***
В этот день Гермиона с Гарри в сопровождении Кощея отправились на кладбище, ибо годовщина смерти родителей мальчика, а он, как оказалось, ни разу не был на могиле родителей. Некроманту очень хотелось вызвать души родителей мальчика, чтобы поинтересоваться, с какого они оставили ребенка одного, как посмели не спрятаться, не защитить от прожитой мальчиком жизни? Но… — Мамочка… Папочка… — прошептал упавший на колени перед каменной плитой ребенок, а Кощей нахмурился. Ему очень не нравилось то, что он видел и ощущал. Впрочем, будет вечер, тетушка наверняка заявится, тогда и спросить можно будет. — Пойдем, малыш, — некромант очень не хотел озвучивать увиденное. Гермиона что-то поняла, с тревогой взглянув на Кощея, вернувшего детей в школу, а сам… Некромант отправился туда, где, по идее, убили Поттеров. В общем-то он знал, что ничего не найдет, ему была важна память места. Мало кто знал, что может выяснить настоящий некромант, а Кощей был более чем настоящим. Простой ритуал и поднятые скелеты зверей отдали ему память о временном промежутке. Маленькая мышка была свидетелем всего произошедшего в ту ночь, когда счастливая жизнь малыша закончилась. Зеленая молния воткнулась в только что кричавшую женщину, затем некто в черном плаще просто усыпил ребенка. Только что вроде как убитая зеленоглазая дама поднялась с пола с веселой улыбкой на лице, при этом взглянув на малыша с какой-то брезгливостью во взгляде. Человек в плаще откинул капюшон, весело улыбаясь. Он был черноволос, синеглаз и будил в памяти Кощея какие-то ассоциации. Покопавшись в доставшемся от Снейпа багаже, Кощей вздохнул. «Сириус Блэк». Малыша просто предали, потому и могила была пустой. Это значило, что Поттеры знали, чей это ребенок. Что же… «Я найду вас, твари». Мышка видела, что мужчина в черном зацепился о косяк, оставив капельку своей крови. Этого было вполне достаточно для Кощея. Засохшая капелька легко нашлась на косяке. Проклятье через нее наложить было невозможно, но вот обнаружить носителя — вполне. Решив заняться этим делом на досуге, да и найти настоящих родителей потомка, Кощей вернулся в замок. — Что, Коша? — тревожно спросила Яга, почувствовав настроение старого соратника. — Это не его родители, судя по тому, что я видел, — прокомментировал некромант. — Ну и кроме того, они живы. — И что теперь? — поинтересовалась яркая представительница мифологии. — А теперь будем веселиться, — оскалился некромант, моментально очистив от докси коридоры замка. Все видевшие этот оскал вредители умерли от разрыва сердца. Замок осветился яркими огнями, заиграла громкая музыка, и в Большой зал двумя колоннами запрыгнули танцующие летку-енку факультеты Гриффиндор и Слизерин в полном составе. Остановиться они не могли, а Гермиона, Гарри и Луна еще и не хотели — это было весело. Первокурсники, да и второкурсники быстро вошли во вкус простого, но веселого танца, поэтому, когда допрыгали до стола, даже немного расстроились. Подумав о том, что надо дать возможность порадоваться и воронам с барсуками, Кощей хлопнул в ладоши. Музыка переменилась, пары перемешались, вызывая зависть у мужского пола и смущение у женского. — Не переборщил-то? — поинтересовалась Яга, глядя на различные оттенки красного на лицах танцующих ламбаду пар. — Ничего, они у меня этот день надолго запомнят, — прошипел некромант, а яркая представительница фольклора только вздохнула. Разозленный Кощей бывал крут, что на себе факультеты и испытали. — Что еще по программе? — тактично спросила Яга, более развратного танца себе не представляя. — Ну как же… — хмыкнул некромант. — У нас есть некие леди, считающие других недостаточно для себя чистыми. Не гнушающиеся издеваться над слабыми, делать им пакости, даже бить младших, представляешь? — Кх-хто посмел? — моментально озлилась не самая добрая представительница славянского фольклора. — Сейчас увидишь, — дернул губами Кощей, сделав специфический жест. Из-за столов трех из четырех факультетов поднялись старшекурсницы, числом пятеро. Встав посреди Большого зала, они синхронно исполнили реверанс, а затем… Зазвучала медленная, какая-то волнующая музыка, школьники, особенно мальчики, затаили дыхание и… — Крут ты, батюшка, — наблюдая за исполняемым в танце постепенным и, главное, синхронным обнажением, прокомментировала Яга. — Их же затравят… — Око за око, — хмыкнул некромант. — Око за око… Да воздастся им. Казалось, хуже