Черное небо

Учебный год практически подходит к концу и загруженность у учеников вырастает в два раза. Но несмотря на это, Чимин не пропускает занятия по самообороне, что начались еще в понедельник. В тот вечер, когда они сильно поссорились, привезли их покупки из центра, среди которых оказалась та самая цепь, свободная хлопковая форма и защитный шлем. Сказать честно, на занятиях ему не понравилось. Тело нещадно болит после тренировок, думать о прогрессе слишком рано, но юноша уже борется с желанием всё бросить. Юнги на это говорит сухие дежурные слова по типу, это нормально и поначалу всем сложно. Чимина тренирует бывший тренер Юнги, мужчина тридцати семи лет. Парень не считает нужным скрывать их отношения перед тренером Каном, открыто намекнув, что Чимин особенно важен ему. Кан отмечает, что, в целом, мышцы юноши в хорошем состоянии, вполне себе и крепкое подтянутое тело. Юнги прекрасно понимает, что это всё благодаря физическому труду. Для занятий выделяется закрытый от других тренирующихся зал. Во-первых, чтобы Чимин не смущался отсутствию навыков и подготовки. Во-вторых, Юнги не хотелось, чтобы блондин был у всех на виду. Мин, как цербер, в первый же день внимательно осмотрел зал, кто именно сейчас проходит обучение или тренировки. Чимин не стал никак комментировать чужое поведение, но глядя на поведение Юнги, его не терпелось подразнить, что он замутит тут с первым, кто спросит номер телефона. Конечно, он придержал язык, хорошо запомнив прошлый недавний случай. Однако, на смену опасению приходит любопытство, настаивал бы тогда брюнет на дальнейших занятиях или нет. Скорее всего, да, и ещё бы заставил пожалеть о дурацкой шутке. Юнги оставляет пока юношу в покое в плане постели. Однажды Чимин даже обижается, решив, что парень к нему охладел. — Какой бред, — не сдерживает улыбки парень, когда слышит о чужих предположениях, — наша физиология не даёт возможности делать это постоянно и часто, как хотелось бы. Слишком частый секс может навредить твоему здоровью, но мы можем делать это по-другому, избегая проникновения. Есть разные способы. И Чимин сразу понимает, о чем он. Однако юноша не готов к этому, хотя легко понял и принял их секс. Но то, что делал с ним Юнги своим языком, по прежнему приводит в страшное смущение. Чимин пока с трудом представляет себя с членом во рту. Хватит ли у него смелости на что-то подобное, эдакое пошлое и постыдное? На тот момент юноша совсем не думает, что занятие сексом является далеко не невинным делом. Тогда-то Юнги не преминул напомнить Чимину о двойных стандартах. Вчера юношу напрягло, что Хенджун звонил Юнги и просил о встрече. Чимин просто молча ушёл в другую комнату и устроился на диване. Обида выворачивала душу, но что он мог сделать? Закатить скандал? Был ли смысл? Юнги же сказал, что его не интересует Чхве. Но, похоже, его старый школьный друг всё равно решил не отступаться от попыток заполучить Юнги себе. Это одновременно и злило, и заставляло беспокоиться. Через три минуты парень пришёл за ним сам и сгрёб в охапку со спины, нежно целуя в чувствительное место за ухом. — Я думал, мы договорились ещё в прошлый раз, — мягко сказал Юнги, утыкаясь носом в чужую шею. Чимин пользуется парфюмом Юнги на постоянной основе и парня от этого нереально вело. Длинные пальцы медленно гладили бедра, чуть усиливая хватку на ягодицах, заставляя юношу дышать чуть чаще. — Мы? Скорее, ты, всё как всегда, решил один, — буркнул насупленный юноша, усиленно стараясь игнорировать настойчивые ласки, — что ему нужно? — Просит о встрече. По-моему, у него снова неприятности в школе, — мрачно отозвался