Интересная вечность

«Чертовы ублюдочные остроухие лицемеры», - думал Балтазар, улыбаясь Их Величествам, которые только что стали его… тестями, так, кажется, называется эта сомнительная степень родства у смертных. – Чертовы невыносимые ублюдки». - Примите наши… искренние поздравления, милорд Балтазар, - напыщенно сказал подошедший ближе светловолосый эльф с холодными серыми глазами. Пауза перед словом «искренние» была едва-едва заметна, но она была, как и легкий оттенок пренебрежения, окрасивший обращение «милорд». Рука Эллеманила, которую демон держал в своей, мелко дрогнула, но на его застывшем, словно маска, лице не отразилось ровным счетом ничего. - Благодарю, Ваше Величество. Вам не о чем беспокоиться, принц Эллеманил в надежных руках, - ухмыльнулся «милорд», обнажив внушительные клыки. Самую малость, чтобы это невозможно было расценить, как угрозу. Король чуть поджал надменные губы и повернулся к сыну, прожигая его ледяным взглядом бездушных глаз. Он, видимо, хотел что-то сказать, и принц не заметил, как судорожно вцепился в ладонь супруга, будто моля его о защите. И этот чертов демон, дикарь из другого мира, бездушный убийца, враг эльфийского народа, понял его. Широкая ладонь скользнула по плечу, привлекая к мощной груди, надежно укутывая в теплую, ласковую магию, через которую ледяным иглам Короля было не пробиться. Горячие губы легко коснулись виска, нарушая все приличия, и Эллеманил услышал: - Простите, Ваше Величество, день был долгим, а ночь… уже началась, - это было прямым намеком на то, что сейчас Балтазару плевать, что о нем подумают, он хочет скорее скрыться за дверями опочивальни, оставаясь наедине с принцем. Так открыто заявлять об этом Королю было дерзостью, но кому интересно мнение побежденных? Эльфы проиграли и теперь… Чуть заостренные коготки Морнемира напомнили Балтазару, что супругов у него все-таки двое. Демон мысленно хмыкнул и привлек к себе и Темного, так же укутывая в свою магию. Второй супруг был моложе первого. В совершенных чертах принца без труда читались строптивость, упрямство и бунтарство. И только чуть дрогнувшие полные губы говорили о чувственности и страстности. «Похоже, мне повезло, - подумал Балтазар, поглаживая плечи обоих принцев. - Красивые, молодые… семья». Отогнав мысли о предстоящей ночи, он обратил взор к Темному Королю. Этот, в отличие от Светлого, даже не пытался быть вежливым: чуть презрительно взглянул на сына, с вызовом вернувшего родителю горящий взгляд, и процедил: - Мои поздравления, милорд. Надеюсь, мой сын не доставит вам слишком много хлопот. Он у меня несколько… - Особенности характера моего супруга теперь касаются лишь нас троих, Ваше Величество, - холодно оборвал его Балтазар. Король смерил его не слишком дружелюбным взглядом, тонко, холодно улыбнулся и отошел. - Все будет хорошо, - шепнул демон Морнемиру, сжав его плечо, но принц лишь гордо вздернул подбородок, будто не он только что цеплялся за ладонь супруга. Их широкие браслеты соприкоснулись с тихим стуком, и Балтазар улыбнулся. Мужья. Красивые, молодые, гордые. То, как принимала супругов его собственная магия, как они хватались за его ладони, давало надежду, что эльфийскую ненависть к демонам можно будет преодолеть. Со временем. Старательно отогнав мысли о том, что начать это самое преодоление можно будет прямо сегодня, Балтазар повел принцев по кругу, принимая поздравления. Попрощаться с Его Темнейшеством – и можно уходить. Иссинавалль встретил их лунным светом. В больших окнах его футуристического дворца горел свет, и сквозь занавески были видны темные силуэты слуг. Принцы замерли, рассматривая причудливый архитектурный кошмар. Лунный дворец состоял из трех примерно равных частей. Правое крыло полностью отвечало вкусам Темных эльфов, утыкая в бархатный небосклон острые шпили готических карнизов. Левое же было светлым, кружевным и легким, будто сотканным из света. Центральная часть была тяжеловесной и надежной, как и все у демонов. Балтазар, не отпуская рук супругов, медленно пошел по посыпанной белым песком дорожке мимо одуряюще пахнущих