я ворвусь в твои последние любящие объятия. но любовь требует жертв. да будет так. должен ли ты жертвовать чем-то ради меня?
Если вы спросите, хотел бы Сону начать свою жизнь с чистого листа, он, вероятно, даст вам положительный ответ. А кто не хотел бы? Но исчезли бы те глубинные, коренные проблемы? Всё те же моральные дилеммы, нужда в учёбе, социальном и физическом развитии, заработке, обеспечении достойной жизни… Сону не любит смотреть на себя в зеркало. И не потому, что, например, считает себя некрасивым или типа того, как можно было бы подумать изначально. Даже если Сону пробует сломать себя и возродить заново, сменить имидж, манеру общения, жизненный путь, он понимает, что внутри он всё тот же; ему ничем не помогают эти неудачные попытки выкарабкаться из пучины своих проблем. Так стоит ли? Захочется ли ему потом вернуться к старому себе?.. или нет?.. Как бы удивительно это ни звучало, но Рики очень помогает ему в этом плане. Если познакомиться с Рики хотя бы чуть поближе, можно понять, что он — мальчик странненький, порой немного не от мира сего. Нет у него цели «взять тебя сзади» одним взглядом (хотя, безусловно, это он тоже умеет), спустить на ротик, глядя на тебя сверху хищно-холодно, или свести с ума своим природным очарованием. Рики живёт не для этого, хоть раньше Сону и не мог этого понять. Иногда, когда Рики приходит, пропахший алкоголем с головы до ног (если он где-то шатается, чего, кстати, в данный период их жизни практически не происходит, Сону никогда не знает, где), родители альфы смотрят на него укоризненно, прежде чем закрыться в комнате с Юко, а Рики глядит в ответ жалобно, но тогда он идёт к Сону. Он садится и начинает рассказывать про то, что в детстве ощущал себя каким-то инопланетянином и так далее и тому подобное, будто доверяет Сону, словно своему близкому другу, свои сокровенные тайны. Иногда Сону скучает по этому. Ему этого не хватает. Он жаждет даже таких моментов, которые возникают спонтанно. Например, один раз, когда Сону красился дома. Ему тогда восемнадцать было, Рики — пятнадцать, а Юко был на своём втором году взросления. Они тогда были у альфы после школы, по своему обыкновению перебравшие друг на друге все оскорбления этого мира. Пока Сону рисовал стрелки, а Юко, сидя в своей кроватке, успешно справлялся с задачей «разворотить развивающую детскую книжку», Рики бесцеремонно ввалился в комнату. Он бухнулся на диван, стоящий сзади зеркала, перед которым Сону красился, и с любопытством уставился на омегу своими холодными глазами, в которых плескалось неуместное любопытство. — Ты собираешься куда-то? Сону издал странный звук. — Нет. С чего ты взял? — Ну, ты красишься, — Рики пожал плечами, поправив свои на тот момент осветлённые волосы. — Я просто хочу накраситься, — только и ответил Сону, на что Рики фыркнул. Низкий смешок довольно быстро превратился в хриплый смех, из-за чего в груди Сону забурлил гнев. Чертовски медленно обернувшись, Сону посмотрел на Рики «страшными глазами». — Какого хрена ты ржёшь? — Зачем ты красишься дома? Ты только время тратишь. — А что делать, если мне не нравится своё лицо? Мне теперь обосраться, что ли? Именно в тот момент Сону показалось, что он совершил ужаснейшую ошибку, когда понял, что открылся Рики. Сону казалось, будто сейчас Рики начнёт смеяться над ним, взяв на вооружение его нелюбовь к своему лицу, но ничего подобного не случилось. — Да… Разноцветная пыль очень красит лицо, — поджав губы, задумчиво ответил Рики, на удивление Сону. — С новым лицом ощущаешь себя по-другому. Но так порой интересно, как ты временами пытаешься стать тем, кем ты не являешься на самом деле. Разве я не прав, звезда? — он приподнял брови на задохнувшегося от возмущения Сону. — Строишь