I know you care

- Всегда нужно начинать с того, что, как тебе кажется, скорее всего поможет, - нравоучительно заявил Луи, широко распахнутыми глазами глядя на полку со сладостями. - Мама запрещает мне есть сладкое, - тихо ответил другу Гарри, вертя головой в разные стороны и рассматривая супермаркет, в который притащил его Томлинсон. Он уже давно не был ни в магазинах, ни в каких-либо ещё общественных местах: в этом Энн, которая обычно многое позволяла сыну, была непреклонна – нет, ни в коем случае. - А если бы не запрещала, кто знает, может, ты бы уже вылечился, м? – повернувшись к Гарри и приподняв одну бровь, задал вопрос Луи, на который тут же сам и ответил: - Ладно, хорошо, никто не может знать точно, но ведь смотри, ты когда-нибудь слышал, чтобы кому-то стало плохо от конфет? Стайлс на секунду задумался, а затем начал перечислять, загибая пальцы: - Кариес, аллергия, диабет... - Неважно! – отмахнулся голубоглазый, уже представляя себе, как будет учить Гарри плавать и играть в футбол. Дело осталось за малым – вылечить СПИД. Кудрявый мальчик отвлёкся от притихшего товарища, который стал тщательно выбирать «лекарство». Он с интересом стал разглядывать стоящую за два ряда от них женщину; она возвышалась над всеми не такими уж высокими полками с товаром, благодаря чему Гарри вовсе не приходилось вставать на носочки. И вроде бы в ней не было чего-то примечательного, но когда ему в последний раз приходилось видеть обычных людей где-то кроме больницы? Которые не смотрели бы на него с жалостью или так, словно благодарят Бога за то, что подобное произошло не с ними или же с их детьми. - ...две с орехами... нет, три с арахисом, пять с фундуком. Вот, пожалуй, на первый раз хватит, - подвёл итог Луи, раскинув руки в стороны и поворачивая корпус влево и вправо, разминаясь. Гарри повернулся, чтобы посмотреть на «аптечку» друга. - Л-луи? Ты уверен, что мы всё это съедим хотя бы за неделю? – если быть до конца честным, Гарри немного напугало количество шоколадок, конфет, упаковок с мармеладом и прочих сладостей: Луи подошёл к делу серьёзно – всё дно продуктовой тележки, специально для того, чтобы ничего не вылетело, устланное стянутой из ванной Луи клеёнкой, было усыпано вредными вкусностями в ярких шуршащих обёртках. - Я тебя умоляю, Гарри! Нам бы на день этого хватило, - шатен уже предвкушал, как Гарри будет называть его своим спасителем, а сам он в это время будет жевать воистину резиновых червячков и мишек. Или один из вот этих шоколадных батончиков с начинкой из нуги или карамели? Как же сложно выбрать, на самом-то деле. - А денег нам хватит? – Гарри же напротив не горел желанием испробовать всё это. Он как-то слышал, что «запретный плод сладок». Энн даже растолковала ему, что же это значит. Да, Стайлсу хотелось поскорее попробовать шоколад, который он в последний раз ел так давно: ещё до того, как им с матерью сообщили, что у Гарри СПИД. Всего одно переливание крови, которое было не так уж и нужно ему. Одна врачебная ошибка, что принесла им посредством быстро полюбовно завершившегося в пользу истца суда, но отняла у Гарри всё: друзей, школу, колледж... Будущее. - Это вообще не проблема, - глядя на младшего мальчика так, будто тот сморозил несусветную глупость, сказал Луи. Он на минутку задумался, что-то подсчитывая, и подхватил три или четыре шоколадки – Гарри не успел заметить, настолько всё было быстро, - а затем сунул их себе за пояс штанов, опуская сверху футболку. - Но, Луи... Так же нельзя... – начал было Гарри, но Томлинсон тут же прервал его: - Твоё здоровье намного важнее, чем какие-то законы, - серьёзно сказал голубоглазый, а потом добавил: - Учись расставлять приоритеты, Гарри. Кудрявый промолчал на это, лишь мысленно взмолившись – хоть бы их не поймали с поличным. *** К счастью, продавец за кассой был старым доброжелательным мужчиной, который ни в чём не заподозрил двух милых мальчишек. Из-за этого Гарри даже позволил ему потрепать себя по шоколадным кудряшкам, хотя обычно уворачивался, если