Мы забрались в камыши, мы ебались от души

Выйдя из машины с веселым невнятным кряхтением, перед этим захватив с собой капитанку и положив ее к себе за пазуху, Юджин встал рядом с замечтавшимся кальмаром, поставил клешни в боки и бодро спросил: — Ну, чего? Как тебе видочек? Кассир тихо, но глубоко вздохнул, еле как придя в себя. Услышав вопрос, он решил, что будет лучше, если он не покажет того, что впечатлен красотой этого места, а просто продолжит стоять с кислым холодным лицом. Не стоит демонстрировать то, что он доволен хоть чем-то, чтобы не внушать уверенность начальнику на новые непонятные действия, тупые шутки и, особенно — лапанья. — Нормально, — неохотно произнес он, машинально скрещивая свои натертые щупальца на груди. На удивление, присутствовала лишь боль от натертостей, самих мозолей не было. И то боль эта была не прямо уж сильная, а очень даже терпимая. Что, конечно же, не могло его не радовать. — Я знал, что тебе понравится, — ответил тогда Крабс, вновь сделав свой голос очень томным. Он положил клешню на чужое плечо и мягко похлопал, будто пробовал успокоить. Или… будто внушал мнимую надежду на то, что не собирается делать ничего такого, мягко говоря, необычного и странного, что может напугать Сквидварда. Краб убрал клешню с плеча Тентикалса, оставив на ней крохотные и колючие, но, слава Нептуну, быстро пропавшие мурашки, после чего опять отошел к грузовику. Сквидвард заметил это, но решил не оборачиваться и не смотреть, зачем ему это потребовалось, и что именно он будет делать, и просто продолжил разглядывать красивый камышовый пейзаж. Оказавшись же вновь рядом с грузовиком, Крабс около десяти секунд молча стоял и ничего не делал, будто о чем-то размышлял, и в задумчивости даже поднес клешню к подбородку. После чего, словно бы что-то вспомнив, он аж подскочил, оббежал грузовик сзади и… начал толкать прямо вперед. Головоногий словно бы по иронии судьбы ничего не слышал, застыв и едва ли не с головой погрузившись в размышления о том, что же его ждет дальше. Тут справа и снизу от него послышался негромкий, но очень неожиданный взрыв, от которого он наконец-то очнулся и в панике повернулся, уж чего-чего, а такого точно никак не ожидая. Оказалось, Юджин столкнул грузовик с какого-то крутого съезда вниз, и тот обо что-то врезался и взорвался. Весь страх кассира по этому поводу моментально сменился злостью, когда он понял, почему так произошло. Заприметив взгляд подчиненного, сначала напуганный, а потом взбешенный, широко улыбающийся Крабс грохнулся на траву и захохотал. Он так надрывался, будто в жизни ничего смешнее не вытворял. — Вы совсем ебанулись?! — рявкнул Сквидвард, нависая над ржущим начальником, сурово сжимая щупальца в кулаках, — зачем Вы это сделали?! — Насрать, — Крабс перестал смеяться, но продолжал широко улыбаться, сначала перевернулся на бок, а потом наконец кое-как встал на ноги, весь в траве, — грузовик не наш, стало быть, и проблемы не наши. Никто и не узнает теперь, что это именно мы его угнали~ Он вдохновлено посмотрел вниз, куда и столкнул грузовик, и мечтательно вздохнул. — Л-ладно… — кальмар в очередной раз вздохнул, не зная, как ему еще реагировать на все это, — ладно, хватит уже! Говорите, зачем Вы меня сюда приволокли? Ракообразный вновь повернулся к кассиру, и в этот раз его взгляд приобрел не только все тот же томный, но и какой-то хитрый и вместе с тем задумчивый оттенок. Словно бы одновременно и что-то задумал, и вместе с тем думает, как бы ему все это реализовать, чтобы поинтереснее. — Мистер Крабс? — как можно уверенней вопросил Сквидвард, сверху вниз смотря на своего задумавшегося начальника, чувствуя, как с каждой секундой его молчания напрягается лишь больше и быстрее, — мистер Крабс! Да блять! — Я… — начал тот, но его голос ни в коем случае не был неуверенным или смущенным, напротив, все тем же решительным и бойким. Но, тем не менее, он запнулся и ненадолго примолк, будто раздумывая, что сказать дальше, — я хочу угостить тебя коньяком, — выдал он спустя секунд пять. Небольшая тишина повисла. Брови кальмара поползли немного вверх, а зрачки уменьшились. — Чего? — вопросил он, не столько удивленно и непонимающе, сколько раздраженно — очередная бредовая непонятная хрень! То есть, его привезли сюда, только чтобы просто угостить коньяком?! — Повторю, если ты не расслышал. Ты выпьешь со мной коньяку. — твердо, почти строго пояснил Крабс, подходя к Сквидварду лишь ближе, и вновь положил свою огромную клешню на его худое плечо. Это был не вопрос, это было не утверждение, не предложение и не просьба. Это был настоящий приказ. Тентикалс кое-как отмер, чувствуя, как его колени дрожат и невольно подгибаются от этого голодного взгляда, пробирающего до неприятных мурашек, а по коже пробегается небольшой холодок. Юджин пока перестал улыбаться, но его глаза вдруг начали выражать какую-то чрезмерную холодность и властность, которая ничего хорошего явно не сулила. Будто внушал тем самым, что главным здесь есть он, и пока они здесь, он решает, чем они будут заниматься. Чуть не севший от страха на траву кальмар хотел спросить, где краб достанет коньяк, но все слова резко вылетели из головы, а во рту опять пересохло. Нет, ему было не страшно от того, что с ним хотят выпить, да еще и предварительно похитив его и привезя в непонятное место — он понимал, что это очередные чудачества пьяного начальника, и их не стоит бояться. Его напугала эта холодность и твердость, и у него возникло огромное ощущение, что отказываться ему не стоит. У него даже пропало желание спорить и ругаться. Наконец убрав клешню с плеча трясущегося подчиненного, Крабс отошел на пару шагов и продемонстрировал ему длинную узкую бутылку с почему-то черной жидкостью, которую достал из-за той же пазухи. — Ты же не против? — спросил он, вновь улыбаясь. Его голос перестал быть таким твердым и властным, вновь став веселым и даже озорным, но вместе с тем продолжал быть очень настойчивым и уверенным. Все так же было отчетливо понятно, что спорить с Юджином нежелательно. — Ладно, не против… — прогнусавил нервный кассир, на несколько секунд опуская взгляд вниз, и, чтобы не казаться совсем затрусившим, добавил как можно смелее: — только немного! Он наконец-то пришел в себя, даже страх начал пропадать. В глубине души он был невероятно рад тому, что интонация начальника стала такой же, как и прежде, но на данный момент он решил задуматься больше о другом. Крабс очень обрадовался согласию и заулыбался, так невинно, будто не похитил своего кассира, лапал его по дороге и привез к озеру, а будто ребенок, которому купили сладкую вату. «Блять, от этого сравнения как-то еще больше не по себе…» — Спасибо. Буквально пару стопочек, — произнес краб, хлопая помятыми ресничками. — С-стопочек… — повторил головоногий, непонятливо вытаращившись вдаль, невольно нахмурив при этом брови, что выглядело малость смешно, — у Вас еще и стопки с собой? — А то! — бодро подтвердил Крабс, которого, такое ощущение, привел в восторг такой вопрос, и достал из-за пазухи две стопочки. У него там была, походу, гребаная Нарния, — на проезжей части че-то не очень удобно, давай-ка к озеру поближе сядем? — Ладно… — повторил Сквидвард, понимающий на самом деле, что в сидении прямо на дороге и правда нет ничего хорошего. Одна небольшая деталь, которая сделает ситуацию хоть немного лучше и менее дискомфортной, точно не помешает, — хорошо, давайте. Краб вновь улыбнулся, одной клешней крепко держал бутылку и стопки, а другую мягко положил на спину кассира и подвел его поближе к озеру. Сквидвард на немного дрожащих щупальцах опустился прямо на холодный и жесткий, странный какой-то песок, Юджин плюхнулся рядом со смешным звуком. Они буквально забрались под камыши (по другому было никак, этих камышей была тьма тьмущая), из-за чего те казались необычайно высокими. Кассир старался не смотреть в сторону начальника, что, к счастью, ему удавалось — в таком ракурсе ему было, на что посмотреть, прекрасный пейзаж так и манил. К тому же, от озера шла приятная свежесть, которая, как ни странно, тоже пусть и немного, но успокаивала. Как и тихое жужжанье медуз и почти неслышное похлопывание моллюсков. — Т-тут видок еще красивее, согласен? — с явным энтузиазмом в голосе спросил краб, почему-то начиная ерзать на одном месте и как-то шумнее дышать. Его зрачки увеличились, и он даже прикусил нижнюю губу. — Ну да, — коротко и неохотно подтвердил кальмар, продолжая просто пялить вперед, надеясь, что это выглядит так, будто он рассматривает пейзаж. Но и смотреть на Юджина он не желал. Не хотел он знать и даже просто думать, почему тот вдруг начал шумнее дышать и ерзать, почти как от возбуждения. Ракообразный умолк и шумно сглотнул, все так же шумно выдохнув, зачем-то сжав одну клешню в кулаке, будто пробуя сосредоточиться, что ему было сделать очень проблематично. Он действительно уже начинал возбуждаться, и едва заметный бугорок в брюках был тому подтверждением. — Н-ну-с, за что пьем? — бодро поинтересовался Крабс и легонько толкнул Тентикалса локтем, заодно призывно приблизив к нему злополучную бутылку со стопками. — Мне все равно, — моментально заявил тот, не зная, что ему еще ответить, и тут же задумался, а не зря ли он дал такой ответ. С