разные личности в зависимости от ситуации. Знаешь, это ведь ничего на самом деле не твоё. Рики поднялся с дивана и медленным шагом приблизился к удивлённому Сону, замершему с кисточкой для бровей в руках. Тогда он уже был выше Сону на полголовы. — Н-но ты не сможешь запретить мне это делать. Рики улыбнулся. — Нет, не смогу. Просто… Вешать на себя ярлыки — это глубокая ошибка. Зачем-то ты анализируешь себя, но всё ещё не можешь понять, кто ты, так как ты поймёшь, зачем ты это делаешь? Человеческая природа непостоянна и гибка, как какая-нибудь резиновая палка. Сону глядел на него пару минут, словно на дикого зверя, а после отложил кисточку, прежде чем приподняться на носочки и, сощурив глаза, на одном из которых ещё не была дорисована злополучная стрелка, вглядеться в глаза Рики. — Откуда ты всё это берёшь?.. — Из головы, — Рики пожал плечами, будто каждый человек на Земле разговаривал подобным образом. Сону выдохнул — этот день становился каким-то днём откровений. — Зачем ты говоришь это мне? После тебя я… и так ощущаю себя пустышкой. С тихим смехом Рики, вскинув руку, тыльной стороной пальцев погладил щёку вздрогнувшего от неожиданности Сону, абсолютно не сконфуженный этими словами. — На самом деле… Человек — это вечно меняющаяся пустота. У каждого внутри дыра размером с мир, и каждый заполняет её, как может. Просто подумай над этим, звезда, — Рики чмокнул потерявшего дар речи Сону в губы. — Однажды ты придёшь к истине. Реши, что наиболее важно для тебя. После этого разговора с Рики Сону будто окатило ледяной водой. Рики всегда рождал такое буйство… Непонятное и противоречивое в Сону.｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ
dubrrr «Это чё, их ребёнок?» Materialgirlll3000_ «вот те раз…» frezgle «Да ну, ребят, я не думаю, что это может быть их ребёнок. Ни-ки всего 16, а этому мальчику уже года три, не меньше. Вы хотите сказать, что Ни-ки оплодотворил кого-то в 13?» morana «@frezgle, ага, ты разве не знаешь Ни-ки? мне кажется, он побежал трахаться сразу после того, как его организм созрел для того, чтобы выделять сперму» yourhyung «@morana, это верно. Он столько раз был замечен с разными омегами, неужели вы думаете, что он не способен на такое?» lunnnnnn «Но Сону-то, Сону… Прилежный мальчик, не курит, не пьёт, отличник» «Тем более, они враги. Нет, Сону точно должен был думать головой» key «господи, как же вы заманали. хватит мусолить это! этот аккаунт уже давно пора отменить или заблокировать.» hunterxhunter «@lunnnnnn ну, кто знает, какие секреты Сону прячет в шкафу?» yanggardenzmeow «Отвалите от них! Какого хрена вы все это обсуждаете?» shimjaykekekeke «Поддержу @yanggardenzmeow и @key. Их сфотографировали без их ведома и разрешения, а вы побежали строчить твиты. Они сами разберутся, и без ваших тупых ебальников» Последние несколько лет у Сону и так проблемы со сном, а теперь ещё и это. Сону не может остановиться — отвернувшись от Рики и Юко на другой бок, в кромешной темноте зала при минимальной яркости экрана он продолжает читать ответы к несчастному твиту. После каждого нового комментария внутри что-то как будто колет, ёкает от боли и страха. Сону плотнее вцепляется в нижнюю губу, сжимая её между зубов, чтобы не издать громкий крик разочарования. — Сону? — тихий шёпот, едва уловимый в ночной тишине, заставляет Сону испугаться. Мигом заблокировав телефон, омега разворачивается на другой бок; он тут же сталкивается с прищуренными глазами Рики, что противоположны его собственным широко раскрытым. В темноте, освещаемой лишь фонарями, чьи лучи падают в окна, не очень легко разглядеть альфу, но по виду Рики можно понять, насколько он устал: Рики выглядел так вымотанно, как не выглядел ещё никогда, и, что-то подсказывало