кто-то изъявлял желание прикоснуться к его волосам. - Он совершенно ничего не смыслит в хорошей укладке, - проворчал Луи, когда мальчики уже вышли из магазина вместе с тележкой: пары улыбок хватило на то, чтобы убедить старика – тележку они вернут в следующий же раз, когда кто-то из них или они вместе придут сюда снова. Гарри ничего не ответил, решив промолчать и не указывать на то, что у самого Луи волосы всегда торчали во все стороны. Он спокойно сидел на специальном детском сидении для маленьких детей в тележке, хотя до этого Луи ещё пришлось какое-то время спорить с ним. В конце концов, Гарри пришлось уступить и сознаться, что да, он немного устал. - Когда тебя стало волновать состояние моих волос? – спросил он у насвистывавшего какую-то незамысловатую мелодию Томлинсона. Хорошо, хорошо, он пытался свистеть, но его навыки были немного далековаты от совершенства. - С тех самых, как меня стало интересовать состояние моих волос, - на такое заявление Луи, сказанное немного высокомерно, Гарри лишь фыркнул, подавив смешок. Несмотря на усталость и то, что Луи катил тележку не ровно, а какими-то рывками, настроение у него было отменное. По крайне мере до тех пор, пока на горизонте не показались три отлично известные Луи и смутно знакомые Гарри фигуры. - Если не ошибаюсь, это Джейк, Старк и... эм, не помню его имени... – голос Гарри постепенно стихал, так как явно три не дружелюбно настроенных мальчика почти вплотную приблизились к ним. Задним числом у Гарри промелькнула мысль – хорошо, что они сложили свои покупки в пакеты и поставили их под сиденье, на котором расположился Гарри, так, что худые ноги младшего мальчика закрывали их, насколько это вообще было возможно. - Джейк, Старк и Хлюпик! – бодро выкрикнул Луи, отчего Гарри даже вздрогнул. - Нарываешься, Томлинсон? – выкрикнул Джейк, машинально начиная закатывать рукава безликой и растянутой серой толстовки с капюшоном. - Почему же? Мой друг не знает, как вас зовут, ну а кем бы я был, если бы не представил вас? – в голосе Луи явно слышалась издёвка, да он и не старался этого скрыть. - Всё тем же идиотом, но с зубами, - Гарри стало не то чтобы страшно, но как-то неуютно точно. - Завязывал бы ты со своими пустыми угрозами, всё равно ведь ты мне ничего не сможешь сделать, - Луи всего лишь блефовал. И это понимали все, но самому Томлинсону было как-то плевать на то, что они могут ему что-то сделать, Луи-то не привыкать к синякам и крови. Другое дело – Гарри. Кудрявый так совершенно не думал. И Джейк, этот эгоистичный и совершенно не разбирающийся в людях, как думал Луи, баран, даже он заметил это. - Твоя подружка иного мнения. – Луи сжал кулаки, услышав это. – Ой, стойте-ка, у нашего Томлинсона не подружка появилась, а дружок. - Пожалуйста, пожалуйста, Луи, давай просто уйдём отсюда, - шёпотом взмолился Гарри, привыкший к тому, что Энн, если кто-то начинал говорить о нём обидные вещи, просто молча уводила его оттуда. Хотя это было давно, до того как Энн, натянув на лицо неестественную улыбку, сказала сыну, что теперь не будет брать его куда-то с собой, чтобы ему не приходилось выслушивать все гадости. - Ни в коем случае, Гарри. Вот чего точно ни за что нельзя делать, когда сталкиваешься с такими дебилами, - в глазах Луи уже вспыхнул какой-то огонь. Гарри удалось опознать злость и некий задор, а потом он сделал то, чего и сам от себя не ожидал, что уж говорить об остальных мальчиках. Проще говоря, тихий и вежливый Гарри, как предполагалось, просто взял и показал им средний палец. - Даже если ты снимешь с меня штаны, мне будет совершенно наплевать, потому что получится, что это ты гомосексуал, раз ищешь способ залезть мальчику трусы! - Ё-мое, Гарри, - выдохнул Луи, обернувшись к другу. – У тебя такой потенциал! Почему ты его скрывал, это же преступление! - Это не то, чем следует гордиться, Луи, но иногда просто не остаётся другого выхода, - покачал головой Стайлс. Его настроение всё ухудшалось и ухудшалось. В это время Джейк уверенно вышел