Самовыдвиженец

Весенний ветерок игриво пронёсся над мостовой, распространяя неприятное зловоние свалки. Старший дворник по Розовой улице Леви Аккерман вышел из подъезда, вздохнул и плюхнулся на лавку. Улица, хоть и именовалась Розовой, благоухала отнюдь не розами: мусоровоз не приезжал уже третий день. Трагедия. Впрочем, денёк был чудесный. Леви снова вздохнул, выкатил грудь, широко расставил ноги и потянулся, наслаждаясь теплом солнечных лучей. Электронные часы на витрине аптеки ещё не отметили полдень, а с мытьём лестничных площадок уже было покончено. Тёплый сезон Леви любил — ни тебе разгребания дорожек от снега, ни слякоти, ни рассыпания песка на наледях. Да и субботники уже давно закончились: прелые листья сгребены в кучи и сожжены, а иной мусор собран в здоровенные чёрные мешки («как для трупов!» — восторженно комментировала Изабель) и вывезен на свалки. Хотя это не означало, что летом Трост становился чистым. Вовсе нет. Это был крошечный провинциальный городок, расположенный по оба берега неспешной речушки. Та протекала с севера на юг, неся на своих серых волнах сломанные ветки, крошечные цветочки лип и стайки громких, гоготливых уток. На левом берегу располагался «центр» города: пять улиц сходились на просторной площади, где имелись мэрия, церковь, театр и даже небольшой торговый комплекс, первый этаж которого занимал супермаркет. Правый же берег занимали три улочки, идущие параллельно течению реки. Этот район застроен был старенькими пятиэтажками, а по окраинам торчали из-за низких заборчиков черепичные крыши деревенских домишек. Средней из трёх улиц — и, несомненно, самой чистой — была Розовая, находящаяся в ведении вышеобозначенного дворника Аккермана. Не сказать, чтобы эта работа была мечтой его жизни, но Леви умудрился оказаться именно тем парнем, которому в школе говорят: «Не будешь учиться — станешь дворником!» Леви не учился. И стал дворником. Надобно отметить, что душа его лежала к этому делу с малых лет, так что за пару месяцев в профессии Аккерман получил стремительный карьерный рост и дослужился до звания старшего дворника. Дальше дело не пошло, потому как иных повышений штатное расписание не предполагало. Так что к двадцати шести годам Леви так и остался старшим дворником по Розовой улице, имеющим в своём ведении коллектив дворников обыкновенных из двух персон. А ещё заслужил статус человека вечно недовольного, агрессивного и только и ждущего, как бы хряпнуть кого-то метлой по загривку. Его метлы боялись все: и вечно ломающий заборы одиннадцатилетка Райнер, и выпивоха-участковый Ханнес, и даже дедок Арлерт, каждый день ходящий на рыбалку и возвращающийся весь в иле, пачкая светлую тротуарную плитку отпечатками ног. Не боялись старшего дворника только его непосредственные подчинённые, они же — его единственные друзья: Фарлан Чёрч и Изабель Магнолия. — Ахой! — донеслось из-за спины вместе с топотом ног. — Ахооооой, братишкааа! В следующую секунду на Леви налетело нечто яркое, оперлось о его плечи со спины, дрыгнуло ногами, перепрыгивая, как в чехарде, и восторженно завопило, довольное собственной акробатикой. — Даааа! Магнолия берёт олимпийское золото в спортивной гимнастике!!! — воскликнуло нечто, оборачиваясь. Это была Изабель собственной персоной. Никому другому Леви не позволил бы через себя скакать, но к этой девчушке относился с терпеливым снисхождением, словно к младшей сестрёнке. Она была крикливая, воодушевлённая, мечтательная. Фантазировала, что станет спортсменкой, хотя гораздо сильнее её увлекала идея пуститься во все тяжкие и податься в пиратство. А потому Иззи обожала морскую тематику, грезила морскими приключениями и мечтала выйти замуж за благородного пирата — смуглого, синеглазого и с чёрными кудрями до плеч. Поправив