Сону, это не просто его галлюцинации. Глаза почти привыкли к темноте, и, сощурившись, Сону зажал рот ладонью, чтобы не разбудить Юко, сопящего и в ус не дующего между ними. Глаза Рики едва заметно блестели в неуловимом свете, он… Плакал? — Рики, — шепчет Сону. — Ты что, плачешь? Рики шмыгает носом. — Минутная слабость. Прости. — Оу, нет-нет… — Сону теряется в этом. Он на самом деле впервые наблюдает, как Рики плачет, и что-то в этом заставляет его растрогаться. — Я имею в виду, ты можешь. Я просто… — Я не об этом: я и сам не хотел плакать. Много мыслей в голове. Я знаю, что это противоречит моему обычному образу, — вместо того, чтобы позволить Сону сказать ещё что-то, Рики выхватывает у него телефон и перекладывает к себе, чтобы у Сону не было возможности до него дотянуться. — Не читай эту парашу. Не надо. — Как я могу не читать? — обречённо бормочет Сону. — Столько слухов набросится на нас в один момент, ты представляешь, что теперь будет? — Рики кивает головой, на что Сону не может сдержать печальной усмешки. — Серьёзно? А вот я лично ума не приложу. — Всё будет хорошо, звезда моя. — Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — Да. Сону вздыхает — ему бы хотя бы половину такого настроя. Рики протягивает руку, чтобы аккуратно погладить его по щеке, и Сону, прикрыв глаза, не может не ластиться к мягкому прикосновению большой мозолистой ладони. Почти сразу после этого они замечают, как детское дыхание смолкает. Оба устремляют глаза друг на друга, прежде чем перевести их на проснувшегося сына, чьи маленькие глазки блестят в свете фонарей. О, нет, думают оба, и, кажется, читают мысли друг друга, потому что Юко внезапно (но совсем ожидаемо) зажмуривается и разражается громким плачем. Рики с усталым вздохом переворачивается на спину, откидываясь на подушку. — Рики, может, ты хоть раз попытаешься успокоить его, — бормочет Сону, надеясь, что его барабанные перепонки не лопнут от детского визга. — Я бы уже запелся ему этими колыбельными, если бы умел петь, — устало отвечает Рики, закинув руку, чтобы прикрыть предплечьем глаза. Ну, справедливо. Один раз Рики пытался успокоить Юко, но не получил в ответ ничего, кроме ещё более заунывного рёва, чем секундой ранее, и маленьких цепких пальцев, дерущих его футболку. Хотя, сейчас всё не настолько плохо, как это было в первые месяцы. Рики вообще предпочитает не вспоминать то время, когда Юко только родился. Его тело передёргивает от одного упоминания тех унылых отвратительных дней. Сону приходится заставить себя подняться, прежде чем Юко разбудит его мать, которая прибежит в зал, чтобы дать детям подзатыльники за то, что они не пытаются успокоить их ребёнка. — Хорошо, — наконец, говорит Сону и подхватывает Юко на руки, после поднимаясь с дивана. Рики перекатывается на другое место, нагретое Сону — ему нужно немного успокоиться приятным ароматом яблока. Они до сих пор не разобрались, почему Юко плачет каждый раз, когда просыпается — видимо, тоже не сильно рад, что приходится жить жизнь — но оба очень надеются на то, что детский сад сможет это исправить. Рики приходится приглядываться, щуря глаза, чтобы разглядеть очертания Сону и Юко у окна на балкон. Глаза Сону прикрыты, а волосы растрёпаны, он подавляет зевки, пока своим чудесным мелодичным голосом напевает тихую колыбельку. Омега медленно покачивается, безостановочно убаюкивая сына в тёплых объятиях. Рики не может игнорировать то, как при виде развернувшейся перед ним картины сердце пропускает удар. Спустя несколько минут плач Юко, всё стихающий и стихающий, наконец, пропадает, и Сону чувствует себя победителем этого мира. Он медленно опускает малыша на диван, когда Рики освобождает место, а после падает рядом, прикрыв лицо руками. — Я