***
Дома Юнги ловит напряженного Чимина за руку и притягивает к себе. — Теперь давай поговорим. — Отпусти. Когда ты так держишь меня, я не могу связно разговаривать с тобой, — Чимин успевает увернуться от поцелуя. Парень отпускает и терпеливо ждёт, когда юноша что-то скажет, но он просто уходит в комнату. Юнги убирает руки в карманы джинс и медленно идет следом. Чимин уже устраивается на кровать, устало вытягивая ноги и утыкается лицом в книгу, всем своим видом показывая, что не расположен к разговору. — Чимин. Никакой реакции. Юнги подходит и порывисто выхватывает книгу из чужих рук. Чимин поднимает голову. — Давай поговорим, — повторяет парень. Юноша стискивает зубы, но с трудом берет себя в руки. Он весь кипит изнутри и боится сорваться. Вздохнув поглубже, пытается успокоиться. — Хорошо, почему ты был с ним в Ансане? Ты ничего об этом не говорил. — Ты и не спрашивал, — просто в ответ. — Ты издеваешься? — Ничего не было. Хенджун мне неинтересен. Его приемный отец партнёр по бизнесу моей семьи. Всё понял? — Он тоже учится, чтобы унаследовать семейное дело? — Нет, просто приехал с родителями, — Юнги осторожно присаживается на край кровати, подбираясь ближе. — Ты же не настолько слеп, чтобы не видеть, как интересен ему? — недоверчиво смотрит на него Чимин. — Я знаю, — согласно кивает, а Чимин вздрагивает. — Ты не позвонил днём, потому что был с ним? — Да, — незамедлительно следует честный ответ. Чимин сжимает кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не ударить Юнги. Пока он считал часы до его приезда, парень не нашёл и минуты, чтобы позвонить. Ещё бы, в такой-то тёплой компании. — Ты сказал, что будешь занят делами! — Чимин честно старается справиться с эмоциями, но чувствует неизбежный срыв. — Семья Чхве и есть наши дела, — отвечает Юнги. Юноша садится, подтянув колени к себе и обнимая их, желая закрыться и спрятаться от такой мерзкой реальности. — Я уже давно хочу спросить тебя, — Чимин не знает, делает ли правильно. Но ревность топит с головой и не собирается проходить. Всё равно разговор об этом уже зашёл. — Когда ты учился в прошлой школе, тебе нравился Хенджун как парень? Юнги мысленно стонет, но врать в таких вещах не привык. Чимин заслуживает честности, хотя бы в этом вопросе. — Да. И юношу сносит этой честностью. Ему не зря не нравилась вся эта история из старой школы. Он прикрывает веки и когда Юнги пытается притянуть его к себе, то снова яростно отталкивает его. — Чимина, перестань. Это всё в прошлом, — немного раздраженно говорит Юнги, которому не нравится, что юноша не подпускает его к себе. — Он был влюблён в тебя в прошлом и продолжает на что-то надеяться сейчас, — зло озвучивает очевидные факты Чимин. — Ну и что? Мне-то он не интересен. — Мне тоже был неинтересен тот пьяный парень из ресторана! Это тебя разве убедило? Что бы ты подумал, если бы это я не звонил тебе из Ансана и потом ты узнал, что я там был не один? И не просто с кем-то, а с тем, кто откровенно хочет меня? У Юнги все написано на лице. Чимин заводится ещё больше, а обида и ревность красной пеленой застилают глаза. — Правильно, ты бы мокрого места от меня не оставил. А тебе, блять, всё можно! Ты делаешь, что хочешь, а мне нет доверия! — Хватит! — рявкает в ответ Юнги, — я приехал тогда к тебе и ты вспомни, что было. Я только о тебе всё это время думал. Не выдумывай лишнего. — Почему с тобой это так не работает? Почему я должен безоговорочно доверять тебе, а ты можешь думать обо мне всё, что хочешь? Ты провёл день с парнем, которого хотел когда-то и ничего! Ненавижу твои двойные стандарты. — Хорошо. Тебе надо выговориться сейчас за всё последнее время? Хорошо. Продолжай, я выслушаю. Юнги встаёт и отходит к столу, чтобы перестать тянуть руки к Чимину. Чужое спокойствие ужасно бесит юношу и он уже не контролирует то, что говорит. Юнги тоже хочется сделать больно, как сейчас больно было ему самому. — Может, мне тоже тогда позволять себе общение с тем же Ли Еном? Чимин, пребывая в собственном гневе, не замечает, как темнеют глаза напротив. — Повтори, — убийственно спокойно произносит Юнги. — Что? Не нравится? Я говорю, может мне лечь под него, чтобы наверняка? Чтобы у тебя, наконец, появился настоящий повод мне не доверять! Чимин тут же жалеет о сказанном. Это выходит за все рамки и понимает это слишком поздно. Только слова уже вылетели, а Юнги неумолимо надвигается на него и щеку внезапно обжигает хлёсткая