косынку ярко-лаймового цвета и сунув руки в карманы полосатого полукомбинезона, она привстала на мысочки, чтобы казаться выше. — Спецзадание выполнено, капитан! — отрапортовала она. — Собачьи мины из песочницы удалены! Леви кивнул и повёл напряжёнными плечами. — Так держать, юнга, — с усмешкой одобрил он. — А Фарлан-то жив? — Жив, скоро подтянется, — закивала Изабель, с места запрыгнула на бордюрчик и вскинула ногу в позе ласточки. — Но он теперь вонючка! Фарлан нынче занимался травлей насекомых в подвальных помещениях. Распихал по карманам пакетики с растворимой отравой, закинул на плечо помповый распылитель на семь литров и нырнул во тьму. С тех пор его никто не видел. Леви снова покосился на часы на аптечной витрине. — Вернётся — пусть идёт отмываться, — решил он. — Мы и вдвоём улицу подметём. Улица Розовая по настоянию старшего дворника подметалась трижды в день: в шесть утра, в полдень и перед закатом. Чтобы ни пылинки. — Подметём! — жизнерадостно подтвердила Изабель. Её энергия всегда бурлила через край, и девушка с восторгом соглашалась на абсолютно любое задание. — Не свались, — предупредил Леви, видя, как она пошатнулась на бордюре. — Я только на прошлой неделе настурции посеял. Затопчешь — налысо обрею. Изабель выпрямилась в струнку, оглянулась и звонко, переливисто расхохоталась. — Их-хи-хиии! Я буду такая смешная лысая! — воскликнула она. — А ещё мы нарисуем на моём затылке второе лицо! Все прохожие напугаются! — Они тебя и так пугаются! — раздался из-за кустов шиповника у соседнего подъезда голос Фарлана, а вскоре показался и он сам — чумазый, но довольный. — Если продолжишь набрасываться на бабулек с криком «Йо-хо-хо!», бабульки скоро вымрут. — Я всего лишь хотела помочь донести сумки! — Изабель надулась и выпятила нижнюю губу. — Бабульки вымрут, если ты подойдёшь к ним такой зловонный! — А ну цыц! — утихомирил обоих Леви. — Фарлан, иди мыться. Изабель — почисть свои перчатки после песочницы. В эту минуту раздался шорох шин и у подъезда остановился небольшой грузовичок с задорной надписью «Грузоперевозки ТРОСТ. Переезд теперь так прост!». Водитель выпрыгнул из кабины и, присвистывая, направился к дверям фургона. Но дойти не успел — тощие, но крепкие руки старшего дворника вбили его лицом в стенку кузова. — Хьюго! — грозно рявкнул Леви. — Вывоза мусора не было трое суток!!! Где тебя носило?! Ноги Хьюго дрогнули, словно он готов был наложить в штаны, но внезапно передумал делать это перед самым чистоплотным человеком в городе. — Ну так это… — начал оправдываться он, попытавшись отклеить лицо от фургона. — Мэр же в тюрьму съехал. Пришлось вывозить его барахло. Не моя вина, что я единственный перевозчик в городе. А теперь вот вещички его жены привёз. Возвращается на старую квартиру вместе с сынком. Дело мэра за последние две недели было обмусолено всеми, кому не лень. Раз по пятьсот. Гриша Йегер, потомственный медик, выбился на высокий пост главы города лет десять назад. Он не был мэром хорошим или плохим — был никаким. Никто про него не слышал, никаких нововведений он не устраивал, кроме, разве что, ремонта дорог по всему Тросту, потому как любил вечерами нарезать круги по городку, хвастаясь своей машиной: с одного берега на другой, с одного на другой, и так часа полтора. Денег на бензин он не жалел, ибо каким-то образом сделался непомерно богат. Вроде тихоня тихоней, убогие усики да круглые ботанские очочки — а глядишь, жакетик из Хизуру заказал непомерной стоимости. Или колье жене прикупил из бриллиантов и лунного камня — в самый раз, чтобы в супермаркет ходить. Ну а сынок его, девятилетний Эрен, был единственным в Тросте обладателем электросамоката, чем крайне гордился, хотя самокат этот топил в реке раз по пять за месяц. Так вот, мэра Гришу поймали