роз. На большой круглой площадке перед центральным входом он остановился и не спеша, чувственно поцеловал тонкие запястья своих супругов. Говорить о том, что собирается прийти сегодня к ним, чтобы закрепить брак, было неприлично, а потому демон просто позвал: - Крах! Швах! Небольшие юркие демоны из Низших угодливо поклонились господину. - Проводите принцев в их покои и поручите заботам слуг, принадлежащих к народам Их Высочеств. - Просим, молодые хозяева, - поклонились Низшие и зацокали копытцами по мрамору террасы в разные стороны. Морнемир, зябко передернув плечами, отправился на Темную половину дворца, а Эллеманил – на Светлую. Балтазар, подавив сладкую волну предвкушения, ушел к себе. Заглянув в кабинет, он чуть не остался там до утра – кристаллы связи пылали вызовами, на него сыпались поздравления, угрозы, коммерческие предложения, планы ближайших военных действий и прочая информация, требовавшая немедленного ответа. Демон даже пожалел, что убрался из Казарм. Там у него не было кабинета и, следовательно, такого количества кристаллов. Желающим пообщаться приходилось ловить его лично, а это было ой как не просто, учитывая образ жизни Карателя Его Темнейшества. Быстро разобравшись с делами, Балтазар вытянулся в ароматной воде бассейна, стараясь не слишком распалять себя воспоминаниями о больших миндалевидных глазах обоих эльфов, с чуть приподнятыми к вискам уголками, о тонких, но сильных руках, шершавых от мозолей, оставленных мечом, гибких телах, шелковых волосах… Его малыши, его супруги, его собственность. Никто не отнимет, они никуда не уйдут, будут рядом. У него будет дом – место, где его возвращения будут ждать. Может быть, даже с удовольствием. Если постараться. Балтазар с силой провел рукой по стоящему колом члену. Ему понадобится выдержка. Терпение. Нельзя сорваться, напугать. Особенно младшего, Темного. Он совсем еще молод, этот Морнемир, напуган… но так сладко пахнет. Невинностью, молодостью и немного – страхом. Гораздо меньше, чем можно было ожидать. Смелый маленький принц, почти не боится большого страшного демона, врага его расы, поработителя и убийцу. Темноволосый гигант еще несколько раз провел по члену, выплескивая скопившееся напряжение прямо в розовую ароматную воду. Малыши не должны пострадать, а сохранить разум и так будет нелегко. Еще пару минут понежившись, демон одним рывком выбрался из бассейна, высушился внутренним огнем и натянул простые тканые штаны и широкую рубаху. Парадный мундир остался валяться у кровати, как и узкие сапоги. Босиком было привычнее. Посмотрев в зеркало и увидев там свою предвкушающе ухмыляющуюся клыкастую рожу, Балтазар нахмурился. Эдак и до сердечного приступа супругов довести недолго. Призвав природную трансформу, демон втянул клыки, чуть удлинил волосы, заставил кожу плеч, бедер, живота и груди стать мягкой, как у людей. Ну, почти как у людей. По крайней мере, костяные щитки, прикрывавшие жизненно важные органы, пришлось убрать. Он дома. Тут можно быть мягким. Чуть поразмыслив, рога и хвост он тоже спрятал – незачем мужьям лишний раз напоминать, что они лишь приз победителю, гарантия договора, жертвы страшного кровожадного чудовища, плата эльфов за мир, который теперь держится на их политическом браке: младший демон дома Люцифера и ненаследные принцы обеих эльфийских династий – Темной и Светлой. Еще раз осмотрев себя и убедившись, что почти ничем не отличается от… ну от… очень крупных смертных, наверное. Да, на эльфа, гнома или еще кого он не похож. Эдакий варвар-смертный. Ладно, пора. Чтобы успокоиться и не напугать нежных супругов, Балтазар решил прогуляться пешком. Неспешно спустился по лестнице, присматриваясь к теням в нишах скорее по привычке, чем от ощущения опасности, вышел в большую гостиную, соединявшую оба крыла, и задумался. Вряд ли консервативные эльфы привыкли делить ложе на троих. Это значило, что нужно сделать выбор – к кому идти в первую очередь. Демон тихо фыркнул: Морнемир явно был младше Эллеманила, более того – красавец-эльф с манящими темными глазами невинен, а, значит, и нервничает