брюнет, нахмурив брови. Чимин не видел лица, но всё чувствовал и слышал в голосе. Он шумно выдохнул, выбираясь из горячих объятий и садясь напротив Юнги. — Похоже, это будет ещё часто и долго продолжаться. Юнги разочарованно вздохнул, когда Чимин отстранился. Хотелось продолжать мять в руках соблазнительное тело и наслаждаться его изгибами. Он сел поудобнее, привалившись плечом к стене. — Мне жаль его, но я далеко не дурак, Чимин, — чуть раздраженно изрек Юнги, — знаю, и прекрасно вижу, что у него на уме, но от этого Чхве не становится плохим человеком. — Правда? — выгнул бровь Чимин, — я всегда думал, что хороший человек не стал бы лезть в чужие отношения. Или что у нас, по-твоему? Юнги наклонился к нему: — У нас нечто большее, чем просто какие-то отношения, — тихо сказал он, — и я знаю, что ты чувствуешь то же самое. — Тогда реши вопрос с ним. — Решу. — Я серьезно, Юнги. В прошлый раз ты ударил… — Теперь всю жизнь будешь это припоминать? — недовольно перебил его Юнги. — Похоже, это было обычным делом для тебя. Ну ударил и ударил, ничего страшного. Так, что ли? — следом разозлился Чимин. — Ты не знаешь, как я бью, — процедил сквозь зубы Юнги, — я и пол силы не задействовал, потому что ещё соображаю, с кем, и что делаю. Если бы я ударил как обычно, то сломал бы тебе челюсть. А вот ты довольно легко бросаешься опасными словами. Оба с раздражением уставились друг на друга. — Я тогда сказал тебе, что во второй раз терпеть этого не стану. — Я знаю, — сдался парень, быстро уставая от перепалки, — и поговорю с Хенджуном. Мне не нужны ссоры с тобой, нам и так их хватает с головой. А теперь иди ко мне, колючка. Сердце забилось быстрее, стоит только Юнги посмотреть на него с теплом. Вот так просто. Парень придвинулся ближе и обнял Чимина, а тот привычным движением притулился головой к нему на грудь. У него в объятиях тепло и безопасно, с ним Чимину нечего и некого бояться. Разве что только самого Юнги…

***

В пятницу утром Юнги поднимает настроение Чимину, предлагая полететь на остров Чеджу на все выходные, чтобы проведать маму. Юноше представляется прекрасная возможность побывать на живописном курорте и, самое главное, лицом к лицу поговорить с мамой и узнать, как у неё дела. Чимин так ярко радуется, что сам проявляет инициативу и жарко целует Юнги в губы. Парень углубляет поцелуй и тело юноши сразу отзывается желанием получить от близости куда больше. Чимин крепче прижимается к Юнги и настойчиво трется о чужое бедро. Однако, его парень предсказуемо пресекает подобные попытки. Молодые люди уже одеты в школьную форму и до начала уроков остается ничтожно мало времени. Юнги прекрасно понимает рвение юноши к близости, ведь он только недавно втянулся в это. Парню приходится думать за двоих и в одиночку сдерживать и себя, и мальчишку. В школе время пролетает очень быстро. Чимин находится в прекрасном настроении и блестяще справляется с заданием у доски на уроке математики. Юнги замечает, что Чимин начинает сдавать позиции, став уже третьим по счёту лучшим учеником в классе. На второе место вырывается Шин Минхек. Юнги, не теряя времени, сразу берется подтягивать Чимина по тем предметам, где он заметно отстает. Там, где дело касается учебного материала или интересов по книгам, у них всегда царит полное взаимопонимание. Парней это очень сближает и делает их связь крепче. Они отлично подходят друг другу в общих интересах и в постели, чего нельзя пока сказать о характерах. В основном, мешает напористость и ревность Юнги и часто неуступчивость и вспыльчивость Чимина. Каждый из них считал себя правым и это создавало им много проблем.

