***
От: «Антошик» «Па, я приеду к вам?» Почему-то Антон пишет это сообщение только тогда, когда уже подъезжает к родному жилому комплексу в светлых и коричневых цветах и мысленно ищет место для парковки, припоминая прошлые поездки. Они с Арсением часто ездят к отцу Антона, его новому — фактически, в отношениях они достаточно длительное время, целых двадцать лет — супругу и их двум детям — Паше и Софийке, которую Антон ласково зовет «маленькой фигуристочкой», не подразумевая ничего плохого в фигурном катании. С Андреем у Антона отношения самые теплые, какие только могут быть. Они не расстраиваются, как плохая гитара, из-за ухода Андрея из семьи, из-за пубертатного периода Антона и фактическим начальством Андрея над ним, когда он устраивается работать в креативный отдел фирмы. И с отчимом, Алексеем Велесским, Антон в доверительных семейных отношениях, несмотря на мать, которая часто при встречах обвиняет Андрея в бросании их судьбы на ветер. Антон любит Алексея, относится к нему как ко второму отцу и обращается или детским «Дядь Алеш», или «Па», как и к Андрею. И все это, несмотря на меньшее начальство над Антоном. Алексей является замом Андрея, потому и над Антоном имеет рабочую власть. Решив, что вламываться без предупреждения и разрешения нельзя, Антон паркуется в соседнем дворе и ждет ответа, который, к слову, приходит достаточно быстро, да еще и развернуто. От: «Папа» «Приезжай конечно» «Один?» Прочитав сообщения через панель уведомлений, Антон задумывается — сейчас прямо сказать, что поругались с Арсением, нельзя, потому что отец отправит его разговаривать и мириться, потому что, цитата: «Незачем заводить отношения, если ты не готов за них бороться и хотя бы общаться о проблемах в них. Хватит бегать», а промолчать и выдать все уже на кухне у родителей — не лучшая из идей, приходивших в его голову. От: «Антошик» «Да» «Вы дома?» Почему-то Антон уверен, что вопрос компенсирует ущерб и собьет с направления разговор, переведя тему с Антона на наличие домашних в квартире. Может быть, Андрей отвлечется и пропустит тот факт, что Антон, к удивлению, едет к ним один. Арсения в семье любят, ценят и всегда ждут, поэтому отказаться от поездки просто так он бы не смог, а про причины Антон обычно сообщает заранее, предупреждая расспросы. А врать отцу, самому близкому из семьи, не хочется. От: «Папа» «Мы все дома. Няня мелких уже уехала» Ничего не ответив, Антон блокирует телефон и заводит двигатель, чтобы развернуться и добраться до родного подъезда. Антону двадцать пять, и он совершенно не умеет — или все-таки не хочет? — решать масштабную проблему в отношениях без обсуждения ее с теми, кому доверяет. Отвратительный факт, но Антон таков, какой есть, без прикрас.***
После антоновского звонка в домофон входная дверь в квартиру становится открытой, и он входит внутрь без ожидания и препятствий, словно перед ним распахиваются ворота в прекрасную детскую сказку про нежную семью, про поцелуи в лоб перед школой, про дорогие журналы, которые в параллели есть только у нескольких человек, про отца, который помогает клеить тебе машинки на урок труда в начальной школе, и про завтрак под мультики. Антону хочется сюда возвращаться, эта квартира вскрывает все его сердечные раны и позволяет ему верить в благосклонность мира, который дает прекрасных родителей его сводным брату и сестре. Войдя, Антон по-юношески цепляет пятки ботинок, выступает из них, стягивает с шорохом джинсовую куртку, прислушиваясь к звукам из детской и кухни, и выдыхает расслабленно, успокоенно, когда из-за поворота к комнатам выглядывает Алексей, удостоверяясь в том, что Антон один. — Привет, хороший мой, — приблизившись, он обнимает Антона за плечи, а затем кивает на двери детской. — Паша и Софа уже спят. Мой руки и дуй к нам на кухню. Антон только кивает, улыбаясь текущему по груди