The place where she found her home

      Чёрный замок.       — Я надеялся на более тёплую встречу, миледи. — с одной из своих привычных тонких улыбочек, протянул Петир Бейлиш, едва оказался в Чёрном замке.       — Не думаю, лорд Бейлиш, что вам стоило хоть на что-то надеяться, учитывая последствия вашего последнего решения, касавшегося меня.       Голос Сансы Старк, ставшей ещё прекраснее, что, он думал, было не возможно, звенел, как сталь, а взгляд ранил, словно валирийский меч и это расстраивало Мизинца. Ему необходимо было остаться с ней наедине, но каким образом это устроить, если даже сейчас, когда он стоит на неком удалении, Тартская Дева и бастард Эддарда не сводят с неё глаз, чтоб ненароком ничего не произошло?       — Леди Санса, я думаю, что нам стоит обсудить всё при меньшем количестве посторонних. Я пришёл сюда как ваш друг, как опекун вашего кузена Робина, и по его приказу. Едва весть об обстоятельствах вашей жизни в Винтерфелле… — специально начал он довольно громко, чтоб привлечь внимание большего числа людей, зная, что Санса не захочет открыть правду о своём браке. Да, он манипулировал ею, но это для общего блага, для блага самой Сансы. И он не ошибся.       Её красивое лицо, так похожее на лицо его милой Кэт, слегка исказилось и она бросила те слова, что он от неё ждал.       — Вы правы, лорд Бейлиш. Нам следует продолжить этот разговор в другом месте.       Он последовал за своей будущей женой, а в этом у Мизинца не было сомнений, в замковый чертог, и едва они остались одни, как медленно приблизился и нежно взял её руки в свои, чтоб поцеловать.       — Я был уверен, что вы в безопасности, милая Санса, что ваш брак, который я устроил, пусть и не наполнен любовью, как и все те, что основаны на долге, но всё же удачен. Но я ошибся. О, как же я ошибся! — шептал Петир, старательно гиптотизируя пташку, что уже попала в его лапы. — И едва вести об этом ужасном человеке, чьей женой вы стали по моей милости, достигли Долины, я поспешил собрать верных людей и выдвинуться к вам на Север.       — Вы думаете, что слов о вашем сожалении хватит для того чтоб стереть всё что было? — резко бросила Санса и высвободив руки отошла. Несколько минут между ними не раздалось ни звука. Петир ждал, зная, чувствуя всём своим естеством, что она снова в его власти, как было в Долине, и это чувство пьянило. — Но, как бы то ни было, вы решили исправить то, что сами создали, Лорд Бейлиш и я благодарна вам. Жаль только, что вы проделали столь долгий путь только для того, чтоб увидеть меня живой и не в лапах Рамси Болтона.       — Почему же? Милая Санса, я здесь не только для того, чтоб увидеть вас живой. Я здесь, чтоб помочь вам вернуться домой, но уже как Леди Винтерфелла. Подумайте, пожалуйста, над этим… — пронзительно глядя в такие красивые голубые глаза, выдохнул Петир и на секунду, всего на секунду снова сжал её тонкие пальчики в своих, жалея, что не сможет поцеловать каждый из них. А ему так этого хотелось…              Чёрный замок, покои Лорда-командующего.       Джон расхаживал перед ней уже какое-то время, отчего у Сансы начала болеть голова.       — Может ты уже успокоишься и сядешь? — спокойно спросила она, бросив короткий взгляд на Бриенну, что сейчас стояла у двери.       — Сяду? — рыкнул Джон, опалив её таким горячим взглядом, что ей стало не по себе от него. Хотя, что уж скрывать, ей было приятно… — Санса, о чем ты думала, когда говорила, что не злишься на него? Ты позволила ему… Позволила…       — Джон, — поймав его руку, как раз в тот момент, когда он в очередной раз проходил мимо дивана, где она и расположилась, Санса притянула его к себе, немного сдвигаясь в сторону, чтоб он сел. — Ты думаешь сейчас не о том. То что я сказала Мизинцу и то что я в это время думала сильно отличается. Нам нужны его рыцари, чтоб отвоевать Винтерфелл, чтоб отвоевать наш дом! Робб признал тебя законным сыном Лорда Эддарда Старка и теперь ты хозяин замка, хозяин Севера. Неужели ты позволишь, чтоб там, где мы выросли, где мы были когда-то счастливы, пусть и не так, как сами тогда хотели, бесчинствовал этот выродок?       — Санса, я…       — Помолчи, Джон. Я ещё не договорила. — устало прервала она брата и ещё раз посмотрела на бесстрастное лицо Бриенны. Эта женщина всём своим видом, всей своей позой, показывала, что пойдёт за своей Леди куда угодно, и это, почему-то прибавили Старк сил. — Я устала, Джон. Я хочу домой. Я хочу отдохнуть перед Долгой зимой. Хочу, чтоб над Винтерфеллом снова развевались серые стяги с лютоволком. Я просто хочу жить, а не вздрагивать от любого шороха, думая, что это идут за мной, чтоб вернуть Рамси. Я просто хочу обратно в наш дом, чтоб завершить тот ужасный путь, что я проделала и понять, что моё место всегда было здесь, на Севере. И я сделаю это, даже если твой мнимый долг Лорда-командующего, которым ты уже и не являешься, перевесит. Я сделаю это, одна или с тобой, потому что я — Старк! — не глядя в ошеломленное лицо Джона Сноу, выкрикнула она и развернувшись, выскочила за дверь.       — Миледи… — тихо позвала её Бриенна, что всегда следовала за ней.       — Прости, Бриенна. Я немного вспылила. — устало опустившись на постель, пробормотала она, глядя на свои руки, сложенные на коленях. — Джон знает, что я права и так же знает, что больше не привязан к этой Стене, ведь клятвы действуют до смерти, а он умирал.       — Простите, Леди Санса, но как такое может быть?       — Ты слышала когда-нибудь о жрецах Владыки Света? — Бриенна кивнула. — Я не знаю как, но иногда, очень редко, они могут возвращать умерших обратно, что и произошло с Джоном. Его убили собственные братья, считая, что он предал их, когда позволил одичалым остаться здесь, к югу от Стены. Они закололи его, а Мелисандра спасла.       — Она здесь?       — Нет. Она была здесь, а сейчас она и сир Давос, как сказал Джон, отправились в Асшай, чтоб найти в библиотеках храма хоть что-нибудь, что поможет справиться с Белыми Ходоками. — заметив скептический взгляд, Санса едва заметно передернула плечами, выражая неодобрение. — Я тоже думала, что Иные и Белые Ходоки существуют лишь в сказках старой Нэн, но Джон и некоторые из его своеобразных спутников говорят, что это правда. И я им верю, но вы можете спросить у Тормунда об этом. Он один из немногих, с кем можно спокойно пообщаться, если пропускать мимо ушей большинство его историй и не обращать внимания на явные грубости. Увы, манерам и правильной речи его никто не учил…       — Миледи, я поговорю с этим одичалым, но чуть позже.       — Они не любят, когда их так называют. Джон говорил, что именует своих друзей из-за Стены вольным народом. Думаю, так гораздо уместнее. Но почему ты спросила у меня, здесь ли эта женщина?       — Я считаю, что это она виновата в смерти короля Ренли Баратеона, которому я присягала. Я не смогла спасти его, но могу хотя бы отомстить.       — Поверь, после стольких лет при Королевском дворе, если я и научилась чему-то, то это терпению. Если Богам будет угодно, то твоя месть свершится в должный момент и должным образом, поэтому не торопись. А сейчас, прости, но я хотела бы побыть немного одна.              Чёрный замок, покои Лорда-командующего       Джон понимал, что его сестра права. Она имеет право желать возвращения Винтерфелла обратно Старкам. А он? Он имеет право на тоже самое? Он не Старк. Он — Джон Сноу, бастард Эддарда Старка и безымянной женщины, которую он никогда не видел и никогда уже не увидит, просто потому что его отец, знавший тайну его рождения, унёс её с собой в могилу.       