одной стороны… Какая разница, за что они пьют? Но с другой, что-то в глубине души ему шептало, что ему следовало бы дать другой ответ. — Тогда давай за тебя, — предложил Юджин, ехидно улыбаясь, уже с помощью своего носа, похожего на штопор, открывая бутылку, сделав вид, что не заметил, как Сквидвард весь передернулся от такого неожиданного тоста (если это можно таковым назвать). Нет, это было не смущение, как могло показаться на первый взгляд — это было волнение, лишь усилившееся в сто крат. Почему он решил выпить именно за него? — Х-хорошо… — от страха и того же волнения спорить все так же не хотелось. А Крабс этому был только рад. Ему до безумия доставляло то, что Сквидвард не ругается и даже не пытается как-то сопротивляться, потому что напряжен его поведением. Конечно, это еще не значит, что он не будет сопротивляться более активным действиям, но все же Юджин был настроен оптимистично и очень уверен в своих силах, понимая, что у него все получится, и искренне считал невероятно романтичными все свои действия. Пришло время устроить кальмарчику самую незабываемую ночь… Главное — не торопиться и не начинать раньше времени, а дождаться нужного момента. Итак, коньяк был открыт, а две стопочки — наполнены до краев. Крабс поставил бутылку рядом, закрыв ее пробкой (правда, не очень крепко), и торжественно протянул одну стопку Сквидварду, и тому ничего не оставалось, кроме как принять ее. — Спасибо? — почему-то с вопросительной интонацией произнес головоногий. Хотя, почему «почему-то»? Он правда очень сомневался, что ему следует благодарить начальника в такой ситуации, а не послать его в жопу, что бы он с превеликим удовольствием бы и сделал, если бы не был так напуган. — Не за что, — Юджин почти кокетливо похлопал своими ресничками, вновь натягивая ехидную довольную улыбку, которая напрягала Сквидварда до невозможности, — за тебя, мой незаменимый кассирчик. АР-АР-АР! — он вновь заржал, чуть не заложив подчиненному уши, и бодро цокнулся своей стопочкой с его. Сквидвард сам не понял, почему, но последняя фраза его смутила. Нет, не взволновала и не испугала, а именно смутила. Он не понимал, почему после того, как его похитили и привезли невесть куда, лапали по дороге, предложили выпить за него, а теперь назвали его незаменимым… Но, Крабс же в конце засмеялся, значит, он сказал это, шутя? Ведь так ведь? Да и пьяный он, не стоит об этом забывать. Надеясь, что ничего в этот коньяк не подмешано (забыв о том, что его только что открыли), кассир сделал крохотный неуверенный глоток. Горькая жидкость соприкоснулась с его языком, неприятно обожгла горло, заставив его аж передернуться. Во рту возникло такое же неприятное вяжущее ощущение, на удивление, довольно быстро утихнувшее. В любом случае, ему не очень понравилось. Нет, прямо уж отвратительно не было, вполне себе пригодно для потребления, но не в его это вкусе. Не в его. В отличие от работника, скривившегося от единственного глотка, Крабс осушил свою стопку едва ли не единым махом, да еще и бодро улыбнулся после этого и неприятно причмокнул губами, как бы демонстрируя, что ему очень даже понравилось. Ему нравилось ощущение того, как мысли туманятся, расползаются в разные стороны, а потом и вовсе покидают его и без того нетрезвую голову, заодно придавая ему лишь больше смелости. — Как тебе коньяк? — спросил он так внимательно, словно бы спрашивал у какого-то важного или особого посетителя, как ему бургеры. Головоногий опять скривился, сам не зная, сейчас-то почему. Словно бы на этот раз ему не понравился сам вопрос, хотя в нем не было ничего такого. — Ну такое… — неприязненно промямлил он, смотря в свою стопку, в которой почти ничего не убыло. Словно ожидая такой реакции, Юджин фыркнул и притворно обиженно, будто бы опять кривляясь, выпалил: — Ну ты привереда! Не пойду же я в «Рыбу-Магнит» за тем дорогущим! — он указал глазами куда-то назад, на «Рыбу-Магнит», что находится почти что в целом километре от этого безлюдного пустыря. Кальмар лишь третий раз недовольно скривил губы и невольно нахмурился, отвернувшись от начальника, вновь разглядывая подводное озеро. Он решил ничего не отвечать на некоторые реплики, тем самым надеясь вызвать у собеседника неуверенность. Однако… возможно, если бы Крабс был трезвый, это на него бы и подействовало, он тут же начал бы смущаться и недовольствовать, пробуя обратить на себя внимание. Но сейчас, когда он был в столь «веселом» пьяном состоянии и переполнен решимостью, хоть немного смутить его не вышло. Он упрямо придерживался своего плана, зная, что добьется своего. Тоже уставившись в свою стопку, почти что сухую, он спросил не навязчиво, но все же очень и очень уверенно и твердо: — Может, допьешь? Сквидвард посмотрел на Юджина, не в силах сдержать неприязнь во взгляде, на что тот мило улыбнулся. — Нет уж, спасибо, — отказался первый и в знак подтверждения своих слов сунул свою стопку в свободную клешню начальника. Крабс абсолютно растерянно глянул сначала на стопки в своих клешнях, потом на своего кассира, опять на стопки и опять на кассира, будто не ожидая, что тот откажется. Однако… Уже через несколько секунд какая-либо неуверенность исчезла из его взгляда, словно бы он в очередной раз что-то затеял. — А если я скажу волшебное слово, м? — вопросил он, аккуратно, но по-прежнему уверенно и настойчиво, что очень напрягало Тентикалса, если не пугало, и немного хитровато улыбнулся. Кальмар замер на некоторое время, ощущая, как начинает чаще дышать от злости и страха. Теперь его пугала не только вся ситуация и его положение, не только действия начальника, но и его неиссякаемая упрямость. И не зря. — Мистер Крабс, я уже напился, мне не надо больше! — на одном духу выдал он, кое-как решившись на эту реплику, в ту же секунду осознав, что лучшим вариантом было бы просто проигнорировать ее. — Ну Сквиди… — краб вдруг подполз к кальмару поближе, на что тот вытаращил глаза, уставившись вдаль — это напугало его лишь больше, — допей, прошу. Сквидвард всегда ненавидит эту тупую навязчивость со стороны как и соседей, так и начальника, по большей части из-за того, что она быстро ему надоедает, и ему не охота упрямиться — сделает все, что скажут, лишь бы отстали… — Ладно… — обреченно промямлил он, вздыхая и закатывая глаза, пытаясь внушить себе, что ничего страшного не будет, если он допьет эту мерзкую горькую алкашку и забудет о ней поскорее. Ракообразный в очередной раз радостно заулыбался, ликуя, что все идет по плану. Он начал протягивать подчиненному его стопку, но в один момент что-то пошло не так — его клешни как-то чересчур сильно затряслись, и он «случайно» уронил обе стопки в песок, который оказался столь твердым, что все тотчас разбилось. Сквидвард вздрогнул от характерного звука битого стекла и машинально отодвинулся, разглядывая осколки и испачканный желтый песок, ликуя в глубине души, что ему не пришлось это пить благодаря рукожопости мистера Крабса. Сам Юджин тоже вмиг устремил взгляд на осколки стекла, изо всех сил имитируя, будто удивлен и напуган, и что сделал это чисто случайно. — В-вот бляха-муха! — выругался он не столько зло, сколько напугано, продолжая пялиться в испачканный песок со стеклом. — Ну, я поздравляю Вас, что еще могу сказать! — насмешливо выпалил головоногий, скрещивая щупальца на груди, наблюдая, как краб прячет стекло в песок и сгребает куда-то в сторону, очевидно, чтобы не порезаться. — Так, давай-ка не язви надо мной, мистер Сквидвард! — строго выдал он, начиная разглядывать забытую бутылку, что стояла сзади него, и взял ее в клешни, — что поделать, теперь придется пить из горла, — внезапно заявил он и показушно пожал плечами. — ЧТО-О-О-О? — пораженно протянул Сквидвард, опять тараща глаза. Он сам не понял, почему сразу не догадался о том, что Юджин в таком состоянии может предложить ему что угодно, что уж говорить о такой мелочи, как питье коньяка из горла. — Пить из горла, говорю, — абсолютно спокойно повторил Крабс, его глаза были согнуты по направлению к бутылке, но сами зрачки уставились на злого Сквидварда, что выглядело не очень доброжелательно. Да, как уже можно догадаться, он сделал это специально. Он специально разбил обе стопки, чтобы был повод пить прямо из горла. Ну не весело ли? — Мистер Крабс! Я еще не настолько ё… — начал Тентикалс, уже не сдерживаясь, но его перебили. — Ты обещал допить свою стопочку. — напомнил краб, полностью смотря на кассира. И все бы ничего, но в этот раз его голос вновь стал необычайно холодным и твердым, ему словно бы уже начинала надоедать такая упрямость, и он решил действовать жёстче, успев поняв, что Сквидварда пугает холодность в его голосе. Сквидвард и впрямь испугался, не в силах даже договорить, чувствуя, как его сердце пропустило пару ударов от взгляда этих огромных зрачков и от этой возобновившейся властности в голосе. Его голова вдруг вспотела, а глаза забегали из стороны в сторону, будто он не только испугался, но и засмущался чего-то. Только сейчас он вдруг ощутил, что от Юджина веет каким-то странным жарким теплом, что особенно неловко чувствовалось, когда они сидели друг к другу так близко. — Да, но я не соглашался пить прямо из горла! — уверил кальмар, раздраженно, но уже не зло, чтобы больше не нарываться, — и