пощёчина. Не успевает юноша прийти в себя от боли, как тут же сильные пальцы обхватывают его за горло. Чимин хватается за руки Юнги, но отцепить их от себя просто нереально. — Хочешь лечь под него? — в глазах страшная пустота, только сейчас юношу топит настоящий чистый страх, — я могу это устроить. Он швыряет перепуганного Чимина на кровать. — Раздевайся, — злобно рычит Юнги. Чимин отползает к другому краю кровати подальше от него. Обхватывает себя руками и отрицательно качает головой. — Нет. Юнги хмыкает и берет в руки телефон. — Я позвоню ему сейчас, Ли давно мечтает тебя нагнуть. Как оказалось, тебе тоже это интересно. Глаза юноши распахиваются от ужаса. Что он несёт? — Что? Ты думал, что это я тебя буду трахать? От каждого слова Чимину всё хуже. Ядовитые слова отравленными стрелами летят в него и Чимину нечем прикрыться. Щека горит, но юноша уже не чувствует боли. Что такое физическая боль, когда внутри всё будто умирает от чужих жестоких слов? Он глубоко сожалеет, что вообще открыл рот, так некстати вспомнив об однокласснике. Юнги прекрасно видит, что происходит с юношей, но это никак не смягчает его. Отбросив ставший ненавистным телефон в сторону, нависает над перепуганным Чимином. — Что такое, Чимина? Передумал? Юнги жжет изнутри злость, за то, что тот так легко поверил, что он отдаст его Ену. Чимин действительно считает, что Юнги такой конченный. Захотелось доказать ему, что он, в таком случае, прав. — Юнги, я не хочу с Еном, — в страхе шепчет Чимин, — я не хочу с ним. — Я знаю! Я тебе уже говорил, не стоит испытывать меня, потом будешь жалеть. Кого ты видишь во мне, когда кидаешься такими словами? Ты, чем ты недоволен опять? Если бы я хотел Хенджуна, меня бы ничто не остановило, но я здесь, с тобой! Да, он предлагал мне себя в Ансане, но мне это неинтересно. Почему не рассказал? Да блять, вот поэтому! Нахуй мне нужны были разборки с тобой из-за ерунды? Чимин молчит. Ужас, сковывающий тело, немного отпускает, но следующие резкие слова вновь заставляют вздрогнуть. — Раздевайся! Мне надо успокоиться. Юноша не хочет сейчас близости, особенно, когда Юнги такой. Когда просто хочет отомстить подобным образом за обидные слова. Чимин молча смотрит, как брюнет расстёгивает ремень на джинсах, но не в силах пошевелиться сам. Юнги замечает, что юноша не подчиняется и снова злится. — Что, поиграем в стеснение? Быстрее, ты же знаешь, что нам обоим будет хорошо. Юноша тянет руки к краю футболки и с трудом стягивает с себя вещь. — Юнги, не тогда, когда ты такой… я не хочу. — Мы оба знаем, что это не так, — обрывает его брюнет и продолжает вкрадчиво и тихо, — уже забыл, как сладко стонешь, когда я трахаю тебя? Что-то не слышал тогда твоих возражений. И Чимин возбуждается. Просто вспомнив, ему стыдно и так горячо. Уже не спрашивает себя, нормально ли это. Конечно, нет. Пряжка ремня громко звенит в оглушающей тишине комнаты, когда пытается справиться с ним дрожащими руками. Полностью раздевшись, поднимает тёмный от возбуждения и страха взгляд на Юнги и его член дергается сильнее, став ещё крепче. Потому что парень разглядывает его таким наглым и собственническим взглядом, что юношу охватывает жаркая волна и напряжение внизу живота становится тяжелее. Все, как Чимин любит. Ненормальный. Юнги избавляется от своих боксеров и нависает над ним. Избегает губ, потому что знает, что снова поранит их, необходимо дать им время зажить. В нем все сейчас требует не нежности, а продолжать ломать. Ломать чужую волю и упрямство. Он наклоняется и вгрызается в шею, в главную эрогенную зону юноши, безжалостно кусает и засасывает кожу. На ней ещё незажившие следы с прошлой ночи, и это доставляет ему особое удовольствие, пусть навсегда будет меченным им. Заклеймённым. Его личный грех и ад снова тает в руках и податливо раздвигает бедра, тянется ближе и кричит от необходимой им обоим боли. Юнги врывается без предупреждения в желанное тело, наспех нанося на член смазку. Внутри все ещё расстраханно с ночи и поначалу с трудом, но Чимин всё же принимает парня, дрожа от трепета. Юнги чувствует, как истекает естественной смазкой и это позволяет двигаться внутри ещё легче. Парень не любит двигаться медленно и будто читая его мысли, Чимин ловит чужой взгляд и просит: — Быстрее. Юнги издаёт утробный рык и выполняет просьбу. Двигается быстро, рвано и размашисто, входит до конца. По комнате раздаются пошлые шлепки и несдержанные громкие