The place where she found her home

      Волчий лес, окрестности Винтерфелла.       Петир наблюдал за ней и Санса это знала.       Всю дорогу из Чёрного замка, Мизинец только и делал, что смотрел на неё и мило так улыбался, словно предлагая оценить то, что он для неё делает, и не приближался лишь из-за постоянного присутствия рядом Бриенны и Подрика, за что девушка была им благодарна. Даже сейчас, когда они достигли конечной точки своего пути, Бейлиш держался от неё на расстоянии, но смотреть и улыбаться не переставал.       Санса знала, что у Джона состоялся с ним разговор, вот только в подробности её не посвятили, за что она довольно сильно обиделась на брата. Одна ее часть, рассудочная, понимала, что Джон — лидер и что именно он поведёт всех в бой против сил Болтона, а значит, имел право на свои секреты и военные тайны, а вот вторая её половина хотела лишь надуть губы и затопать ножкой, словно ей снова пять лет и мать не позволяет ей есть лимонные пирожные. И пока что побеждала именно вторая её половина, потому-то она и избегала общества Джона с самого выезда из замка.       Вообще-то вопросов у неё накопилось довольно много и Джону придётся на них ответить.       Во-первых, он скрыл от неё сам факт того злополучного письма, а когда Сэм проболтался, то отделался общими фразами, не давая его прочесть. Во-вторых, он наотрез отказался выслушать её советы, касаемо битвы, хотя она могла бы немного рассказать ему о Рамси. Она успела узнать его за те месяцы, что находилась в Винтерфелле, хоть и не полностью. В третьих, он не посвятил её в договорённости с Мизинцем — Петир не станет помогать им просто так. Он что-то попросит за это и она не хотела оказаться на месте ценного приза. И, наконец, в четвёртых, им стоило хотя бы поговорить, прежде чем всё начнётся.       Санса нашла взглядом спину Джона, что стоял у кромки леса, в котором они остановились, и рассматривал башни Винтерфелла, над которыми сейчас развевались совсем не те флаги, что должны были. Вот только пока она спешивалась, что оказалось довольно затруднительно, — её пятая точка просто горела от боли, — и отдавала повод Подрика, Джон успел скрыться из виду.       — Миледи… — тихо позвала её Бриенна. — Я хотела бы присоединиться к битве.       — Я… — Санса даже растерялась. Она понимала желание этой женщины и не могла ему противиться, но она успела привязаться к ней и боялась потерять. Вот только как об этом сказать, чтоб не поставить в неловкое положение и не обидеть? — Я… не думаю, что вам требуется моё разрешение. Думаю, Подрик неплохо справится с тем, что будет стоять рядом со мной, потому что меня туда, абсолютно точно, не пустят. Я только надеюсь на то, что с вами всё будет благополучно, Бриенна. Поверьте, я успела к вам привязаться…       — Для меня это честь, миледи. — склонила она свою светловолосую голову, сейчас не скрытую шлемом.       Поймать Джона удалось лишь после наступления сумерек, когда он удостоверился, что все расположились, поели, приготовились к отдыху, а часовые, оставленные на ночь, стоят на своих местах. Точнее, это удалось Подрику, которого она попросила найти брата и привести в её палатку.       — Что-то случилось? — быстро входя внутрь, поинтересовался Джон и сердце Сансы болезненно сжалось. Сейчас, с довольно сильно отросшей бородой и этим стальным блеском глаз, Джон напоминал ей отца, которого она уже никогда не увидит. И это было больно.       — Прости, я просто хотела… — всё приготовленные заранее вопросы, всё её претензии, вся злость, которая душила её долгой дорогой, куда-то испарилась, оставив лишь…       Нежность? Любовь?       Санса не знала, что она чувствует, но точно знала, что потерять Джона не сможет. Не сможет пережить эту потерю, — сойдёт сума от той боли, что испытает.       — Ты боишься? — он едва заметно улыбнулся, подходя ближе и заключая её трясущиеся руки в свои. — Я тоже, но об этом никому не следует знать. Ты — Санса из Дома Старков, волчица и дочь Севера, и ты…       — Ты только вернись… — прошептала Санса, вглядываясь в тёмные глаза того, кого когда-то считала братом и не замечая, что по щекам потекли слезы. — Прошу тебя, только вернись… Я не знаю, выживу ли, если…       Санса не смогла заставить себя закончить фразу, словно веря, что озвучив своё страшное предположение, сделает его правдой. Да, она боялась снова оказаться пленницей в родном доме, что принадлежал сейчас ужасному человеку, но больше она боялась потерять Джона. Джона, что за столь короткое время стал ей так дорог…       До этого момента она не осознавала природу своих чувств к нему, отмахивалась от них, как от назойливой мухи, но сейчас, пред ликом смерти, она всей душой желала открыться Джону, рассказать всё, что у неё на душе и подарить ему своё сердце. Вот только, поймёт ли он? Примет? Или лишь вежливо улыбнётся, посчитав извращенной и испорченной? И ведь будет прав. Он — Старк, рождённый от семени дракона, но Старк, как и она, и между ними не может быть подобных отношений. Они не Ланнистеры! Но даже если представить на минутку саму возможность…       Что она может предложить ему? Себя? Своё обезображенное и истерзанное тело? Или свою искалеченную душу?       Она была грязной! И не должна даже намекать Джону на свои чувства, чтоб не испачкать и его этой грязью. Он лучше неё, чище и благороднее. И ему нужна нормальная женщина, что сможет без содрогания принимать его касания, что родит ему детей, что не будет просыпаться в поту от того, что во сне Рамси снова приближается к постели, нагой, как в день его рождения и поигрывая плеткой или любимым кинжалом.       Вот только её глупое, истерзанное сердце, не желало принимать доводы рассудка и тянулось к нему.       — Я поклялся, что никогда тебя не оставлю, Санса. Что всегда буду рядом и всегда встану на твою защиту. — тихо пробормотал он, прижимая её трясущиеся тело к своей груди. — Никогда, Санса. Совсем скоро все закончится и ты снова будешь дома… Станешь хозяйкой большого замка…       Джон всё продолжал шептать ей успокоительные слова, крепко обнимая и в какой-то момент Санса немного расслабилась и отстранилась.       — Тебе нужно отдохнуть перед битвой. Не думаю, что Рамси согласится сложить оружие и сдать замок без боя. — её голос обрёл прежнюю твёрдость и она в последний раз посмотрела на Джона, прежде чем он направился к выходу. Но пока он ещё не ушёл, Санса тихо сказала ему в спину. — Если Боги будут настолько жестоки к нам и мы… Джон, я не стану снова его игрушкой… Если всё пойдёт не так, то я лучше вгоню себе кинжал прямо в сердце, но в Винтерфелл я не вернусь.       И отвернулась, чтоб не видеть реакции Джона Сноу на её последние слова.              Волчий лес, окрестности Винтерфелла.       Едва за ним опустился полог палатки Сансы, Джон помрачнел.       Его сестра, что раньше так много улыбалась и была столь беззаботна, выглядела ужасно. Её голубые глаза были полны непролитых слез, её полные губы, созданные для поцелуев, едва заметно кривились, а она сама тряслась словно лист на ветру. И Джон не мог её не утешить, как и не мог предугадать исхода битвы. Да, у них, если считать рыцарей Долины, было превосходство, но они с Лордом Бейлишем договорились сразу в бой их не вводить, оставив Рамси иллюзию победы. Вот только не мог Джон сейчас думать о завтрашнем дне, что решит жить им дальше или умирать, потому что его руки всё ещё помнили тепло тела его сестры, а на шее чувствовалось её дыхание.       О, Боги! За что вы так на меня гневаетесь? Зачем послали мне это чувство, что так сильно отличается от любви брата к сестре.       Санса была столь желанна, сколько и недоступна. Она всегда мечтала выйти замуж за Южного Лорда или принца, и родить ему много здоровых детей, и бастард её не прельстит, даже если останется единственным мужчиной на всём свете. Она была слишком хороша для него и требовалось заставить своё сердце не биться быстрее от одной только мысли о молочно-белой коже её длинных стройных ног которые он случайно увидел не так давно. Он не должен думать о том, насколько сладкие у неё губы и как красиво рассыпались бы её огненные волосы, когда она оседлала бы его…       Приходилось постоянно прикладывать усилия, чтоб никак не выдать себя, благо годы на Стене кое-чему его научили. Например, держать лицо и не поддаваться зову плоти. И вот сейчас, когда ему удалось с таким трудом заставить себя выйти из её палатки, нужно было очистить свою голову от тех видений, что никогда не станут реальностью, и немного отдохнуть, пусть сделал это, после последних слов Сансы, будет несколько трудно.       