не смотрите на меня так… — Выпей, пожалуйста, пару глоточков, — чуть спокойнее произнес Крабс, пихая бутылку прямо под нос Сквидварду, отчего тот аж еле удержался от падения, — это и будет стопочка. Какое-либо терпение уже кончалось, страх, злость и непонимание мучили кассира все вместе. Все надоело ему, он решил не упрямиться и делать все, что ему скажут (в разумных пределах, конечно), лишь бы все побыстрее закончилось, и не подозревая, что ничего еще даже не началось. — Если я выпью, Вы отвяжетесь от меня со своим дурацким дешевым коньяком?! — вопросил он напряженно, стиснув зубы от нервов, невольно сжимая щупальца в кулаках. — Та-а-а-ак точно! — Юджин отдал честь глазами и широко улыбнулся, в очередной раз кривляясь. Как быстро у него, однако, менялась интонация — только что говорил невероятно холодным властным голосом, а через пару секунд кривляется, как ребенок. Тентикалс неохотно принял протянутую ему бутылку, машинально разглядывая ее пару секунд, сам не зная зачем. Очевидно, пытался оттянуть время, несмотря на желание поскорее покончить с этим. Как можно спокойнее выдохнув, он закрыл глаза и припал губами к горлышку, начиная пить. Сделав кое-как «пару глоточков», как его и попросил Крабс, Сквидвард хотел было отстранить бутылку от себя, но в один момент ощутил кое-что весьма странное. То ли он распробовал, то ли просто слишком быстро опьянел, но он не мог перестать делать глотки и продолжал пить. Краб наблюдал за этим с довольной похотливой улыбкой, начиная ерзать на одном месте лишь активнее, а его дыхание сбилось сильнее. «Черная ракушка», а именно так называется коньяк, имеет весьма необычный побочный эффект — после нее лишь больше хочется испить чего-нибудь горького и согревающего, а от того очень трудно остановиться и перестать ее пить. Помимо того, о чем нельзя умолчать… порой она имеет небольшой возбуждающий эффект. Возбуждающий в том самом смысле, как, например, чай с имбирем, которого нельзя пить слишком много. От того она находится под запретом почти везде, не спрашивайте, где ее приобрел Юджин. Тентикалс был в шоке с самого себя, он не думал, что захочет еще выпить этой горькой дешевой гадости, но организм отчаянно требовал. Когда он выпил чуть больше четверти, напился наконец и убрал бутылку от лица, то просто максимально неприязненно скривился. Во рту возникла как раз эта неприятная горечь, а голова сильно закружилась. Но, несмотря на все это, в горле и в груди поселилось очень и очень приятное тепло, которое часто возникает после алкоголя. Скоро оно возникнет не только в груди… — Ну ты даешь! — немного даже удивленно и при этом с натуральным восторгом в голосе выдал Юджин, рассматривая скривившуюся физиономию кассира, — вот это ты выдул! Ну и как тебе? Кальмар даже не сразу был в состоянии говорить после такого смачного глотка, точнее, нескольких глотков, только передернувшись и кашлянув пару раз, он произнес так холодно и безысходно, будто впал в апатию: — Не очень. Не нравится, — и отвернул голову. — Тогда-а-а-а-а… Почему ты столько выдул? А? — не растерялся Крабс, в очередной раз натягивая хитрую улыбку, слегка приподняв бровь. — Просто горького захотелось, и все! — нервно рявкнул Сквидвард, опять ощущая, как кружится его голова, очень стыдясь отвечать на такие вопросы. Он безумно корил себя за все это, и не находя слов, если уж говорить на чистоту, — черт… Между этими двумя повисла тишина. Головоногий забыл на некоторое время о том, что происходит, а точнее — что успело произойти, и просто пробовал привести уже не особо трезвые мысли в порядок. Однако… Были и приятные эффекты. Помимо всего этого внезапно улетучился абсолютно весь страх, как по волшебству. Голова освободилась от тревожных и напрягающих мыслей, заместо него там возникло чувство словно какого-то невиданного облегчения. Едва Сквидвард вспомнил наконец, в чем дело, как решил наконец дать отпор начальнику, высказав все то, что он об этом думает. — Знаете… — начал он не столько раздраженно, нервно или взволнованно, сколько задумчиво, рассматривая бутылку с черной жидкостью от нечего делать, — а я ведь могу на Вас и в полицию заяву написать. Взгляд Юджина сменился на пару мгновений, из веселого и озорного он стал довольно-таки серьезным и немного непонимающим — такое ощущение, что не ожидал он такой храбрости. Но спустя буквально пару секунд он вновь непринужденно улыбнулся, хотя в глубине души боялся, что все реально может так произойти. — Это еще почему? — спросил он как-то игриво и хитро, пытаясь внушить голосом, что он не воспринял заявление подчиненного всерьез. И… опять положил клешню на колено того. Кальмар умолк буквально на пару мгновений, неслабо так вздрогнув от этого единственного прикосновения, будто бы его ударили, но совсем скоро смог, слава Нептуну, собраться с мыслями. — Ну-ну, почему же? — непринужденно повторил свой вопрос Юджин, упорно смотря подчиненному прямо в глаза, делая вид, что совсем нечаянно положил свои клешни, куда не надо, или что не видит в этом ровным счетом ничего страшного. — Блять, да потому что Вы угнали чертов грузовик! — на Тентикалса словно что-то нашло, и он, совсем осмелев, решил все высказать тому в лицо, почти не обращая внимания на приятные мурашки, бегающие по телу, — и потому что Вы меня похитили и привезли хер знает куда, да еще и лапали по дороге! А теперь еще и споить пытаетесь. Мне очень жаль, что те менты нас не догнали. Крабс почти полностью замер и растерянно уставился на свой стояк, ну, точнее, под ноги. Последняя фраза про ментов обеспокоила его лишь сильнее, но его упрямость и огромная решимость, что лишь увеличилась у него после коньяка, были сильнее. В его голове, хоть и нетрезвой, но очень умной и изобретательной, возник новый небольшой план… Кальмар тоже уставился вниз, по-прежнему не испытывая никакого страха за свои слова, хотя, признаться, начал все же сомневаться, правильно ли он сейчас поступил. Нервно дыша от злости, он вдруг ощутил, как-то жаркое тепло, исходящее от краба, стало куда сильнее. Правда вот… теперь казалось, будто оно не только исходит от того, но и возникает у самого кальмара на коже. Он машинально приподнял голову, когда с ужасным удивлением осознал, что к нему подвинулись лишь ближе. — Может, договоримся? ~ — сладко спросил Юджин, наклонившись к шее подчиненного, и того обожгло, как огнем, а его кожа резко покрылась мурашками. Сдерживаться было все сложнее и сложнее, ткань брюк неприятно давила на только увеличившийся бугорок. И вот — весь ушедший страх вернулся. Сквидвард не мог пошевелиться от волнения, его как парализовало, и он мог лишь таращиться вдаль и «наслаждаться» тем, как клешни начальника легли на его талию и задницу. От такого кальмар вообще пришел в натуральный ужас, его голова вспотела сильнее, а жаркое тепло стало невыносимо приятным. Под щупальцами, причем и спереди, и сзади, возникла странная пульсация, слабая, но от того не менее напрягающая и заводящая, от нее аж ерзать хотелось. — Чт… чт… — начал невнятно мямлить он, ничего не понимая, ощущая жар на своем лице. Возбуждение обоих росло с нарастающей скоростью. — Ты не сдаешь меня никуда, — пояснил Крабс, любуясь мурашками на тонкой бирюзовой коже, опять прикусив губу от возбуждения, которое был уже не в состоянии скрыть, — а я тебе взамен — кое-что очень приятное~ Кальмар ощутил, как неприятно у него сводит живот от таких слов, а жар на лице усилился. Его талию нежно, почти бережно погладили, клешня, которая лежала на заднице, пока не двигалась, но все же исходящее от нее тепло не давало покоя, от него так же шли мурашки. Сквидвард изо всех сил пробовал отбросить в сторону мысль о том, что ему даже приятны эти прикосновения, но «Черная ракушка» сделала свое дело и достаточно его опьянила и возбудила. По крайней мере, достаточно для того, чтобы он начал получать удовольствие с таких бесстыдных прикосновений. — М-мистер Крабс… — только и смог произнести он, чувствуя, как какие-либо здравые мысли покидают его голову, как и желание сопротивляться, а тело сковывается от приятного волнения, — В-Вы же не собираетесь… — Собираюсь, мой сладкий~ — улыбнулся ракообразный и нежно сжал в своей клешне тощую задницу кассира, отчего тот аж взвизгнул — это было слишком неожиданно. Жар на лице, особенно, на щеках, опять увеличился, сердце стучало так, что было больно. Хотелось просто вскочить и поскорее убежать отсюда, но одновременно с этим — напротив, не мешать происходящему, а продолжать давать себя лапать. Юджин шумно выдохнул, он сам был удивлен тому, как же его завела эта реакция. Не дав ничего ответить подчиненному, он резко засосал его в поцелуй, уже обеими клешнями притягивая его к себе за талию. Сквидвард ужасно растерялся, словно бы не понимая, что делать, пребывая в шоке с того, что все это все же началось. Но эта блядская «Черная ракушка» продолжала делать свое дело, и с полным осознанием того, что он делает, он принялся отвечать на поцелуй заведенного начальника. Тот исходящий от Крабса жар усилился, что оба прекрасно ощущали. Несмотря на кипящую в нем страсть, целовался он весьма неумело, криво и неуклюже — ведь был пьяный, плюс, последний раз он целовался около шестнадцати лет назад, со своей тогда еще живой женой Лиззи