вперёд, намереваясь отомстить за слова физической расправой. Заметивший его краем глаза Луи быстро отступил на два шага от Гарри, чтобы подобрать валявшийся неподалёку достаточно увесистый камень, а затем вернулся к другу. Голубоглазый мальчик не знал, что именно послужило тому причиной, но, может, он всё же понял, что он не выстоит в одиночку против трёх? Но если раньше он мог отделаться лишь парой синяков и разбитой губой или рассечённой бровью, то теперь Джейк, Джош и Старк не остановились бы после того, как расправились бы с ним. Теперь досталось бы ещё и Гарри. - Стой! – выкрикнул Луи, пряча за спиной камень, который он крепко сжимал в руке. - Ну чего тебе ещё, Томлинсон? Мысль ещё не совсем сформировалась в голове у Луи, чего уж говорить о том, чтобы облечь всё в слова, но времени на то, чтобы всё обдумать, уже не было. - Ты можешь ударить или даже избить меня, но ты ведь не тронешь Гарри, верно? Он же тебе ничего не сделал! - Ещё как сделал! Или ты оглох? - Да стой ты! – Джейк находился всего в трёх шагах от Луи, и тот вынужден был начать отступать. - Быстрее давай, ну. Конечно же, услышав такое, Луи только начал медлить; он сам не знал, что собрался делать. Просто было чувство – всё, что происходило сейчас, было каким-то неправильным. Как-то это надо было остановить. - Ну, так чего тебе, Томлинсон? – повторил Джейк, от нетерпения уже начав постукивать правой ногой в затёртой кроссовке по пыльному сухому асфальту. В голове у Луи было так же сухо. Он отчаянно нуждался в том, чтобы ухватить, наконец, ту мысль, что всё ускользала от него и не давала ему покоя. Голубоглазый мальчик буквально чувствовал у себя на лице пропахшее колой и дешёвым пивом, которое ему достаёт старшеклассник Пэт, брат Старка, дыхание; это вынудило его непроизвольно отойти на два шага назад, спиной врезаясь в тележку. Та совсем чуть-чуть сдвинулась с места, но Луи моментально схватился за неё одной рукой, словно она могла вдруг сорваться и покатиться вниз по улице, по этой крутой горке, с которой так любили съезжать на велосипедах, роликах и скейтах все мальчишки и некоторые девчонки. Он должен заставить их уйти. В тот момент, кажется, впервые за всё это время, он не мог просто так взять и наплевать на всё, ввязавшись в очередную драку, где, скорее всего, проиграет, потому что ему одному попросту ну никак не справиться с тремя. Потому что теперь рядом с ним был не просто хороший знакомый и весёлый сосед, нет. Томлинсон давно уже считал его своим другом, только до этого никак не мог себе признаться, да и причин на то не было, как ему казалось. Интересно, если он сейчас облажается, Гарри запретит ему зваться своим другом? И не был ли он против этого и раньше? Нет, конечно. Луи уже слишком хорошо знает мальчика, чтобы понять – тот и вправду видит в нём своего друга. И друг не может подвести друга, это неправильно. А ещё этот тихий и в тоже время неугомонный, пусть его и быстро одолевает усталость, но какой-то огонёк всё равно продолжает гореть в глазах, мальчик с глазами такими же зелёными, как и его пластиковые солдатики, точно уж не такой, как все. Из-за болезни тоже, разумеется, но ведь состоит-то Гарри не только из неё, верно? Гарри – это шоколадные кудряшки, которые смешно щекочут нос Луи, когда тот тайком подкрадывается к нему сзади: напугать никогда не сможет (потому что «Ты же такой смешной, Бу»), но продолжает стараться хотя бы просто удивить. Гарри – это сбивающее с толку сочетание чистейшей невинности и доверчивости с осознанием и принятием таких вещей, которые большинство взрослых за всю жизнь ну вот никак понять не могут; и это видела не только Энн, но даже и тринадцатилетний Луи, а надо было всего лишь не шарахаться от кудрявого мальчика подобно идиоту – нужно было просто дать ему показать себя. А если проще, то Гарри – его новый друг, его первый настоящий и лучший друг из всех лучших друзей, что существуют во всём мире. И он не хочет подставлять его, не хочет, чтобы из-за него эти гады – Джейк, Джош и Старк – навредили кудрявому мальчику. Не хочет ничего такого, потому что друзья так не поступают, а ему хочется с гордостью говорить всем, что Гарри Стайлс – его друг, а все пусть завидуют. Луи медленно открыл рот – зубы словно склеила ириска: - Извини меня... нас. Прости, мы не хотели, просто ляпнули, не подумав перед этим... Ну всё, он сказал это. Луи Уильям Томлинсон только что извинился перед Джейком, да ещё и в присутствии свидетелей. Но у него не было выбора, понимаете? Джейк остолбенел, неверяще глядя на своего давнего врага. Секундой позже по его лицу расползлась мерзкая ухмылочка, заставившая его крепче стиснуть в руке камень и ещё на шаг приблизиться к Гарри, пока, наконец, голубоглазый не почувствовал лёгкое тепло на своей руке: она находилась совсем рядом с рукой Гарри. - У тебя же есть Джош, твой младший брат. Ты же не хочешь, чтобы ему кто-то хоть как-то навредил? – едва договорив, Луи уже понял, что он сморозил. - Ты угрожаешь моему младшему братишке?! - Блин, нет, чувак, стой, ты не так понял! – глаза Луи расширились: Джейк снова вплотную приблизился к нему, заставляя Томлинсона судорожно втянуть воздуха в лёгкие. - Ты меня тупым назвал?! Чёрт бы его побрал! Почему он реально такой тупой? - Нет, ни в коем случае, Джейк, просто... Я хотел сказать, что ты бы всё сделал, чтобы защитить Джоша, так? - Ну, продолжай, - протянул Джейк, прищурив глаза. Видно было, что он ещё не совсем понимает Луи (читай: не въезжает вообще). - А что ты стал бы делать, если бы ему навредило то, что нельзя ни побить, ни обозвать в лицо, ни унизить? Что ты стал бы делать, если бы он заболел... например, раком или СПИДом? А потом парни, которых он даже не знает, стали бы цепляться к нему? Джейк сглотнул – Луи видел, как его кадык дёрнулся, и позволил себе почувствовать... некую надежду? – а в его глазах отразилось нечто, отдалённо похожее на понимание. Неужели? Луи даже задышал чаще, боясь выпустить Джейка из поля зрения, но и боясь взглянуть ему в глаза, а потому смотрел ему куда-то в плечо и не мог повернуться к Гарри, чтобы взглянуть на него и проверить, а то младший мальчик сидел уж больно тихо. - Окей... – наконец, начал Джейк. – Идите отсюда, да побыстрее, но это только в этот раз, Томлинсон. Он говорил что-то ещё, но Луи уже не слушал. Бросив быстрое и скомканное «спасибо» (о, поверьте, оно заставило все его внутренности задрожать от негодования и отвращения, но он разберётся с этим позже), он взялся за ручку тележки и торопливо покатил её к дому Гарри. Кудрявый предварительно забрал у него камень и теперь, когда они уже повернулись к трём негодяям спиной, пожал плечами, решив, что эта глыба ему ну совершенно не нужна, без всякой задней мысли выбросил его себе за спину. И чуть не попал прямо в Джейка, который отошёл от них совсем на немного. - Томлинсон! Луи как-то моментально сам понял, даже не оборачиваясь, что случилось. - Бежим! И они, хохоча и чувствуя ток адреналина вперемешку с весельем в своей крови, кинулись к дому Гарри. *** Спустя пятнадцать минут мальчики уже сидели на полу в комнате Гарри, предварительно вывалив между собой на пол все сладости. Кудрявый по-прежнему сомневался в разумности их затеи, но не решался снова высказать всё, что его тревожило, вслух. Тем более Луи проводил какие-то расчёты, непривычно полностью затихнув. Такая резкая перемена в друге сбила зеленоглазого с толку. Гарри подумал о том, что они вряд ли найдут среди всех этих сладостей то самое лекарство, но Луи снова заткнул бы его, сказав, что раз он хочет вылечиться, - а Гарри очень хотел, - то ему надо попробовать много всевозможных вариантов. Он вспомнил о всех таблетках, уколах, капельницах и прочем. Уж если специальные лекарства от разбирающихся в своём деле врачей не помогли, то как же могут помочь самые обычные конфеты?.. Из задумчивости его вырвал голос Луи: - Гарри? - М? – Стайлс поморгал, уставившись на друга и приготовившись не выдавать волнение. - Пообещай мне, что не умрёшь, хорошо? Такая просьба немного насторожила