теплу, и исчезает за дверью ванной комнаты, где под слабым напором моет руки, чтобы лишний раз не рисковать детским сном. Из зеркала на него смотрит скорее заебавшийся взрослый, чем грезивший подросток, которым он хочет сюда возвращаться, и это печалит. Но факт, что в соседней комнате его ждут, конечно, подбадривает и оживляет лучше энергетика. Задумавшись об этом, Антон обжигает руки о горячую воду, шипит сдавленно и размахивает ладонями, одновременно стряхивая с них капли, чтобы не пользоваться полотенцем. Бесшумными шагами он добирается до кухни, толкает дверь от себя — запираются, чтобы разговорами не будить детей — и с полуулыбкой ныряет в комнату, как водолаз погружается в принимающую и манящую его воду, желая получить удовольствие или что-то отыскать. Антон же ищет умиротворение и исчезает столь быстро, сколь водолазы. — С Арсением повздорил? — интересуется Андрей, уважительно и внимательно убирает в сторону телефон, переворачивая его экраном вниз. — Есть немного. А можно мне?... Уже совсем легко проходя в центр комнаты и опускаясь на привычный стул, Антон потирает ладони в нервном неловком жесте, бросает взгляд на бар и тревожно приподнимает уголок губ, столкнувшись взглядами с Алексеем. Да, они не раз пили втроем за то время, которое Антон может это делать, то есть, за последние семь лет, но Антону все равно как-то странно просить об этом отца и отчима. Как-то не совсем правильно просить отчима налить при отце. Это Антон понимает, даже несмотря на то, что рос в хороших условиях. — А чего? — Чаю ему налей, — подмигивает Алексею Андрей и, переведя взор на Антона, приподнимает бровь в шуточно-провокационном жесте. — Общаться со своим мужчиной нужно на здоровую голову. Думаешь, сидел бы тут, если бы я этого правила не придерживался? — Па, вы любите друг друга, это даже оспорить невозможно, а у нас с Арсением все сложно. — И у нас было сложно, Антош, — действительно приступив к завариванию чая, Алексей оборачивается к ним через левое плечо и улыбается. — Ты просто тогда был еще слишком юн, чтобы запомнить, да и папа при тебе не пил. А вот мы вдвоем — много! — и, отворачиваясь, смеется так, что у Антона щемит в груди от семейности и того, как он сдерживается от особенно громкого хохота, чтобы не разбудить детей, одному из которых завтра в школу, а другой — на тренировки. — Арсений дома же? — Ага, — на выдохе, с недовольством, с какой-то непередаваемой печалью. — Я же могу остаться у вас на ночь? Когда Андрей по Антонову правую руку вздыхает, тот поворачивает к нему голову и поджимает губы, чтобы создать образ того самого пятнадцатилетнего Антона, который заваливается пьяный к ним домой и которого потом полчаса поливают холодной водой в ванной комнате, чтобы привести в чувства. Виноват, но не сломлен. — Ты всегда можешь остаться. Антон, мы тебя любим, ты здесь всегда долгожданный гость, но тебе стоит вернуться домой. Не совсем верно оставлять ссору неразрешенной на долгое время. Знаешь, сколько всего можно сделать и подумать за ночь, когда правда любишь человека? Вот есть правило хорошее, — Андрей пододвигает к себе ближе пепельницу, сменяя электронную сигарету на обыкновенную и прослеживая ласковым взглядом открытие Алексеем окна, чтобы не задымлять кухню, — что даже после ссоры нужно ложиться в одну кровать и под одно одеяло. Днем поругались, а ночью обязательно спать вместе, чтобы не отдаляться друг от друга еще больше. Думаешь, Арсений там счастливо празднует одинокую ночь или спокойно себе спит один на двухспальной кровати? Антон порывается вернуться в коридор и забрать свои сигареты из джинсовой куртки, но убивает идею в зародыше, берет протянутую отцом сигарету и подкуривает у него, выдерживая и не закашливаясь, как прежде. Так просто и происходит взросление — раньше Антон курил за гаражами еще в том районе, где жили