Relationships

      Пятачок приятен Ушастику гораздо больше, чем кто-либо другой. Может быть, потому что он единственный (кроме совершенно пассивного Пуха), кто не пытается при каждой встрече занять Ушастика чем-то, противным ему до мозга костей. Появление Пятачка не заставляет Ушастика внезапно напрячься и не ассоциируется у него с чем-то угнетающим. Он единственный, кого Ушастик готов терпеть больше нескольких часов.       Пятачок же при каждой встрече с Ушастиком испытывает некую неловкость. Постоянно терзаемый какими-то тревогами, он сразу же пытается забыть о них, думая: «И не стыдно тебе, Пятачок, жаловаться на жизнь, когда есть Ушастик, который в разы несчастнее тебя». Тем более, каждый раз ему кажется, что Ушастик держит на него обиду, ведь все, кроме него, Пятачка, стараются как-то помочь Ушастику справиться с печалями. И только один ужасно ненаходчивый Пятачок остаётся в стороне, потому что попросту не знает, что предпринять, чтобы не навредить. Поэтому Пятачку стыдно попадаться Ушастику на глаза. Однако именно такой подход оказывается для Ушастика наиболее эффективным.       Одного простого сочувствия и разговора по душам вместо нескольких часов разнообразного, удручающего его ещё больше, досуга, ослику вполне достаточно. Из-за своей эмоциональной нестабильности Ушастик стал невероятно чутким к эмоциям других. Одного взгляда на Пятачка ему хватает, чтобы определить, какими тревогами он был удручён, хотя тот и пытается перед ним тщательно их скрыть. И тогда он, тот, кто нуждался в поддержке больше, чем кто-либо иной, бросает все имеющиеся силы, чтобы утешить и успокоить Пятачка. Впервые за долгое время время бесцельного существования у него появляется цель. Когда Пятачок рядом, Ушастик будто бы ненадолго забывает о своих собственных печалях и заботах, и ничего в мире больше для него не существует, кроме Пятачка и своей великой цели.       Ушастик сомневается в том, что когда-нибудь захочет полностью открыться перед кем-то в своих чувствах и эмоциях, но думает, что Пятачок стал бы единственным, кто понял бы его, пусть и не до конца, пусть и не полностью, но все же больше, чем другие.