Trash

Как только юноши вышли из теплой квартиры, полной уюта, их встретил прохладный ветер, который вызывал неприятные мурашки по всему телу. Хината невнятно буркнул, и продолжил идти рядом с белокурым, активно стараясь вывести того на диалог. —Хаджиме... —что? —напомни еще раз... Зачем ты решил меня проводить? – голова Комаэды повернулась к Хинате. До жути холодный взгляд пробежался по смуглому лицу шатена. Хаджиме даже вздрогнул от этого пугающего выражения лица. Юноша немного замялся замедлив шаг. —не хочется чтобы тебя опять поймали, и нанесли увечия! – Нагито лишь хмыкнул, издевательски приподняв уголок губ. —а тебе-то какое дело? – выгнув бровь вновь задал интересный вопрос Комаэда. Пальцы блондина онемели от холода, поэтому тот засунул руки в глубокие карманы своего пальто. —не понял? —спрашиваю: какое тебе дело? – напористо переспросил Нагито, шаркая ногами по влажному асфальту, пиная недавно упавшую листву. – я первый встречный, я мусор, который ты встретил около помойки. Довольно странно, что ты помогаешь мне, и тем более, проводишь до самого дома. В его словах была доля горькой правды. Он первый встречный, которого Хината нашел около мусорки. Почему он ему помогает? Возможно, потому-что Хаджиме был слишком добр, и не мог оставить человека валяться на холодной земле. Пора бы избавиться от этого качества всем помогать. Хината округлил глаза, и не смог ответить на поставленный ему вопрос. Губы поджались, а голова шатена отвернулась от собеседника. Взгляд безудержно бегал, стараясь за что-то зацепиться. Глупое молчание повисло между этими двумя. Такое же глупое, как и доброта Хинаты. —почему молчишь? – слова Комаэды подобно острому лезвию ножа разрезали холодный воздух. – не можешь ответить? Странно, вопрос я вроде задал легкий. – Нагито хмыкнул и беззаботно пожал плечами. – тогда постараюсь ответить сам - ты слишком добр с людьми, Хаджиме. Ты готов броситься в огонь дабы спасти пострадавшего. – Хината вновь перевел не понимающий взгляд на собеседника. —возможно... – нерешительно выдавил он из себя. Хинату тошнило сейчас от самого себя, тошнило от своей беспомощности. —так и знал. – вынес свой вердикт Комаэда, смотря на асфальт. Вновь молчание, теперь более напряжённое. Желание провалиться под землю настигло шатена с головой, поэтому тот нашел на земле симпатичный, яркий листик, и поднял предмет с земли, показывая белокурому. —смотри, какой красивый листик. —ты не умеешь разбавлять атмосферу. —знаю. *** В тишине парни дошли до дома Комаэды. Тучи вновь сгущались в одно огромное пятно тревоги и суматохи. Хината нахмурившись посмотрел на небо, и на его аккуратный нос упала холодная капля, которая заставила того поморщиться. Потихоньку начинался дождь, капли одна за другой падали на асфальт, оставляя хаотичные мокрые следы. Товарищи встали под козырек парадной. Нагито старательно нащупывал онемевшими кончиками пальцев ключи, дабы открыть квартиру. Наконец, связка была достана. Комаэда по доброму посмотрел на Хинату, но все равно в этом взгляде читался холод и отторжение. —благодарю, что проводил, Хаджиме. – уголок губ дрогнул, и открыл дверь в парадную, Нагито пропал из поля зрения Хинаты. Медленными шагами юноша поднимался на четвертый этаж, порой смотря на подоконники между этажами, на которых порой лежали шприцы. Комаэда аккуратно подошел к интересующему его предмету и слегка наклонился. —фу. – единственное что выпалил Нагито. Он никогда не понимал, зачем после своего нездорового баловства оставлять это. Вновь с отвращением посмотрев на пустой шприц, Комаэда все же дошел до своей квартиры, и открыл дверь. Он прошел в коридор, снял свое пальто и повесил на унылый крючок. Снял обувь, поставив ее далеко в угол, и прошел в глубь квартиры, заходя попутно в свою комнату. Кругом грязь. На полу неряшливо валялись бумажки, бутылки и прочие коробки. Нагито хмыкнул, и сел на свою кровать, начиная рассматривать свои руки, которые видом своим напоминали скорее руки мертвеца, нежели живого человека. Пальцы длинные, болезненно худые, на тыльной стороне сильно выступали синие вены. Может быть кому-то это покажется эстетичным и красивым, например людям у которых фетиш на руки, однако белокурый считал иначе. Смотря на свои конечности, он испытывал лишь противное чувство в груди. Словно внутри разливалась склизкая жидкость. Отвращение. Лишь отвращение он испытывал по отношению к самому себе. По другому это гложащее чувство не описать. Громко вздохнув и пробурчав что-то себе под нос, Нагито плюхнулся головой на подушку. И нет, он не уснул, не погрузился в царство Морфея, не стал видеть красочные сны, он просто лежал непрерывно пялясь в немного пожелтевший от старины потолок. *** В скором времени и сам Хаджиме так же добрался до уже своего дома. Прошел в теплую квартиру, разделся и зашел в свою комнату. Как только юноша прилег на кровать, в кармане штанов почувствовалась неприятная вибрация мобильника. Шатен щурясь достал телефон. Ему звонила его мама. Хината мягко улыбнулся. Он любил когда его мама звонила ему. Она была почти самой доброй женщиной на земле. Ласковая, отзывчивая, почти никогда не кричала и не наказывала по пустякам. В ее душе царил полный покой и умиротворение. Она была подобна нежному цветку растущем в поле, который было жалко срывать. Хаджиме взял трубку, и услышал аккуратный голос. —алло. – произнесла женщина. —алло, привет, мам!! – с радостью в голосе проговорил Хината, приподнимаясь на локтях. В зеленых глазах словно загорелись звездочки, а на лице играла безудержная, детская улыбка. —как дела? Как самочувствие? —все очень хорошо! А у вас с папой как дела? – в ответ спросил Хаджиме. —у нас тоже все замечательно. Твой папа сейчас еще работает, а я уже дома. – через экран телефона можно было слышать что дамочка улыбается. Им с отцом пришлось уехать из города из-за работы, оставив сына жить одного, ежемесячно скидывая средства на проживание. — чего нового за день произошло? Хината с энтузиазмом начал рассказывать о своем дне. О двойке по алгебре, о том что ел, и разумеется о Комаэде с которым познакомился несколько часов назад. Слова все лились ручьем из уст шатена не прерываясь, а мама терпеливо, с интересом слушала своего сына. —вот... Вроде всё. – закончил Хаджиме. —ой, как замечательно! Новые знакомства это всегда прекрасно. Прости, котик, мне надо бежать. Потом созвонимся! —пока, мам, передавай папе привет, люблю вас! —мы тебя тоже очень сильно любим. – это была последняя фраза которую произнесла женщина, и скинула трубку. С теплым чувством в груди, Хината плюхнулся на подушку и прикрыв глаза уснул. Слишком насыщенный день...