стоны. Пот с висков Юнги капает на юношу. Чимину хочется дотянуться до губ и получить поцелуй, но большой твёрдый член внутри заставляет дрожать и лишает воли, не даёт двигаться. Всё, что он может, это чуть подаваться яростным толчкам навстречу. Чимин смотрит на Юнги, а у того чёрное небо в глазах, снова без звёзд, без намёка на свет. Оно поглощает и неизбежно затягивает в себя. В них такой голод, который он не может никак утолить. Юнги обречён вечно желать своего брата. Он хватает ногу Чимина и закидывает себе на плечо, входя под другим углом, усиливая ощущения и вбиваясь сильнее. Пальцы до боли впиваются в бедра, а Чимин летит в пропасть, сбивая и сминая простыни под пальцами. Как же хорошо, просто невероятно. Собственный член, так и не тронутый, болезненно дергается и обильно изливается на их животы. Юношу трясет в сладких судорогах и его продолжает крыть от Юнги, который и дальше втрахивает его в кровать, не сбавляя темпа. Через полминуты он кончает внутрь, долго и с оттяжкой, не желая отпускать ту эйфорию, что испытывает только с Чимином. Они лежат так некоторое время, не глядя друг на друга. Потом Юнги всё же встаёт и, не говоря ни слова, уходит в душ. Чимин хватает футболку и вытирает с себя следы, которые начинают подсыхать и неприятно тянуть кожу. Ноги мелко дрожат от пережитого бурного оргазма. Была ли сейчас хоть толика ненависти к Юнги? Нет. Осталась ли горькая обида от пощёчины? Нет. Хочется ли уйти от Юнги? Нет. Мозг активно работает, считая произошедшее неправильным, а сердце снова защищает и оправдывает. Чимин горько усмехается. Даже если Юнги решит его когда-нибудь убить, он и тогда будет продолжать защищать его? Скорее всего, да. Таковы мысли сломанного человека? Конечно же, нет. Он ведь сам виноват. Разозлил Юнги, потом ещё и удовольствие получил. Мысли, одна изощренней другой, неустанно крутятся в голове.***
Остаток дня и вечера Чимин всё время молчит или отвечает односложно. Его не перестаёт тянуть к Юнги и тот овладевает им ещё раз уже перед сном. И было так же хорошо и юноша так же забывал, как дышать. Контакт глаза в глаза во время долгого и ритмичного секса действует лучше любого наркотика. Парень оставляет в покое многострадальную шею, но безжалостно разбрасывает засосы по всему телу. Даже делает первый в жизни юноши минет. От такого гордого и сурового парня получить минет в качестве извинения крайне неожиданно и удивительно. Чимин выгибается и стонет, как в последний раз. Когда дело доходит до разрядки, Чимин хотел было отодвинуться, но Юнги удерживает его на месте, без брезгливости принимая в рот чужой оргазм, забирая всё до капли. На утро Чимин просыпается один в кровати. На своей шее обнаруживает толстую платиновую цепь, что неприятно холодит кожу. Видимо, Юнги надел ее, пока он крепко спал. Снять? Это же может разозлить Юнги. Он решает пока оставить ее на месте. Интересно, когда он успел купить ее? Наверное, когда отлучался в торговом центре якобы позвонить. В комнату входит свежий после душа и одетый в домашнее Юнги. Как всегда неотразимо красивый. — Не собираешься поторопиться? — старается как можно мягче спросить парень, пока открывает шкаф и ищет подходящую рубашку. — Уже встаю, — Чимин выбирается из-под одеяла и подходит к нему, жестом указывая на цепь, — что это, мой ошейник? Юнги вздыхает от досады, разочарованный чужой воинственностью. — Это мой подарок. — За вчерашнюю пощёчину? — безразлично спрашивает Чимин. — Я извинился вчера, хотя и не был виноват в этом один, — четко проговаривает каждое слово Юнги. — Конечно, — с иронией отвечает юноша. Чимин делает непроизвольный шаг назад, когда Юнги встаёт слишком близко. — Больше никогда не говори мне о Ли Ене. Это просто смешно, этот мудак и сам не знает, как упоминание о нем рассорило нас вчера. Больше не будем возвращаться к этой теме. — Если ты ещё раз ударишь меня, я без сожаления уйду, — Чимин, по крайней мере, очень надеется, что сможет сделать это. А ещё больше надеется, что Юнги не станет снова поднимать на него руку. — Я извинился и больше не сделаю этого, мне правда жаль. Снова хочешь уйти? — прищуривается Юнги и добавляет с иронией, — попробуй. Только далеко ли? Где бы ты ни был, я найду и верну своё назад. Он притягивает юношу к себе и оставляет нежный поцелуй на губах. Нежность никак не вяжется с его словами. — Иди в душ, а то опоздаем. Так и жили. Один намеренно идёт ко дну, а другой не хочет отставать.