Footprints on the Sands of Time

Первое, о чем думает Джордж, когда приходит в себя, это то, что здесь тихо. Тише, чем когда-либо раньше — ни ветерка, ни шороха дикой жизни, ни плевков факелов. Лишь тихое колебание собственного дыхания громко звучит в ушах. Второе, это то, что небо — самое красивое, что он видел за свою жизнь. Оно тянется все дальше и дальше, уходя в тень его периферии, ярко-синий кобальт настолько яркий, что на него почти больно смотреть. Джордж несколько секунд моргает, глядя на него, пораженный тем, насколько красивым оно может быть, даже после смерти- Джордж резко пытается сесть, рука уже тянется к правому плечу, чтобы проверить, есть ли там все еще стрела, но теплые руки обхватывают его грудь и мягко заставляют снова лечь. — Расслабься, Джордж, — успокаивает его голос Дрима, и Джордж чувствует, как зудящее напряжение покидает его спину в уже знакомом присутствии. Он позволяет уложить себя обратно на мускулистые ноги и понимает, что лежал головой на коленях Дрима. — Ты в порядке, успокойся. — Я умер? — Слова все еще чувствуются неестественно на языке Джорджа, и его пальцы цепляются за рваную дыру в его рубашке, но деревянное древко больше не торчит из его плеча. Если подумать, то Джордж вообще практически не чувствует никакого дискомфорта. — Больше не болит. — Я лечил тебя, — тихо говорит Дрим. Его мозолистые пальцы прикасаются к волосам Джорджа, нежно приглаживая пряди. — Я думаю, ты почти вернулся в нормальное состояние. По крайней мере, ты не умер. Джорджу удается оторвать взгляд от неба и сфокусироваться на лице хранителя. С этого ракурса он может разглядеть веснушки, разбросанные по его скулам, собирающиеся на открытом плече, словно остатки пойманных зимой снежинок. Его песчаного цвета волосы прикрывают один глаз, и Дрим кривовато улыбается ему, от чего сердце Джорджа пропускает один удар. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Дрим. Джордж пытается откашляться на этот раз, предпринимая попытку высунуть язык из пересохшего рта. — Нормально. — Он прокручивает рукой в суставе и чувствует, как нежная плоть сопротивляется этому движению. — Все еще восстанавливается, но ты проделал хорошую работу. — Тебе скорее всего нужно еще немного отдохнуть, — Дрим запрокидывает голову к небу; выступ его кадыка заметен и уязвим на его горле, когда Джордж поднимает на него взгляд. — Я думаю, что прошел только день, но здесь трудно сказать наверняка. День? Желудок Джорджа скручивает, нарастающее чувство тошноты подкатывает к горлу. — Мне нужно к порталу, — спешно произносит он и пытается подняться на ноги, борясь с внезапным головокружением от резкого движения. — Джордж, — руки Дрима возвращаются, чтобы положить его обратно, и тот поднимает дикие глаза на лицо хранителя. Для защитника пустыни, лицо Дрима полно влаги — уголки рта обвисают, а глаза сияют соленой водой. — Слишком поздно. Песок закончился, когда ты потерял сознание, и портал закрылся. Джордж чувствует себя так, будто из него выбили дух. Он вытягивает шею, чтобы разглядеть выход обратно в свой мир, но весь атриум тихий и темный, без единой фиолетовой вспышки. Даже факелы, обычно освещающие туннели, погасли. — Прости, — шепчет Дрим, и Джордж поворачивается обратно к нему. Он отвернулся от Джорджа, кусая нижнюю губу в попытке не дать слезам растечься по его щекам. — Мне жаль, что я не смог вытащить тебя отсюда вовремя, я- И как ни странно, именно это втягивает Джорджа в этот мир, делает это все реальным. Он больше никогда не почувствует огненные поцелуи лучей солнца на своих щеках. Он больше никогда не ступит на залитые травой луга. Джордж неуверенно протягивает руку, чтобы сплестись ею с рукой Дрима, большим пальцем пробегаясь по его костяшкам, как по струнам лиры. — Это не твоя вина, Дрим. — У него не так много опыта в том, чтобы быть откровенным, открытым со своими эмоциями в мире, который ценит его скорее за то, что он может принести в него, нежели за то, кто он такой. Но для этого хранителя песка, который оплакивает его потерянную жизнь, Джордж прилагает усилия. — Все нормально. Кроме того, — он выдавливает смешок, который кажется пустым даже для его собственных ушей, — в любом случае, дома нет никого, кто будет сильно по мне скучать. Дрим возвращает свой взгляд на Джорджа, уже приподняв брови. Он сжимает руку Джорджа, там, где та все еще зажата в его собственной. — Я глубоко сомневаюсь в этом, — тихо говорит Дрим, и Джордж чувствует, как его лицо краснеет в ответ на то, как глаза Дрима открыто и уязвимо бегают по его лицу, по всей видимости, впитывая каждую его частичку, будто это может быть его последний