Гарри: Луи что, собрался его травить? Хотя о чём это он, глупости какие-то уже в голову лезут. - Но я не могу, ты ведь знаешь, эта болезнь... она в моей крови, течёт внутри меня вместе с чужой кровью. Она убьёт меня, а затем и маму, только не так как меня: я буду весь такой холодный и неподвижный, а ещё чуть ощутимо вонять, прямо как мой дедушка. А вот мама просто будет очень грустной и будет плакать. Я не хочу, чтобы она плакала, но ничего не могу с этим сделать и не смогу никогда, потому что меня зароют в землю, так глубоко, что никто не достанет. - Я уговорю твою маму, и мы вместе сделаем так, что ты не будешь плохо пахнуть, мы тебя намоем. - Зачем ты хочешь, чтобы я пообещал тебе это? - Потому что я понял, что ты мой самый лучший друг. А если ты умрёшь, то предашь меня, но друзья так не делают. - Я не хочу предавать тебя, Лу. Но я не могу сделать так, чтобы болезнь ушла. В комнате снова повисла густая тишина, радушно принимающая всех нежелающих в свои удушающие объятия. - Гарри? - М? - А давай я тебя тогда раскопаю, когда тебя похоронят, а затем найду способ оживить, хочешь? - Не думаю, что это хорошая идея, Лу. В «Кладбище домашних животных» это всё как-то плохо закончилось. Оба сморщились и поёжились, согласившись, что это было бы совсем не весело. И потом Луи вдруг стремительно развернул одну из своих любимых шоколадок (Гарри знал это потому, что Томлинсон несколько раз сказал это, пока они раскладывали добытое на полу). - Так, давай начнём с неё, - и протянул конфету в хрустящей обёртке кудрявому. Тому ничего не оставалось делать, кроме как не без опаски взять в руки угощение и осторожно укусить. - Кусай больше, смелее! Давай! – возмутился Луи, двумя руками обхватив пальцы Гарри, которыми он сжимал «лекарство», и чуть ли не половину засунул ему в рот, заставив Стайлса поперхнуться. - Чёрт! – Луи тут же отпустил, давай другу свободно вдохнуть и прокашляться. – Сейчас! – он вдруг резко вскочил, вспомнив о бутылке колы, которую взял ещё на входе в магазин. Сквозь пелену слёз Гарри увидел протянутую ему бутылку, уже открытую. Не колеблясь ни секунды (горло уже сильно саднило), мальчик сделал пару глотков шипучей жидкости, тут же чуть не выплюнув всё обратно. Его несчастную глотку словно кислотой обдало. - Я-я не б-буду это, Луи... давай ч-что-нибудь другое... Луи был непреклонен. - Никто не говорил, что лечиться будет приятно, пусть это и сласти! – но Гарри снова покачал головой, причём более решительно на сей раз, и Томлинсон, вздохнув, взял из его рук бутылку и отставил её в сторону, совершенно на неё не глядя. Ну и разлил, конечно. Гари уже практически не кашлял, но Луи сказал, что сам всё сделает и бегом умчался на первый этаж дома Стайлсов. На кухне он оперативно схватил целых два рулона бумажных полотенец (потому что не видел, сколько умудрился разлить, и полагал, что там будет просто огромная лужа) и даже схватил бутылку воды для Гарри. Устранив все последствия невнимательности Луи, мальчики снова попытались найти то, что поможет Гарри почувствовать себя лучше. А вечером, когда Луи уже ушёл домой – потому что иначе ему бы попало от матери, - Гарри сел на трёхдневный домашний арест, потому что вернувшаяся с работы Энн нашла в его комнате горы фантиков от запрещённой её сыну «еды». Гарри не стал сдавать Луи, но... Ох, как будто Энн не догадалась. Правда, она всё равно не могла рассердиться на этого оголтелого соседского мальчишку, что бы тот ни натворил. Она знала тому причину, и этого пока было достаточно. А ещё, решила Энн, всё же надо попросить Гарри больше не есть столько конфет разом. В идеале, конечно, вообще не есть их, потому что в тот же вечер у него поднялась температура, а его маме пришлось несколько раз подбегать к нему с тазиком, хотя и Энн, и Гарри уже думали, что больше нечем тошнить. Как будто Гарри не знал о таких последствиях. Но если выбирать между вот таким вот вечером и тем, что Луи может обидеться на него, Стайлса, практически не колеблясь, всегда выберет первое.