так устал, Рики, устал от усталости, от слёз, от жизни, то есть… Что, что вообще делать? Что происходит. Рики зевает, прежде чем похлопать его по спине. — Не волнуйся. Завтра в школу, ещё успеем напереживаться, — Сону хочется разрыдаться. — Завтра? Сегодня. — Да, сегодня? — Я не знаю… Наверное, сегодня. Ты заводил будильник? — Да хуй его знает. Сейчас я правда просто хочу спать. Ладонь Рики ползёт, маневрируя тельце Юко, лежащее между ними, по дивану, чтобы найти покоящиеся безвольно ладони Сону, и сжимает одну из них. Сону сглатывает скопившуюся слюну, от неожиданности слегка дёрнувшись, но не сопротивляется. Он позволяет Рики переплести их пальцы, и тепло в его груди разливается от того, насколько тёплая у Рики ладонь, хоть и шершавая такая по сравнению с нежной белой ладонью Сону. … Наутро с Юко абсолютно всё в порядке. Он весело бормочет что-то на своём детском языке, пока Сону, кажется, ходит с ним везде: он кормит его, держит на бедре, пока чистит зубы, — Рики всегда удивлялся, как Сону умеет делать что-то, что связано с Юко, одной рукой, Рики такого мастерства не достичь, как бы он ни пытался. Сону настолько устал, что готов только лечь и помереть. Его мешки под глазами потемнели, а область вокруг глаз покраснела так, что кажется, будто он под метаквалоном. Аура Рики же не источает ничего, кроме однозначного «Я готов убивать», но на вопросы от обоих обеспокоенных родителей Сону омега не может ответить ничего, кроме: «Мам, отец, не трогайте меня, пожалуйста.» Сону почти не слышит запах Рики, а если и чувствует, то это ограничивается странными нотками чего-то кислого, целиком и полностью выражающего настроение альфы. За ночь во всех соцсетях (даже в Инстаграме) накопилось столько сообщений, что ни в сказке сказать, ни пером описать, и Сону даже не хочет пробовать проверять их содержание.｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ
— Вы в порядке? — осторожно интересуется Сонхун. Альфы, закрывшие трёх омег импровизированным абажуром, выстроились вокруг кушетки в коридоре. Рики хмурится. Сону вздыхает, просто принимая тепло от тел Чонвона и Хисына, молчаливо прижимающихся к нему с обоих боков. — Я сегодня всё утро слышу разговоры об этом, — мрачно бормочет Джей. Похоже на правду, ведь он приезжает в школу рано из-за того, что живёт в отдалённом районе, поэтому и видит, что происходит, больше. — То и дело на каждом этаже: «Ты видел, что запостили в Твиттере вчера вечером? Нишимура с Сону…» — На самом деле? — Угум. Сону нервно шарит в рюкзаке в попытке чем-то занять свои руки, но всё, что он нащупывает — куча шоколадных коктейлей для сына, сваленных на дне. С раздражённым выдохом Сону вытягивает один из них, слишком агрессивно впихнув трубочку, чтобы это было правдой. — Кто-нибудь вообще знает, что за долбоёбы ведут этот аккаунт? — бурчит Джеюн, зыркнув по сторонам грозным взглядом. Чонвон мило пожимает плечиком: — Никто не знает, они сохраняют полную анонимность. Но, может, Ни-ки или Сону видели кого-то хотя бы отдалённо знакомого? — Это мимо вопрос. Даже если я и видел, я нихрена не придал этому значения. Как бы то ни было, мне похуй, будь это даже сам сын Божий. Никто не имел право, и у меня уже кончается терпение… — Рики рычит, словно дикое животное, отчего Джею приходится успокаивающе гладить его по спине. Они в унисон оборачиваются, когда какая-то низенькая девушка подходит сзади, едва заметная за спинами альф, и смотрят на неё без особых эмоций на лицах, особенно что касается уставших Рики и Сону. — Извините, я хотела спросить… «Пошла на хуй!» — семь голосов, слившиеся в один, ясно дают понять, что ловить здесь нечего, и незнакомка, распахнув глаза, быстрым шагом удаляется прочь, развернувшись на каблуках. Чонвон