раз. Джордж откашливается. — И что будет теперь? — Ладонь Дрима выскальзывает из его, и он старается скрыть свое разочарование. — Я не знаю. — Дрим откидывается назад, чтобы вновь оглядеть комнату, с потемневшим от тени нависнувших песочных часов лицом. — Я никогда не видел, как кто-либо застревал здесь после истечения таймера. Думаю, рано или поздно, подземелье даст нам знать. Проходит порыв горячего воздуха, и Джордж хмурится в сторону Дрима. — Ты говоришь о нем, как будто оно живое, — медленно произносит он, и Дрим удивленно моргает. — Оно и есть живое, — просто отвечает Дрим. — Ты не чувствуешь? Они погружаются в тишину, и очень, очень слабо, но Джордж может услышать едва уловимый порыв ветра, доносящийся из темных туннелей. Как будто оно дышит. — Не может быть. Подземелье не может быть живым- — Его магия отличается от твоей, — перебивает Дрим. — Это магия, которая порождает монстров. Это магия, которая поглощает людей, посетивших это место. Люди хотят вещей, которые она предлагает, и подземелье процветает за счет их желаний. Может быть, ты не чувствуешь этого, но… — Он кладет руку на пол из песчаника, как будто может почуствовать сердцебиение, перетекающее в его кожу. -… оно живое. — Ты говоришь о нем, словно уважаешь его, — выплевывает Джордж. К подземелью, закрывшему ему его единственный выход во внешний мир, Джордж не находится в особо щедром расположении духа. Он наблюдает, как Дрим сглатывает. — Оно нуждается во мне, — шепчет Дрим. — И я нуждаюсь в нем. Хранитель песка в такой же степени страж магии подземелья, как и помощник искателям приключений, посещающих это место. И взамен… — Дрим проводит рукой в воздухе и вызывает парящее множество материалов — оружие, золото, колчаны, ключи, -… мы получаем часть их магии тоже. Джордж наблюдает, как предметы испаряются в воздухе. — И тебя не мучает совесть служить в подземелье, цель которого запереть в себе людей? Дрим кидает ему забавляющуюся улыбку. — Если я попытаюсь уйти, я умру. Если я пройду через портал, я просто рассыплюсь, как… — он испускает смешок. — Как столб из песка. — Я… ох. — Джордж снова поднимает голову к ослепляющему небу над ними. Оно потемнело на несколько оттенков, пока они говорили — сумерки начали сгущаться на горизонте. — Лучшее, что я могу сделать, это попытаться спасти людей, которые приходят сюда, — бормочет Дрим, и Джордж слышит заминку в его голосе. Его сердце болит от неоспоримой доброты того, что сказал ему Дрим. Они молчат еще несколько минут, а может и часов. Наконец, Джордж тихо задает вопрос, — Думаешь, я тоже буду таким? Теперь, когда я застрял здесь? Он чувствует, как над ним Дрим пожимает плечами. — Может быть. Я знаю, что был кем-то до того, как стал хранителем, но я не помню кем. Это как… как пытаться вспомнить давно забытый сон. — Он слышит улыбку в голосе Дрима, и его губы тоже изгибаются в ответной улыбке. Он ощущает, как его сознание угасает вместе с небом, появление звезд над его головой погружает его в спокойный сон. — Не думаю, что это было бы так уж плохо, — бормочет охваченный усталостью и уже лишенный всяких фильтров Джордж, — остаться здесь навсегда, если это с тобой. Джордж отдаленно слышит, как у Дрима перехватывает дыхание, и его длинные пальцы замирают там, где перебирали его волосы. А затем его мир исчезает, когда он крепко проваливается в мир снов. Когда Джордж просыпается, солнце уже окрашивает небеса в нежно-голубой цвет яйца малиновки. Он несколько секунд сонно моргает, глядя на него, прежде чем ноги под ним начинают двигаться. — Хорошо спал? — бормочет Дрим. Его горло все еще сдавлено от усталости, и он скрывает зевок за кулаком. Вопреки здравому смыслу, Джордж находит это милым. — Пойдет, — он снова ведет плечом, и медленно садится прямо. Его тело болит уже меньше, хоть и прошло меньше суток. — Думаю, я практически вылечился. Рука Дрима осторожно касается плеча Джорджа. — Рад, что магия так хорошо принялась. Я не самый опытный в целительстве. Джордж представляет, как те же самые руки вдавливают зачарования в его кожу, остатки колдовства Дрима сливаются с его клетками, оставляя на нем следы хранителя песка навсегда. Его щеки снова краснеют, и он приподнимается, чтобы прислониться к той же стене, что и Дрим. — Ничего не случилось за ночь? Дрим качает головой. — Неа. Все еще тихо. Никто не расскажет, как скучно быть хранителем большую часть времени. Джордж подавляет смешок и оглядывается по сторонам. Комната лишь едва освещена неярким солнечным светом, просачивающимся сверху, окрашивая колонны по мере того, как время приближается к полудню. — Могу я спросить кое-что? — Дрим нарушает тишину, и