пару недель назад на присвоении бюджетных денег. В присвоении его подозревали давно; каждая старушка, едва завидя вечерний променад Йегера на блескучей иномарке, ворчала: «Жулит и жулит, хапает и хапает». Но поймали Гришу только теперь. И сразу принялись судить, чтобы не успел сбежать с наворованным. Вызвали даже главу района на такое дело. Глава района Закклай был мужик обстоятельный, и даже разбираться не стал. Просто посмотрел в кристально-честные Гришины глаза и вынес вердикт: с должности уволить, наворованное имущество изъять, вора посадить. Наворованное Гришей имущество описывали полторы недели, после чего начался вынос этого добра из Йегерской квартиры. — Двое суток барахло вывозил, ей-ей! — жалобно пропыхтел придавленный к фургону Хьюго. Леви вздохнул и отпустил его. То, что в городе имелся один-единственный грузчик, и он же занимался вывозом мусора, раздражало. Конечно, в городке на десять улочек проводилось не так уж много переездов, но всё же… — Будь я мэром — назначил бы тебе помощника, — проворчал Леви. — Вдвоём быстрее бы таскали. — Так идите в мэры! — пошутил Хьюго. — Пост-то свободен! А я ж никогда не против помощника! Очевидно, он бросил эту фразу не всерьёз. Но складочка, залёгшая меж тонких бровей старшего дворника, означала, что Аккерман не на шутку озаботился услышанным и глубоко призадумался. * * * Весь последующий час, пока Леви старательно подметал улицу, он размышлял над этой идеей. Разумеется, он понимал, что Хьюго просто зубоскалил. Но что, если и действительно есть такая возможность? Что, если он, старший дворник, сумеет стать мэром? Какие перспективы тогда откроются перед ним! Какой порядок он сможет навести в этом хаотичном городке! Не на одной улице, а во всём Тросте! В данный момент городок был довольно неопрятный. Даже Розовая улица, так старательно вылизываемая бригадой под командованием Аккермана, едва-едва сохраняла приличный вид. Повсюду были они — люди, приносящие грязь. Самыми мерзкими являлись школьники. Они сорили везде и всегда, куда бы ни шли. Веснушчатая бандитка Имир ляпала жвачки на любые доступные поверхности, особенно на дверные ручки подъездов. Белобрысый одуван Армин капал мороженым по всей улице, потому что у него болели зубки, когда он ел холодное, и он ждал, пока мороженое растает. Старшеклассница Елена рисовала марлийские свастики на лестничных площадках — только и успевай закрашивать. Кудряшка Хитч из третьего «Б» рядом со свастиками рисовала котиков, причём розовым лаком для ногтей. Десятилетка Энни (которую Леви про себя называл «Анка-засранка») каждый вечер меланхолично лузгала семечки, сидя на детской площадке, и к ночи под качелей вырастали горы шелухи. Вокруг качели часами выгуливал таксу (со всеми последствиями) молчаливый Берт. Такса была старая, страдала недержанием, поэтому мочеиспускание у неё вечно происходило ещё в подъезде. Более ценный груз она умудрялась как-то донести до песочницы. Но такса — это ещё полбеды. У братьев-Гальярдов имелся огромный тибетский мастиф по кличке Челюсти. А челюсти у мастифа были такие, что могли раскусить Леви пополам, даже не застряв на железном совке. Пёс сыпал шерстью, как будто хотел снабдить всех жителей Троста шерстяными носками, шарфами и свитерами на ближайшее столетие. После него приходилось счищать косматые клоки не только с тротуаров, но и со столбов, лавок, деревьев и даже форменных дворницких комбинезонов. Короче говоря, грязи от детей было куда больше, чем от взрослых. Даже участковый Ханнес, который вечно кидал бутылку мимо урны, входил в мысленном списке Леви в категорию относительно чистоплотных граждан. — Будь я главой города — я бы навёл порядок, — мечтательно произнёс Аккерман, когда они втроём после обеда развалились на лавке под цветущей