они до переезда, и забивал сигаретный и алкогольный запах жвачками, как мог, а теперь ничего этого от Андрея не скрывает. Ощущения противоречивые, но Антон молча курит и отстраненно наблюдает за Алексеем, заваривающим чай. Когда на стол бесшумно опускается заварочный чайник и три чашки из одного набора, кажется, подаренного друзьями семьи Булаткиными на годовщину свадьбы Андрея и Алексея, Антон даже несколько вздрагивает и отрывается от бессмысленного смотрения перед собой, когда и границы, и объект внимания смазываются и теряются за наступающими мыслями. Затем он ждет, пока Алексей сядет на отодвинутый ему стул, закурит сигарету, которую пододвинет к себе вместе с ладонью Андрея, и выдохнет дым в сторону, поморщившись. Он сам-то курит максимум электронные, но иногда подключаются подобные методы — «я не курю, просто одалживаю». — Почему вы поссорились? Самый уместный вопрос в этой ситуации. Антон даже как-то опешивает, привыкший к советам и спокойной беседе, в которой он участвует лишь формально. Горький опыт плавания по течению, притом такой же горький, как и сигареты, которые курит Андрей, ни мускулом не показывая своего к ним отвращения. После электронных, думает Антон, с разными фруктовыми вкусами трудно переходить на настоящие сигареты — и уж тем более сигары, которые отец тоже курит, а у него все получается. Удивительный человек — отец. — Оно все собиралось, готовилось. Не просто так, с бухты-барахты, а затягивалось, копилось... Я понимал, что скоро ебанет, — и это еще один признак того, как Антону здесь комфортно, какая в семье доброжелательная и уютная атмосфера, — но не рассчитывал, что так быстро. Арсений тоже вспылил, и понеслось куда-то все. Я и не помню формального начала... Как будто мы всегда ругались из-за чего-то, но это бред. — Значит, повод был незначительный, — подытоживает местами путаную речь Антона Алексей и облизывает губы после сигареты, торопясь запить горечь в горле только что заваренным чаем. — Если бы это было что-то из ряда вон, ты бы точно запомнил. А вам просто стоит привыкнуть к тому, что быт или раздраженность после рабочего дня не должны вносить в ваши отношения неопределенность и негатив. Если уж вам так плохо друг с другом, так расстаньтесь. — Не, это я не согласен, это я не хочу, па, — хихикая со своего же неправильно выстроенного предложения, Антон прячет взгляд в чашке с чаем. Ему все еще бывает неловко за то, что он называет Алексея папой или сокращенным лаконичным «па», когда, фактически, у него есть оба родных родителя. Да, с матерью у Антона несколько напряженные отношения, как и у Андрея с бывшей женой, откровенно говоря, но по нужде все спокойно общаются — никто никому глаза не выцарапывает, к счастью. Тяжело бывает только из-за того, что Антон мечется: между отцом и матерью, между отпуском с тем или той, между мнением отца и мнением матери, между квартирами — а еще своя собственная у него, это ж надо научиться так лавировать и не сходить с ума, хотя Антон уже начинает сомневаться в своей адекватности. Да, после развода родителей Антон жил с матерью до тринадцати, на выходных приезжая в дом новой семьи отца и раз в год посещая с ними цветущую Европу, но в четырнадцать перебрался и до шестнадцати жил уже с отцом и его новой семьей, в которой всегда находил и находит тепло и ласку. А уже после шестнадцати оказался в квартире, что ближе к его школе, и жил один — к нему часто заезжали, его каждый вечер звали на ужин, на его адрес отправлялся регулярный клининг. И Антон за это неимоверно благодарен — он многое осознал. — Антон, тебе стоит поговорить с Арсением. И чем скорее, тем лучше.***