больше. Светлому придется подождать. Тем более что… можно будет вернуться в это время. Дабы не плодить претензии раньше времени. Балтазар с предвкушением облизнул пухлые губы и направился к Темному. К Морнемиру, Морри, сладкому, темноглазому, гибкому, горячему супругу. Может, когда-нибудь (конечно, не сразу, будем реалистами!) он сможет ответить страстью на страсть, станет неистовым, любвеобильным, изобретательным и раскованным. А если нет, то… Не стоит и думать обо всякой ерунде! Требовательно постучав, демон распахнул дверь в покои, отведенные младшему из принцев. Сам обитатель роскошных апартаментов переминался с одной босой ноги на другую, стоя на холодном мраморном полу. Судя по легкому выражению страдания на красивом лице, стоял он так уже довольно давно. «Вот же ж… блядство! - мысленно ругнулся Балтазар. - Пока я там болтал с Азазелем и прихорашивался, мой нежный юный мальчик стоял на голом полу! Чертовы заносчивые ублюдки, эти эльфы, Сатана их раздери за глупые традиции!!!» Увидев господина, юный принц вздрогнул всем телом. Взгляд темных глаз обжигал, зачаровывал, порабощал. Розовый язычок нервно облизал пухлые губы, и Морнемир догадался, наконец, скромно опустить взгляд. Балтазар хмыкнул, подошел ближе и, проворчав «Чего босиком-то стоять?», подхватил супруга на руки, направился к кровати. Тонкое горячее тело в его объятиях сначала будто закаменело. Демон тихо фыркнул и поцеловал чуть раскрытые от удивления губы. Морнемир едва слышно, ошарашено охнул и расслабился, прикрыв свои жаркие, будто пылающие глаза длинными ресницами. Балтазар осторожно уложил свою прекрасную ношу на кровать, любуясь нежным румянцем высоких скул, приоткрытым пересохшим ртом, просвечивающимся через тонкую белую рубашку телом, едва угадывающимися темными кружками сосков, быстро вздымающейся грудью, комкающими простыни тонкими пальцами. Сев в изножье кровати, демон через голову стянул свою рубаху и приложил ледяные ступни юного супруга к своей груди, накрыл их сверху горячими ладонями и принялся греть, любуясь стройными длинными ногами, показавшимися из-под соскользнувшего полупрозрачного одеяния. Принц смотрел диким зверьком, с опаской и вместе с тем с какой-то жадностью, разглядывая широкую грудь, мощные плечи, перевитые канатами мышц руки, совершенное лицо, чуть насмешливые зеленые глаза, темные волосы, крупными кольцами спадающие на плечи и грудь… - Нравлюсь? - чуть хрипловато поинтересовался демон, целуя узкую ступню. Если эльф и смутился, то виду не подал, насмешливо изогнув тонкую бровь. - Господин желает комплиментов? - прозвучал мелодичный, почти гипнотический голос. - Господин желает правду, - тихо отозвался Балтазар, поцеловав розовую пятку, проводя языком по подъему и поджавшимся от щекотки пальцам. - Господин сомневается в том, что красив? До сих пор не нашлось никого, кто воспел бы в балладах его изумрудные очи, смоль прекрасных волос и шелк бронзовой кожи, горячей, как камень, согретый солнцем? - Вы поэт, мой супруг? - Вашим менестрелем я не стану, - чуть нахмурился прекрасный Морнемир. - Достаточно, - он высвободил ногу. - За стихами – не ко мне. - Дерзкий, - фыркнул Балтазар, - мне нравится. Не боишься? Принц смерил его надменным взглядом и чуть презрительно усмехнулся. Но демон видел, что его аура стала бледнее. У невозмутимых Перворожденных это означало если не страх, то опасение. - Не бойся, - Балтазар погладил острую коленку, - я тебе не враг. Морнемир недоверчиво хмыкнул и был тут же придавлен сверху тяжелым, горячим телом. Зеленые глаза с вертикальными зрачками чуть светились в полумраке, волосы закрыли обзор, и юный принц невольно напрягся. Ровно до того момента, как демон прошептал: - Ты мой, Мор. Тебе придется с этим смириться. Потом горячие, жадные губы впились в его рот, нежно и настойчиво, подчиняя, завоевывая. Принц Темных, никогда не отличавшийся ни терпением, ни сдержанностью, вздрогнул, выгибаясь, не в силах устоять перед обжигающей красной аурой победителя, захватчика, врага… мужа, рядом с которым хотелось побыть хоть немного, прежде чем