***

В субботу утром, в прекрасную и безоблачную погоду, парни вылетают на остров Чеджу. Чимин находится в приятном волнении и предвкушении. Чеджудо популярнейшее место в Корее, где километрами расстилаются золотые пляжи и извилистые прибрежные тропы. Это самый большой остров и самая маленькая провинция. Здесь процветает внутренний туризм, а так же привлекается множество туристов со всех уголков Азии: самые крупные страны из которых – Япония и Китай. Корейцам так же полюбилось это место, особенно молодоженам. Здесь для них построено множество аттракционов и парков. У парней довольное мало времени в запасе, и, конечно, охватить и побывать во всех интересных местах чудесного острова физически не успевают. Юнги обещает, что они обязательно вернутся сюда на продолжительных каникулах и все наверстают. Клиника находится в непосредственной близости от моря. Когда они подъезжают к большому светлому зданию, Чимин засматривается на огромных чаек, что ловко ловят рыбу из воды прямо на лету. Одно дело читать об этом в книгах, совсем другое наблюдать воочию. Юнги видел эти места и бывал здесь множество раз. Красота острова давно привычна для его глаз и утратила всё очарование первых впечатлений. Однако, его занимает гораздо более прекрасный вид, чем яркие краски, что окружают со всех сторон. Едва ли он привыкнет и перестанет восхищаться чужим идеальным профилем, глазами, в которых сияет детский восторг и обожание. Юнги уверен, ему жизни не хватит пресытиться этим. Клиника огорожена высокими воротами, чтобы защищать конфиденциальность и покой пациентов. Территория, простирающаяся внутри, так же огромна. Зелёные лужайки с яркими и сочными диковинными цветами, раскидистые деревья и удобные скамейки под их тенями напоминает картину, написанную талантливым живописцем. Немного в стороне стоят небольшие, крытые цветными зонтами, столики со стульями. Если пройти дальше, то за импровизированным кафе виден бассейн с лазурной водой. Сейчас его очищает специальным оборудованием мужчина, ловко вылавливая из воды крошечные листья и лепестки. Воистину, просто настоящий курорт, и ни за что не подумаешь, что здесь лечат от зависимостей. Разительная разница с государственным учреждением бросается в глаза и стоит ли этому удивляться? Чимину страшно представить, сколько стоит минимальный курс лечения в полгода в подобном месте. Сначала их встречают на входе грозные охранники, но фамилию Юнги тут знают и явно были готовы к приезду парней. Затем они проходят в прохладный холл-приемную и называют нужное имя. Медсестра сразу звонит в номер и сообщает Чаен о посетителях. — Госпожа Пак сейчас спустится, — мило улыбаясь, щебечет девушка в медицинской форме. Юнги благодарит ее и предлагает немного взволнованному юноше присесть на диван, пока они ждут. Чимин нервничает и Юнги ободряюще сжимает его ладонь в своей. Спустя какое-то время парни слышат сигнал лифта и из него выходит посвежевшая и совершено точно сбросившая несколько лет Чаен. Женщина радостно раскрывает объятия и обнимает поднявшегося ей навстречу сына. Чимин остается в приятном потрясении, замечая явную перемену во внешности матери. — Чимина, я поверить не могу! Это такой подарок. Спасибо, что приехал, — Чаен незаметно смахивает слёзы радости. — Мам, тебя не узнать, — улыбается ей сын. Чаен немного набрала в весе и, наконец, ее болезненная худоба теперь не так сильно бросается в глаза, как раньше. Светлая рубашка и свободные кремовые брюки очень идут Чаен. У неё появляется вкус к жизни и перемены несомненно радуют женщину. Мама Чимина поворачивает голову к Юнги и тепло ему улыбается, кивая в приветствии. — На самом деле, мне до сих пор очень тяжело, — делится чуть позже госпожа Пак, когда они устраиваются за столиком на крытой