— Что бы сделал ты, если бы был на моем месте? Антон дожидается, пока Алексей оставит их, уйдя проверять, не разбудил ли детей приход Антона, и пододвигается ближе к отцу. Несмотря на достаточное количество причин, по которым его можно прекратить уважать, например, измены жене, тогда еще не бывшей, Антон видит в нем исполински авторитетную фигуру. Именно у отца он спрашивает вопросы, тревожащие его, пусть и доверяет Алексею. Все равно Андрей более ключевая роль в его жизни. — Ты разве не понял из нашего разговора? — Я хочу услышать прямо. — На примере хочешь? Антон кивает, садясь поудобнее и подгибая под себя одну ногу, словно это доставляет ему неимоверное удовольствие. Без этого и разговор бы точно не пошел, думает Антон и внимающе склоняет голову к плечу. — Все люди ругаются. Это, конечно, не является самой важной составляющей отношений, но играет роль то, как вы ругаетесь и как миритесь. Ты и сам знаешь, мы тоже ругались, — говоря «мы», он подразумевает себя и Алексея, но никак не себя и мать Антона, они всегда были раздельно. — И я тоже уезжал из дома. Еще из прошлой квартиры, ты ее помнишь. К твоему деду я, естественно, не поеду, Боже упаси. Он меня еще и грязью покроет за развод с твоей матерью в очередной раз, будто не прошло... тринадцати лет. И я в офис ездил, все равно работать нужно. Остывал, — он хмыкает, словно укоряет себя за что-то мысленно, — небыстро, но остывал. А за несколько часов уже винил себя в том, что уехал. Особенно, когда отношения становились очевидно серьезнее. Думал, что ж я, маленький мальчик, чтоб так бегать? Ехал обратно, за цветами обыкновенно заезжал, куда без этого? Какой-то презент хочется сделать, как-то обозначиться, а цветы всегда проходят хорошо. Приезжал домой, дарил очередной букет, обсуждать садились ссору, но долго не говорили, быстро находили причину и извинялись. Оба. Ссоры никогда не бывает, если кто-то ее хочет остановить — замолчит, уйдет, откажется вступать изначально в спор. — Па быстро остывает, потому что любит тебя: вы долго вместе. — А Арсений тебя, думаешь, не любит? Антон поджимает губы, мол, «я не знаю», и под внимательно-читающим взглядом передергивает плечами. С Андреем ему, несомненно, комфортно, но бывают и моменты, когда хочется засунуть голову в песок и промолчать, потому что тот умеет пилить взглядом, поедать глазами — в негативной вариации этого выражения. На собраниях это проявляется в той степени, которую дома Антон не видит никогда, но сам факт существования такого взгляда в копилке Андрея наблюдается. — И тебе нужно ехать домой. С цветами, без — неважно. Просто ехать домой, Антош, — взгляд остается тем же, а голос, в отличие от него, становится мягче. — Даже если Арсений уже будет спать, когда ты приедешь. Важно вернуться сейчас, а не показывать свою чрезмерную гордость. Ее нужно не в семейных отношениях оголять, понимаешь? Мы это сами прошли. Думаешь, мы бы не поели бы друг друга, если бы остались такими же принципиальными? Первым писать не буду — зашквар, — молодежные словечки от Андрея звучат, по мнению Антона, так правильно, что он даже не подмечает их как что-то удивительное. — Говори со своими партнерами, партнершами словами. Вот мы же с тобой сейчас об этом говорим, и ничего, никто не умер. А с Арсением точно будет легче — это же ваша ситуация. Правда, говорит тут больше Андрей, а Антон просто кивает молча или вставляет короткие реплики, чтобы давать предполагаемую реакцию. Фактически, Антон здесь именно за этим — дайте ему советов, предложите несколько примеров, напоите чаем, пододвиньте пепельницу поближе, и он счастлив! Не зря он считает домом именно эту квартиру, именно этих людей. Вряд ли бы мама помогла ему сейчас. Вероятнее всего, она бы ударилась в «Топ-50 причин, по которым твой отец — конченый идиот» и свела бы все к тому, что Антону стоит еще десять раз подумать, прежде чем возвращаться в квартиру, где остается Арсений. Она хорошая, просто со своими тараканами и травмами, которые не хочет прорабатывать, аргументируя это тем, что психологи