покусывает губы. — Наверное, это всё же было слишком жестоко. — Нормально, — только и отзывается Хисын. — И всё же я хочу въебать тем, кто это сделал. Хотя, возможно, я мог бы спросить у Юны, она же сведуща в этих делах. Пусть немного разузнает территорию да разведает обстановку. — Хорошая идея. Я могу спросить у Чеён, — кивает в ответ Сонхун. Хисын смотрит на него странными глазами исподлобья, фыркнув, но ничего не отвечает. Сону перебрасывается взглядами с Рики. Лицо юного альфы полно решимости, но неопределённость и отрешённость плескаются в его взоре, пусть и в самой глубине.｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟﾞ｡.: *･ﾟ☆.｡.: *･ﾟ
На одной из перемен Сону держит путь из туалета в свой кабинет. Что удивительно, никто не норовит подойти к нему с какими бы то ни было вопросами, зато взгляды кидают такие, что если бы одними глазами в человеке можно было прожечь дыру, Сону бы уже валялся на холодном мраморном полу с отверстием в груди насквозь. Сону зябко ёжится, но больше никак и ничем не подаёт виду, что его это хоть как-то задевает. Вскинув голову и задрав нос, Сону глядит своим потухшим взглядом только вперёд, намереваясь поскорее покинуть коридор и оставить сплетников позади, но не тут-то было. — Сону-я! Когда Сону слышит знакомый голос, ему хочется плакать. Кёнджун будто из-под земли вырастает: его глаза наполнены жгучим любопытством, как, впрочем, и всегда. Неожиданностью же становится то, что Кёнджун низко кланяется, сложив руки перед собой, и выдаёт: — Сону, если ты думаешь, что в этом был замешан я, то это не я! — Чего?.. — Сону хмурится. Пока Кёнджун всё ещё не разогнулся, омега вынимает телефон из кармана и парой быстрых движений кидает Рики сообщение о том, чтобы он пришёл на второй этаж к кабинету корейского. Фокус проходит удачно — Кёнджун ничего не замечает, а Сону, приведя себя в изначальное положение, аккуратно трясёт его за плечо. — Хён, эй! Хён, встань нормально, я ни в чём тебя не обвиняю. Чёлка Кёнджуна падает на глаза, когда тот поднимает голову. — Правда? Ты веришь в то, что это не я? — Верю, — устало отзывается Сону. Кёнджун слишком простой для того, чтобы провернуть что-то подобное. Даже если он и был бы в подозреваемых у Сону (если, конечно, таковые вообще есть), то только в последнюю очередь. — Спасибо, Сону-я! — радостно бормочет Кёнджун. Сону лепечет лишь что-то по типу: «Без проблем». — Кстати, что касается того поста, — о, нет, не смей… — Что это был за мальчик? Это чей-то брат? Не слышал, чтобы у тебя или Ни-ки были братья. Я слышал только про его старших сестёр. — Кёнджун, — вяло отвечает Сону, даже не в настроении ругаться; тем более ругаться. — Если я ещё не написал всем тем придуркам под постом, кто решил, что их мнение суперски важное и нужное, как думаешь, отвечу ли я тебе? — Какой ты грубый, — скулит альфа. — Ну скажи! Это чей-то брат? Племянник? Может, это чей-то сын? Сону шипит. Хорошо, старший пытается подобраться к вопросу как можно более прямо, но оттого это и сильнее раздражает. Неужели Сону неясно выразился? — Я не скажу тебе. Отстань от меня с этим вопросом, если ты не хочешь, чтобы я оставил тебя насовсем. — Но если в этом нет ничего такого, зачем это скрывать? — А если это тайна, то почему она должна быть вам известна? — бросает Сону, сам даже особо не задумавшись о том, что говорит. Однако, это фраза заставляет Кёнджуна широко распахнуть глаза и тупо уставиться на омегу. — Так это всё же тайна? — Сону сжимает зубы, сдерживая стойкое желание применить физическую силу в попытках отстранить парня от себя. — Наверное потому, что в школе вы с Ни-ки не переносите друг друга… — задумчиво бормочет старший, будто Сону здесь и нет вообще. — Вы просто не хотите показывать, что