Ёлка с запахом лаванды

      Это утро было, пожалуй, самым приятным и долгожданным из всех в этом году. Проснулась я уже ближе к обеду и встретил меня новый день крупным снегом за маленьким окном моей, прогретой дешевым обогревателем, мансарды. И череп. Меня встретил Череп. Он стоял на подоконнике в специально сделанной для него белой коробке с круглой дыркой в одной из стенок. Сейчас в этой коробке клубилась эктоплазма. Когда я села на кровать я сразу же услышала знакомый призрачный голос:       — Проснулась таки! Как можно столько спать? К тебе даже Каббинс заходил где-то час назад. Наверное подумал, что ты откинула коньки…       Я закатила глаза и посмотрела через плечо на лицо в коробке.       — Как жаль, что теперь нельзя поставить заглушку чтобы не слышать твоё "очень важное мнение".       Череп изобразил шок и, так же делано возмущённо, сказал:       — Так вот она, твоя благодарность! Помнится я тебе и твоему драгоценному Локвуду жизнь спас!       На это мне ответить было нечего. Я была бесконечно благодарна Черепу и очень рада его возвращению, но скоро Череп стал таким, как прежде: ворчливым, самовлюблённым, но родным, моим Черепом.       Я быстро переоделась (разумеется отвернув коробку с Черепом к стене) и спустилась вместе со своим призраком вниз.       Я мельком оглядела холл и на моём лице невольно появилась улыбка. Время, которое мы потратили на ремонт нашего дома номер 35 по Портленд Роу абсолютно точно не было потрачено даром. Новый пушистый ковёр, заново перетянутые кресла, невероятный рабочий стол Локвуда, который кажется он скоро целовать начнёт. В новых шкафах стояли ровными рядами книги. В основном спонсорами нашей библиотеки являлись Джордж и Холли, но и наши с Локвудом книги редко мелькали в бесконечных рядах научных трудов, какого-то нонфикшена и любовных романов. Уже стоя рядом с дверью на кухню, я взглянула на наш "рабочий" шкаф. На самом деле почти весь оккупировали мы с Локвудом, заняв его жёлтой прессой (на некоторых журналах можно было даже заметить следы эктоплазмы), миллионами чайных пакетиков, всякими новомодными штучками для чистки рапир, которыми мы затарились на деньги, оставшиеся после ремонта, магниевыми вспышками и солевыми бомбами. Все полки изнутри блестели от просыпанного железа, а из-за соли на них можно было подумать, что наш дом стоит прямо на берегу моря. В общем это был обычный шкаф агентов-фанатиков.       — Доброе утро! — сказала я, войдя на кухню.       — Привет, Люси. — Пробурчала Холли, что-то увлечённо записывая в своём миниатюрном блокноте.       Что-то нечленораздельное пробурчал Джордж, стоявший над огромной старой коробкой с украшениями. Сейчас он рассматривал светодиодную гирлянду, зажав душку очков в зубах.       — Привет! — повернулась ко мне Фло, готовившая кофе в нашей кофеварке.       — Привет безруким идиотам! — приветливо воскликнул Череп.       Я не обратила внимания на слова Черепа и, поставив его на стол, направилась делать себе поздний завтрак.       — А где Локвуд? — спросила я, увлечённо размазывая масло по хлебу.       — Вместе с Киппсом за ёлкой поехал. — Ответили мне друзья с разной степенью вовлечённости.       Я улыбнулась и села за стол рядом с Холли со своим бутербродом и хлопьями. Она посмотрела на меня, потом на бутерброд и воскликнула так, что Джордж уронил что-то стеклянное обратно в коробку:       — Колбаса!       И начала что-то яростно записывать в блокнот. Я откусила большой кусок от своего шедевра кулинарной мысли и взглянула в блокнот.       — Что ты делаешь? — спросила я, разбросав крошки по столу.       Холли бесстрастно смахнула их и ответила:       — Список покупок.       — Можно взглянуть? — поинтересовалась я, дожевав таки бутерброд.       Холли оживилась и подвинула ко мне список.       — Конечно! Может быть что-то ещё вспомнишь.       Я положила завтрак обратно на тарелку и перевернула пару страниц в начало длиннющего списка. Зачитывая каждый из пунктов я представляла, какая у Холли должна получиться рождественская курица, какой ароматный получится вишнёвый пирог и какой вкусный она сварит глинтвейн. Закончив, я с лёгким осуждением посмотрела на Холли.       — А где кола? Хотя бы без сахара. О соке ты конечно позаботилась, а что пить таким нормальным людям, как нам с Джорджем?       Джордж тут же оторвался от украшений и в шоке посмотрел на Холли.       — Как ты могла забыть про колу?! Она кончилась у нас ещё на прошлой неделе и ты ни за что не хотела нам её покупать! Неужели даже в рождественскую ночь ты хотела наказать нас здоровым питанием?! И ты тоже хороша, Люси, — Джордж театрально уставился на меня. — Кола без сахара уже не кола!       Холли закатила глаза и вписала новый пункт в список.       — Когда нибудь вы пожалеете о своих словах… — пробурчала она в ответ.       — Ни-за-что! — воскликнул Джордж и победно захлопнул коробку. Похлопав по крышке он с улыбкой оглядел нас и продолжил: — Это — настоящий клад! Мы можем украсить наш дом вместе со всей Портленд Роу!       Тут раздался звонок в дверь и я услышала голос Черепа:       — Наши мальчики вернулись! Какая радость! Чувствую, что даже моя коробка не спасёт меня от убийственных лучей его прекрасной улыбки!       Даже не посмотрев на него, я вышла из кухни. В холле Джордж помогал вносить огромную ёлку, которая полностью закрывала собой дверной проём, Киппса и Локвуда. Я в два шага оказалась у ёлки и начала аккуратно убирать ветки, за которыми вскоре появился Киппс.       — Я говорил ему, что надо брать менее пышную ёлку! О, привет, Люси.       — А мне очень нравится! — с улыбкой сказала я.       — Ставим! — где-то из глубины веток донёсся голос Локвуда. — Холли, веди нас!       Мы с Джорджем быстро отодвинули прекрасный рабочий стол Локвуда к стене. Разумеется, "быстро" — это литературное преувеличение. Стол Локвуда очень тяжёлый. Но, наконец, ёлка была водружена и Локвуд с Киппсом принимали похвалы, отряхиваясь от иголок.       — Как спалось, Люси? — спросил Локвуд, когда мы рассаживались за столом. — Джордж не разбудил тебя?       Я пожала плечами.       — Да нет. Я его вообще не заметила.       — Боже мой! — Локвуд воззрился на Джорджа и развёл руками. — Неужели ты научился ходить тихо?       Джордж закатил глаза и сел на стул, который громко скрипнул под ним. Локвуд усмехнулся, откинулся на спинку своего стула и оглядел нас.       — Итак, я попросил Холли и Джорджа кое-что сделать. С поставленной задачей они справились великолепно, за что им огромное спасибо… — начал Локвуд.       Вдруг я поняла, что мы готовимся к нашему первому, настоящему Рождеству как к очередному заданию. Словно по инерции мы продолжаем делать единственное, что умеем делать. Я тряхнула головой и постаралась сосредоточиться.       — Теперь нужно распределиться на группы. — Сказал Локвуд и оглядел нас.       — Я думаю Фло не стоит идти в магазин. — Вставил Джордж, пододвигая к себе мои недоеденные хлопья.       Фло, сидевшая от Джорджа на расстоянии худенького Киппса, тут же дала обидчику затрещину. Надо признаться, что это был её не лучший удар, но всё же Джордж потёр ушибленное место.       — Джордж прав, — с лёгкой опаской в голосе сказал Локвуд и тут же поймал испепеляющий взгляд Фло. — Давай ты будешь помогать дома.       — Хорошо! — с вызовом сказала Фло и зло посмотрела на Джорджа.       — Вот и решили, — Локвуд с сочувствием посмотрел на Джорджа, потом улыбнулся мне. — А мы с Люси пойдём по плану Холли, никто не против?       — Нет, нет, конечно нет. — Почти одновременно открестились все. Я заметила, как ухмыльнулся Киппс и, когда мы с Локвудом уже открывали дверь, Джордж остановил нас и что-то шепнул Локвуду, за что тут же получил ещё один подзатыльник, любезно предоставленный Холли. Когда мы садились в машину Локвуд через крышу подмигнул Джорджу, застывшему на пороге. Для него это был словно сигнал: он подпрыгнул и быстрым движением закрыл дверь. Сказать, что я была шокирована это ничего не сказать! Джордж, для которого просто прыгнуть — работёнка не из лёгких, вдруг взял и почти залетел в дом! Я повернулась к Локвуду. Он улыбнулся и развёл руками.       — Что же такое произошло, что Джордж так восхитился? — спросила я с улыбкой.       — Не обращай внимание, наша с Джорджем шутейка. — Локвуд показался мне слегка смущённым, но я не предала этому особого значения. За столько лет работы в мужском коллективе я привыкла к странному поведению своих коллег.

***

      С "убийственным", как выразился Локвуд, планом Хол мы справились довольно быстро. Возможно свою роль сыграл наш навык оперативной работы, а может быть нам просто было весело пытаться обогнать друг друга с нашими частями списка. В итоге выиграла я, но Локвуд до сих пор не может признать поражение.       Мы вышли из тёплого, яркого магазина на улицу, где с новой силой начал валить крупный снег. С трудом поймав такси, мы загрузили в него пакеты из наших набитых до отказа тележек. Локвуд закрыл багажник и вдруг замер, смотря куда-то на другую сторону дороги. Проследив его взгляд, я увидела рождественскую ярмарку. Оттуда слышались песни и сладкие запахи.       — Люси, — сказал Локвуд и посмотрел на меня. — Ты когда-нибудь была на ярмарке?       Я задумалась и тоже посмотрела на, манящую яркими огнями ярмарку. Сколько бы не старалась я не могла вспомнить даже просто празднования рождества, не то что ярмарку. Я "празднично" избавляла дома от призраков — и до Лондона, и уже став членом Агенства, в котором нахожусь по сей день. Помнила я нашу бедную ёлку в деревне, но ничего, что хотя бы отдалённо напоминало бы это яркое, тёплое место через дорогу.       — Не помню, чтобы я вообще хоть раз в своей жизни праздновала Рождество.       — Видишь как здорово, что ты всё таки тогда попала к нам, — Локвуд улыбнулся. — Может быть сходим, посмотрим? Я был на ярмарке только с Джессикой лет в пять и то я знаю об этом только по рассказам.       — Конечно, пойдём!       Мы сказали таксисту адрес, а сами перебежали улицу и оказались в настоящей сказке. По другому не описать это искрящееся, бьющее запахами наповал, место. Мы стояли в центре водоворота людей и огней, рассматривали огромную ёлку, украшенную золотыми, серебряными и бронзовыми шарами, вглядывались в лавки с игрушками, сувенирами, гирляндами и всякими домашними безделушками.       Как в тумане, мы вошли в ряды ярких магазинчиков, разглядывая всё, что продавали здесь. Красивые ёлочные шары, сверкающие гирлянды, вкусные пряники и тёплый шоколад. И вечный аромат тлеющей лаванды.       Локвуд и я шли по хрустящему снегу плечом к плечу, как вдруг моё внимание привлекла маленькая лавчонка. Я, ни сказав ни слова, свернула к одинокому продавцу — бородатому дедульке — и осмотрела товары. Это были самодельные, стилизованные под рождественские украшения, обереги от призраков. Серебряные ангелочки, железные сани, венок из железа и серебра припорошенный солью, словно снегом. Но больше всех моё внимание привлекла гирлянда с пучками лаванды в еловой ветке. Она была длинная и могла обвить собой всю нашу пышную ёлку. Гирлянда была невероятно красивая! Я повернулась к Локвуду и сказала:       — Смотри какая милая гирлянда. Мне кажется она идеально подойдёт для нашей ёлки.       