дерут деньги, а перестать жить в депрессии можно после генеральной уборки и похода по торговым центрам. И у нее, в отличие от Андрея, нет сейчас постоянного партнера или постоянной партнерши. Это тоже играет роль — так удачно и легко сложившаяся новая семья Андрея ее задевает до глубины души — все-таки ей он изменял с Алексеем, пока не предложил развод и полностью не ушел из ее жизни. — И что я дома ему скажу? — То, что у тебя на душе. Отношения — это искренность, доверие. Вот и будь с ним искренним, доверяй ему свою душу. Но учти, что может быть больно. — Тебе повезло, что ты нашел па и не обжегся. Андрей не говорит Антону про то, как обжегся с его матерью, потому что без этого неудачного брака не было бы Антона. А это уже действительно плохо и горько. А с его матерью он и правда обжегся — на этом браке настаивал его отец, который тогда еще занимал важное положение в компании и мог его лишить должности в ней. И Андрей, который тогда, по юности, испытывал к ней теплые чувства, не мог отказаться. А потом их съел быт. И редкие измены Андрея превратились в отношения на стороне, в которые он в итоге и ушел. Будь он человеком гнилым, так бы и с Алексеем ничего не сложилось. А в этих отношениях он является идеалом любящего и любимого мужчины. Люди имеют свойство не складываться — не всякая часть пазла совпадет одной своей стороной с другой частью из этого же набора. — Правда повезло, — замечает Алексей, бесшумно открывая дверь на кухню и входя внутрь. — Спят мелкие. Антош, езжай к Арсению. Поговори с ним. Тебе папа дурного не посоветует. Кивая, Антон переводит взгляд с Алексея на отца и улыбается, влюбленный в их любовь. Несмотря на достаточно серьезную тему разговора, Андрей не отказывает себе и смотрит на Алексея так нежно и чувственно, что Антон и сам плавится и хочет точно так же поглядеть на Арсения. Обстановка так и предполагает нечто семейное, потому Антон окончательно придвигается к отцу, кладет голову ему на плечо в благодарном жесте, словно возвращаясь лет на десять назад, и, смотря на Алексея, поджимает губы в расслабленно-благодарном жесте. Эти люди, это место... Они греют его , и Антон готов возвращаться в эти стены, к этим голосам, проходящим сквозь жизнь вместе с ним, всегда, в любое время дня и ночи, в любую погоду.***
Антон их слушает и уезжает домой. Правда, перед тем еще полчаса никуда не торопится и говорит с ними обо всем, что его волнует, помимо Арсения, — работа, грядущий отпуск, который он планирует устраивать самостоятельно. А еще его очень печалит, что он не может увидеть прямо сейчас Пашу и Софу. Как хороший брат — он им сводный брат, но поступает лучше некоторых родных, — он часто заезжает за ними после уроков, тем самым помогая и родителям, гуляет с ними по торговому центру, привозит им подарки, посещает соревнования Софы — она занимается фигурным катанием, ей эта поддержка точно нужна — и заезжает после работы сразу сюда, чтобы поиграть в приставку с Пашей. Совсем редко, когда Андрею и Алексею необходимо уехать в Петербург на конференцию, он может забрать ребят к себе в квартиру или с небольшой сумкой уехать к ним, чтобы провести несколько полноценных дней с ними, взяв отпуск на работе и попросив Арсения быть с ними после учебы. Антон их действительно любит. Прямо как родных. У него нет одной семьи. У него их много. С отцом, отчимом и этими славными, для Антона именно так, крошками. С матерью. С бабушкой и дедушкой по маминой линии. И, в конце концов, с Арсением — а у них, несмотря на некоторые разногласия и короткость — конечно, в сравнении с другими — отношений, тоже, можно сказать, семья. Они даже кота планируют. Не то чтобы он будет обозначать создание семьи и укрепление их взаимоотношений, но что-то положительное точно принесет — а что плохого в том, что котенок лежит на тебе вечером и мурчит, топча