Вступая в Ночной Дозор, он поклялся не брать ни жены, ни земли, ни дома. Он отрёкся от своей семьи, — от Робба, от Арьи, от Брана и вместо них получил другую семью. Семью, что убила его лишь потому что он проявил милосердие. Лорд-командующий Ночным Дозором Сноу умер, тем самым выполнив свой долг до конца, а вернулся Джон Сноу, что был чист перед своей совестью. Так почему он не желает услышать сестру и помочь ей, хотя сам себе клялся не оставлять её и защищать не смотря ни на что. Он клялся в этом у её бессознательного тела и теперь отступает.       Что его пугает?       Битвы?       Он был во многих, чтоб бояться боли. Он умирал и теперь он знает, что смерти тоже бояться не нужно.       Джон знал, что он боится однажды понять, что больше ей не нужен. Этот страх был сильнее страха перед Ходоками и Долгой ночью. Он видел сны в которых рядом с его сестрой, под сенью чардрева в Богороще стоит он, и видел сны, в которых его там нет. Он видел, какими могли бы быть их дети и видел, что рядом с ней другой мужчина и другие дети, и это разрывало его на части. Санса была не права, когда кричала ему, что лишь долг держит его от ухода со Стены…       Джон чувствовал, что слова Красной Жрицы были правдой и он родился чистым, без клятв и обетов, висевших тяжёлым ярмом на шее. Но Джон боялся, что они просто не выстоят против Болтонов, что его хрупкая сестра снова окажется в руках своего мучителя. И он отчётливо понимал, что скорее сам убьёт Сансу, нежели позволит Рамси снова коснуться её.       Джон не боялся смерти. Джон Сноу, бастард Эддарда Старка, боялся лишь увидеть разочарование в её голубых глазах. И сегодня он его увидел…              Винтерфелл.       Рамси Болтон, Лорд Винтерфелла и Дредфорта, Хранитель Севера уже больше часа стоял на стене замка, некогда принадлежавшего Старкам, и смотрел туда, куда улетел ворон с письмом.       Его дура-жена оказалась не такой уж глупой и слабой, раз смогла добраться до Чёрного замка и ни разу не попасться его людям. Как она это сделала? Рамси не знал, хотя очень хотел разобраться. Всё выходы из замка были перекрыты его людьми, либо запечатаны. Потом, когда обнаружилось её отсутствие, он несколько раз прочесывал окрестности, но даже собаки не напали на след. Складывалось такое чувство, будто она резко перестала иметь запах и летала по воздуху, не оставляя следов на снежном насте, что плотно укрыл землю.       Вот только она не учла одного.       Среди жителей Кротового городка затесались пара его слуг, отправленных туда много месяцев назад, что принесли ему странную и интересную новость, — среди чёрных братьев внезапно появилась красивая рыжеволосая молодая женщина, к которой всё относились с почтением, называя миледи. Наконец, спустя месяцы поисков, его пропажа нашлась и скоро вернётся к нему.       А он постарается сделать так, чтоб она навсегда забыла даже малейшие мысли о побеге.       О, да…       Он сделает это с большим наслаждением…              Миерин.       Завтра…       Завтра начнётся тот самый судьбоносный поход на Вестерос, о котором грезил ещё её брат, Визерис. Он мог бы быть рядом с ней если б не был столь безумен и не обнажил сталь под сенью Матери Гор, где это было делать строго запрещено.       Её брат, как бы она его не любила в детстве, ведь из всех родных у неё остался лишь Визерис, никогда не смотрел на неё, Дейенерис Бурерожденную, как на существо, достойное любви или ласки. Всё что она помнила от него, это побои и грязь, что бесконечным потоком лилась из его рта. Дени прекрасно помнила его слова в тот день, когда её впервые увидел Дрого. Брат сказал, что отдал бы её на поругание всему кхаласару, если б это вернуло ему корону и она знала, что он в этот момент не лукавил.       