неукротимая, яростная магия, наполнив хрупкого эльфа до краев, отправит его в путешествие к Высокому чертогу. Как не хотелось умирать! Хотелось ласкаться, быть нужным, желанным, оберегаемым. Но Морнемир помнил разговор с отцом, имевший место перед церемонией бракосочетания. Король Темных силился скрыть жестокую радость от того, что ему представился шанс убить двух зайцев одной стрелой: избавиться от ненавистного наследника и, когда магия демона, в сотни раз превышающая тот предел, который по силам принять Мору, разрушит его хрупкое тело, обвинить во всем Князя Тьмы. Сам Балтазар, видимо, об этом даже не догадывался. Темный пристально разглядывал прикрытые от удовольствия глаза, когда тот ласкал его соски, прямо через тонкую ткань, постанывая от ощущений, изучал властные движения сильных рук, массирующих плечи, отдающих тепло и страсть, и не видел, просто не видел и тени сомнений в том, что так будет всегда. Усилием воли Мору удалось запечатать страшные мысли где-то глубоко внутри сознания. Если это их первая и последняя ночь, то нужно хотя бы попытаться получить удовольствие. Глупо уходить вот так, не познав любви, не вкусив страсти. Кстати, о ней. Горячие ладони супруга огладили бедра, забираясь под рубашку, скользя выше, к груди, задирая ритуальное одеяние до самой шеи, обнажая, оставляя беззащитным. - Красивый, - прошептал Балтазар, прожигая взглядом сжавшегося от стыда эльфа, - красивый… мой. Мооорри, - протянул он, смакуя безжалостно укороченное имя принца. - Чшшш… не надо стесняться, мой свет. Мы же состоим в браке, я хочу любоваться своим сокровищем. Своим красивым, сладким мужем. Демон осторожно убрал руку, которой Морнемир пытался натянуть простыню до самого подбородка, и лег рядом, прижавшись теплым животом к бедру. Подперев голову рукой, он медленно вел теплой ладонью от шеи до пупка, будто пересчитывая ребра под тонкой кожей. Морнемир задыхался, но не от отвращения, как следовало бы приличному эльфу, исполняющему долг перед своим народом, а от волнующих ощущений, даримых теплой рукой супруга. Зеленые глаза смотрели с восхищением, и это сводило с ума больше, чем умелые ласки нежных пальцев, теребивших набухшие соски, забиравшихся в пупок… скользнувших ниже. Туда, где уже все налилось и сладко, мучительно ныло, требуя внимания. - Умница, - Балтазар снова поцеловал его, осторожно сжав напряженный член, и Мор тихо, жалобно всхлипнул, умирая от какого-то болезненного, стыдного удовольствия, от которого подводило живот, по спине прокатывалась горячая волна и поджимались пальцы на ногах. Демон целовал так властно и сладко, его рука дарила столько нежности, что, прогнувшись в пояснице, принц мучительно стонал и толкался навстречу, обвивал тонкими руками могучую шею, забывая обо всем на свете. - Не спеши, мой хороший, - прошептал Балтазар, отрываясь от зацелованных губ. - И ничего не бойся. Я буду нежным и терпеливым. Красивый, - он с трудом перевел дыхание и сжал зубы, пытаясь успокоиться, - чувственный, прекрасный… только мой. Мор согласно застонал, царапнул чуть удлинившимися коготками смуглое плечо и испугано отдернул руку, будто обжегшись. - Простите, господин, - хрипло произнес он, с необъяснимой жадностью глядя на алые струйки, бегущие по бронзовой коже. - Меня можно кусать и царапать, - ласково усмехнулся демон. - Я прочный и очень выносливый. Заметив горящий взгляд, Балтазар прищурил свои кошачьи глаза и, приподняв голову супруга, прижал его губы к уже затянувшимся царапинам. - Смелее, мой принц, - прошептал он. - Я не только прочный, но и вкусный. Может, когда-нибудь вы ответите мне тем же. Клыки, которых Морнемир обычно стеснялся, сами выдвинулись, выдавая желание. Теплая гладкая кожа манила и пахла просто одуряюще. Застонав от нетерпения, Темный несколько раз лизнул предложенное плечо и очень осторожно его прикусил. Дурманящая, наполненная магией кровь обожгла нёбо сладким нектаром, хотелось пить и пить, плыть на волнах того огня, который растекался по жилам. Демон не возражал. Лишь коротко взрыкивал от удовольствия, прикрыв глаза, поглаживая супруга