Джордж поворачивается к нему, обнаруживая, что тот нервно перебирает ткань своего хитона между пальцами. — Конечно, — отвечает Джордж, и проходит еще несколько долгих секунд, прежде чем Дрим находит нужные слова. — Почему ты продолжаешь возвращаться сюда? — у Джорджа сжимаются челюсти, и он поворачивается, чтобы уставиться на неподвижную воду, окружающую их. — Я просто не понимаю, — продолжает Дрим после молчания Джорджа. — Если бы я был на твоем месте, я бы убрался как можно дальше от этого места. Если бы я мог уйти… — он замолкает, тяжело сглатывая. Джордж покусывает губы. Он буквально может почувствовать, как предвкушение Дрима разносится вокруг них, но он никогда не был хорош со словами — Джордж не из тех, кто произносит грандиозные речи или пылкие заявления. Он нервно подергивает пальцами друг за друга. Он думает, что Дрим уже отчаялся получить от него ответ, когда говорит, — В одно из первых путешествий, я чуть ли не умер. Джордж слышит шорох тканей Дрима, когда тот поворачивается в его направлении, но решительно продолжает смотреть вперед, туда, где должен быть портал. — Я был молод и глуп. И я не особо осознавал опасностей миссии, так что я едва вышел оттуда живым. Он сглатывает воспоминания о кашле кровью, отчаянном царапаньи собственных рук, заживляющих его раны. — И знаешь, что было первой мыслью, когда я очнулся? — Джордж выпускает горький смешок. — Меня даже не волновало, что я чуть ли не умер. Все, о чем я мог думать, это то, что я не смог выполнить задачу. Джордж отклоняется назад до тех пор, пока снова не чувствует себя почти ослепленным небом, будто его нежная голубизна может с тем же успехом сверкать сиянием звезды. — Я думаю, что я больше боялся неудачи, чем смерти. Потому что я никогда… Я никогда не чувствовал себя более нужным, чем когда у меня была миссия. Я никогда не чувствовал, что моя жизнь имеет смысл, пока не нашел это. Он облизывает губы, но не произносит больше ни слова. Непрошенно, его разум заполняется мыслями о золотом хранилище, защищенном и все еще спрятанном где-то глубоко в этих туннелях; его жизнь, по всей видимости, прокладывает путь к его двери, как будто опустошение его содержимого каким-то образом завершит круг. Вдруг к нему приходит мысль, и Джордж поворачивается к Дриму. — Ты знаешь, что в золотом хранилище? Дрим с опаской смотрит на него. Наконец, он отвечает, — Нет. Я не встречал никого, кому бы успешно удалось проникнуть в него. Однако… ходят слухи. — Что за слухи? — Джордж видит, как Дрим осторожно оценивает выражение его лица, и пытается перевести его во что-то более нейтральное. Похоже, ему не удается, судя по тому, как уголки губ Дрима опускаются. — …Полагаю, слухи о том, что хранилище может исполнить твои желания. Что оно исполнит самое заветное желание твоего сердца, каким бы оно ни было, если тебе удастся открыть его. Сердце Джорджа подпрыгивает, и его разум снова начинает вращаться. Если есть шанс… если есть хоть какой-нибудь шанс того, что я могу покинуть это место… что я могу найти и открыть хранилище… А затем он вспоминает, что Дрим либо проведет свою проклятую жизнь в этом месте, либо рассыпется в прах, и все порывы Джорджа испаряются, как дым. Внезапно его эгоизм кажется низким и ребяческим по сравнению со всем, от чего пришлось отказаться Дриму. — Но это всего лишь слухи, — нервно говорит Дрим, и Джордж закатывает глаза. — Ты только что сказал мне, что подземелье живое. Ты не думаешь, что есть шанс, что слухи правдивы? Дрим хмурится в ответ. — Я не знаю, потому что никто не прожил достаточно долго, чтобы добраться туда. Они с вызовом смотрят друг на друга. Джордж уже открывает рот, готовый ответить, как громкий бум эхом проносится над их головами. Они оба оборачиваются и видят часы, наполненные песком. Везде вокруг них мерцают и горят факелы. На вершине лестницы снова оживает портал. — Боже мой, — шепчет Дрим, и сердце Джорджа пропускает удар. Они вскакивают на ноги, и Дрим крепко хватает руку Джорджа, уже пытаясь тянуть его в сторону лестницы к порталу. — Тебе нужно убираться пока оно не передумало. Несколько шагов он позволяет тащить себя, но его разум, похоже, запинается и отстает от его ног. Он не может избавиться от чувства, что уйти будет неправильно, его мозг воспроизводит воспоминание о сияющих глазах Дрима, настойчивости, с которой он хочет спасти людей, которые посещают это место, от самих себя. — Что насчет тебя? — Джордж наконец выдавливает. Он замедляется до остановки, пока Дрим не вынужден остановиться и повернуться, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я буду в порядке. — Дрим дарит ему ту же кривоватую