черёмухой. Фарлан и Изабель обернулись, и только теперь он понял, что сказал это вслух. Смутившись, поджал губы и сделал вид, что молчал. Шмыгнул тонким носом, наслаждаясь густым упоительным ароматом. — Главой города? — переспросил Фарлан. Он переписывался на телефоне с какой-то заграничной красоткой, пытаясь выпросить денег на билет до её порога. Красотка присылала ему сердечки в ответ на каждый комплимент, но осторожничала. — Ухууу! — восторженно взвыла Изабель, хлопнув Леви по острой коленке. — Братишка, если ты станешь мэром, наш городок превратится в райское местечко! Клянусь своей шпагой! — У тебя нет шпаги, — заметил Фарлан. — Тогда метлой! — не унималась Изабель. — Ты только представь, сколько всего можно будет наворотить, захватив власть! Как истинные пираты, мы просто обязаны это сделать!!! — Да пошутил я, — попытался отмахнуться Леви, но отмахнуться от Изабель было абсолютно невозможно. — Нет-нет! — воскликнула она. — Подумай только! Это же куча возможностей!!! Можно будет заказать стремянку и не ждать её три года!!! — Да… — не мог не согласиться Леви. Стремянку они ждали до сих пор. — Будь у меня власть, я велел бы поставить мусорки на каждом углу… И заставил бы участковых работать, а то торчат сутками с пивком и воблой на пригорке. Пусть штрафуют грязнуль! — И разносят бесплатный кофе дворникам! — влез Фарлан. — Бесплатный чай, — педантично поправил Леви. — Три раза в день. Какое-то время они сидели молча, обдумывая каждый своё. Фарлан прикидывал, как бы убедить свою красотку, что он ей необходим, и выклянчить денег на дорогу. Изабель представляла, что с новой стремянкой будет протирать лампы в подъезде без особых хлопот. А Леви мыслил широко и масштабно. Город Трост уже вставал перед его глазами идеально чистым. Ряды вышколенных дворников маршировали по улицам. Не менее вышколенные участковые штрафовали любого, кто задумывал кинуть фантик, и штрафовали так лихо, что бюджет города ломился от прилива финансов, которые можно было потратить на огромную партию качественных моющих средств для мытья подъездов. А во главе всего этого — над отрядами вымуштрованных дворников, над порядком в каждом дворе, над блистательной чистотой города — словно дирижёр, возвышался бы невысокий, но великий мужчина с метлой. Мэр Аккерман. Это звучало даже лучше, чем старший дворник. — А надо попробовать, — произнёс Леви задумчиво. — В конце концов, почему бы и нет? Над скамейкой воцарилась тишина, нарушаемая лишь бойким щебетанием птиц в ветвях черёмухи. — Ты серьёзно, что ли? — удивился Фарлан. Леви не ответил. Это означало, что он крайне серьёзен. — Ты в политике хоть что-то шаришь? — Фарлан почесал в затылке. — Я вот не представляю, как стать мэром. Это же такие заморочки. — Тц! Да при чём тут политика? — Леви оторвался от лавки, поднимаясь на ноги, и гордо выпятил грудь. — Чтобы навести порядок, мне нужны только крепкая рука и абсолютная власть. — А-абсолю-утная вла-а-асть! — прохрипела Изабель, протягивая к нему скрюченные ручонки, расхохоталась и тоже вскочила на ноги. — Давай, братец! Захвати этот город, как настоящий суперзлодей! — Нас наверняка завернут, но почему бы и не попытаться. — Фарлан убрал телефон в карман комбинезона и поднялся. — Я с вами. — Даааа!!! — воскликнула Изабель, просияв, и хлопнула их обоих по спинам. — На абордаж!!! — На абордаж, — согласился Леви. — На абордаж! — воодушевился Фарлан. — А куда пойдём-то? В мэрию? — Нет, — Леви задрал нос и снова вдохнул одуряюще нежный запах цветущей черёмухи. — В библиотеку. * * * Библиотека Троста располагалась в маленьком одноэтажном домишке на берегу реки. И посещалась преимущественно бабульками, которые, смущая библиотекаря, разбирали все любовные романчики, обменивались ими, а вечерами обсуждали на