по волосам. Наконец, тот с трудом оторвался от вожделенного источника, глядя на Балтазара помутневшими, совершенно одурманенными глазами. Демон склонился над ним и поцеловал снова. Неистово, жадно, будто хотел забрать отданное. Морнемир теребил его волосы, выгибался и стонал, стонал, стонал от какого-то совершенно нового, бесстыдного желания. Горячие губы старшего супруга скользнули ниже, игриво прихватив плечо, шею, но не прокусывая, а просто дразня. Горячий язык огладил ключицы, соски, живот, скользнул ниже и… воспитанный принц взвыл, как раненное животное, выгнулся, выпуская когти, распустил ни в чем не повинную простыню на тонкие ленточки, потому что жадный, бесстыдный, умелый рот ласкал его ТАМ. Где его не только никто никогда не касался, но даже и не видел. Быстрые движения, горячий, влажный плен, вибрации от рычания, заполнившего горло - все это было так невозможно, так дико и так хорошо, что забыв о стыде и гордости, о долге перед народом, скорой смерти и собственной незавидной участи, принц громко, отчаянно вскрикнул, и мир для него просто исчез, растворяясь в ослепительно-красной вспышке какого-то животного, низменного наслаждения. Очнулся Мор от того, что супруг прижал его к себе. Всего, обнаженного, вздрагивающего от пережитого, гладил спину, шею, ягодицы. С ужасом принц вспомнил свое недостойное королевской особы поведение, осознал, что вжимается в мужа все еще жаждущим телом, что тот обнажен и тоже все еще желает… Долго терзаться ему не дали. Балтазар навалился сверху, поцеловал, сжал соски, огладил бедро и положил ладонь на упругую ягодицу. Мору было уже все равно. Демоническая кровь кипела внутри, заставляя его стонать, выгибаться, царапать широкие плечи, рычать и безмолвно требовать чего-то, глядя пьяными, безумными глазами. - Хороший мой, горячий, сладкий… - шептал Балтазар между поцелуями. - Родной мой. Сейчас, сейчас… Морнемир его, казалось, не слышал, лишь терся всем телом и сладко мурлыкал. Властно перевернув его на живот, демон жадно прикусил загривок, обласкал лопатки, поясницу, помял ягодицы, потом раздвинул их и поцеловал ТАМ. Эльф вскрикнул, то ли от стыда, то ли от удивления, поерзал под супругом, самоконтроль которого стремительно улетучивался, и неожиданно выгнулся, будто подставляясь, прося без слов. Балтазар зарычал, его удлинившийся горячий язык вворачивался в вожделенное тело в безумном ритме, ладони держали аппетитную задницу, заставляя раскрыться, желать большего. Мор требовательно захрипел, подаваясь навстречу, силясь приподняться, вывернуться, но у него ничего не выходило. Наконец, тяжелое тело накрыло его, а к инстинктивно сжавшемуся входу прижался большой горячий член. Испуганно выдохнув, принц замер и часто, загнанно задышал. - Не бойся, - как в бреду, горячо прошептал Балтазар, сходя с ума от близости, от желания, от дурманящего запаха шелковых волос, - расслабься. Будет немного неприятно, но не больно. Доверься мне. Впусти. Сладкий… мой… Скольжение, облегченное неизвестно откуда взявшейся смазкой, было болезненным, каким-то распирающим, странным, но вместе с тем – волнующим. Демон непрерывно порыкивал сквозь сжатые зубы, тяжело дышал, шептал всякие глупости на нескольких языках. Войдя до конца, он замер, поцеловал супруга в напряженное плечо, в выгнутую шею, и прошептал: - Тесный, горячий… Бездна, с ума можно сойти… потерпи еще немного, сейчас пройдет. И действительно стало легче. Мор нетерпеливо двинул бедрами и застонал. Призывно, страстно. - Держись, - успел выдохнуть в ответ его супруг и… мир слился в сплошную пеструю полосу, а воспитанный, холодный эльф превратился в рычащее и стонущее существо, страстно отдающееся своему мужу. Ночь была долгой. В перерывах между приступами безумия Балтазар укладывал Морнемира на себя, курил и гладил его по спине и волосам. Звуки низкого голоса рождались в груди, где-то под самым ухом принца, и тот был счастлив, как никогда. О том, что мог умереть, он и думать забыл, особенно когда сигарилла оказывалась докурена и безумие разжигалось заново. Вечность обещала быть интересной.