***
Когда душу Волдеморта куда-то потащило, он поначалу обрадовался, но, увидев, что не одинок, испугался. Кто-то обнаружил его крестражи, собирая душу воедино, а это означало, что назвавший себя Волдемортом снова станет смертным. Душу объяло смертным холодом, а потом последовал болезненный удар, а за ним еще один… Кощей дал придурку пару раз по морде от себя, и от тетушки, значит, привет передал, после чего тяжело вздохнул и начал вселение, сопряженное с частичной фильтрацией и удалением наносной памяти, мальчишке Риддлу не принадлежавшей. Видимо, предыдущее воплощение Дамблдора развлеклось, ну да не суть. — Так, вы теперь девочки, — сообщил он обеим немедленно заревевшим близняшкам. — Память я вам поправлю, что значит… Вы забудете ваше прошлое, тот факт, что были мальчиками. Единственное, что будете помнить — вы очень нехорошими людьми были, потому и наказаны. — Пощади! — характерно-нечетко хором возопили дети, но некромант не любил менять свои решения, поэтому только хмыкнул. — Эй, эльф замка! — позвал Кощей. — Ну-ка, доставь детишек родителям. Да пригрози, что если с кровной магией баловаться будут — нечисти скормлю. — Как прикажете! — раздался тоненький голосок, после чего с хлопком дети исчезли. Они еще не знали, что болевой порог у обеих сильно снижен, ибо наказание, по мнению некроманта, должно было иметь место. А раз родители Стефана забили мальчишку так, что тот почти с ума сошел, то будет им тоже испытание. Закончив с разорвавшим душу придурком, Кощей отправился отдыхать. Несмотря на небольшое развлечение, все-таки было скучно, просто невозможно как. Альбусу Дамблдору тоже было скучно — всем трем головам сразу, поэтому он подумывал уже сходить на заседание Международной Конфедерации Магов. Русские там появлялись крайне редко, так что богатырей можно было не ожидать. С другой стороны, если вообще всех усыпить, то как изменится Магический Мир? Эта мысль и подвергалась сейчас обсуждению всеми тремя головами. — Господин Министр, — из камина показалась голова секретаря министерства. — Жаба на потолке министерства воет мерзостно. — А петух? — поинтересовался Брайан, не помнивший суть распоряжений, данных по пьяни. — А петуха давно уже… — вздохнул секретарь. — Отделу Тайн суп понравился! — Жабу тогда тоже можно сварить… — задумчиво произнес Вульфрик, прерванный на середине высказываемой мысли. — Или так отдать… этим… Французам, вот! С пожеланиями приятного аппетита. Посчитавшие себя оскорбленными французы лично явились к Дамблдору, чтобы высказать свое неприятие его издевки. Жаб, тем более розовых, они не ели. Правда, сначала представители Республики уснули, потом глубоко уснули, а потом их не могли добудиться даже в клинике на Континенте, потому что испугавшийся возможных подарков от богатырей Горыныч приложил их от всей души. И предстояло спать французам тридцать три года. — Ягусенька, а давай замок развалим и домой полетим? — вежливо поинтересовался Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор у не менее скучающей представительницы нечисти. — А мы разве здесь всех разбякали? — с подозрением спросила она. — Надо Тринадцатую спросить. — Не всех, — прокомментировал Кощей. — Надо Поттеров отыскать, да выяснить, что это такое было. А вот когда вся Британия будет ходить строем, тогда и домой можно. — Вся-я-я-я… — протянул Дамблдор. — Надо указ издать! — загорелся он идеей.***
Вывешенный новый Декрет Министерства Магии сильно напугал древние и благородные семейства. В нем говорилось о подтверждении древности и благородства, причем подтверждении не деньгами или бумагами, а исключительно делом. Секретарь Министра Дамблдора вычленил из сплошного потока сознания главное — в древности были рыцари, они же относились и к благородным, подтверждая это ратными подвигами. Но Великий Дамблдор в величайшей мудрости своей снизил планку до «просто ходить строем», потому «смотр песни и пляски» был назначен на будущее воскресенье. А кто не явится, или не покажет, того из древних и благородных надлежало разжаловать. В Мире магии поднялась паника, ибо как ходить строем, не знал никто. Спешно разбуженный Люциус Малфой обратился к магглам, шокировав оных, но помочь они, разумеется, согласились, поэтому все желающие обучиться присутствовали на поляне поместья Малфой, а напротив них стояли двое сквибов с палками в званиях сержантов морской пехоты. — Маги повсеместно злоупотребляют наркотическими веществами, — доложили Ее Величеству, заставив пожилую женщину отвлечься от государственного дела — раскладывания пасьянса, что ее, разумеется, не порадовало. — Продумайте ответные меры, — распорядилась Королева. К ответным мерам, по мнению советника, мог относиться повальный алкоголизм Палаты Лордов, но вот как тех уговорить, мужчина еще не знал. Малфой уже проклинал Дамблдора, магглов, но послушно ходил так, как сказали, несмотря на острое желание приласкать больно бьющего палкой сержанта Круциатусом. У блюдечка с яблочком сидели Яга, Кощей, Дамблдор, Гермиона, Гарри и Луна, задорно комментируя то, что видели. Им было очень весело, а вот английским магам как раз наоборот. Британцы даже не решились задуматься и задать логичный вопрос Министру или там Визенгамоту… Они послушно выполняли распоряжение. — Чисто овцы, — поморщилась Яга. — У нас бы за такое давно б на пики подняли. — У нас, матушка, — заметил Персиваль басом. — Строем умеют ходить все. — Потому и умеют, — зевнул Кощей. — Что, ностальгия заела? Можем на каникулах слетать, с Добрыней повидаешься… — Вот вечно ты, отец родной, найдешь, как жизнь испохабить, — вздохнул Брайан, с кулаком богатыря встречаться не желавший, ему и первой сотни раз хватило. В блюдечке аристократия выбивалась из сил — большинству мешали животы, Дамблдор предвкушал рождественский парад, а где-то во дворце Ее Величество раскладывала все никак не складывавшийся пасьянс, отчего женщина сердилась и желала странного.