лавочках, как лихо сеньора Бланка заполучила себе в мужья мускулистого вождя племени дикарей, и насколько хорош его нефритовый жезл. Остальные книги читались жителями Троста редко, неохотно, и только если возникала острая нужда вроде написания школьного сочинения. Зато читались библиотекарем, который благодаря этому слыл человеком крайне образованным. Библиотекаря звали Моблит. Это был парень добрый, простодушный и милый во всех отношениях. Сидел себе за стойкой да заполнял формуляры. Бабульки наперебой рекомендовали ему искать свою сеньору Бланку, пока нефритовый жезл не отсох, и долго хихикали, пока он сидел красный, как марлийская повязка. К этому библиотекарю и направился старший дворник Аккерман. Подойдя к стойке, оперся о неё локтем и уставился на Моблита. Моблит, в жизни не видевший данную особу в своём скромном заведении, удивлённо вскинул брови. — Хотите книгу взять? — предположил он. — Помочь вам найти что-то конкретное? Леви хлопнул ладонью по стойке и цыкнул. — Нет, — объявил он. — Некогда книжки читать. Мне нужен только вектор, дальше сам двинусь. — В-вектор? — не понял Моблит. — Он самый. Давай, ты парень начитанный. Что требуется, чтобы стать мэром? — М-мэром? — Не тупи, — Леви нетерпеливо забарабанил пальцами по потёртой столешнице. — Я собираюсь стать мэром. Какие мои действия? — Э-э… Моблит развёл руками и нерешительно начал. — Я полагаю, вам нужно подать документы в избирательную комиссию по выборам мэра. Прочитать федеральные и муниципальные законы, относящиеся к этому вопросу, кучу правовых актов, понять, как и почему составляется бюджет, разобраться во всех проблемах городского хозяйства, определить варианты развития города и пополнения городской казны, пройти большую часть квартир, поговорить с людьми, чтобы заручиться поддержкой общественности. И желательно найти поддержку в вышестоящем эшелоне власти, например, у главы района Закклая, или среди депутатов… и… — Не. — Что? — Не, — повторил Леви, задумчиво хмурясь. — Не по мне это дело. — Боюсь, я с вами согласен, — Моблит выдохнул с облегчением. — Хорошо, что вы это поняли. Какой из вас мэр? — Мэр из меня будет ого-го какой, — мрачно сверкнув глазами в его сторону, отрезал Леви. — А вот хрень, которую ты тут перечислил, я, пожалуй, пропущу. Это лишнее. И, оставив Моблита тихо икать в предчувствии беды, удалился царским шагом. * * * — Ну что? — спросил Фарлан, когда Леви вырулил из библиотеки, распахнув дверь с ноги. — А вот теперь — в мэрию, — важно сообщил будущий правитель Троста. — Узнал что-нибудь? — Изабель вскинула кулачки, восторженно сверкая глазищами. — Узнал, что кандидаты делают кучу ненужной хрени, — сухо откликнулся Леви. — Но теперь я осведомлён, что в это дело суются лишь замороченные люди. Их бошки только и забиты, что планированием бюджетов и поиском поддержки. Я свободен от этих предрассудков. Следовательно, являюсь лучшим претендентом. — Крутооо! — возопила Изабель, ничего толком не поняв. Фарлан лишь пожал плечами. И отряд дворников двинулся в мэрию. Мэрия располагалась на другом берегу реки, на центральной площади. Это было двухэтажное здание из светлого песчаника, довольно внушительное и имеющее филёнки под окнами и массивный портик над дверью. Для Троста подобное являлось прямо-таки неимоверной архитектурой. В здании обыкновенно работало всего шесть человек, включая охранника. Мартин Фройденберг — так его звали — был мужик ответственный и всегда выполнял свою работу, едва выпадала возможность, причём выполнял весьма рьяно. — Всем стоять, руки за голову! — рявкнул он и вскочил на ноги, едва дворники появились на пороге. Холл у мэрии был небольшой и пустой: стол охранника да лавка у стены, на которой в данный момент сидел его сын-младшеклассник, во все глаза наблюдая за