близки, а этот ребёнок — то, что вас сближает. Ты не хочешь показать передо мной, что вы близки! — Да причём здесь ты?! — Сону хочется орать на весь коридор. Он спрашивает громко и грозно, ожидает, что альфа ответит мгновенно, но Кёнджун замолкает. Сону с некой опаской наблюдает за тем, как парень впивается взглядом в пустоту, куда-то мимо него, будто размышляя о чём-то. А затем улыбается. — Я всё понял. Ты просто шлюха, Сону. В этот момент Сону по голове будто обухом дают. — Чего?.. — изумлённо лепечет омега не в состоянии на большее. — А разве нет? Если альфа старается как можно больше, чтобы заполучить твоё внимание, ты отшиваешь его. «Побегай за мной!», — дразнится Кёнджун, хотя Сону никогда в жизни подобного не говорил. — А если он относится к тебе как к мусору — да хоть рожать от него побегу! Что, я не прав? Я уверен, что это — ваш сын! Да, это твой ребёнок, Сону! Будешь это отрицать?! — Сону стискивает зубы, его дрожащие руки сжимаются в крепкие кулаки. — Нет, не будешь, потому что так и есть, Сону-я. Родить от парня младше тебя на три года, когда вы оба ещё учитесь в школе! Но для тебя, наверное, как два пальца, раз уж ты ничто иное, как глупая безответственная шлюха! И мне очень жаль вашего сына, потому что в будущем он поймёт, что его родители — идиот и шлю- Хлоп! Кёнджун с болезненным стоном ударяется спиной о стену позади себя, когда Сону с обезумевшим взглядом наотмашь бьёт его по щеке. Зеваки в лице учеников, собравшиеся на этаже, пялятся на разворачивающуюся перед ними сцену во все глаза: никто никогда не видел, чтобы омега ударила альфу. Да, Сону заметно уступал по силе, комплекции и росту, но четыре алых следа, из которых выступили еле заметные проблески крови, от ногтей оставил. — Ты что, ударил меня?.. — Ты, — шипит Сону подобно змее, задыхаясь от ярости. — Ёбаный идиот! Никто не просил тебя открывать свой отвратительный рот в мою сторону, но ты решил позволить себе это сделать, так слушай сюда! «Стараешься»? — Сону тихо смеётся. — Ни одного подарка, комплимента или милого знака внимания. И ничего, кроме как пиздеть ты не умеешь. Ни-че-го. Самое хрупкое и ценное для альфы — это его достоинство, и так сильно они боятся, что кто-то их достоинство подорвёт… Вот и сейчас Кёнджун, чьё имя благодаря Сону было очернено перед большим количеством людей, до этого считавших его бедняжкой, которого просто так отшивает объект симпатии, стремительно теряет свою репутацию по кусочкам, и это приводит его в бешенство. Альфа отталкивается ногой, оставив на крашеной стене след от своего кроссовка, и оказывается возле Сону, чтобы, вероятно, дать омеге сдачи, но Сону не успевает даже как следует испугаться, прежде чем Кёнджун видит что-то за его спиной, после чего в глазах парня мигом появляется испуг. Сону вздрагивает, когда в лицо Кёнджуна вонзается кулак, и Сону отскакивает, увидев Рики, который закрывает его рукой, намекая отойти. Альфы не в лучшем настроении для цивилизованного обсуждения прямо сейчас, глаза Рики абсолютно пугающе красные. — Ни-ки… — Завали ебло, — рычит Рики, схватившись за ворот рубашки Кёнджуна, и грубо прижимает его к стене. — Как ты, блять, посмел назвать моего омегу «шлюхой»? Ты хоть понимаешь, что это на самом деле значит, идиот? И как ты посмел оскорбить нашего сына?! — Так это всё же ваш сын?.. — с кровоточащим носом лепечет старший, который, вероятно, всё же не был готов услышать эту информацию напрямую. — Да, блять, это наш сын! Это мой сын! — громогласно отвечает Рики. — Ты можешь делать или говорить гадости мне, но ты не смеешь даже смотреть косо в сторону моей семьи! На этих словах Сону поражает второй раз за день. С широко распахнутыми глазами омега, растерявшись, словно прирастает к полу, хотя