террасе, — хочется верить, что больше никогда не вернусь к прошлому. Мне страшно пока представить, что я когда-то выйду отсюда. Потому что здесь безопасно, а там повсюду… — Мам, не волнуйся. Тебе рано об этом переживать. К концу лечения успеешь стать сильнее и увереннее в себе. — Ты прав, дорогой. Я всегда была трусливой. Сейчас я хочу быть сильной для нас с тобой. Для нашего будущего. Женщина любовно гладит руки сына и не может насмотреться на него. — Какой же ты красивый, сынок, — взгляд скользит по брендовой одежде, — тебе так идёт эта одежда. Просто для тебя создана. — Да ладно, мам, — краснеет юноша и бросает короткий взгляд на Юнги. Тот спокойно располагается напротив и молча наблюдает за семьей, медленно потягивая холодный коктейль. Мать и сын долго говорят, Чаен рассказывает о лечении, о жизни здесь, о новых друзьях. Даже шёпотом поведала, что обедала здесь за одним столом со звездой. Потом долго выпытывает у Чимина, как дела в школе и как он живет сейчас. — Чимина, — вдруг говорит женщина, — ты не мог бы принести мне сегодняшнюю газету и журналы? Здесь неподалёку есть небольшой павильон, вон там, за нашим зданием. Пожалуйста, сходи. Это мой любимый досуг сейчас. Юноша немного удивляется, но встаёт и послушно уходит. И тогда Чаен переводит мягкий взгляд на Мина. — Прости, что не узнала тебя сразу, Юнги, — тихо произносит она. Юнги не удивлён. Он понял ещё в холле, что женщина, наконец, узнала его. Парня всё это время распирает любопытство, решится ли Чаен на разговор. — Я рад, — улыбается Юнги, отставляя большой стакан в сторону, — когда Вы поняли? — Спустя какое-то время, но думала об этом ещё накануне вылета из Сеула. — Понял, — кивает он, — Вы не спрашиваете, почему я не сказал сразу, кто я. — Потому что ты сын Хан Юджон, самой замечательной женщины в мире, — тепло говорит Чаен, — и значит, так было нужно. Юнги с большим трудом глотает ком в горле. — Я никогда не забуду ваш визит к нам. — Да, — прочищает горло парень, — простите, что скрывал. — Это я глупая. Из-за помутневшего рассудка на фоне зависимости не узнала тебя в первый раз. Я чувствовала, что знаю тебя и уже где-то видела, но воспоминания ускользали всякий раз, когда я судорожно пыталась вспомнить. Мне так стыдно, Юнги-я. Юнги прячет под стол слегка дрожащие руки. Нежное обращение и чувство вины в глазах женщины просто разрушают его изнутри, неожиданно вводят его в ступор, и даже выбивает на какое-то время почву из-под ног. Юнги не имеет права спокойно смотреть ей в глаза, особенно, после всего того, что натворил. — Вы ни в чем не виноваты, — возражает парень, даже не подозревая, что способен ощущать стыд и вину за свои поступки. — О нет, ещё как виновата. Когда узнала, что Юджон больше нет, я побоялась найти тебя. Боялась гнева Джихана. Несмотря на то, что твоя мама так переживала, что ты останешься совсем один, у меня не хватило духу пойти против твоего отца. — Я хорошо понимаю, его трудно было не бояться. Тем более, после того, как он угрожал Вам. — Накануне прилета на остров, я только подозревала, а когда побыла тут какое-то время, поняла всё наверняка. Не бывает таких совпадений в именах. Да и кому нужна такая пропащая женщина, как я, что так глупо пустила свою жизнь под откос? Я прозрела, что кроме сына Юджон это никому не было нужно. Твоя мама продолжает помогать нам через твои руки. Спасибо тебе, дорогой. Юнги не знает, куда деваться от потока теплых слов. Тем более, когда осознает, что не заслуживает ни капли добра и благодарности от этой женщины. — Знаешь, когда вы с Чимином играли с моей мамой, тогда я впервые почувствовала, что все мы одна семья. Что нет среди нас своих и чужих. Помню сейчас всё до мельчайших подробностей, как будто это было вчера. Когда Вы уехали, следом приехали