улыбку, наклон его фигуры внезапно становится неловким и смущенным под тяжестью его одежд хранителя песка. — Я выживу. И все еще кажется эгоистичным, когда Джордж говорит, — Ты заслуживаешь уйти. — Потому что, если он войдет в этот портал, он будет знать, что вся его жизнь будет существовать только из-за хранителя, которого он обречен оставить запертым под землей. Он знает, что это будет и не жизнь вовсе. Дрим в неверии качает головой. — Я не могу уйти, Джордж. Не могу. Подземелье испускает стон, и Дрим с тревогой поворачивается, чтобы заглянуть в туннели. — Давай же, — настаивает он. Но Джорджа внезапно осеняет идея, своего рода безумный план, который либо идиотский, либо гениальный. Что-то похожее на божественное вмешательство разжигает огонь в его животе, когда Джордж вспоминает насмешливый отзыв Дрима о слухе, и дыхание подземелья, и его мучительный, одержимый сон. Джордж практически слышит смешок подземелий, когда тихо произносит, — Хранилище. — Что? Джордж поднимает взгляд, его рука уже сжимает кожаную рукоять меча. — Нам нужно достать хранилище. Лицо Дрима искажается шоком, а затем гневом. Джордж понимает, что раненый взгляд в его глазах — взгляд предательства. — Ты почти умер здесь, — низко говорит Дрим. — И ты готов снова выбросить все это ради дурацкого проклятого хранилища? Джордж открывает рот, чтобы объяснить, попытаться сказать ему, что впервые в жизни он думает, что, возможно, не делает что-то совсем эгоистичное, но колокол звучит, и Дрим машет рукой в воздухе, передавая Джорджу наушник и колчан. Связанная ритуалом, которое это место требует от него, его жизненная сила привязана к нему. Когда Джордж бежит в этот раз, кажется, что судьба ведет его вперед. Что, возможно, как сказал ему Дрим, подземелье и изучает его, он, быть может, тоже что-то выучил об этом месте. Он предлагает свое желание, как нечто осязаемое, позволяя ему разыграться в нем на полную, чтобы насытить подземелье. Он надеется этого достаточно, чтобы привести его, ослепленного жадностью, к хранилищу, которое может стать его гибелью. Оно нуждается в нем, так же как и Джорджу нужно что-то от него. — Здесь снова много песка, — голос Дрима прерывается в наушнике, но звучит все еще отчетливо. Джордж возится с ржавым ключом, вставляя его в дверь туннеля, и та распахивается на древних петлях. Его снова встречает красная окантовка, и он бежит вдоль нее, а в его голове всплывает знакомый, навязчивый голос. Хранилище. Хранилище. Дыхание Джорджа сбивается в его легких, и он меняет хватку на мече. Он ныряет в комнату и едва избегает попадания в орду зомби, вываливающихся из спавнера. Наткнувшись на расщелину в туннеле, он устремляется в коридор слева, направляя все свое отчаянное желание в каждый свой шаг. — Время, Дрим? — выдавливает он. Впереди он видит конец туннеля и, спотыкаясь, останавливается перед лужей стоячей воды. Джордж уже собирается повернуть назад, когда его взгляд цепляется за выступы вдоль стены. Он просовывает свою голову, но может различить только мерцание факела наверху колонны. Джордж матерится себе под нос. — Таймер заполнен, — подтверждает Дрим, и Джордж переводит дыхание, прежде чем прыгнуть на ближайший выступ. Вода остановит его падение — небольшая поблажка, оказанная ему подземельем — но усилие, которое требуется, чтобы запрыгнуть на каждый из них, заставляет Джорджа запыхаться. — У меня куча песка. Наконец, Джордж совершает последний прыжок и оказывается на верхней площадке. Он оглядывается вокруг и спешит вниз по коридору, все еще следуя за окантовкой. Медленно, Джордж чувствует, что вливается в ритм этого места — быстрые взгляды, отточенный ритуал бросания ориентиров, уклонение от монстров, которые пытаются его схватить. Он продвигается вперед по похожим на лабиринт коридорам, пока все не сводится к голосу Дрима в его ухе, его прерывистому, хриплому дыханию. А затем Джордж выбегает в зал, который простирается вокруг него — комната мерцает от жара. Он резко останавливается, сгибаясь пополам и положив руки на колени, его легкие отчаянно пытаются втянуть в себя горячий воздух. Впереди него бассейн лавы и лишь горстка подвесных платформ, прокладывающих путь от его стороны к другой. И в другом конце зала светится золотой постамент, над которым парит блестящий позолоченный ключ. — Я нашел его, — выдыхает Джордж. — Я нашел золотой ключ, я… Но когда он более внимательно смотрит на путь перед собой, его сердце замирает. Прыжки может и выполнимые, но он понятия не имеет, как он сможет это сделать над бурлящей лужей лавы. — Здесь паркур, чтобы добраться туда. — Его голос наполнен разочарованием. — Я… черт, я