Вэйл. Тем не менее, его поцелуй был очень жарким и мокрым, абсолютно бесстыдным — тем самым он выставлял на показ свою страсть и возбуждение, лишь растущее и растущее. Обняв Тентикалса за талию, как любимую женщину, Юджин не задумываясь пустил в ход свой язык, которым он всегда мечтал побуравить рот возлюбленного, чем и занимался сейчас. Опять начав неосознанно ерзать, он ласкал языком чужие десна, иногда кусал губы, при этом не переставая двигать языком, отчего поцелуй выходил очень слюнявым. От осознания того, что все это наконец происходит, он начал негромко постанывать, закатывая глаза. Кальмар продолжал отвечать, закрыв глаза, удивившись тому, как же это приятно, особенно, когда их языки касались друг друга. Благодаря своему состоянию он словно бы перестал задумываться на некоторое время, правильно ли он поступает, но все же немного скривился и едва не передернулся, ощутив, как по его подбородку течет вниз чужая слюна. Попробовав отбросить неприятные ощущения в сторону или хоть немного отвлечься от них, он… нет, он не остановился, дурацкое внезапное возбуждение не позволяло. Напротив, словно бы решив проявить инициативу, он начал целоваться страстнее, быстрее двигая губами, тоже изредка кусая краба. Пусть он целовался так же неумело, но от того не менее приятно, да и того продолжало безумно радовать само осознание. Крабс был весьма удивлен такому, распахнул глаза, а потом опять закатил их с невнятным стоном, заставив Сквидварда вздрогнуть. Тем не менее, каким-то волшебным образом он сумел понять, что его подчиненный получает мало удовольствия с поцелуя, а потому медленно и аккуратно отстранился. Между их губами образовалась тонюсенькая слюнявая «нитка», моментально лопнувшая и осевшая на рубашки обоих, в основном это были слюни Юджина. Головоногий не выдержал и выдал тихое «Фу», не понимая, каким образом он не матернулся от отвращения. Но отрицать то, что сам поцелуй ему понравился, он не мог. И прямо сейчас его голова вспотела сильнее, а низ живота свело словно по новой, и он осознавал, что уже начинает возбуждаться, причем ничего не может с этим сделать. Как и Юджин, чей стояк не давал ему спокойно сидеть на одном месте. — Блять, мистер Крабс, Вы меня всего обслюнявили! — с неприязнью произнес Сквидвард, уже думая, чем отстирать это недоразумение. — Прости, Сквиди, я не хотел так много, — Крабс лишь улыбнулся, кажется, умиляясь злому кассиру, его смущению и потихоньку накатывающему возбуждению, которое он тщательно скрывал своим недовольным тоном, — можно задать внезапный вопрос? — Какой еще? — весьма грубо осведомился Сквидвард, начиная перебирать у себя в голове тысячи вариантов того, о чем его сейчас спросят. Ладно, не тысячи, а примерно пару. Пару вариантов. Юджин состроил задумчивую физиономию, начиная оглядывать немного дрожащее тощее тело, которое так и манит его уже чуть больше года. Кассир заметил его пристальный, внимательный взгляд на своей шее, отчего рефлекторно сглотнул. — У тебя же есть водолазка или что-нибудь другое с высоким воротником? — спросил наконец Крабс, опять начиная кусать свою губу, как делает всегда, когда приятно взволнован. В его глазах, как и в голосе, помимо страсти возникла невероятная надежда, он очень хотел бы, чтобы ответ был положительным. Он знал уже, видел наперед, что у него все получится, и продолжал уверенно действовать. Кальмар немного смешно приподнял брови, после чего сощурился в непонятках. Понятно дело — уж чего-чего, а такого реально внезапного вопроса он не ожидал! — Ну вроде да, есть водолазка, а что? — произнес он, скрещивая щупальца на груди, чувствуя, как его сердце начинает биться где-то в районе живота, — Вам-то какое дело? Краб довольно улыбнулся, а сам притянул кальмара к себе лишь ближе, буквально дыша ему в шею. Сквидвард весь затрясся, ему было страшновато, но все так же благодаря выпитому алкоголю он не хотел сопротивляться, а чувство страха заводило его лишь сильнее. Хоть он и не чувствует к своему начальнику особо сильной приязни, тем более уж, романтической, но именно в этот момент его чертовски заводила его властность и то, как он берет ситуацию под свой контроль. Пульсация под щупальцами, а особенно — сзади — стала сильнее, что завело лишь больше. Головоногий по новой вспотел, уже не выдерживая и начиная ерзать, сжимая щупальца в кулаках, чтобы не начать себя трогать ими, где не надо. — Завтра наденешь ее, чтобы кой-чего не было видно на твоей сладкой шейке~ — заявил Юджин со все той же довольной похотливой улыбкой, и кассир ощутил жаркое и мокрое прикосновение его языка к своей шее, тоже уже начавшей потеть от всего происходящего. Тентикалс вздрогнул и коротко, но немного высоко вскрикнул, чувствуя, как мурашки пробегаются по его телу. Его глаза забегали по сторонам, он был лишь больше растерян, но уже через пару мгновений начал таять от жарких нежных ласок, уже не сомневаясь, что хочет того, что сейчас будет. Крабс решил никуда не торопиться, и для начала просто лизнул несколько раз шею Сквидварда — он слишком долго желал поласкать ее, и сейчас решил растянуть удовольствие как можно дольше, тщательно посмаковав каждую секунду. Словно бы не выдержав и только что-то вспомнив, он развернул растерянного кассира к себе спиной и посадил на свои крошечные колени, благо, тот благодаря своему тощему телосложению смог на них уместиться. Мурашки по телам обоих стали бегать быстрее. — Как я обожаю твою шейку, — услышал головоногий буквально около уха, его вновь обожгло дыханием, а через мгновение — внезапным поцелуем в самый низ шеи. Это было чертовски приятно, и он тоже прикусил губу, как и его начальник некоторое время назад. Тело требовало продолжения, и он еле сдерживался, чтобы не выгнуть шею навстречу партнеру, тем самым дав понять, что хочет еще. Он был в шоке с того, каким стало чувствительным его тело, что от таких легких ласок ему уже хочется стонать. «Черт, это так приятно! Почему это так приятно?! Мне даже сопротивляться не хочется… — наконец подумал он, пока его шею продолжали полировать языком, словно мороженое, — ладно, я сдамся, но остановлю его, если он захочет чего-то большего, выебать меня или еще что-то…» Кальмар держал в голове последнюю мысль, изо всех сил надеясь, что до такого уж не дойдет, и не подозревая, что через несколько минут он сам будет буквально умолять начальника трахнуть его пожестче. Но, не будем забегать наперед… Юджин только вошел во вкус, облизав чужую шею уже до натурального блеска, получая невообразимое удовольствие с того, как дрожит тело его возлюбленного, и как тот ерзает и невнятно мычит, пытаясь сдержать стоны. Он был безумно рад и преисполнен уверенностью, тот необычный коньяк действовал просто бесподобно. Как вдруг Крабс остановился, так резко и внезапно, что забеспокоил и напряг партнера, когда ему в голову пришла очередная хорошая мысль. Сквидвард кое-как повернул к нему голову и непонятливо уставился в его глазища, которые стали невероятно хитрыми. — Что такое?.. Почему Вы о-остановились?! — дрогнувшим голосом спросил кальмар, пытаясь добавить в голос хоть немного непринужденности и закрыть страх. Эта пульсация снизу и сзади стала уже невыносимой, помимо этого, он думал, что сгорит от возбуждения, когда ощущал упирающийся в него стояк. — Я продолжу, — предупреждающе ответил ракообразный, выделяя голосом каждое слово, внимательно наблюдая за нервным лицом кассира, — но только после того, как ты сам меня об этом попросишь. — Ч-что? — непонятливо вопросил Тентикалс, опять начиная вращать глазами по сторонам, — я н-немного не понял… — Кого ты обманываешь, Сквиди, я же вижу, что ты все понял, — улыбнулся Юджин. У него начали потихоньку течь слюни, но он держался, решив добиться желаемого. Услышать, как подчиненный сам просит его продолжить. И он был прав — Сквидвард действительно все прекрасно понял. Волнение накатило на него с новой силой, он не ожидал того, что начальник будет уговаривать его сделать это. На удивление, это почти не вызывало стыда, лишь нещадное волнение, от которого все внутри сжималось, а лицо горело. Как он еще не промок от всего происходящего… — Х-хорошо… — наконец тихо-тихо произнес кальмар, принимая исходное положение головой, все так же чувствуя на себе этот хитрый взгляд, — я… я хочу, чтобы В-Вы… поцеловали немного меня в шею, — последнее он добавил почти неслышно, ибо был слишком взволнован. — Что говоришь? Не слышу ничего, больно тихо, — ответил Крабс, все прекрасно услышавший, и демонстративно постучал по своему уху. — Я… Я хочу, чтобы Вы начали целовать мою шею! — кое-как повторил кассир, смотря вдаль, надеясь хоть немного сосредоточиться, чувствуя, как его живот опять сводит, а все тело резко потеет. Он не надеялся озвучивать свои желания вслух, ведь рассчитывал, что начальник все будет делать сам, — довольны?! — Не~ — Юджин тоже сделал свой голос тише, прижал Сквидварда к себе лишь крепче, опять начиная дышать ему в шею. Теперь, когда та уже была обласкана, ее чувствительность увеличилась, и все последующие, пусть даже такие незначительные ласки ощущались куда ярче, — ты мне просто сказал, чего ты хочешь. А я хочу, чтобы ты попросил меня об этом… Нет, я хочу, чтобы ты меня умолял. Доказал мне, насколько сильно ты этого