Sour Grapes

      Бар встал на уши с самого полудня. Девушки метались из стороны в сторону: одна пришла на свою смену раньше времени, другая — никак не хотела сдавать свою. Чарльз, изо всех сил стараясь отключиться от суматохи, усердно натирал давно до блеска вычищенную деревянную стойку. Дилюк молча стоял у стены, облокотившись спиной — сегодня он особенно напряжен. Кэйа Альберих вернулся из долгой командировки и первым же делом заскочил проведать сводного брата в своей любимой «Доле Ангелов».       Я проработала здесь чуть больше месяца, но о Кэйе мне уже успели прожужжать все уши. И я бы осталась в неведении — что это за важная персона, что такого в обыкновенном офицере мондштадтской полиции? — однако как только он переступил порог бара, все вмиг прояснилось.       Парень оказался чертовски симпатичным и очаровательным, даже немногочисленные посетители обращали внимание на его присутствие. Он уселся перед стойкой и, удостоив Чарльза коротким кивком в качестве приветствия, мгновенно сверкнул глазами на меня. Лицо расплылось в кокетливой улыбке.       — Ну и ну, какая прелесть! — пропел он, и я с трудом заставила себя смотреть на него, а не в сторону — так предписывали правила заведения. — Кажется, эту красавицу я здесь вижу впервые, а, Дилюк?       Он оглянулся через плечо, а Дилюк вместо ответа лишь поднял на него взгляд, полный раздражения.       — «Полуденную смерть», солнышко, — попросил Кэйа, и я, кивнув, принялась за заказ.       Под его пристальным наблюдением работать стало сложнее в стократ — стакан в руках дрожал, пальцы не слушались, но я все же сумела совладать с собственными конечностями. Когда коктейль был готов, я обнаружила, что наблюдал не только Кэйа: из глубины зала на меня уставилась пара багровых глаз, а девочки вдруг затихли за приоткрытой дверью подсобки.       Я неловко откашлялась и поставила стакан перед лицом посетителя. Он просиял.       — Уверен, твои волшебные ручки справились с этим даже лучше владельца заведения.       Кэйа задевал опасную грань между безобидным заигрыванием и откровенным флиртом. Я не знала, насколько он серьезен — такой интерес, по слухам, он проявляет ко всем, кто оказывается за стойкой во время его визита. Если это не Чарльз и не Дилюк, конечно же.       — Надеюсь на это, господин, — я выбрала вести себя вежливо — и не более, хотя в душе затеплилась дерзкая надежда на то, что я и в самом деле ему понравлюсь.       Сомневаюсь, что напиток, смешанный моими руками, чем-то отличался от того, что делали другие по тому же самому рецепту, и все-таки Кэйа остался чрезвычайно доволен. Алкоголь развязал его и без того словоохотливый язык, так что считанные минуты спустя мы разговорились, и даже первоначальное смущение внутри меня куда-то испарилось.       Он поделился занимательными деталями своей работы и не преминул поддразнить Дилюка, прекрасно зная, что тот находится в зоне слышимости; он расспросил меня обо мне и моем опыте в «Доле ангелов». И заодно о планах на вечер.       — Надеюсь, мой братец не доставляет тебе слишком много трудностей, милая.       Кэйа ласково сжал мои пальцы, руки у него — холодные и сухие. В лицо бросился румянец. Внимание от такого парня, как он, весьма льстило.       Я открыла было рот, чтобы ответить, но грозный голос, раздавшийся над ухом, заставил импульсивно вздрогнуть.       — Милая Кэт, вам разве не нужно работать?       Я взглянула на часы: до конца смены осталось пять минут.       — Меня должна сменить Моко, — бесстрастно ответила я, но Дилюка это отчего-то не устроило.       — Пожалуйста, на пару слов, — буркнул он и направился в подсобку. Сбитая с толку, я последовала за ним. Какая муха его сегодня укусила?       Моко с Хилли рванули к шкафчикам, притворяясь, что давно уже заняты делом: Моко готовилась к смене, Хилли — усердно отлынивала от нее. Дверь за нами захлопнулась. Тяжелая тишина придавила своей массой всех присутствующих.       — Мы не заигрываем с посетителями, — провозгласил Дилюк, и даже девушки в углу вдруг замерли от таких новостей.       В голове пронеслись сотни аргументов, почему он не прав: Чарльз на стажировке четко проговаривал, что клиентов нужно располагать к себе и вести себя приветливо до тех пор, пока они не пересекают черту. Эти правила владелец бара вводил собственноручно: они прописаны в нашем брифе и на них стоит подпись господина Рагнвиндра-младшего. К тому же, все прекрасно знают, что Кэйа — любитель поболтать с девушками в заведении. Он помнит каждую из них в лицо, поименно, он помнит даже их дни рождения и дни рождения их мам. Это он заигрывал со мной, а я выполняла свою работу — так, как меня учили.       Однако вместо этого из меня вырвалось лишь возмущенное:       — С каких пор?!       Глаза напротив сузились и, кажется, даже потемнели. Дилюк стал похож на дикого кота, готового к атаке на потенциальную добычу. Я поежилась, как если бы у парня и вправду в запасе имелся десяток длинных заостренных когтей.       — Если я говорю, что мы этого не делаем, — отчеканил он, — значит, нужно принимать мои слова во внимание, а не пререкаться с тем, что говорит начальник!       Такого тона не ожидал никто. Дилюк не кричал — вовсе нет; но, учитывая, каким холодным и невозмутимым он казался даже когда отчитывал провинившихся подчиненных, это прозвучало так громко, что почти грубо. Я ждала, что вот-вот он осознает, какую оплошность допустил, однако гнев в его взгляде не угасал ни на толику. Горло сдавило досадой, и я стояла как вкопанная, не в силах вымолвить ни слова, а Дилюк, развернувшись, молча покинул подсобку.       Я не смогла даже попрощаться с коллегами — да и они лишь оторопело смотрели мне вслед, когда я, наспех нацепив на себя верхнюю одежду, вихрем пронеслась через зал и вылетела на улицу. Свежий воздух ударил мне в лицо, усмиряя разбушевавшиеся нервы — и кто-то внезапно взял меня за запястье.       Взвинченная, я отпрянула назад на полметра. Передо мной оказался всего лишь Кэйа — он вскинул руки в успокаивающем жесте и виновато улыбнулся.       — Прости, кажется, я навлек на тебя проблемы.       Я неуклюже пригладила взъерошенные волосы, глубоко вдохнула. Дымка мимолетного бешенства потихоньку рассеивалась в его присутствии.       — Я буду рад, если в качестве извинения ты согласишься сходить со мной на свидание, — вкрадчивый тон удивительным образом подействовал отрезвляюще: если бы он заговорил со мной голосом Дилюка, я бы, вероятно, огрела его сумкой по голове.       Собрав в себе остатки самообладания, я уточнила:       — Когда?       Свидание — звучит неплохо, особенно, если моего начальника это взбесит.