секунду назад был намерен хоть чем-то помочь Рики. Интересно, что битва тестостерона не была намерена заканчиваться, потому что Кёнджун, резко вырвавшись, использует всю силу, чтобы оттолкнуть от себя младшего альфу и ударить его по лицу. Через пару мгновений он понимает, что делать этого не стоило, ведь его действия, кажется, приводят Рики в непомерную ярость: губа и нос младшего кровоточат, он сплёвывает кровь прямо на пол, прежде чем сильнее пихнуть Кёнджуна к стене и схватить его за горло, сжимая достаточно крепко, чтобы не удушить, но дать понять, что ещё один звук — и это произойдёт. У Сону перехватило дыхание — ему страшно только за Рики. Он вцепляется в рукав альфы, чей взгляд горит нескончаемой злобой, а Рики с раздражением поворачивает голову к нему, но, стоит ему только увидеть Сону, затуманенный гневом взгляд начинает проясняться. Он отпускает Кёнджуна, не забыв ещё и швырнуть его напоследок, и, пока парень старается прийти в чувства, Рики крепко обнимает Сону, который тянет его к себе, осев на корточках на полу. Тело омеги дрожит, когда он понимает, что на самом деле произошла драка, которая приведёт к последствиям и уже травмировала Рики; но Рики сейчас его куполом накрывает, защищая от внешнего мира, который уже направил на них свои острые вилы, и только дёрнешься — напорешься на какую-то из них, Рики прижимается головой к голове Сону, который ластится к нему как никогда раньше. Неожиданно все проблемы и их прошлые разборки, злость и ненависть друг ко другу кажутся такими мелочными, не стоящими ничего. — Твой альфа здесь, моя звезда, детка, всё в порядке, — шепчет Рики, притираясь щекой к мягким волосам Сону, который тяжело дышит, отчаянно хватая ртом воздух. — К-какого хрена здесь все кричали? — Чонвон и ещё несколько одноклассников Сону, которые заслышали крики с другого конца коридора, оказываются среди других учеников, но Чонвон, заметив Сону, свернувшегося клубком в руках Рики, срывается с места. — Сону? Хён, Господи, что с вами?.. — Ёбаные идиоты не умеют держать язык за зубами и не совать свои длинные уродливые носы в дела, которые их не касаются, — рычит Рики, прижимая Сону ещё ближе к себе. — Вот почему мы, блять, кричали. — …Сону, — запыхавшись, Хисын, у которого тоже были уроки на этом этаже, пробирается через толпу. — Господи, какой пиздец… Ни-ки, тебе дать платок? — старший омега окидывает быстрым взглядом развернувшуюся сценку, опершись на плечо Чонвона, и его взор лишь мимоходом цепляется за Кёнджуна, которому так до сих пор и не удалось подняться с пола из-за физических и эмоциональных потрясений. — Да, — кивает Рики. — Было бы славно. Хисын роется в карманах в поисках платка, после передав младшему, на что получает ёмкое: «Спасибо». Вскоре Сону поднимает глаза на альфу, который промокает окровавленные части лица. Они замерли в одном положении, и Рики, заметив внимание Сону, направленное на него, пытается улыбнуться разбитыми губами. Сону выдыхает нервно, кладёт свою ладонь поверх руки альфы, намекая, что его аккуратные маленькие руки могут справиться с этим лучше. Рики не отрицает: вместо этого его освобождённая ладонь мягко ложится на колено Сону, пока омега пытается вытереть его лицо. В конце концов, Рики не выдерживает и подаётся вперёд, прикасаясь к губам Сону невесомо, без намёка на углубление лёгкого целомудренного поцелуя. Кто-то ахает, другой из собравшихся вокруг бормочет: «Мне же не снилось всё это время, что они люто ненавидели друг друга?», Хисын снисходительно качает головой сам себе. Сону вздрагивает — он чувствует солоноватый привкус на губах, а после прикрывает глаза. В глазах Сону страх, благодарность и что-то ещё. Чувства, может быть.я сказал, должен ли ты жертвовать чем-то ради меня?