хочешь. Он в очередной раз положил свою огромную загребущую клешню на худую коленку Тентикалса и принялся нежно поглаживать, водя ей вверх-вниз. Кальмар не выдержал и заскулил как от приятных ощущений, так и от такой просьбы. Но его возросшая похоть была слишком сильна, он не хотел противиться, а выполнять все то, что ему скажут. — Я жду, мистер Сквидвард, — опять подал голос Крабс, кажись, специально дразнясь, будучи очень довольным со всего того, что происходит, и с неописуемой реакцией кассира. Левой клешней он продолжал поглаживать чужое колено, уже дрожащее от волнения, что опять непозволительно его завело, — поторопись, время деньги. Да и я могу передумать в любой момент! — Л-ладно… — опять так же тихо пробормотал бедный кальмар и, надеясь, что не вырубится от волнения, нервно и в меру громко заверещал: — пожалуйста! Пожалуйста, мистер Крабс! Я… Я очень хочу почувствовать, как Вы ласкаете и целуете меня в шею, прошу Вас, сделайте это!.. У Вас прекрасно получается, правда, мне безумно понравилось… Пожалуйста! Он умолк, чувствуя, как болезненно бьется его сердце, а тело продолжает дрожать и потеть, прижимаясь к такому же теплому огромному телу. Он был в шоке с того, что сделал это, он никогда не думал, что ему придется говорить такое своему начальнику… И надеялся, что больше тот не заставит его умолять. Краб тоже молчал и улыбался, словив лютый кайф с того, как его только что умоляли, и не мог как следует насладиться этим моментом, опять сексуально прикусив губу. Несмотря на власть, которую он имеет над своими двумя подчиненными, он никогда не перегибает палку и не заставляет их умолять его ни в открытую, ни какими-либо намеками, понимая, что это было бы чересчур черство. Однако… сейчас они не на работе. Сейчас они со Сквидвардом только вдвоем, и у них вовсю идет прелюдия, и Юджин может сделать с ним все, что захочет, может заставить его умолять хоть по полчаса — времени у них предостаточно. Учитывая то, что сам Сквидвард явно не против, уже весь изнемогающий и вовсю ерзающий, невольно трущийся о чужой стояк. — Этого достаточно?.. — наконец спросил тот, напрягаясь и немного раздражаясь такой продолжительной тишине, — или мне придется Вам еще ноги целовать? — Ар-ар, нет, достаточно. Хороший кальмарчик~ — сначала с веселым смехом, а потом с похотью в голосе ответил Юджин, после чего решил ничего не стесняться и принялся покрывать чужую худую шейку быстрыми поцелуями. Естественно, от такого Тентикалс больше не мог сдерживаться и застонал в голос, закрывая глаза и выгибая шею навстречу ласкам. Из его головы даже исчезла мысль о том, что правильно ли он делает, что сидит на коленях у своего начальника и позволяет ему целовать его в шею и трогать колени. Приятные ощущения заставили забыться и не думать о плохом. — Ммм, какая сладкая шейка… — невнятно начал краб, продолжая свое дело. Его поцелуи переросли в грубоватые засосы, но вместе с тем стали более плавными и медленными, — и так приятно пахнет… Деньги пахнут не так приятно, как твоя шейка! Мф-ф-ф-ф-ф… — он смачно занюхнул, вновь закрыв глаза. От кальмара и правда пахнет невероятно приятно — чем-то едва уловимым и сладковатым, порой чем-то терпким, иногда свежестью. А все потому, что он использует шампуни и гели для душа с самыми разными запахами. Крабс на некоторое время перестал кусать, целовать и облизывать шею Сквидварда, на которой и так уже чистого места не осталось, и начал ее нюхать, пытаясь понять, чем от него пахнет сейчас. Сейчас от него пахло чем-то нежным, но при этом ярким и сладким, и Юджин догадался, что это черемуха. Он положил вдруг свободную клешню на лоб кассира и слегка прижал его голову к себе, начиная обнюхивать его шею, как настоящий извращенец. Прекрасный запах проникал через его ноздри словно прямиком в мозг, а оттуда тонкими горячими волнами переходил к интимным местам, к которым так бурно приливала кровь. Он заерзал и застонал от удовольствия, не в силах насытиться этим сладким ароматом своего возлюбленного, замутившего его рассудок. Головоногий сам удивился, но ему чертовски это понравилось. Ему понравилось, как агрессивно его нюхают, и сам ощутил себя каким-то извращенцем. Это было не настолько приятно, чтобы он вновь стонал, но тем не менее, по-прежнему очень заводило. Юджин наконец обратил внимание на реакцию кассира и понял, что тот тоже получает с этого удовольствие. В животе у него словно бы что-то сладко дернулось. Он решил перестать наконец так бурно его нюхать и возобновить ласки, но перед этим — еще кое-что. Приподняв кальмара со своих колен, краб быстро положил его прямо на жесткий песок, а сам навис сверху. Его глаза задели камыши, как и голова головоногого на пару секунд. — Что Вы задумали? — тут же спросил Сквидвард, не напугано, но немного взволнованно — понятно дело, ему было очень интересно, что с ним будут делать дальше. — Я хочу поласкать твои худые плечики, — сообщил Юджин, облизывая губы, щелкая клешнями в нетерпении, — давно хочется оставить на них метки~ — он глянул на кальмара с хитрой улыбкой и взялся за его рубашку снизу, собираясь ее снять, не забыв нежно погладить его тело. Тентикалс опять сглотнул и закрыл глаза, решив наслаждаться всем молча и в случае чего не сгореть от стыда, предвкушая приятные ощущения. Крабс начал снимать с него рубашку, но слишком нервничал, и в один момент… — Что это за звук?! — вопросил кассир уже с испугом в голосе, открывая глаза, когда услышал резкий звук, очень похожий на какой-то треск. — Ой! — краб так же испуганно и очень растерянно глянул куда-то вниз, — Сквиди, прости, я тебе рубашку порвал… — признался он, демонстрируя партнеру его же коричневую рубашку с огромной трещиной спереди. — Блять, ну Вы издеваетесь?! — рассердился головоногий, приподнимаясь на локтях, надеясь, что сейчас, пока он в возбуждающем экстазе, он не будет особо злиться ни на что, но хуй там плавал. — Прости, пожалуйста! — так же напугано извинился Крабс и повесил рубашку на камыш, — я зашью ее завтра вечером. — А Вы умеете? — Да, у Перл иногда рвется одежда, я зашиваю ее на швейной машинке. Один раз у меня брюки разошлись по швам, пришлось перешивать их. А один раз они порвались, потому что я сел на кнопку, которую мне на кресло незаметно подложил этот маленький одноглазый… Н-но, а-а-а, в пизду, не будем об этом! Итак, рубашка кассира наконец была снята, и взору Юджина предстало его худенькое тельце, которое он так часто видел в своих самых влажных снах. Как он и думал, у Тентикалса оказались очень худые плечи и острые ключицы, которые сразу бросились в глаза. Такие чистые и нетронутые, совсем невинные… Но это ненадолго. Ракообразный решил на этот раз ничего не говорить, чтобы не терять время, и сразу же принялся ласкать чужие плечи, иногда переходя на ключицы. Он целовал их и покусывал, наслаждаясь мягкой, но тонкой и холодной скользкой кожей, которая очень хорошо поддавалась движениям его губ и зубов. Следы на ней оставались безумно яркие, что было отчетливо видно даже в темноте, которая успела опуститься на город. Да и глаза наших героев уже привыкли к ней. Сквидвард опять закрыл глаза и заерзал под телом начальника, не в силах сдержать довольные стоны и скулеж, решив уж наконец ничего не стесняться. Это было не так непередаваемо приятно, как поцелуи в шею, но все же как-то более ярко и необычно, если можно так сказать. А когда его целовали в ключицы, он был готов хоть мостиком встать от удовольствия. По его телу неустанно бегали мурашки, лишь ускоряясь с каждой секундой. Конечно, Крабс сам уже успел достаточно завестись как и от приятных тактильных ощущений, так и с реакции кассира на все ласки. В его причинном месте уже чувствовалась заметная боль, а не терпимое напряжение. Так дело не пойдет, решил он и стал сам раздеваться. Отстранившись от плеч и ключиц кальмара, Юджин быстро снял с себя рубашку, которая уже успела вся промокнуть, и Тентикалс увидел его большую сочную грудь. Кассир уже словно весь горел от возбуждения, но мокнуть пока еще не начал. Хотя, признаться… В глубине души он начинал понимать, что был бы не против, если бы начальник начал делать с ним то самое. Нет, нет, об этом ему лучше не думать… Крабс не мог не заметить пристальный взгляд Сквидварда на себе, то, как нервно он дышит и весь дрожит, несмотря на то, что ему жарко. Ему безумно это нравилось, и, быстренько сняв с себя брюки, он решил подлить масла в огонь еще одними горячими бесстыдными фразами и опять заговорил: — Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал на этот раз, малыш? — не дождавшись ответа и насладившись взволнованным и немного смущенным взглядом, он продолжил: — может, хочешь, чтобы я поласкал твою дырочку? Тентикалса как током ударило от такого вопроса, его живот свело сильнее, а пульсация под нижними задними щупальцами стала беспощадной. Он еле держался, чтобы опять не начать ерзать и скулить, а весь стыд покинул его окончательно — он понял, что отнюдь не против такого предложения… — Д-давайте… — тихо выдал он, сжимая щупальца в кулаках, стараясь не фантазировать приятные ощущения в интимных местах, которые скоро он почувствует. Еще очень интересно, каким именно образом… — пожалуйста. Это слово вырвалось у него чисто невольно, и он лишь