тебя своими крошечными лапками? Антон, когда еще жил один, кота заводить боялся — он способен сорваться куда-то на ночь сразу после работы и не приехать до утра, а коту что, сидеть без ужина? А теперь есть Арсений, который регулярно приезжает на ночь и который способен покормить кота, если Антон загуляет или понадобится в роли сиделки для Паши и Софы. Антон любит людей, которые его окружают. И после посещения семьи уверен в этом намного больше, чем днем. В него как будто вдохнули все положительные качества, которые только есть, ему словно дали эмоций нужного толка. И вот уже жизнь кажется легче и проще.***
Арсений отводит глаза от экрана ноутбука, стоящего на коленях, ровно в тот момент, когда раздается звук дверного звонка. Чтобы подняться и узнать, правдива ли догадка, Арсению необходимо как минимум секунд пятнадцать. А чтобы понадеяться, достаточно и мгновения. Он хочет верить в то, что это — вернувшийся Антон. Ему нравится эта мысль, она приводит его в непередаваемый восторг и нежную радость, которую испытывает любовник, услышавший мелодию телефонного звонка, которая стоит только на самом важном человеке. Сдвинув ноутбук на постель, Арсений спускает ноги на пол вместе с одеялом, которое тут же отбрасывает как единственную помеху, и выходит из комнаты, на ходу замедляясь. Не торопится, чтобы не разочароваться, если за дверью не Антон, а, например, курьер от него. Зачем Арсению курьер с цветами или роллами, когда ему нужен Антон? Курьера он сейчас готов покрыть матом, если там действительно он. Только воспитание его остановит — все-таки человек ехал к нему по ночному городу, а он так с ним обойдется. Мама учила Арсения смотреть в глазок — он не смотрит, оставляя для себя интригу до последнего. Ну и что, что там может быть вор или какой-нибудь маньяк в форме газовщика? Арсений на такой эмоциональной волне, что и маньяк в форме газовщика испугается и не решится на задуманное. Но за дверью не вор в балаклаве, не маньяк под видом газовщика, не сосед, которого не устраивает музыка из соседней квартиры и который не может понять, из-за какой же двери шум, а Антон, первее которого в квартиру заходит огромный букет из светло-голубых, совсем нежных пионов. — А это тебе, — совершенно буднично заявляет Антон, выставляя перед собой цветы, и Арсений умудряется только открыть губы, чтобы что-то сказать, и глотнуть воздух. — У тебя глаза такие же, и я подумал, что достаточно символично. Подкаты — это явно не Антонова стезя. Арсений букет принимает и почему-то ловит себя на мысли, что он прям как в шоу «Холостяк». Его выгнали с проекта в конце предыдущей серии, чтобы зрители ахнули — или ахуели — и ждали следующего выпуска, а теперь к нему приехали на десятке машин, с цветами и извинениями, будто бы заявленный холостяк передумал. И вот они стоят, а вокруг камеры, на кожу лица давит макияж, сделанный, несмотря на то, что обязан быть эффект неожиданности, а петличка неприятно трет кожу в месте, где цепляется за одежду. И***
Когда Арсений отходит в кухню, чтобы налить воды для букета, Антон, прямиком в том, в чем приехал, садится на диван со вздохом, каким вздыхают после тяжелого дня, и, откинувшись, достает телефон из кармана. С несколько секунд он смотрит на экран блокировки, где стоит фотография Арсения с петербургской фотосессии, и все-таки уделяет несколько минут, во-первых, мессенджеру и благодарности, а во-вторых, ленте твиттера. от: «Антошик» «Спасибо, что вы домой меня отправили. Купил Арсу цветы. Не ругаемся» И, подумав, Антон отправляет красное сердечко, которое считает самым серьезным из всех имеющихся. Вот другие можно отправлять всем подряд, а это — избранное, оно только для самых близких и для фотографий уличных котиков, которые он постит в твиттер. Антону двадцать пять, а у него есть смайл-сердечко, которое он выделяет из остальных.