отстой в паркуре. Проходит секунда тишины, а потом Дрим спрашивает, — Насколько сложный? — Он… он сложный, Дрим. — Жар, исходящий от комнаты, еще больше затуманивает разум Джорджа, и он медленно отходит от лавы. — Типа, я-даже-не-знаю-возможно-ли-это уровень сложности. Несколько секунд в его ухе слышно только дыхание Дрима. Джордж кусает губы слыша Дрима, столь живого, Дрима, которого он не сможет забрать с собой из этой темницы, перед которым он проведет всю оставшуюся жизнь в долгу, зная, что сам бросил его здесь- — Поменяйся местами со мной, — резко говорит Дрим. — Я… что? С другой стороны наушника слышится звук шагов Дрима. — Поменяйся со мной. Держи таймер заполненным, а я достану ключ. — Это вообще сработает? — Маленькие искорки надежды снова загораются в его груди, и Джордж отворачивается от комнаты. — Только один способ проверить, верно? — Коридор расплывается в глазах, когда Джордж снова начинает бежать. — Если я не смогу его пройти, ты можешь просто уйти через портал. Я буду в порядке. — Ты не умрешь? Если упадешь в лаву? В ушах гудит тишина, прежде чем голос Дрима возвращается, отрывистый и краткий, — Я буду в порядке. Губы Джорджа поджимаются в тонкую линию. Он задается вопросом, сколько раз ему бы пришлось пожертвовать своей жизнью за Дрима, чтобы когда-либо быть достойным щедрости хранителя, чтобы хоть немного заслужить доброту, которую он получает. Он продолжает спускаться по коридору, следуя за своими отметками и пытаясь направить Дрима в свою сторону. Наконец, он может разглядеть силуэт Дрима, бегущий ему навстречу с противоположного конца коридора, с блестящей от выступившего пота грудью. — Привет, — выдыхает Джордж в наушник, все еще продолжая бежать обратно в атриум. — Привет. — Они достаточно близко, что он может услышать Дрима вживую, лицо того озаряется ухмылкой, обнажающей острые края клыков. Дрим начинает замедляться по мере того, как они приближаются друг к другу, и Джордж делает то же самое, пока они не переходят на медленный бег рысцой. Как только они достигают друг друга, рука Дрима обвивается вокруг талии Джорджа, чтобы остановить его. Инерция закручивает их на месте, крепкая хватка на Джордже заставляет того повернуться в сторону Дрима. С каждой драгоценной секундой, которая у них есть, Дрим смотрит ему прямо в лицо, жадно бегая по нему глазами, прежде чем остановиться на губах Джорджа. А затем Дрим наклоняется к нему, и у Джорджа есть лишь краткий миг, чтобы закрыть глаза, перед тем, как Дрим целует его — губы мягкие, уверенные и такие настоящие на его собственных. Они тратят секунду, другую, прежде чем Дрим отстраняется, и улыбка озаряет его лицо. — Я должен был это сделать, — усмехается он, — хотя бы раз. А потом он круто разворачивается и снова мчится по туннелю, его золотые волосы сверкают в свете факела, и хитон развевается позади него. Джордж ошеломленно смотрит вслед его удаляющейся фигуре, прежде голос Дрима снова врывается в его ухо. — Тебе лучше начать идти. — Джордж слышит в его голосе однозначную ослепительную улыбку. — Я слышу, как ты все еще смотришь на меня. Наконец он поворачивается на месте и тоже начинает бежать, пробираясь по туннелям обратно к атриуму. — О, думаешь, ты такой умный, да? — Мм, да. Тебе стоит чаще делать мне комплименты, это приятно. Джордж закатывает глаза. — Придурок. Когда он достигает атриума, Джордж кидает взгляд на таймер: семьдесят секунд. — Я вернулся к часам, — сообщает он Дриму. — Как мне…? — Я бросил немного песка у подножия часов, — отвечает Дрим. Его голос приобрел оттенок усталости от усилий, вновь приложенных к бегу. — Просто подбери его и встань на плиту, будто предлагаешь подношение. Он закончится на 120 секундах, и затем ты сможешь снова наполнить их. — Надеюсь это, сука, сработает, — бормочет Джордж. Он подбегает к куче осыпающегося песка и зачерпывает его руками, с сомнением глядя на плиту. — Ну, будь что будет. Осторожно, он ступает вперед и поднимает песок над головой. Джордж смотрит вверх и медленно чувствует, как песчинки выпадают у него из рук, но не достигают пола — они исчезают в воздухе, и Джордж видит, как песочные часы постепенно наполняются, пока он не остается с небольшой кучкой в руке. — Вау, — выдыхает он. Запихивая оставшийся песок в инвентарь, он делает шаг назад. Когда Джордж вытягивает шею, чтобы разглядеть верхнюю часть часов, он может увидеть лишь как песок начинает пересыпаться через 120-секундную отметку. — Сработало. — Довольно классно, правда? — Я, должно быть, им нравлюсь, — шутит Джордж и слышит, как с другого конца доносится хриплый смех Дрима. — Может быть. Я бы пошел в другие туннели