работой отца. — Я сказал, руки за голову! — яро повторил Мартин, преграждая дорогу. — Я в мэры записаться, — спокойно доложил Леви, не поняв таких буйных наскоков. — Мы пока без криминала! — добавила Изабель. — И гранаты в карманах не несём! — Карманы! — Мартин встрепенулся. — Всё содержимое карманов — на стол! — Нам на две минутки, — попытался пояснить Фарлан, пихнув Изабель в бок, чтобы молчала. — Да хоть на две секунды! — не унимался охранник. — Не то полицию вызову! Мы не пускаем в здание подозрительных личностей! — Сам ты подозрительный, — недовольно цыкнул Леви. Он мог бы и вырубить этого надоедливого типа, прорваться силой. Но тот, чего доброго, и правда написал бы поклёп в полицию, а портить себе репутацию в момент баллотирования Леви совершенно не хотел. Поэтому кивнул своим спутникам и, запустив руки в объёмные карманы полукомбинезона, извлёк из них постепенно: резиновые перчатки, рулончик изоленты, связку ключей от подъездов, чердаков и подвалов, коробку пластырей, моток бечёвки, телефон-раскладушку, кисточку, шило, пригоршню подобранной с обочин мелочи, полупустую пачку леденцов от кашля, гигиеническую помаду, ножницы, маску-респиратор, упаковку влажных салфеток, чупа-чупс для подкармливания Изабель и несколько чистых тряпок. Сверху на гору барахла лёг острый крепкий нож. Охранник, разинувший рот ещё на шиле, при виде ножа побледнел, как идеально отбеленная простыня. — Покушение на жизнь главы района!!! — воскликнул он. — Убийца крадётся средь бела дня! Леви хмуро покосился на нож. — Я им жвачку соскребаю, — равнодушно пояснил он. Мартин стиснул кулаки и растопырился в проходе, всем своим видом показывая, что таких подозрительных типов пропустит только через свой труп. — Кхм-кхм, — раздалось с улицы. — Что такое? Почему очередь? Дайте пройти человеку. Все обернулись и обнаружили, что позади Фарлана, пытаясь проникнуть в здание, стоит глава района Закклай собственной персоной. С тремя баночками сладких творожков в руках. Видимо, только что из супермаркета. Дариуса Закклая тут знали все — местное телевидение показывало его чуть ли не каждый день. Это был человек солидный, седовласый, с окладистой, чуть неровной бородой и в элегантных очочках. Поговаривали, что в Тросте жила некогда Закклайская бабуля, а потому у главы района пробудилась ностальгия, вот он и задержался в городе подольше, несмотря на то, что вопрос с Гришей был уже решён. Другие заверяли, что в Тросте Закклая держит пылкая любовь к грязным извращениям: проживал здесь умелец, периодически делавший на заказ различные устройства: то дыбу, то колесо, то какой-то затейливый стул. Судьба этих предметов после вывоза из мастерской была окутана глубочайшим мраком. Но Закклай ходил довольный. А вот теперь стоял, недоуменно хмурясь. — Это что за сброд? — поинтересовался он, покосившись на дворницкую униформу посетителей. — У нас тут и уборщица справляется. — Классовые предубеждения! — шагнув ему навстречу и дерзко ткнув в живот пальцем, объявил Леви. — Да, я дворник. И мне нечего стесняться. А если ты, борода, меня выставишь — это будет ущемлением моих гражданских прав. Пожалуй, это было самое политическое из заявлений Аккермана за всю предыдущую жизнь. Закклай стушевался. Он был невысокий, общаться с ним оказалось почти приятно. Леви терпеть не мог смотреть вверх при разговоре с высокими людьми. — Хм, — Дариус заинтересованно склонил голову набок. — И что же вам надобно в мэрии, молодой человек? Леви сложил руки на груди и важно сощурился. — Я намерен стать мэром, — доложил он. — Где тут записываются? Закклай кашлянул. Помолчал, словно ожидая, когда собеседник признается, что это шутка, и можно будет рассмеяться вместе с ним. Но Леви стоял перед ним, уверенный в себе на тысячу процентов, и смеяться