вытаращил глаза в пустоту, удивляясь самому себе. Очевидно, ему уже настолько невтерпеж, что, сам этого не осознавая, он вновь готов умолять своего начальника сколько тот пожелает. На это краб ничего не ответил, лишь продолжал широко и довольно улыбаться, радуясь такому немного неожиданному повороту событий, заставляя партнера волноваться и нервничать лишь сильнее. Делая вид, что не замечает непонимающий взгляд, он взял в клешни забытую бутылку и начал вытаскивать из нее пробку. Сквидвард опять вытаращил глаза, очень надеясь, что сейчас будет не то, о чем он думает… — Не понял… — Она некоторое время побудет в тебе, ты же не будешь возражать? — слишком непринужденно спросил Крабс, вытащив пробку и задумчиво ее разглядывая. — Чт… — кальмар даже слов не находил от удивления, если это можно так мягко назвать. Он все так же таращил глаза и машинально отполз немного назад. Он только сейчас заметил, что пробка эта весьма крупных габаритов — как и в толщину, так и в длину. — Не бойся, уверен, быстро пройдет, — успокаивающе пообещал Юджин, заметивший такую реакцию. Он принял исходное положение и притянул возлюбленного к себе поближе, наклонился к шее и еще оставил несколько засосов. Правда, в этот раз они были не столько страстными, сколько мягкими и успокаивающими, почти легкими. Сквидвард издал очередной тихий скулеж, пусть и расслабившись немного от действий начальника, но все равно безумно переживая из-за того, что ему будут делать сейчас. Пробку от коньяка, понятно дело, ему никто и никогда никуда не пихал. Крабс бесцеремонно перевернул Сквидварда на живот, раздвинул посильнее задние нижние щупальца и наконец нащупал то, что ему надо. Мягко поглаживая чужую дрожащую спину, он принялся вставлять жесткую деревянную пробку в невероятно тугую дырочку. — Расслабь задницу, а то так пролезть ничего не может, — так же непринужденно попросил он, задумчиво рассматривая дрожащего партнера под собой. Тентикалсу было, понятно дело, не так-то легко расслабиться, но все же он каким-то немыслимым образом смог собраться с мыслями и даже совсем-совсем немного успокоиться, и все же расслабил всю нижнюю часть тела, молча готовясь к тому, что будет дальше. — Вот и славно… Умничка, — Юджин радостно ухмыльнулся и еще раз напоследок погладил спину возлюбленного, после чего уже гораздо легче продолжил пихать пробку ему в задницу. Кальмару стало весьма дискомфортно из-за этого, но, к счастью, более-менее терпимо, и он сжал щупальца в кулаках. Юджин протолкнул пробку буквально на пару миллиметров, после чего принялся толкать дальше. — ААААААЙ! СУКА!!! — как резанный, заорал кассир, — можно поаккуратнее?! — А ой, прости. Это уже было куда больнее и менее терпимо — жесткая поверхность пробки все ужасно терла и очень неприятно давила на чувствительные стенки. Зато, сейчас она наконец пролезла внутрь почти полностью, и лишь ее небольшой остаток торчал снаружи. — Прости, скоро все пройдет, — так же непринужденно извинился краб и опять мягко погладил чужую спину, не в силах отвести от нее глаз. Уж больно заманчиво она дрожала… Сквидвард даже не сразу сумел ответить, ему было чертовски больно. Он разжал щупальца из кулаков и шумно выдохнул, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Помимо неприятного трения и давления присутствовало небольшое пощипывание — очевидно, на пробке оставались капельки того коньяка. Однако, кое-как сумев отойти от боли, кальмар вдруг осознал, что ему очень даже и нравится это ощущение. Ему нравится болезненное, жесткое ощущение заполненности внутри себя, и он наконец-таки стал мокнуть… Не заметив последнего, он кое-как перевернулся на бок, открыв начальнику весьма недурной ракурс, и наконец заговорил: — М-мистер Крабс, какой же Вы извращенец… Что и следовало ожидать — нетрезвый Юджин лишь обрадовался такому замечанию, восприняв его, как комплимент. Он мило улыбнулся и поднес клешню к подбородку, делая вид, что над чем-то задумался. — Не отрицаю, сам знаю. Особенно, когда пьяный~ — произнес он и ухмыльнулся, — однако ты тоже хорош, даже и не сопротивляешься всему, что я с тобой делаю. Выходит, не один я здесь такой извращенец. Кальмар и не знал, что ему ответить на это, ведь был ужасно растерян. Да уж, решив несколько часов назад пойти погулять, он и не думал, что сейчас будет лежать в камышах, с пробкой от коньяка в заднице, рядом со своим романтично настроенным начальником… — Что ж, не будем терять время попусту… — Юджин недвусмысленно потер клешни, с удовлетворением оглядывая столь соблазнительную картину, — пока ты, так сказать… подготавливаешься, я тоже кой-чем займусь. Он сделал небольшую паузу после своей реплики, будто давал время на размышления о том, что же он задумал на этот раз. Сквидвард невольно сжал в кулаках два камыша и просто лежал и пробовал не шевелиться, чтобы не причинять себе более сильный дискомфорт, чем сейчас, и поскорее перевернулся обратно на живот. Крабс даже медлил немного, по-прежнему разглядывая открывшуюся ему картину, кажется, испытывая желание взяться за эту пробку и хорошенько ей кое-кого оттрахать. Так он и сделал. Кальмар был готов хоть заорать, едва ощутил двигающуюся в нем огромную и толстую деревянную пробку, но кое-как сумел сдержаться и издал лишь очень громкий, но сдавленный стон. Два камыша перед собой он сжал до такой степени, что сломал, а его колени начали невольно сгибаться и разгибаться — не мог он сидеть на месте от этого чувства… Крабс слегка приподнял Сквидварда и сам начал двигать его корпусом, бесстыдно насаживая его на эту пробку, что терлась внутри уже до натурального жжения. Тентикалс зажмурился и осатанело заерзал, словно бы каждой клеточкой ощущая, как деревянная поверхность немного намокает… Из его головы вылетели последние ничтожные остатки стыда и здравого разума, и теперь он думал лишь о том, как же это охуенно. — Д-да-а-а-а-а… Вот так… — забормотал он, продолжая ерзать и скулить, чувствуя, как пробка вошла полностью и почти что касается его простаты, — да, пожалуйста, пожалуйста, еще! П-почти… Продолжайте, быстрее! Ох, ДА, мистер Крабс! Изрядно заведенный от этих скулежей Юджин, словно позабыв о всякой осторожности, взял и пропихнул пробку максимально глубоко, желая поскорее ощутить ей возбужденный комок нервов, а заодно и понаблюдать вдоволь за столь бурной реакцией. Кончик его клешни тоже оказался внутри, немного разнообразив ощущения. Ладно, не немного. — Да! Да, сука, да! — кассир нашел в себе силы приподняться, сам двигаясь навстречу этой пробке и небольшой части огромной клешни внутри него, закатывая ощущения от прикосновений к простате, — О-А-ОХ, НЕ МОГУ БОЛЬШЕ, ВСЕ! С этими словами, чисто невольно у него вырвавшимися, он ощутил, как песок под ним стал мокрее. Он наконец-то кончил от этого постыдного блаженства. Его тело накрыла невероятная всепоглощающая слабость, от которой хотелось просто закрыть глаза и уснуть прямо так, в камышах и с пробкой в заднице. Но вот только мистер Крабс, как можно догадаться, ничуть не устал. Напротив, от осознания того, что его партнер кончил и теперь будет чувствовать все в разы ярче, он завелся куда больше. — Я бы на твоем месте так не расслаблялся, — предупреждающе заговорил он, кладя клешню на плечо кассира, и аккуратно, но уверенно переворачивая его на спину. — Идите… нахер, я устал, — беспомощно забормотал Сквидвард, рассматривая нависшие над ним камыши и длинные голодные глазища, прекрасно при этом понимая, что спорить бесполезно. И что совсем скоро его будут ебать. — Правильнее было бы сказать «идите в жопу"~ — краб заулыбался и навис совсем близко над лицом партнера, почти упираясь своим носом в его, — не беспокойся, дружочек, я сам позабочусь о том, чтобы ты кончил еще пару раз, с дикими криками и визгами о том, что хочешь еще~ Кальмар не сдвинулся с места, но невольно вытаращил глаза, отчетливо ощущая, как внутри у него словно что-то падает от таких обещаний, а между нижних щупалец напротив — кое-что поднимается. Второй раз… Оставшись довольным последовавшей тишиной, Крабс улыбнулся слегка шире и переполз пониже, перестав тем самым находиться в поле зрения Сквидварда. Тентикалс хотел было хотя бы приподнять голову, сам не зная зачем, как вдруг ощутил, что его схватили за нижние щупальца, приподняв и согнув их в коленях. — Ты уже достаточно подготовлен… — сообщил Юджин, продолжая лыбиться, как ненормальный, на удивление аккуратно вытаскивая пробку и кладя ее на песок, рассматривая уже порядком растянутое отверстие, — однако я сделаю еще кой-чего, что давно мечтал сделать, рассматривая твою тощую задницу~ — он глянул возлюбленному в лицо, не в силах насладиться до конца его реакциями на все бесстыдные фразы и обещания. — Н-не знаю, что Вы там задумали сделать… Но давайте, — согласился наконец головоногий, вновь сжимая щупальца в кулаках, — но если Вы мне больно сделаете, я оставлю Вас без самого ценного! Крабс перестал улыбаться, с неким задумчивым прищуром рассматривая Сквидварда, словно бы призадумавшись над его словами, после чего резко и громко захохотал. — АР-АР-АР, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО КРАСТЬ МОЙ МИЛЛИОННЫЙ ДОЛЛАР! — внезапно заверещал он, смеясь так, что пара десятков камышей чуть не завяла нахрен, — зачем тебе