и поискал песок. Только убедись, что вернешься примерно через тридцать секунд, чтобы дозаполнить таймер. Джордж крутится вокруг и начинает обыскивать туннели. Он держится подальше от ориентиров Дрима, ища только золотую отделку, которая послужит ему путем к золотому хранилищу. — Я только что добрался до паркура, — вскоре говорит ему Дрим. — Я… блять. Джордж продолжает раскапывать мудреный вход в туннель в поисках новых потрескавшихся стен, через которые он мог бы легко пробраться. — И? Слышится ропот тишины, а потом Дрим говорит, — Сложный. Черт. Сердце Джорджа замирает. — Если ты думаешь, что не… ты не должен- — Джордж, ты можешь просто. Заткнуться. На секунду. — В его ухе слышно, как Дрим переводит дыхание. — Мне нужно сосредоточиться. Он проглатывает свое возражение и продолжает копать. Стены кажутся каким-то новым лабиринтом, где Джорджу нужно прокапывать входы, чтобы попасть в следующую комнату. Он стискивает зубы в нетерпении, когда натыкается на очередной тупик, и разворачивается. — Дрим? — зовет он. Наушник отдается тишиной. До Джорджа доходит, что он может даже не знать, провалил ли Дрим паркур, и его внезапно охватывает приступ тошноты. Он сглатывает и прокапывает вход в другую комнату. И как только он пробивается сквозь стену и видит настоящий коридор, его уши взрываются громким шумом. — Я достал его! — кричит Дрим в ухо, и Джордж со вскриком роняет свою кирку. — Твою мать, я не могу поверить… — Его голос разрывается очередным ликующим смехом. — Ты напугал меня до чертиков, — ворчит Джордж. Он наклоняется, чтобы поднять свою кирку. — Не волнует, не спрашивал, — напевает Дрим. — Черт возьми, я сейчас возвращаюсь. Нихуя себе. Джордж просовывает голову в только что образовавшийся проход, и его сердце пропускает удар. — Дрим! Дрим, я только что нашел золотой туннель. Дрим испускает победный возглас, и Джордж смеется вместе с ним. Он уже поворачивается в сторону атриума, доставая песок из инвентаря, чтобы заполнить таймер. — Я заполняю часы, — сообщает Джордж, и Дрим согласно хмыкает в ответ. — Я разведаю, что в золотом туннеле, но у нас осталось пять песка. — Ты так лишишь меня работы. Уверен, что не хочешь быть хранителем? Джордж морщится, поворачиваясь обратно ко входу в туннель, уже пробираясь через него и по пути собирая песок. — Не знаю, смогу ли обыграть костюмчик. — Ну не знаю, — размышляет Дрим. — Думаю, он хорошо смотрелся бы на тебе. Его щеки заливаются румянцем, когда он фыркает. — Ну да. Дрим снова хмыкает. — Кстати, я почти у атриума. Джордж замечает еще одну яму прямо перед собой и наклоняется, чтобы собрать еще два песка у стены, прежде чем развернуться. — Возвращаюсь. Он встречает Дрима у песочных часов, высыпая песок, когда Дрим впихивает ключ ему в руку. Он светится в его ладони, теплый от магии или температуры тела Дрима — Джордж не может сказать точно. Они оба смотрят на таймер. — Около 150 секунд с таким количеством песка, — говорит Дрим. — Лучше поторопиться. Джордж улыбается в его сторону. — Что, на этот раз без прощального поцелуя? Лицо Дрима светится весельем, и он пихает Джорджа в плечо. — Вернешься, и я подумаю над этим. Он подавляет улыбку, разворачивается на пятках и бежит обратно ко входу в туннель. — Скажи, когда опустится слишком низко, — говорит Джордж. — В золотом туннеле было много песка, так что, если нужно, можешь поискать там. — Хорошо. — Джордж слышит эхо от плиты на конце Дрима, когда тот заполняет таймер. На этот раз он игнорирует яму, оббегая ее, устремляясь в первый же попавшийся туннель. Возможность получить хранилище вновь разожгла огонь в его сердце, и кажется, что его поле зрения сужается только до того, что находится перед ним. Пробираясь мимо зомби вдоль по затемненным коридорам, Джордж сосредотачивается на все еще зажатом в его ладони ключе и хранилище. — Таймер заполнен, но у меня больше нет песка, — предупреждает его Дрим, пока Джордж пробегает мимо комнаты, полной металлических клеток. Он осматривается вокруг, встречаясь лицом к лицу с очередным разорителем, прежде чем поспешно отступить и продолжить свой путь по коридору. — Все еще ищу, — тяжело выдыхает Джордж. Его тело хочет, чтобы он уже сдался, лег и отдохнул после стольких усилий, но он заставляет себя преодолеть этот порыв. Ему кажется, что никогда в жизни он не хотел чего-то так же сильно, как это обещание хранилища. И затем, Джордж замечает ее — огромную дверь в конце зала, украшенную золотой скважиной. — Я вижу его, — и в его легких уже не осталось дыхания, чтобы не звучать измученным, — Я у хранилища. По комнате и не скажешь, что она ведет к хранилищу. Здесь нет ни коварного