не собирался. Поэтому Дариус рассмеялся один. — Ты? Ах-ха-ха! — сквозь смех выдавил он, и отложил творожки на стол охранника, чтобы не выронить. — Дворник! Ха-ха-хаа! Да уж, такого я ещё не видывал. — А что не так? — Леви нахмурился. — Где сказано, что дворник не может стать мэром? — Нигде, нигде, — Закклай продолжал посмеиваться в бороду. — Но во-первых, никто из дворников ещё не пробовал. Во-вторых, у тебя хоть высшее образование есть? Леви набычился. Дунул, отбрасывая лезущую в глаза неровную чёлку. — Нет у меня высшего образования! — серьёзно признался он. — Зато я имею чёткое видение, каким путём должен идти наш город! И являюсь выходцем из нижних сословий, а значит, я — идеальный представитель мнения основных масс населения. — Вон как поёшь! — Дариус весело сверкнул очками и почесал шею, взопревшую под воротником. — Представитель населения, значит? А поддерживает ли тебя население? — Хм? — Леви недоуменно моргнул. — Кандидат, насколько я помню порядки, обязан предъявить подписи не менее пяти процентов электората, как подтверждение, что он действительно уполномочен жителями данного населённого пункта представлять их интересы, — поведал Закклай. — Население Троста у нас чуть больше четырёх тысяч человек. Значит, тебе, юноша, надобно собрать как минимум двести подписей. — Да хоть тысячу! — фыркнул Леви, и взгляд его стал жёстче. Закклай снова покудахтал от смеха. — А по правде, у нас уже есть кандидат в мэры, — признался он. — Как раз сегодня приехал. Из самой столицы прислали. Так что я на твоём месте перестал бы умничать и лезть не в своё дело. Ибо оно уже давно решено теми, кто выше да умнее. Леви ощерился, подбирая слова от негодования. — Прислали?! Мэра?! — возмутился Фарлан вперёд него. — А как же выборы?! Мэром может стать любой из народа, разве нет? — Демократия, мачту вам в зад! — громко поддержала Изабель. Закклай снова рассмеялся. — Что ж… Закон не запрещает вам попробовать, — наконец, заключил он. — Хоть меня, старика, повеселите. Даю вам двое суток. Сегодня у нас пятница. Если утром понедельника принесёте двести подписей — запишем и вас, посостязаетесь. Если нет — по умолчанию поставлю на пост единственного кандидата. — Вашему столичному, небось, и подписи не надо собирать? — мрачно вопросил Леви, заранее начиная ненавидеть оппонента. — Не надо. Его партия прислала, — признался Закклай. — Тц! Ну и ладно! — Леви решительно наморщил нос. — Притащу двести подписей, а уж потом столичного запросто переплюну. Что он может смыслить в нашем городишке? — А, — Закклай подобрал творожки со стола, явно собираясь продолжить путь в свой кабинет. — Кстати, вон и ваш потенциальный оппонент. Леви обернулся. Другой конец холла, дальний, являл собой просторную площадку, где располагался кофейный автомат. Там же при случаях заключались браки — вытаскивали из подсобок стол, гости выстраивались по кругу, а жених с невестой подходили к кофейному автомату и торжественно расписывались в толстой регистрационной книге. Сейчас возле кофейного автомата топталась не румяная невеста с букетиком, а какой-то длинный тип с сигаретой. Леви молчал с секунду, словно ему показали не человека, а крупную улитку, пачкающую идеально-белую стену своей слизью. Потом сорвался с места и газанул вперёд, чуть не сшибив Мартина с ног. Фарлан и Изабель хотели было бежать следом — то ли чтобы остановить, то ли чтобы поддержать, но охранник успел ухватить их за лямки подтяжек на спине. — Тише, тише, — продолжал посмеиваться Закклай. — Пусть кандидаты меж собой разберутся. Первые дебаты, так сказать. — Он опасен! — выкрикнул Мартин. — Как я вижу, — возразил Закклай, кивнув на нож, — оружие своё он уже выложил. А с таким ростом я б на этого заморыша и геллера не поставил. И, прижав к солидному