он, а? — Вы… В-Вы прекрасно поняли, что я имел в виду, — недовольно отозвался Сквидвард, отводя взгляд в сторону, испытывая очередное раздражение с идиотских и совершенно не смешных шуток. — Не волнуйся, тебе будет очень приятно, я буду как можно аккуратнее, — уже гораздо спокойнее и серьезнее пообещал Юджин, проведя клешней по колену подчиненного, — ну… только если ты сам не попросишь меня быть погрубее…~ От этих слов Тентикалс вновь замер, уже не только волнуясь в очередной раз от приятной неизвестности, но и удивляясь. Как тому это только в голову смогло прийти?! Кальмар ни в коем случае не будет просить (или даже умолять, в их случае) трахать его грубее! Тем более, после оргазма… Тем не менее, эти слова и эти мысли поселили в нем некоторые смутные сомнения, и где-то в глубине души он начинал понимать… что все вполне так и может случиться. Он хотел было что-то вроде ответить, по типу «За кого Вы меня принимаете?!», но почему-то не стал, а только лишь умолк, недовольно посматривая на начальника. Пытался тем самым скрыть смущение и волнение, а заодно и нежелательную уверенность в том, что это и впрямь может произойти, если он совсем потеряет голову от удовольствия. После повисшей очередной тишины ракообразный не хотел больше медлить. Он переполз ниже, пристраивая свою голову у пятой точки подчиненного. Прежде чем Тентикалс наконец понял, что ему сейчас будут делать, как ощутил как будто бы что-то невероятное — довольно уверенным движением ему раздвинули нижние щупальца и провели языком по колечку мышц. Он вздрогнул и весь передернулся, приходя в шок с того, каким же стало чувствительным его тело после оргазма. Что не мудрено, он вновь начал возбуждаться, но на сей раз ощущения были куда ярче и поглощали тело быстрее. Он закрыл глаза и с глубоким томным выдохом сам кое-как устроил свои щупальца на спине начальника, чтобы тому было лишь удобнее вытворять все свои извращения. С каким-то неописуемым удовольствием Юджин присосался к измученной дырочке, будто планировал что-то из нее высосать, вылизывая ее изнутри, а иногда и пуская в ход зубы. От последнего кальмара как током било, он вновь начал ерзать, а сердце стучало где-то внизу живота, но точно не в груди. — Ммм, Боже ж ты мой, в тебе небольшие капельки коньяка остались, — проговорил Крабс, отрываясь на пару секунд от своего занятия, прижимая Сквидварда поближе к себе. Он говорил с таким наслаждением, будто сам уже вот-вот кончит, а действовал губами с таким азартом, будто собирался выпить из партнера несколько литров этого самого коньяка, а не слизать пару-тройку капелек. Головоногий все так же держал глаза закрытыми и ничего не говорил, лишь продолжая ерзать, уже не пытаясь сдержать стоны. По всему его телу непрерывно бегали мурашки, и его почему-то лишь больше возбуждало осознание того, что из него вылизывают капельки коньяка. За полторы минуты возбуждение почти достигло пика, так что он бы не удивился, если бы совсем скоро последовал еще один оргазм. На удивление, этого не случилось. Оприходовав, наконец, последние капли, до которых кое-как смог дотянуться, Крабс отстранился и без лишних слов закинул нижние щупальца кассира себе на плечи. Сквидвард вздрогнул и открыл глаза, конечно же, моментально поняв, что сейчас будет происходить. Да и трудно было не понять это, ощущая, как в тебя уже упирается гигантская валына. — Так… так… Сейчас только портки сниму, — сообщил Юджин с возобновившейся похотливой улыбкой, начиная слегка неуклюже снимать свои брюки с ремнем. С характерным звяканьем он снял ремень, повесив его на один из камышей, как и рубашку подчиненного, а потом, аж высунув кончик языка от усердия, наконец лишил себя всей оставшейся одежды. Тентикалс прекрасно это понял, да и ощутил, вновь поскорее закрыв глаза. Он уже чувствовал, что у начальника довольно больших размеров член, и понимал, что скорее всего сойдет с ума, если нечаянно увидит его вживую. Хотя, с другой стороны, как он сможет увидеть то, что уже будет внутри него?.. Краб потянулся и тоже прикрыл глаза, явно насладившись тем, что остался наконец без одежды — это было понятно по его блаженной физиономии. — Мой первый секс в камышах, моя Лиззи не любила подобных извращений, — сообщил он таким тоном, будто это была самая сверхважная неожиданная новость, и спросил с неким лукавством: — твой тоже, да? — П-пизда! — подал голос головоногий, в очередной раз перебарывая желание заехать кое-кому по носу. Он был уже чересчур возбужден, и его бесило и нервировало то, что над ним еще и издеваются и заставляют его ждать, — хватит уже пиздеть, начинайте! Он открыл глаза, чтобы посмотреть на реакцию партнера. Крабс опять приобрел сначала слегка задумчивый и будто недоуменный взгляд, а потом, к удивлению Сквидварда, залыбился лишь шире. В этот раз его улыбка была не столько похотливой, сколько… восторженной? Будто бы подобные хамства веселили его, и он был готов хоть вечно слушать, как возлюбленный на него ругается. — О-о-о-о-о, какие мы грубые! — с таким же восторгом в голосе выпалил он, резко прижав кальмара к себе поближе, и тот ощутил «нечто», упирающееся прямо в поясницу, — жаль, что ты не желаешь меня слушать… А то я как раз хотел рассказать, как мама подарила мне плетку на мое 18-летие! Не дав кассиру сказать ни слова, Юджин наконец сделал это — без предупреждения и каких-либо церемоний проник внутрь любимого тела примерно где-то на треть, заодно все так же наблюдая за реакцией. Сквидвард распахнул глаза шире и, не удержавшись, коротко, но громко заорал, ощутив в себе сей толстый инструмент, да еще и пульсирующий нещадно. По телу вновь пробежались мурашки, и он сам ужаснулся со своего желания, чтобы все это поскорее началось. — Давай-ка подумаем… — опять начал «пиздеть» Крабс, делая наигранно задумчивый вид, — подождать немного, дать привыкнуть твоей корме к моему причалу, или начать прямо сейчас?.. — Сейчас! Сейчас, сейчас, давайте уже!.. — почти невольно вырвалось у кальмара. Он говорил очень зло и недовольно, однако в его голосе все же можно было различить небольшие умоляющие нотки. — А где волшебное слово? А? — Юджин наклонился поближе, сделав один единственный резкий толчок, чтобы лишь больше подразнить и без того разгоряченного Тентикалса. Тот заерзал и издал стон, ужасно напоминающий жалобное скуление. — Пожалуйста, сэр, начните прямо сейчас!.. Я не могу ждать и терпеть, я хочу… Вас! Пожалуйста, давайте уже, пожалуйста, пожалуйста!.. И это все вырвалось у Сквидварда можно сказать невольно, он был в таком экстазе и предвкушении волшебного горячего чувства, что почти и не контролировал свою речь. Он говорил просто то, чего на данный момент требовали организм и тело, а не здравый смысл. Кажется, даже сам Юджин немного удивился таким словам. — Ммм… Как же долго я хотел это услышать, — заметил наконец он, вновь делая притворно задумчивый взгляд, — окех, малыш, ты меня уговорил, я начну прямо сейчас~ И вот — он начал двигаться. Не грубо, но очень уверенно и бодро, и головоногий, уже давно себя не сдерживающий, опять заорал, и в этот раз громче и протяжнее. В голове встал какой-то густой туман, а по всему телу расходилось неописуемо приятное чувство пополам с заводящей болью. — Да! Да, да, да, отлично! Не останавливайтесь, умоляю! — взвизгнул второй, едва ли не вставая мостиком. Он ерзал, кричал и даже слегка задыхался временами, пребывая в искреннем шоке с ширины члена внутри него. — Я и не собираюсь~ — Крабс заулыбался и прижал Сквидварда к себе еще ближе, не ускоряясь, но заходя слегка поглубже. Оба чувствовали вибрирующую крупную дрожь друг друга, что придавало каких-то новых красок и тонов происходящему, заставляя покрываться сильными горячими судорогами. Тентикалс вновь взвизгнул и подскочил, шумно дыша, вновь сжав пару камышей в кулаках. Все происходящее вызывало у него такое дикое непозволительное удовольствие, что где-то в глубине души ему начал шептать его же голос: «Все так, как и надо. Рано или поздно это должно было случиться. Когда-то он должен был тебя наконец отодрать». Ракообразный явно не желал щадить подчиненного и трахал и трахал его без остановки, ощущая горячее мокрое трение об узкие стенки, что сводило его с ума, войдя внутрь уже чуть больше, чем на половину. То открывая, то прикрывая опять глаза, он с восторгом наблюдал за ерзающим и орущим под ним партнером, не выдающим почти ничего, кроме визгов и стонов удовольствия. Время словно остановилось для обоих, для них перестало существовать все, кроме друг друга. Как бы Сквидварду все это не нравилось, но он понимал, что возбужден уже настолько, что довольно скоро кончит второй раз. Внутри у него все сжималось, сердце вот-вот выскочит из груди, и он, неосознанно сломав и эту пару камышей, густо выплеснулся кое-кому на грудь. И вновь эта словно одна огромная судорога по всему телу, напоминающая чем-то удар молнии, и кассир обмяк в «объятиях» начальника. — Да! Да, да, да, ох, пиздато! Еще хотя бы раз, пожалуйста! Если В-Вам не трудно… — как в бреду, затараторил он, осознавая краем своего сознания, что ему не достаточно и двух оргазмов. И ему было плевать, что вел он себя в этот момент, как ненасытная шлюшка. Но… конечно же, что он не мог не заметить — Юджин кончать явно не