***
— Яга, ты деткам не улыбайся, — попросил Кощей, ухмыльнувшись, отчего случайно залетевший в Большой Зал Пивз упал и растекся лужицей по полу. — Трупы нам пока еще не нужны. — Нравится мне это твое «пока», — хмыкнула представительница нечисти, о своем внешнем виде все знавшая, потому уже не обижавшаяся. Накануне она на пробу улыбнулась зеркалу, отчего то осыпалось осколками. — Горыныча когда выпустим? — Да можно и сразу… — задумчиво проговорил некромант. — Заодно и поглядим на устойчивость «коллег». — Судя по запаху, они уже проспиртовались, как Добрыня перед той битвой с басурманами, — пожала плечами Яга. — Их уже ничем не удивишь. Глядя на мирно беседовавших непримиримых соперников, Филиус Флитвик набирался самогона производства коллеги Спраут, надеясь на то, что обмороков будет немного. Он еще не знал, что его ждет: за стол, здороваясь на три голоса, уселся Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, две головы которого очень благожелательно смотрели на коллег, а третья — как-то кровожадно, видимо, была голодной. — Помона, ты что в самогон кладешь? — тихо поинтересовался профессор Флитвик, думая, что у него троится в глазах. — Да ничего необычного, — удивилась женщина. — Все, как обычно… разве что мухоморы могли просрочиться, но самогону это не помеха. — Здравствуйте, коллеги, — на них строго смотрела левая голова Дамблдора, говорившая тонким голоском. — Вот, видите, до чего заботы доводят? И ведь совершенно не на кого опереться! — Здравствуйте, Альбус, — кивнула мадам Спраут, уже совершенно ничему не удивлявшаяся. — Вы помолодели. — Это хорошо, — покивали остальные головы, а рука дала отмашку Яге, на что женщина чуть улыбнулась. В зал принялись входить школьники старших курсов, рассаживаясь за столами своих факультетов. На Дамблдора никто не смотрел, как и на Ягу с Кощеем, правда, на двух последних просто от страха, чтобы не накликать. Всем было понятно, что жуткие профессора выбирают себе первых жертв, и никому не хотелось стать именно этой самой жертвой. Гриффиндорцы от вида спокойно сидящих рядом «лохматиков» застыли, рассматривая прилично одетого мальчугана безо всякого шрама, ну почти, и расчесанную девочку рядом с ним. Не ожидавший этого рыжий, точно знавший, что заучку выкинули, ничего сказать не мог, изображая питомца мистера Лонгботтома. Вот наконец принесли и Шляпу. — Нет! Не надо! Отпусти меня! — кричала Распределяющая Шляпа, пытаясь вырваться из цепкой руки Яги. Но от яркой представительницы фольклора еще никто не уходил, поэтому шансов у артефакта не было. — Я тебя боюсь! — Это не новость, — заметила Яга. — Меня все боятся, так что придумай что-нибудь другое. А пока пой! — Пускай я неказиста на вид… — послушно начала петь на мотив марша Шопена Распределяющая Шляпа, но была прервана. — Ну кто же так поет! — громко сообщила средняя голова Дамблдора, привлекая к себе внимание. Самые нервные девочки упали в обморок. — Смотри, как надо! — многоголосо Дамблдор запел песню Шляпы. Как оказалось, в отличие от артефакта, у Альбуса в целом голос и слух были. Количество обмороков начало увеличиваться, на что школьная медиведьма нахмурилась. Обилие работы прямо сходу она не ожидала. — А давай я им улыбнусь, и распределение проведем завтра? — предложила Яга, на что Кощей хихикнул, отправляя в глубокий обморок всю женскую часть своего факультета, так как в этот момент именно их и рассматривал. — Да… репутация у нас… — Почувствуй себя настоящей нечистью, — хмыкнул некромант, которого на Руси вот прямо так не пугался никто, отчего было даже немного завидно. — Или лимонники духом слабы, или мы тут действительно страшные. — Или и то, и другое, — согласилась яркая представительница, поднимая сомлевших будущих первокурсников маленькими шаровыми молниями. — Ладно, пойду распределять… — вздохнула