Локвуд не отрываясь смотрел на лавандовую гирлянду. Он как-то заметно стих и погрустнел. Укутавшись в своё, припорошенное снегом пальто Локвуд посмотрел на меня и сказал:       — Знаешь, мне кажется уже каждый из нас насквозь пропах лавандой, как и наш дом. Если мы принесём домой эту, не скрою, симпатичную гирлянду мы просто задохнёмся.       Иногда, когда разговариваешь с человеком в один миг перестаёшь понимать его настоящие слова и начинаешь слышать мысли. Словно бы твой собеседник открыл с тобой мысленный канал, по которому передаёт всё-всё, даже самое тайное. Бывало с вами такое? Если да, то вы абсолютно чётко и ясно поймёте, что я почувствовала в тот момент. Я испугалась и опустила взгляд, потом обернулась на дедулю-продавца, который лишь коротко кивнул мне, со страшно грустными глазами. Такие же глаза я видела, когда Локвуд был в спальне Джессики. Такие же глаза были у Локвуда на кладбище. Но не было в этом торговце того, что было у него — уверенности. Уверенности в то, что нужно продолжать бороться. И я снова взглянула на Локвуда. Он смотрел на меня с лёгкой улыбкой и, когда я посмотрела ему в глаза, он сказал:       — Давай забудем о призраках хотя бы на эту ночь.       Я коротко кивнула и вновь опустила взгляд. Я старалась найти в себе силы пошевелится, но не могла — моё тело сковали слова Локвуда и страшный взгляд старика за прилавком. Я почувствовала, как Локвуд взял меня за руку и подошёл на пол шага ближе. Это помогло мне сдвинуться с места. Я пошла вместе с Локвудом сквозь толпу, погружённая в свои мысли.       Этот продавец… Должно быть, с ним случилось что-то страшное и он сошёл с ума от горя? Должно быть вся его семья погибла от мёртвых рук призраков? Но что этот убитый горем человек делает здесь, на рождественской ярмарке? Он словно тень, словно навязчивая идея, которая отравляет светлый праздник… Нет, это не только он. Это всё вокруг. Это запах тлеющей лаванды, это железные цепи у входа, это фургоны ДЕПИК за каруселью — в каждой детали нашего мира есть Проблема. От неё не убежишь, никуда не скроешься. Значит ни Локвуду, ни мне, ни Фло, никому не скрыться от тех страшных воспоминаний, которые создала Проблема.       Я и не заметила, как оказалась одна в центре ярмарочной площади. Вокруг меня сновали люди, играла музыка, в нос бил запах лаванды и чего-то сладкого. Но Локвуда рядом не было. Я покрутилась, встала на носки, огляделась, но не увидела его. Я уже хотела отправиться на поиски, как вдруг услышала голос за своей спиной:       — Будешь глинтвейн, Люси?       Я обернулась. Локвуд стоял с двумя дымящимися стаканами в руках и улыбался мне той улыбкой, от которой сейчас защемило сердце.       — Не откажусь. — Ослабшим голосом ответила я и, подойдя к Локвуду, взяла стакан.       Мы смотрели друг на друга, а я всё не могла отпустить эту мысль — тень прошлого за нашими спинами, Проблема всегда рядом, смерть всегда рядом. Я почувствовала, как же сильно сейчас хочу быть рядом с Локвудом. Как я хочу, чтобы он всегда был рядом. Чтобы даже смерть не смогла разлучить нас. Я обняла его. В его объятьях было тепло как никогда. Словно я вернулась домой. И он обнял меня в ответ, обхватив меня полами пальто. И тогда я поняла: да, смерть не разлучит нас. Я ей этого не позволю. Я не позволю Проблеме отнять его у меня.