животу баночки с творожками, направился к лестнице. Леви тем временем добежал до кофейного автомата и с хода набросился на противника с претензией. Тот одним внешним видом настроил старшего дворника против себя. Это был мужик высоченный и холёный, как с обложки. Дорогущая рубашка с перламутровыми пуговками и косточками в воротнике, шёлковый галстук с мелким узором, аккуратная укладка волосок к волоску, запах дорогущего одеколона. Всё в нём почти кричало — я, мол, привилегированный элитный аристократ, меня прислала партия, а ты, грязный мусорщик, куда лезешь? Даже сигарета в пальцах была какая-то заморская, табачный дым пах фруктово-пряно. Леви возненавидел этого типа в считанные мгновения — терпеть не мог выпендрёжников. — А ну выкинул сигарету!!! — рявкнул он так, что стёкла в окнах жалобно звякнули. Столичный кандидат в мэры даже не почесался — лишь удивлённо вскинул густые брови. — Докурю — и выкину, — спокойно сообщил он, глядя свысока на подскочившего Аккермана и с толикой заинтересованности рассматривая дворницкий наряд. Особенно белоснежную косынку. — Здесь нельзя курить! — объявил Леви, зло уставившись на соперника. — Я не нашёл таблички «место для курения», — так же невозмутимо сообщил тот и флегматично затянулся. — Потому что оно на улице, козёл! — эта несносная безмятежность всё сильнее выводила Леви из себя. Столичный неспешно выпустил из губ облачко дыма и снова опустил на него взгляд. На сей раз немного недовольный. — Я бы порекомендовал общаться со мной немного вежливее, — поведал он. — Я — Эрвин Смит, ваш будущий мэр. Леви почувствовал, что его терпение выкипает. — Отсоси!!! — гаркнул он и резко выставил два оттопыренных средних пальца. — Это я — будущий мэр!!! Сразу Леви не понял, но именно в тот момент попытка баллотироваться стала для него чем-то личным. И желание навести на улицах Троста порядок слилось с не менее сильным желанием показать этому градскому выскочке, что и провинциальные дворники не пальцем деланы. — Ты?! — густые брови Смита поползли на лоб. — Не «тыкай» тут!!! — рявкнул Леви и, шагнув навстречу, выхватил из его пальцев недокуренную сигарету. — Для тебя я «господин Аккерман», понял?! — Ты сам «тыкаешь»! — возмутился столичный, но тут же подавился от негодования, когда Леви резко загасил бычок об его новенький серебристый галстук. — Чт… Да… Что ты себе позволяешь?! Леви, самодовольно зыркнув на чёрное пятно прямо посреди галстука, метким щелчком пальцев направил окурок прямо в урну для кофейных стаканчиков. И, пока Смит не прочухался от удивления, продолжил наступление. — Пшёл вон! — процедил он сквозь зубы, распетушившись и толкнув соперника в широкую грудь. Даже привстал на мысочки, чтобы казаться выше и значительнее. — Подметать потом за такими засранцами! Тебя ещё не выбрали, а ты уже соришь в нашем городе! На кой хер нам такой мэр?! Смит удивился ещё сильнее, даже немного отступил под таким агрессивным напором, пятясь спиной. — Пшёл, пшёл! — прикрикнул Леви громче. — Ещё хоть одну шелуху уронишь — сам подметать будешь! На лице столичного явно читалось: «Что за дикий город? Зачем я сюда приехал? Тут даже дворники бешеные». Но вслух он ничего не сказал — наверное, изображал неземную вежливость. Просто развернулся и ушёл. Леви это воспринял как победу и снова выставил ему вслед оттопыренный средний палец. К Фарлану и Изабель он вернулся гордый собой, важно отряхивая руки. Древесный и свежий запах дорогого одеколона ещё стоял в носу, но теперь не раздражал, а напоминал о первой победе. — Я этого павлина враз уделаю! — провозгласил он. — Тоже мне, бомонд нашёлся. — Правильно! — одобрила Изабель. — Пусти его на корм акулам, братишка! Леви согласно хмыкнул в ответ. Он и сам был той ещё акулой на улочках этого грязного городка.