Но он справится…              Волчий лес, окрестности Винтерфелла.       Утро наступило слишком быстро, хотя Санса так и не сомкнула глаз.       Мысли так и вертелись у неё в голове, заставляя ходить по укрытию, отчего ее натруженные и не привыкшие к длительным верховым путешествиям, ноги отказывались ей служить. По настоянию Бейлиша, что останется с ней, они остановятся на неком удалении от места встречи двух армий, чтоб иметь возможность видеть все происходящее, но не попасть под удары лучников, которых мог использовать Рамси. Как ни странно, но это предложение, пусть и с неохотой, поддержал Джон, уже стоявший перед своими людьми. Людьми, часть из которых уже не покинет эту землю.       Санса видела, как ухмылялся рыжий Тормунд, что-то быстро сказавший Джону прежде чем они спустились с небольшого холма, где начинался лес. Она видела, как Подрик, чуть неумело, помог Бриенне облачиться в доспех и надеть шлем, после чего занял место за её спиной. Она видела, как рыцари Долины, прибывшие сюда вместе со своим Лордом-протектором, рассредоточиваются, чтоб при первой необходимости вступить в бой.       Санса видела всё это.       Всё проявления личного героизма, достойного того, чтоб сложить о нём не один десяток песен.       Видела и молилась. Молилась Старым и Новым богам за то, чтоб дорогие ей люди остались живы.       В какой-то момент, она увидела, как к Джону, через поле будущей битвы, бежит кто-то удивительно знакомый…       — Боги! — узнав в этом подросшем и изменившемся мальчике, своего младшего брата, прошептала Санса и в этот момент Рамси поразил его стрелой из лука и… — Нет… Рикон… Нет… .       Чья рука удержала её от того, чтоб бежать туда, где умирал её маленький брат, Санса не смогла бы ответить даже перед судом. Она вырывалась, кричала и звала Рикона, но хватка на её плечах и талии не ослабевала. Она видела, как мерзко ухмыльнулся Рамси, заметив её реакцию на смерть брата, и почувствовала холод, что пронзил её сердце, едва их взгляды, не смотря на расстояние между ними, встретились.       — Всё для тебя, любимая жена!       Уже много позже она думала, что если б умела, если б могла, то точно бросилась бы в битву с такой же яростью, с какой это сделал Джон. Вот только слезы застилали её глаза и глухие рыдания сотрясали её тело. Она до последнего надеялась на то, что Рикон, их неугомонный маленький брат, каким-то образом сумел спастись и им нужно будет его найти, когда всё закончится. Вот только Рикона больше не было и из-за слез она не могла найти Джона.       Кое-как вырвавшись из захвата, она упала на колени и принялась молиться Старым и Новым Богам. Санса просила сберечь Джона, дать ему возможность вернуться. Она просила Богов сохранить ему жизнь, дать возможность победить. Она была готова навсегда забыть о своей любви к Джону Сноу, только бы он вернулся!       И когда она уже даже ничего не соображала от горя и ужаса, а лишь сжимала, спрятанный под меховым плащом, кинжал, позаимствованный у Бриенны, — её последняя надежда, — всё закончилось.       — Винтерфелл ваш, милая Леди Санса. — всё с той же милой улыбкой, заметил Петир Бейлиш, окидывая взглядом поле битвы. — И ваш брат, кажется, ещё жив.       Едва осознав то, о чем ей сказал Бейлиш, Санса бросилась вниз по склону оставляя далеко позади себя и Подрика, и проклятого Мизинца. Она не успокоится до тех пор, пока не удостоверился, что с ним ничего не произошло.       — Ты жив! — шептала Санса, не обращая внимания, что Джон весь испачкан в грязи и в крови и что она тоже пачкается, пока трогает его лицо, плечи и руки. Ей было плевать на то, что кто-то мог о ней подумать, ведь она так тесно прижималась к его груди, в которой продолжало биться сердце.       Её сердце…       Ей было наплевать на то, что вокруг так много людей, в том числе и благородных рыцарей, ведь Джон был так близко, так ласково и с такой любовью прижимал её к себе и гладил по волосам, стараясь успокоить.       И пусть её сердце разрывалось от ужасной смерти Рикона, которого ей ещё предстоит оплакать, она была счастлива, что Джон рядом.       Этакое счастье с примесью большого количества боли и страдания…