Галлюциногенное блаженство.

В пустом доме тишина. На грязном полу копошатся тараканы, собирая пыль на свои лапки. Отвратительный запах гнили, сырости и отходов ударяет в ноздри, заставляя кашлять от смрада. В углах собралась темнота. Из мрака одного из углов виднеется тело, что-то недовольно бубнящее и напряжённо оглядывающее пространство вокруг себя. Это был сидящий мужчина. Он выглядел так, будто был специально создан, чтобы отпугивать людей от заброшенных гнёзд — нескладный, бледный, с темной щетиной, одетый в потрёпанную кофту с капюшоном. Из-под капюшона было видно только рот с узкими губами, шипящими проклятия. В его дрожащих руках что-то весело подмигивало редким светом. Это был новенький стеклянный шприц. Он был так чист, что казался предметом из параллельного мира. В вакууме тягуче плыла смесь, по цвету напоминающая воды болот. Видно, как Злоумышленник сгорает от нетерпения попробовать отобранную у кого-то дрянь. Албанец вновь заправляет рукав правой руки и сжимает украденный шприц. Он не пользуется даже самыми хлипкими жгутами, потому-что в последнее время не видит в них смысла. Единственное, что делает мужчина — это разжимает и сжимает руку несколько раз, чтобы разогнать холодную кровь. А потом, выдохнув, вставляет иглу в свою распухшую вену. Его будто кто-то ужалил, но Злоумышленник терпит, прекрасно зная, что это только на первое время. Терпкий воздух застывает, замирают листья на улице. Для Албанца время останавливается, и он остаётся один с приятным чувством того, как его, и только его наркотик заполняет мысли полностью, не оставляя и крупицы трезвого рассудка. Злоумышленник закрывает глаза, лениво отбрасывает шприц в сторону и облокачивается об стену. На ней тут же образовалось несколько маленьких трещин, настолько время нещадно разъело камень. Албанец впервые за долгие часы ухмыляется. Место укола жжёт. От него исходят импульсы наслаждения, от которого альтернатив поджимает ноги, опуская голову. Ему становится так тепло, так хорошо… Мужчина ощущает себя живым человеком. Албанец так соскучился по ощущениям холода, усталости, что встречает их с больной радостью. Его глаза под веками активно дёргаются, как при эпилепсии, что видно даже со стороны. В голове возникают однотонные образы — череда человеческих смертей, такие же пустые дома, как этот, серое небо, укрытое ярко-белыми облаками. Куда же они спешат, эти белые кобылки? Их бока беззаботно сияют в солнечном свету, уже недоступному осенью. Они, так же как и Злоумышленник, уже ничего не чувствуют. Но они счастливы, почему же? Почему же? Чем он хуже скоплений летящего снега на небе, который напоминает ему фантастических чудовищ?.. — Нет. — Тихо шепчет Албанец. Ох, эти страдания! Эти забытые чувства! — Нет, облака это не летящий снег. Идиот, забыл такую простую вещь… Ха-ха. — Главное, что ты её вспомнил. Альтернатив в ужасе раскрывает глаза и видит перед собой Люцифера. Псевдо-ангел устрашающе наклоняется над струсившим мужчиной, не моргая. Сатана говорит насмешливо, расслабленно, но Злоумышленник знает — прямо сейчас ЛжеГабриэль страшно зол. Лицо Люцифера скрыто тенью, оно неподвижно застыло в неописуемой гримасе. Албанец, сам не замечая этого, отодвигается вплотную к стене и сжимает ладони в кулаки. Сползает правый рукав, будто в попытке тщетно скрыть след инъекции. Расширенные от наркотика зрачки не отрываются от Господина. — Прошу. Я очень виноват. — Голос унизительно дрожит, язык альтернатива будто заморожен и не может больше функционировать. — Молчать. — Задумчиво прерывает его Дьявол. Люцифер стоит неподвижно, всей своей фигурой показывая немую силу. После его появления всё живое разбежалось прочь от заброшенного дома, в панике задевая друг-друга. На улице сгущаются сумерки, и последняя звезда скрылась за темно-синими облаками. — Ты меня очень разочаровал. Спокойный тон Лорда режет нутро Злоумышленника, как раскалённый нож, оставляя после себя раны. Виновный мысленно проклинает себя за то, что так просто поддался старой зависимости. Ожившее от дурман-препарата сердце скачет в какафонии всплывающих, словно из-под льда эмоций, накатывающих