***

      Весь вечер Кэйа заставлял меня смеяться так, как я не смеялась, наверное, никогда в своей жизни. Все, что произошло до этого момента, мгновенно потонуло в потоке милой болтовни и забылось — особенно когда Кэйа пустился в рассказы об их с братом детстве.       — Однажды он поджег папин любимый сад, — говорил он, — он до сих пор клянется, что случайно, но я уверен — он просто разозлился на меня. Знаешь, любые наказания мы отрабатывали вместе, так что и мне пришлось это тушить, а потом высаживать новые грядки.       Он деланно вздохнул и спрятал улыбку за бокалом вина. Алкоголь давал в голову, дурманил, и я рассматривала парня неприкрыто заинтересованным взглядом: его челка, спадающая налево, чуть колыхалась, когда он смеялся, а верхняя губа забавно задиралась кверху при разговоре, обнажая верхние зубы. И все же я не могла нащупать то самое, что неизбежно должно вспыхивать внутри — с красивым парнем, который касается твоих ладоней кончиками пальцев как бы невзначай, с разумом, охваченным винными парами. Будто мимолетное чувство прошлось по касательной и разминулось с сердцем.       Мы задержались в ресторане допоздна — все равно завтра я выхожу только после обеда. Это обнадеживало еще и тем, что мне не придется видеть Дилюка с самого утра. Я предполагала, что к вечеру он уже остынет. Быть может, даже извинится. От этой мысли почему-то становилось в особенности тепло.       — Я вызвал тебе такси, хорошо? — Кэйа приобнял меня за плечи. — Надеюсь, ты сохранила мой номер, чтобы написать, как доберешься. А то, знаешь, я ведь полицейский.       Я представила себе, как он отправит целый наряд выследить несчастного водителя, только чтобы выяснить, что я мирно сплю в собственной постели. Усмехнулась.       Кэйа развернулся и заглянул мне в глаза. Он по-прежнему улыбался, и эта улыбка вовсе не выглядела нарочитой.       — Спасибо за вечер, — проговорил он, — надеюсь, он повторится.       Он наклонился совсем низко и замер у моего лица, обозначая свои намерения. Я не стала кривить душой — мне хотелось попробовать, каков его поцелуй на вкус. Не сдержалась, с готовностью прильнула к нему. Ладони Кэйи легли на мою талию, привлекая к себе ближе, губы у него оказались такими же прохладными, как руки. Он коснулся кончиком языка моего, нежно провел, и я ощутила кислый привкус вина, которое мы пили в ресторане. Единственная мысль, возникшая в моей голове в этот миг — в «Доле ангелов» вино вкуснее. Кэйа аккуратно отстранился, запечатлев последний мягкий поцелуй в уголке губ. Целоваться с ним было приятно и… и все.       — Конечно, — я кивнула, чувствуя, что становится неловко.       Я провела еще несколько долгих минут в его объятиях, но заговаривать не решалась — да и сказать было нечего. Кэйа тоже молчал: не видя его лица, я могла только догадываться, о чем он думает. Надеюсь, я не понравилась ему больше, чем следовало.       От перспективы растянуть этот момент до крайнего замешательства меня спасло прибывшее такси.