лавового бассейна, ни ифрита, готового выстрелить огненными шарами. Только груды песка и несколько статуй монстров, высеченных в камне. Джордж усиливает хватку на своем мече и осторожно ступает вперед. — Сто секунд, Джордж. Тебе нужно возвращаться. Джордж выдыхает. Его мысли ненадолго перемещаются к хранилищу, обещающему исполнить его самое заветное желание, к горам богатства, которые наверняка ждут его. А затем, Джордж сосредотачивает все свое желание на Дриме — который умер бы за него, который лучше всего, что он когда-либо встречал. Чья жизнь построена на его желании позволить другим людям выжить, даже когда он заперт в этом подземном чистилище. Дриме, который, наверное, один из первых людей, для которых Джордж хочет сделать что-то хорошее. Он протягивает ладонь, и кажется, что он предлагает нечто большее, чем просто ключ. Он жертвует всем, кем себя считал, ради того, кем хочет быть. Джордж приносит себя — всего себя — в жертву этому погребальному костру хранилища. Пожалуйста, позволь Дриму выжить, отчаянно думает он. Если здесь есть хоть какая-либо магия, пожалуйста, дай ему выжить. Ключ растворяется в его руке. Дверь со скрипом открывается, и вместо блеска золотых монет и зачарованных доспехов в хранилище находится только одна вещь — книга. Джордж осторожно заходит внутрь хранилища, поднимая книгу с постамента. У него как раз достаточно времени, чтобы прочитать руны на обложке, возродить, прежде чем он слышит шипение и лязг стрелы. Он прокручивается на месте, едва различая зеленую морду крипера, и пытается пробежать мимо него. Его ударяет в бок краем взрыва, и он спотыкается, сбитый с толку и дезориентированный, в то время как комната наполняется запахом пороха. — Джордж? — зовет Дрим, и он, шатаясь, поднимается на ноги. Там, где монстры буквально несколько секунд назад были выгравированы, они перевоплотились в настоящих — группу зомби, идущих в его направлении. Джордж едва замечает скелета, готовящего стрелу, прежде чем прячется за колонну, чтобы не быть пристреленным. — Я в порядке, — бормочет Джордж. Он вспоминает тошнотворную желчь смерти в яме и крепче сжимает книгу в руке. — Я в порядке. — Тебе нужно возвращаться, — повторяет Дрим, и Джордж оглядывается из-за колонны. Орда зомби все еще направляется к нему, и скелеты все так же отводят свои руки, чтобы сделать выстрел. Он ждет, пока не слышит глухой стук одной стрелы, попавшей в в столб, затем другой, прежде чем метнуться вокруг него в попытке маневрирования среди мобов. Один зомби достает до него и сильно ударяет по голове, однако Джордж просто стискивает зубы от боли. Его рука отдается судорогой от стискивания книги и меча, но он лишь крепко сжимает оба предмета. Он не прошел весь этот путь только для того, чтобы умереть в этом чертовом туннеле. В последний раз обойдя монстров, Джордж снова бросается в бег. — Возвращаюсь, — выдает он в наушник. — Пожалуйста, скажи, что у меня достаточно времени. — Восемьдесят секунд. Поторопись. Он думал, что его последнее пребывание в подземелье вытянуло из него последнюю энергию, что неминуемость смерти превратила Джорджа в самую решительную версию самого себя из всех существующих прежде. Теперь он знает, что это неправда. Он бежит, даже когда ему больно, даже когда он думает, что его ноги откажут, и он получает все больше и больше ударов от монстров, на которых он не стал тратить свое время по пути вниз по золотому туннелю. И неугасающий, вечный огонь в его груди разгорается льняными волосами и солнечной улыбкой, надеждой, что, может быть, может быть, Джорджу не придется покидать это место в одиночестве. Он выбегает в атриум, когда на часах остается тридцать секунд. Джордж может только разглядеть фигуру Дрима возле таймера, добавляющего в песочные часы еще одну кучку песка. Он поднимает взгляд, и голос Джорджа звучит запыханным, когда он выдает, — Встретимся у портала. Джордж уверен, что Дрим может прочесть усталость в его плечах, когда он поднимается по лестнице, шатаясь. Он тянется к нему, чтобы поддержать Джорджа за руку, и ему требуется вся сила воли, чтобы просто не рухнуть в объятия Дрима, как в прошлый раз. — Тебе нужно уходить отсюда, — мягко произносит Дрим. — Пока ты все еще можешь. Джордж впитывает в себя выражение его лица, будто он при смерти. Расплавленное золото его глаз. Песчаная буря его веснушек. Дрожащие уголки его губы, которые Джордж так хочет снова хочет поцеловать. — Пойдем со мной, — шепчет он. Выражение лица Дрима, кажется, обрушивается несколько раз. — Я- я… Джордж, я не могу, — умоляет Дрим. Он звучит так, будто Джордж разбивает ему сердце. — Я умру, если пройду. Меня