собирался. И что сейчас Тентикалса будут продолжать ебать, а его и без того высокая чувствительность возросла лишь больше. Страшно только подумать, что он сейчас будет ощущать. — Отлично, значит, я справился со своей задачей, — Крабс прижал кальмара так близко, что аж до небольшой боли в конечностях, обращая совсем немного внимания на белое пятно на своей груди, — я заставил тебя кончать второй раз с визгами о том, чтобы я продолжил~ — Да, да, справились… — промямлил головоногий, не осмеливаясь поднять взгляд, уже ощущая более чувствительным организмом не прекращающуюся пульсацию внутри него, которая начала сводить его с ума по новой, — ммм… мистер Крабс… — Да? — невинно и с чрезвычайно довольным видом осведомился Юджин, изображая, будто не понимает или вообще забыл, что здесь происходит, специально, чтобы еще раз послушать, как его будут уговаривать. — Продолжите уже! Я совсем заебался и устал… — на одном духу выдал Сквидвард, закрывая глаза, однако даже так ощутил на себе требовательный выжидающий взгляд начальника. Моментально поняв, что от него ждут, он глубоко вдохнул-выдохнул и тихо, но проникновенно добавил: — пожалуйста… — Что «пожалуйста»? — Крабсу абсолютно не надоедало притворяться, будто ничего не понимает. — Пожалуйста… Трахайте меня, пока уже не кончите наконец! — кальмар ощутил, как горит его лицо от невиданного возбуждения, — и погрубее… После такого повисла неожиданная тишина. Где-то в глубине души Сквидвард даже ощутил небольшой укол стыда — это все же случилось… Он все же начал умолять начальника трахнуть его погрубее, и, главное, попросил его об этом сам, без принуждения. Кто бы мог подумать. — Во-о-о-о-от такое предложение мне нравится! — более чем довольный такой просьбой краб возобновил свои движения, но в этот раз он сделал их ужасно резкими и грубыми, как его и просил его любимый кальмарчик. Либо по некому сексуальному волшебству, либо же просто от накалившейся страсти, без особого труда он наконец вошел полностью, собственнически задев простату, начиная нещадно ее таранить, будто планировал продвинуться еще глубже. Внутри было невероятно мокро и жарко, словно в печке, что особенно хорошо ощущалось на ноябрьском холодке. Кассир вновь заорал, несмотря на полнейший упадок сил, осатанело ерзая на мокром песке. Его всерьез пугала чувствительность собственного тела, то и дело ему казалось, что он просто задохнется от своих же стонов и криков. Если бы он смог сосредоточиться хоть чуть-чуть, он бы отчетливо ощутил, как болит его задница от столь нещадного траханья, однако сейчас вся боль лишь резко и незаметно переходила в невыразимое острое удовольствие, словно разрывающее изнутри. — ДА! ДА, ДА, ДА, БЛЯТЬ! ОХ, СУКА-А-А-А, ДА! — Прекрати постоянно материться! — внезапно велел Крабс и со всей силы шлепнул Сквидварда по заднице, словно родитель, наказывающий непослушного сына за плохую оценку, — подбешивает. — Ч-что? — кальмар так удивился столь внезапной просьбе, что даже визжать и ерзать прекратил на некоторое время. Спустя лишь пять секунд до него дошел смысл сказанного, и он — впервые за несколько дней — засмеялся, — да пошли Вы! Юджин приостановился, помимо страсти и похоти вдруг ощущая какое-то новое чувство по отношению к партнеру, который все же не всегда его слушается и так уверенно посылает… — А-а-а-а-а-ах ты негодный кальма-а-а-ар!!! — внезапно завопил он, двигаясь с самой максимальной скоростью, которую только смог развить, вытрахивая из орущего партнера всю душу. Он был ужасно рад тому, что не чувствует ровным счетом никакой слабости, напротив, его переполняла энергия и желание ебать и ебать возлюбленного без остановки, чтобы тот орал от столь болезненного удовольствия. Он не устал ничуть, только вспотел ужасно, но это уже не проблемы. У кассира абсолютно снесло крышу, он никогда не пребывал в таком экстазе. Его чересчур заостренные чувства доводили его до состояния, схожего с агонией. Он сам уже не понимал, чего хочет — чтобы это продолжалось бесконечно или напротив, побыстрее закончилось, чтобы он вновь кончил, как и его партнер наконец. Спустя каких-то две минуты это вновь случилось. Третий оргазм был не такой яркий, как первый, но все же и от него Тентикалс весь заорал и передернулся, со всей силы укусив себя за щупальце, сам не зная зачем. — Отлично! Я сейчас тоже, кстати, приготовься… — сообщил Крабс, несильно прищуриваясь, словно пробуя сосредоточиться. Кальмаром вновь овладела нещадная слабость, что, правда, не смогло затмить ощущение того, как его наполняют до самых краев полу-вязкой горяченной жидкостью. Он вскрикнул последний раз, скривился, но ничего не сказал. Юджин плавно и уже куда более аккуратно вышел, что из-за столь огромного количества спермы внутри было вообще безболезненно. С удовлетворением он разглядывал «крем-пай», открывшийся его взору, немыслимо гордясь собой. Решив нарушить небольшую тишину, посреди которой слышались лишь шумные вдохи-выдохи обоих коллег, он уверенно и бодро начал: — Ну, как тебе? Сквидвард наконец открыл глаза, так и слипающиеся от нехватки и сил и накатившей сонливости, и ответил слегка охрипшим от криков голосом одно единственное слово: — Охуительно. — Я рад, что тебе понравилось, — краб заерзал от радости и гордости, говоря таким милым невинным тоном, будто бы только что провел весьма успешное романтичное свидание (хотя по сути, так оно и было), — и буду еще более рад, если ты примешь в качестве воспоминания о сегодняшней ночи вот этот скромный презент. Едва только уставший, ничего не соображающий Тентикалс хотел было задаться, что за презент ему подарит его ультра-сквалыжный начальник, как вдруг тот потянулся к… той самой пробке от коньяка, что сейчас была вся мокрая и испачканная. Юджин протянул ее кассиру, как кольцо с бриллиантом, искренне считая и этот подарок очень милым и романтичным. Как и все свои сегодняшние действия. Сквидвард сам не ожидал, но такому подарку он ничуть не удивился и не возмутился, а наоборот, будто бы даже чуточку развеселился с доконавшей его абсурдности. Он с охотой принял пробку, пусть и разглядывал ее без особого интереса. — Ох, серьезно?! Ну ладно уж, давайте, — лениво промямлил он, снял с камыша свою забытую рубашку и положил принятую пробку в карман. Крабс опять радостно заулыбался, немного смешно и даже мило, по-прежнему очень собой гордясь, а также радуясь тому, что Сквидвард все же остался довольным сегодняшней ночью. Между обоими вновь повисла небольшая тишина, во время которой они как-то вяловато взяли свою одежду и начали одеваться. В этот раз разговор продолжил головоногий, решив спросить то, что еще с середины соития не дает ему покоя. — Мистер Крабс… — Да-да-с? — Я надеюсь, Вы никому не расскажете о том, что тут случилось? — с надеждой вопросил кальмар и настойчиво добавил: — ведь так? Так? — Клянусь миллионным долларом! Обещаю, это останется нашим маленьким секретом, — с жаром пообещал Юджин, аж приложив клешню к сердцу. Он действительно не горел желанием кому-либо это рассказывать, напротив, ему нравилось ужасно то, что обо всем произошедшем знают лишь они двое. — Вот и отлично, — Сквидвард облегченно выдохнул, будучи не в силах размышлять о том, правду ли ему только что сказали, и добавил слегка язвительно: — кстати, вы не задумывались, как мы отсюда выбираться будем, если грузовик-то взорвали? А? И вновь его поразило его же собственное спокойствие и интонация. Об этом уже давно стоило бы задуматься, и вопрос этот не из приятных, сами понимаете, а он так спокойно и почти что безразлично об этом говорит! — У меня есть запасной план, — моментально ответил Крабс, который, очевидно, ожидал в случае чего такой вопрос и подготовил ответ заранее, — тут озеро совсем неглубокое, спокойное такое, разве что пиявки изредка ползают и немного щекочут! Я могу вплавь перетащить тебе через него, а если повезет, то найдем и обязательно спиздим лодку~ Последнее он сказал с некой романтичной интонацией, глянув на кассира с обожанием. Тот улыбнулся в ответ и притворно недовольно отмахнулся и закатил глаза, не узнавая самого себя. — Я даже не буду удивляться и спрашивать, как Вы до этого додумались. — И не надо, — кивнул Юджин с уверенной улыбкой, застегивая ширинку, — но надо бы заплатить любимому начальнику за столь приятное времяпровождение, а также переправку тебя домой. — Что?! — тут уж Тентикалс немного вспылил, будто бы из всего сказанного он не ожидал именно этого, самого очевидного по сути, — и сколько я Вам должен, позвольте узнать? Ракообразный мечтательно уставился в темно-сизое небо, устланное редкими блестящими звездами, будто бы чего-то высчитывая. — 12 долларов, 30 центов, минет и, желательно, массаж у меня завтра в кабинете, — четко, почти требовательно выдал он, однако улыбался все так же радостно и уже немного хитро. Его выразительные глаза впились в кассира, а по его голосу было прекрасно понятно, в каком же он предвкушении. Головоногий лишь сделал фейспалм, понимая, что и в этот раз ему бесполезно спорить с упертым начальником. Да и, признаться… Что-то в этом звучало весьма интересно и даже соблазнительно. — Ладно, посмотрим~ — тихо, но отчетливо ответил он, и в его голосе впервые за ночь тоже послышались самые что ни на есть похотливые нотки.