И вот теперь, когда всё готово к тому, чтоб оставить всё эти годы скитания позади, Дейенерис спрашивала себя, было ли это её желанием? Вернуться в Королевскую Гавань? Сесть на Железный Трон? Или может она просто по инерции выполняет то, что так и не смог сделать Визерис, в глупой попытке доказать кому-то, что не смотря на то, что она женщина, она может править…       Дени не знала, хочет ли она узнать ответ на этот вопрос.       Тихо скрипнула дверь в её покои, но Матерь Драконов даже не обернулась. Слишком давно этот человек находился рядом с ней, чтоб она не стала узнавать его только по шагам.       — Сир Джорах. — всё так же глядя на вольный город, что простирался у её ног, поприветствовала она рыцаря. Да, он когда-то шпионил за ней для Узурпатора, но позднее Мормонт смог доказать свою преданность и заслужить прощение. Возможно, она была опрометчива, когда даровала его, но… Она по своему любила этого мужчину.       — Моя королева… — она знала, что он согнулся в глубоком поклоне за несколько шагов до нее. Странно было предугадывать действия другого человека ещё до того, как тот сделает что-то, но он был ближе всех к ней… — Все приготовления закончены и ваша армия готова выйти с рассветом.       — Я знаю, Сир Джорах. Вот только в последнее время меня одолевают вопросы, на которые я, увы, ответов найти не могу.       — Какие вопросы, кхалиси? Возможно я смогу вам что-то объяснить, пусть я давно и не живу в Вестеросе.       — Это вопросы не о Семи королевствах. Это вопросы о том, правильно ли я поступаю? Действительно ли это мои желания или мной руководит лишь стремление показать всём, что я не просто кхалиси, не просто Мать драконов? И я не знаю, как ответить на них.       — Кхалиси… Я последую за вами куда угодно, но… Ваш дом это Вестерос и вы рождены от семени законного правителя.       — Да, законного, но всё же безумного. — Дейенерис медленно повернулась к своему рыцарю, чтоб заметить некое беспокойство на его лице. — Сир Джорах, я хочу, чтоб вы поклялись мне…       — Всё что угодно, моя королева.       — Поклянитесь мне, что если я когда-либо начну превращаться в своего отца, вы сами меня убьете. Я не хочу, чтоб страдали те, кого я поклялась защищать. Я этого не желаю! Но ещё больше я не желаю закончить так, как мой отец, от меча того, кому доверяла, поэтому прошу вас, если возникнет необходимость сделайте это сами…       — Но, моя королева, я клялся оберегать вас от всего и ото всех…       — Прошу вас, Сир Джорах… — она видела, что её рыцарь не желает принимать столь страшную просьбу, но продолжала упорствовать. Она действительно хотела оградить своих подданных от угрозы в своём лице, если безумие её настигнет. И хотела, чтоб это произошло на её условиях. А Джорах… Он был слишком предан ей, доказав эту преданность своими действиями, чтоб отказать.       — Хорошо… Я клянусь вам в этом…       И Дейенерис легко улыбнулась…              Чёрный замок.       Джон сидел в кабинете Лорда-командующего, когда в него, без стука, влетел Сэм.       — Прости, что побеспокоил, — опустившись на стул, пробормотал его друг, — но только что прилетел ворон с письмом для тебя, Джон…       — Черный ворон — чёрные вести, так? — устало поинтересовался Сноу, принимая из рук друга и брата небольшой свиток, запечатанный печатью с гербом Болтонов. — Думаю, ничего хорошего это письмо нам не принесет.       — Скорее, это письмо не несёт ничего хорошего для Леди Сансы… — пробормотал Тарли и опустил глаза. Раздался треск разламываемого воска и едва Джон прочёл первые строки, его затопила ярость.       " Сноу,       Слышал ты недавно получил новый пост и вместе с ним несколько десятков ударов прямо в сердце. Наверное, это было не особенно приятно, когда твоя новая семья таким образом даёт тебе понять, что ты для них чужой.       Но ты как-то выжил, что невольно вызывает уважение, поэтому я спешу его проявить.       Мои люди сообщили мне, что кое-что, что я не так давно потерял, находится сейчас в Чёрном замке, а я не люблю когда у меня отбирают игрушки, поэтому требую, чтоб ты вернул мне МОЮ жену и тогда я оставлю в покое тебя и твоих ненаглядных одичалых. Санса Старк ещё не выплатила свои долги и не выполнила всё условия наших с ней договорённостей.       Пришли мне мою жену и я позволю тебе играть с ТВОИМИ игрушками, а если ты окажешься, предатель и бастард Сноу, я приду на Стену, вырежу всех тех, кто тебе дорог и заставлю тебя смотреть как сотни солдат будут день за днём насиловать твою сестру, а когда она умрет, ты будешь молить меня о том, чтоб последовать за ней.       Рамси Болтон, Лорд Винтерфелла и Дредфорта, Хранитель Севера."       Джон прочитал написанное несколько раз и с каждым новым разом, его сердце и его душа словно разрывались на части. Это ублюдок, из лап которого Санса вырвалась только чудом, угрожает ему. Угрожает ей!       Чёрная ярость захлестнула Сноу и он со всех ног бросился вниз, краем сознания понимая, что если сейчас не выпустит немного пар, то всё будет кончено и для него и для той удивительной девушки, что смогла пережить всё, что Боги послали в её жизнь, и не сломаться.       Едва оказавшись во дворе, Джон схватил первый попавшийся меч, что не убрали после тренировки и одним ударом развалил стоящий здесь манекен. Спустя несколько сотен ударов, когда дыхание стало прерывистым, а руки слегка тряслись, он отбросил испорченное оружие и стек по балке, поддерживающей пол галереи, прямо в мешанину из подтаявшего снега и грязи. И едва он это сделал, перед глазами появилось внимательное лицо Тормунда, что видимо наблюдал то, как он выплескивал своё бешенство.       — Успокоился, Сноу? — в голосе рыжего хорошо различалась насмешка. — Расскажи-ка, что ты тут устроил? Сестра довела до такого состояния, что ты бросился махать своей железякой? Или подчиненные?       — Я получил письмо… — медленно начал Джон после непродолжительного молчания. — Знаешь, нам постоянно твердили, что чёрные вороны приносят лишь чёрные вести и я никогда не думал, что это будет правдой. Сначала ворон принёс весть, что мой отец оказался предателем и изменником, потом что ему за это отрубили голову. Потом птица принесла весть о смерти Робба и леди Кейтилин, и хоть она меня никогда не любила, мне было её жаль.       — И что же принесла птица сейчас?       — Болтон требует Сансу. — внимательно вглядываясь в лицо Тормунда, отчеканил Джон. — Он пишет, что если я не верну ему жену, он придёт сюда и заставит меня смотреть, как его солдаты…       Джон не смог заставить себя продолжить, но Тормунда это было не нужно. Он прекрасно понял, что хотел сказать Сноу.       — И ты позволишь ему это? Отдашь ему маленькую Леди, поцелованную огнем?       — Ты — идиот! Я лучше убью её сам, но не отдам в руки этого чудовища!       — Хорошо. — спокойно заметил рыжий и оглядел пустой двор. — Значит, мы идём на юг, к этому вашему… Как там он называется?       — К Винтерфеллу.       — Да, к нему. Пойду, скажу остальным, чтоб готовились.       — Тормунд…       — Молчи, Джон Сноу. Ты проявил к нам понимание и Вольный народ это оценил. Ты смог облегчить участь Манса, убив его прежде, чем он сгорел бы в огне. Ты, наконец, долго жил среди нас и кое-что взял. И мы тоже проявим к тебе понимание и поможет вернуть дом. Да и я ещё не сделал того, что тебе говорил, — не украл маленькую Леди.       И здоровяк громко расхохотался, заметив растерянность на лице Джона.