на альтернатива всё сильнее и сильнее. Албанец делает слабое движение в сторону Люцифера, он хочет встать перед Господином на колени, вымолить если не прощение, то хотя бы жизнь. Но Сатана с точностью предугадывает намерения мужчины. Часть накопленного гнева вырывается наружу — и Люцифер железной хваткой цепляется за плечо альтернатива, с грохотом впечатывая его в стену. Злоумышленник от неожиданности бранно ругается, болезненно жмурясь и предчувствуя что-то гораздо больше, чем эта мимолётная вспышка. С потолка падает многолетняя штукатурка. — Бесполезные сожаления ничего не изменят. Ты был мне необходим, но я вижу, что теперь ждать от тебя помощи глупо. — Люцифер шипит с ненавистью, мрачнея на глазах. Сатана хмурится и с отвращением отрывает руку от чужого плеча. — Я снизошёл дать тебе, полной посредственности, не только человеческий облик, но и тело. Ты был обязан оберегать его, как зеницу ока, но что вышло в итоге? Посмотри, во что оно превратилось… Во что ты его превратил. Разваливающийся хлам. Мне казалось, что мои слуги гораздо выше пороков людей. Злоумышленник старается сосредоточится на словах Люцифера, но голова абсолютно не работает. Единственное, что альтернатив понимает — это то, что он очень, очень сильно облажался. Албанец поднимает мутный взгляд на ЛжеГабриэля. — Простите, Господин, но искушение… — Зря он вообще открыл рот! Злоумышленник выбрал самую худшую тактику ведения переговоров, начав оправдываться. Начав, но не закончив, ведь Дьявол вновь обрывает нерадивого слугу на полуслове. — Тебя, идиот, ис-сскусил препарат? — Голос Люцифера от угрожающего тона переходит в полузмеиное шипение. Он наклоняется над мужчиной уже так близко, что их лица находятся меньше чем в полуметре от друг-друга, а фигуру перепуганного Албанца полностью скрывает тень Сатаны. Владыка прикрывает глаза и делает глубокий выдох. Опускается напряжённое молчание. — Ты больше не заслуживаешь это тело. — В полной тишине слова прозвучали, как смертельный приговор. Эхо злорадно повторяло: «не заслуживаешь, не заслуживаешь». Злоумышленник не сразу верит тому, что услышал. Вдруг у него начались галлюцинации? Но повторное опасное молчание говорило об обратном. — Нет! — Тихо восклицает Албанец. Безмолвное отчаяние отрезвляет его, как пролитое ведро ледяной воды. Злоумышленник боится смерти, он физически не готов принять её, но его никто и не спрашивал. Горло альтернатива без всякого предупреждения сжимается в чужих ладонях, Люцифер рывком поднимает мужчину, как пушинку, перекрывая путь воздуху. Албанец спиной скользит по камню, дёргает ногами, оказавшись над уровнем пола. Он хватается руками за запястья Господина, вертит головой, активно сопротивляется, и видно, как Злоумышленник хочет выбраться, но его яростная борьба оканчивается очевидной неудачей. ЛжеГабриэль невозмутимо наблюдал за этой сценой, будто и не участвовал в ней. — Кха! Отпусти! — Хрипит виновник, однако его слова не долетают до чужого уха. Неужто Господин так глубоко задумался, пока душил своего подчинённого? Албанец ощущает себя так, словно его насильно погрузили в воду — дышать нереально, а шансов выбраться не видно, хоть тресни. Внутренности распирает от нехватки кислорода, так необходимому телу, и Злоумышленник решается на один из крайних шагов. Он, вдираясь в самое мясо, царапает длинными ногтями руки Дьявола. На них остаются ярко-красные следы, которые вскоре покрываются мелкими каплями свежей крови, и с каждым рваным движением альтернатива её становилось всё больше и больше. — Ах ты!.. — Люцифер приходит в себя от боли. Сатана не терпит подобного отношения к себе и бросает Албанца в сторону, на грязный пол. Раздаётся вскрик, стук об дерево, мужчина, сильно шатаясь, встаёт на ноги и делает несколько неравномерных шагов к выходу. Владыка решительно останавливает его, толкая в спину. Ослабевший Злоумышленник падает. Его лёгкие не позволяют вдохнуть полной грудью, а ноги сводит судорогой. Появляется стойкое желание расплакаться от желания просто выжить, но Албанец держит всё в себе до последнего. — Ты, видимо, не понимаешь, что творишь. Глупец…