не существует без этого места. Джордж крепче сжимает книгу в руке. — Все, чего я хочу, это того, чтобы ты ушел со мной. Я думаю… думаю, что хранилище дало мне возможность забрать тебя с собой. Глаза Дрима опускаются, брови нахмурены в замешательстве. — Откуда ты знаешь…? Песочные часы издают звон, когда комната начинает тикать. Они оба с тревогой смотрят на них, прежде чем Джордж подтягивает Дрима на шаг ближе к порталу. — Ты доверяешь мне? — спрашивает Джордж. Его голос едва слышен за тиканьем. Взгляд Дрима метается по глазам Джорджа. Когда он кивает, звучит четвертый тик. Он притягивает Дрима к себе, пока его ухо не упирается в теплую грудь. Он слышит его прерывистое сердцебиение, похожее на крылья колибри. Руки Дрима обвивают его плечи, притягивая к себе. И затем, как будто Джордж не напуган до смерти, он шагает обратно в портал вместе с Дримом. Он цепляется за твердый торс, когда они растворяются в магии, надеясь, что он все еще будет с ним, когда его молекулы снова превратятся в Джорджа.

______________________________

Песок под его рукой обжигающе горяч. Солнце палит в его макушку. Легкий ветерок слегка взъерошивает его волосы. Под его головой лежит что-то теплое, когда Джордж медленно открывает глаза. Здесь ужасно ярко, Джордж изо всех сил пытается прийти в себя после сумрачных подземелий. Он проводит долгие несколько секунд, пытаясь превратить ослепительные образы во что-то связное. Джордж поднимает руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, как что-то под ним простанывает. Он замирает. Его разум все еще кажется вялым из-за воздействия магии, и Джордж приподнимается, чтобы посмотреть, на чем он лежит. Все, что он может увидеть, это копну песчаных волос, изгиб небритой челюсти, отвернутой от него, острый выступ которой кидает тень на веснушчатую шею. — Дрим? — шепотом произносит Джордж. Дрим снова шевелится и, наконец, открывает глаза. — Какого хрена, — бормочет Дрим. Он закрывает глаза рукой, и лицо Джорджа расплывается в улыбке. — Дрим. — Джордж упирается пальцем между ребрами Дрима и тычет его, и блондин вскрикивает. — Что… — он снова моргает, смотря в сторону Джорджа, и тот видит, как золотые глаза вспыхивают узнаванием. — Джордж? Он начинает смеяться так сильно, что, должно быть, звучит безумно. Джордж упирается лбом в грудь Дрима, смех все еще сотрясает его тело. Он чувствует, как теплая рука осторожно ложится ему на спину. — Джордж. Джордж. Мир вращается вокруг, когда Дрим переворачивает его и нависает над ним. По его лицу начинает расползаться улыбка, такая яркая, что тот словно проглотил солнце. — Привет, придурок, — смеется Джордж. — Долго же ты. У него есть всего лишь момент, чтобы увидеть, как глаза Дрима морщатся, прежде чем он наклоняется, чтобы поцеловать Джорджа. Он цепляется за ткань на спине Дрима, с жадностью отвечая на поцелуй, потому что Дрим настоящий, и живой, и целует его. Наконец, Джордж вынужден снова отстраниться из-за того, как сильно он улыбается. Смех Дрима разносится вокруг них, и тот оставляет очередной мокрый поцелуй на челюсти Джорджа. — Я жив, — выдыхает Дрим. — Я жив. Он снова садится и проводит рукой в воздухе, однако ничего не появляется. Пространство остается таким же нетронутым для Дрима, каким оно было бы для Джорджа, и он в изумлении смотрит на свою руку. — Я смертный, — шепчет Дрим. — Я живой. Он возвращает свой взгляд на Джорджа, который все еще смотрит на него, лениво улыбаясь. А потом они снова смеются, и Дрим наклоняется, чтобы поймать его губы, и Джордж думает, что он никогда раньше не чувствовал себя настолько переполненным эмоциями. Благодарность, и облегчение, и зарождающиеся ростки любви. — Мы можем уйти от портала? — наконец выдает Джордж. — Я не… я не хочу снова быть рядом с этим местом. Дрим вновь улыбается ему. Джордж задается вопросом, устанет ли он когда-нибудь от этого яркого, кипящего жизнью выражения. — Да, — решительно отвечает он, и заставляет Джорджа подняться на ноги. Джордж прикрывает глаза и смотрит на солнце. — Нам стоит отправиться в ближайшую деревню. Если успеем, доберемся туда к ночи. Дрим пихает его в бок. — Говорил, что из тебя выйдет хороший хранитель песка. Джордж скалится на него. — Никогда не произноси больше это слово. Нога в ногу, они начинают свой путь по бескрайним просторам пустыни. Дрим тянется к Джорджу и берет его руку в свою. Тот сдерживает улыбку при контакте и переплетает их пальцы. — Мы можем пойти к океану? — мягко спрашивает Дрим. — Мне всегда было интересно, как он выглядит. Джордж прикрывает рукой глаза от солнца, чтобы вглядеться в горизонт. — Конечно. У нас есть все время в мире.