быть не может, но в зал вплыли призраками тени погибших, устремившись к своим потомкам, в том числе и к демонстрировавшим прелести наказанным девушкам. — А вот и тетушка… — усмехнулся Кощей, и от этой его усмешки моментально обнулились все часы всех факультетов. — Тетушка, родители моего охламона живы ли? — Нет, Коша, убили их те, кого ты видел… — раздался голос, будто идущий отовсюду. — Так что разбякивай на здоровье, а за праздник благодарю тебя. Получившие возможность пообщаться с родными дети плакали. Это была действительно Велесова ночь, а не глупый тыквенный праздник. К Гарри тоже подлетела грустно смотревшая на него женщина, совсем не похожая на Лили Поттер. Мальчик с недоверием посмотрел на нее и вдруг понял. Из глаз ребенка полились слезы. Рядом с ним Пандора Лавгуд убеждала свою дочь в том, что та не виновата в ее смерти, просто так получилось. Эту ночь действительно запомнили надолго. — Мама! Мамочка! Мама…***
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор в празднике не участвовал, поэтому ему было немножко обидно, но ввалившийся поутру через камин Попечительский совет в полном составе значительно поправил настроение директора. Замершие у камина попечители не заметили жеста рукой, направленной правой головой, что отключила камин. Бежать было некуда, но взрослые люди, в чем-то даже лорды, еще не знали, что нужно бежать. Среди прибывших дамы отсутствовали в связи с некоторыми неладами в семье Лонгботтом. Излеченные Кощеем родители Невилла еще не закончили объяснять Августе всю ее неправоту, допущенную при воспитании младшего представителя семьи. Мадам было не до советов — она второй месяц пряталась на чердаке от взбешенного сына, ее старательно не находившего, чтобы не прибить дорогую маму. Все-таки прибивать близких родственников в семье Лонгботтом было пока еще не принято. — Дорогие вы наши попечители! — начал Персиваль, не давая вошедшим открыть рот. — Как мы рады приветствовать вас в нашей школе! — Дамблдор! Что это значит? — поинтересовался мистер Нотт, но был проигнорирован. — Мы приготовили для вас небольшую речь! — и дирижируя Старшей палочкой, Дамблдор на три голоса принялся вещать о чем-то. Смысл того, о чем вещал директор, ускользал от почувствовавших необъяснимую сонливость мужчин, собравшихся для того, чтобы поругаться. — Две минуты, три секунды, — констатировал Брайан. — Контрольным добивать будешь? — Предлагаешь их на годик усыпить? — поинтересовался Вульфрик. — Ну, можно, конечно, но они и так до Рождества проспят. Разблокировав камин, директор Хогвартса пинками переправил Попечителей в Мунго, ибо незачем у него в кабинете место занимать. А ну как храпеть начнут? Так и не вышло ничего у Попечительского совета, а вот обнажившиеся дамы подвергались гонениям на родных факультетах, боясь лишний раз покинуть свои спальни. Они горько раскаивались в своем поведении, хотя все пятеро получили предложения о помолвке от отлично все разглядевших представителей древних и благородных. Мысли же о каникулах приводили вполне взрослых уже дам в уныние. — Скучновато, — пожаловалась средняя голова, заставив покивать две остальные. — Все-таки без богатырей как-то оно не так… — Предлагаешь Добрыню позвать? — поинтересовался Брайан. — Лучше Илюшу, он пока трезвый — отличный мужик, — припомнила правая голова. — А Добрыню лучше в Министры… Министры, о! Коллеги, а давайте в банк сходим? — А что нам сделали гоблины? — деловито поинтересовался Вульфрик. — Или на месте увидим? Вовремя заскочившая на огонек Яга наступательный порыв Дамблдора остановила, банк был еще нужен, и грабить его пока не предполагалось. Хотя было, конечно, скучно. Детки ходили строем даже в туалет, боялись по команде, дрожали в одном ритме и хорошо учились. Уизли, выпущенные из Больничного крыла, о шутках уже не помышляли, став вегетарианцами. Рыжики держались вместе, время от времени отводя душу на старшем братце. Джинни Уизли с радостью согласилась войти в другую семью, потому что приближались каникулы, а это означало снова готовку и колотушки, чего девочка, разумеется, не хотела. Старшие братья об изменениях в семье извещены не были. Время тянулось медленно и очень, просто запредельно скучно, что означало возможные потрясения, потому что еще было неизвестно, что хуже — злой Кощей или он же, но скучающий. В случае с Ягой, что хуже, известно как раз было. Хогвартс замер в тревожном ожидании.