курьеры. Привезли корейской говядины, фруктов и большую коробку с игрушками для Чимина. Но ту самую машинку, что ты подарил ему, он хранит до сих пор. Сын не выпускал ее из рук и когда выздоровел, решил, что ты привиделся ему во сне. Просто был его воображением. И то, как Чимин носился с игрушкой и берег ее, ясно давало понять, как сильно он дорожил своим сном. Это разбивало мне сердце. Юнги крепко цепляется руками за колени. Слишком много информации, слишком много боли. Просто ее концентрат. — Прости. Я не решилась рассказать ему, что ты был настоящим, — всхлипывает Чаен, — мне было так жаль вас обоих, но тогда я хотела защитить Чимина от вашего отца. Защитить от вашего отца… Для кого-то это прозвучит, как абсурд, но только не для Юнги. Парень понимает Чаен, как никто другой. — Вы всё правильно сделали, госпожа, — глухо произносит он. — До сих пор корю себя за то, что не узнала тебя сразу. У тебя его глаза, взгляд и голос. Видимо, я хотела стереть всё это из памяти и произошла защитная реакция мозга – не вспоминать, чтобы избежать боли. Я знаю, что страшно опоздала, но если ты захочешь чем-то поделиться, если тебя что-то мучает, ты всегда можешь прийти ко мне. Осколки прошлого и воспоминания о страшном одиночестве по-новой впиваются в сердце парня. Прошло много лет, как мамы больше нет, но это по-прежнему причиняет боль. — Спасибо, — только и смог выдавить из себя Юнги. Но Чаен видит в этом простом «спасибо» гораздо больше. Она кивает ему, мягко улыбаясь. — Ты вернул меня к жизни, это я должна тебя благодарить. Я каждый день думаю об этом. Бесконечное количество раз молилась о тебе и твоей маме. Это все, что я могла тогда для вас сделать. Сейчас это звучит так жалко… — Больше не вините себя ни в чем, — просит ее Юнги. Женщина осторожно касается чужого запястья: — Юнги-я, я так понимаю, что Чимин ни о чем не знает? Парень отрицательно качает головой. — Можешь даже не говорить, почему, — вздыхает Чаен, — он такой гордый. Никогда бы ничего не принял от того, кто хоть как-то связан с его отцом.

***

Юнги сидит на берегу моря, оглушенный своими воспоминаниями и мыслями. Чимин молча устраивается рядом. Юноша не понимает, почему его парень так подавлен с момента его возвращения из павильона. Юнги полностью уходит в себя и не замечает ничего вокруг. — Юнги, что случилось? — положив голову на чужое плечо, тихо спрашивает юноша, — я беспокоюсь за тебя. Юнги обнимает Чимина одной рукой, всё так же не отрывая взгляда от тихой водной глади. — Ничего, колючка. Просто пока смотрел на вас двоих, вспомнил свою маму, — вынужденно лжет он, пока разрушительная вина за Чаен и Чимина продолжает жечь его изнутри. Однако, у Чимина нет причин не верить в чужие слова, что звучат так печально и искренне. Нежность и сострадание захлёстывают его. Страстно хочется стереть непривычную тоску из всегда уверенных глаз Юнги. Это минута слабости, со всеми случается, но видеть таким обычно сильного парня оказывается невыносимо тяжело. Чимин решает, что сейчас самое время сказать то, что давно держит в себе. Что давит и лежит на сердце, что заставляет теперь жить дальше и уверенно смотреть в будущее. — Юнги, посмотри на меня, — просит юноша, приподнимая голову и заглядывая в любимые и грустные глаза. Парень медленно переводит взгляд на Чимина. — Я люблю тебя. Желанные слова неожиданно выбивают весь воздух из лёгких, заставляя захлебываться изнутри беспощадно накатившими эмоциями. — Что? — всё, что мог произнести Юнги. Не может быть, что он правильно расслышал. — Я очень сильно люблю тебя, — шёпотом повторяет юноша и подаваясь вперёд, сам целует в губы. Впервые нежно и без малейшего намёка на похоть. Только чувства, только море и только они вдвоем. Больше ничего сейчас не имеет для них значения.