Тень моего света

      Гаюс заботливо пощупал лоб больного — жар не спадал. Бледное лицо раненого юноши с правильными, благородными чертами осунулось, дыхание было тихим и сбивчивым, каштановые кудри неподвижно покоились на подушке. Опытным глазом старый лекарь определил ему день-другой жизни, в лучшем случае — три. Гаюс поправил Мордреду повязку на ране в боку и опустился на табуретку возле его постели. Мерлин стоял, отвернувшись к окну, и напряженно думал.              — Не могу поверить, что ты хладнокровно позволишь ему умереть, — укоризненно покачал головой старик.              — Позволю, Гаюс, — не шелохнувшись, ответил Мерлин.              — Посмотри на него, он еще совсем мальчишка!              — Его жизнь или жизнь Артура. По-моему, выбор очевиден.              — Мерлин, я никак не могу понять, что за глупость ты вбил себе в голову! — всплеснул руками Гаюс. — Мало ли что ты видел в той пещере, у нас есть факты! А факты говорят, что Мордред предан королю. Иначе бы он не загородил его собой от копья Дизир, какие еще доказательства верности Мордреда тебе нужны?              — Да, это так, — нехотя согласился Мерлин. — Но я научился не доверять своим глазам и сердцу. Вспомни, с Морганой было то же самое. Дракон говорил мне, что ведьму нельзя оставлять в живых, а я не верил. Она была совсем другой, разве не так? — он обернулся и посмотрел на Гаюса полными боли глазами. — Я не верил, что зло может настолько поработить ее, и взгляни, к чему привела моя слабость. Лучшее, что я мог сделать для Морганы — это позволить ей умереть. Я не повторю той же ошибки с Мордредом. Пусть лучше он умрет героем, чем убийцей Артура.              — Мерлин, Мерлин, — обреченно вздохнул старик.       

***

      — Это неправильно! — в отчаянии воскликнул Мерлин, глядя с галереи дворца на тренировочное ристалище.              Внизу Мордред, здоровый и полный сил, под веселый гомон рыцарей Круглого стола бился на тупых мечах с Артуром. Все радовались чудесному выздоровлению юного новобранца, особенно король, у которого Мордред ходил в любимчиках.              — Полагаю, в этом есть определенный смысл, — изрек Гаюс.              — Да, и я знаю, какой! Суд Дизир не отменил своего решения, он приговорил Артура к смерти. И этот приговор — Мордред, — сказал Мерлин, наблюдая, как братаются после учебного поединка король и молодой рыцарь-друид. — Артур обнимает собственную погибель, сам того не ведая.              — Ты не можешь знать этого наверняка, Мерлин.              — Могу. Я не могу понять только одного: каждый раз, когда я делаю попытки обойти пророчество, то лишь приближаюсь к нему огромными шагами. Это как западня, хитрая ловушка, в которой с каждым движением запутываешься все больше. Я все время что-то упускаю, Гаюс, что-то важное всегда ускользает от меня.              — Возможно, твоя ошибка в том, Мерлин, что ты любишь все усложнять, — похлопал подопечного по плечу старый наставник. — Пойдем обедать.              — Что-то аппетита нет, — мрачно пробурчал Мерлин.              — Смотри сам, дважды приглашать не стану.              Гаюс удалился в свои покои, а Мерлин так и остался стоять наверху, облокотившись на перила и понуро опустив голову. Все вело к неизбежному: великая битва, Мордред, сжимающий в руке меч, падающий замертво Артур. Мерлин чувствовал себя бессильным перед лицом Судьбы, но и сдаваться он не имел права. Если Артур погибнет, а Альбион не увидит своего рассвета, жизнь молодого мага более не будет иметь ни малейшего смысла.              — Мерлин! — окликнул его идущий по галерее Мордред, снимая на ходу перчатки.              — Мордред! — через силу улыбнулся Мерлин. — Рад, что ты в порядке.              Юноша, остановившись напротив, смерил его внимательным взглядом. Для своего возраста Мордред обладал удивительной проницательностью, которой могли бы позавидовать многие из его старших товарищей.              — Я вижу, ты чем-то озадачен, Мерлин. Иначе я бы подумал, что ты не рад меня видеть.              — Глупости. Конечно, я рад.              Мордред не поверил — это было понятно по выражению его лица. Мерлин почему-то вспомнил глаза Морганы: такие же большие, прозрачные, то нежно-голубые, то зеленоватые, чистые, как воды Авалонского озера. И как только за такими ясными глазами может скрываться порочная душа, способная на предательство?              — Ты не доверяешь мне, Мерлин, — прищурился Мордред, — и это странно, потому что мы с тобой почти одной крови. Я не сделал тебе никакого зла, но порой мне кажется, что ты относишься ко мне как к врагу. В чем причина?              — Это просто мнительность, Мордред, — как можно более непринужденно пожал плечами Мерлин. — У меня нет никаких оснований видеть в тебе врага. Что благо для Артура и Камелота, то благо для меня, вот и все.              — Для меня тоже. Я готов доказывать это даже ценой своей жизни.              — Да, разумеется, — Мерлин, устыдившись, опустил взгляд. — Хорошо, что ты выздоровел, было очень храбро с твоей стороны заслонить собой короля. Я бы сделал так же.              — Моргана? — неожиданно спросил Мордред.              — Что, прости?..              — Ты не доверяешь мне из-за Морганы?              — Вообще-то… — растерянно пробормотал Мерлин. — Вообще-то я о ней даже не думал.              — Конечно, она хотела бы видеть меня на своей стороне, но я на ее стороне быть не хочу. Когда-то у Морганы было большое сердце. Потом его отравила ненависть, и теперь все, к чему она ни прикасается, становится ядовитым. Я нахожу это очень печальным, Мерлин.              — Ты бы никогда не встал на ее путь?              — Не представляю, что могло бы заставить меня сделать это, — улыбнулся Мордред и, по-дружески похлопав Мерлина по плечу, отправился по своим делам.              Маг, глядя ему вслед, удрученно вздохнул:              — Вот и я не представляю, Мордред. Вот и я не представляю…