она. — Иди, иди, — покивал Кощей, ветвистой молнией приводя в себя старост своего факультета, одежда на которых слегка даже обгорела, но не сильно. Яга медленно, неотвратимо двинулась в сторону первокурсников, слегка улыбаясь краешком губ, поэтому в обморок никто не упал — только обмочились, правда, не все. Рыжая девчонка смотрела устало, с выражением всей скорби евре… английского народа в глазах, а беловолосая, при взгляде на которую в душе Яги что-то откликалось, была вообще будто не здесь. Достав проскрипционный… хм… список школьников, яркая представительница мифологии начала вызывать по одному. Дети шли к табурету с таким видом, будто их прямо там и съедят в лучшем случае. Табурет был вполне обычным, ну а маленькие иголочки, разбросанные по его поверхности, были просто данью традиции, все-таки Яга пакости любила. Особенно вот такие — невинные.***
— Луна Лавгуд! — беловолосая девочка пошла к табурету, и тут Яга вызвала массовые обмороки среди незадействованных в предыдущих потерях сознания факультетов. Она неожиданно присела перед девочкой, уравнивая взгляды, чтобы вглядеться в дитя. — Кто посмел? — почти прошипела женщина. — Ты хорошая, — ничего не выражающим голосом ответила Луна, неосознанно потянувшись к Яге, а вот представительница славянской мифологии, за покушение на свою кровь мстившая так, что свидетелей не оставалось, просто сгребла девочку в объятия. Дружно, в унисон, заплакал факультет Хаффлпафф, оплакивая первогодку, которую точно съедят прямо здесь. — Не бойся, малышка, — шепотом произнесла Яга, невесомо погладив девочку и усадив ее на табурет, накрыв Шляпой, находившейся в некоторой прострации, ибо Луна тянулась к этой женщине, хоть и совершенно не подходила для факультета. — Хорошо… — вздохнул древний артефакт, захлебываясь в тоске и боли ребенка. — Гриффиндор… Усадив ребенка рядом с «лохматиками», яркая представительница славянской мифологии оглядела стол факультета таким взглядом, что в обморок отправились и представители мужского пола. Кощей понял, что случилось, все-таки знали они с Ягой друг друга давно — кто-то причинил вред ее крови. За такое можно было и… хм. Впрочем, женщина вернулась к распределению. — Джинни Уизли! — наконец вызвала последнюю девочку Яга. — Хаффлпафф! — еще в воздухе ответил артефакт, так как ребенка надо было просто согреть и успокоить. На этом процедура распределения закончилась, после чего тела большей части школьников взлетели в воздух, отправляясь в Больничное крыло, а более устойчивых ожидало еще одно испытание. — Милые дети! — басом начала правая голова Дамблдора, поправив доступной рукой очки. — Мы приветствуем вас в нашем… — Свинарнике, — хмыкнула средняя голова. — В нашей школе, — продолжила правая. — В этом году самые умные… — Получат дополнительную голову, — перебила левая голова Дамблдора. — Ну вот, взял и сбил, — расстроилась правая. — Ладно, речь не получилась, потому будем жрать. — Вот это дело! — обрадовалась левая. — Чего смотрите? — обвела она взглядом школьников, находящихся в последней стадии удивления. — Жрите! — и на столах появилась еда. Гермиона переглянулась с Гарри, сразу же начав заботиться о выглядевшей потерянным маленьким ребенком беловолосой девочке, а Луна все еще наслаждалась мимолетным, каким-то очень родным теплом рук женщины, совершенно не реагируя на окружающую среду. Видимо, поэтому Гермиона принялась кормить ее, как маленькую. Тяжело вздохнувшая мадам Помфри после ужина направилась в свою вотчину, где лежали побившие прошлогодний рекорд по обморокам дети. У замковых эльфов было много работы — переодеть, похлопать по щекам, дать зелье, успокоить… Поппи хотела бы изучить еще феномен Дамблдора — если у того появилось две лишние головы, может быть, ей можно лишнюю пару рук? А то Минерва с Северусом рекорды ставят…