3310

      Узловые подземные бункеры экранированы от любого излучения, от взрывов, от воды и заражённого воздуха... От чего угодно. Кроме Хиггса.       Сначала Сэм не верит сам себе, когда все волоски на теле становятся дыбом, как в присутствии тварей, а под диафрагмой будто раскрывается альтернативная чёрная дыра, которая одновременно пытается всосать всё в себя и дарит необыкновенное чувство лёгкости. Два главных признака очередного явления его личного ебанутого несчастья. Неуёмной занозы в заднице. Совершенно невозможного врага и... любовника.       Сэм всё же оборачивается — резко и стремительно: пусть и не верит ощущениям, но ему нужно визуальное доказательство отсутствия. Попытка провалена: Хиггс стоит в трёх шагах позади и подпирает стену коридора с таким видом, будто всегда тут стоял, а Сэм имел наглость его не заметить, проходя мимо.       Кроме неизменных потёртых армейских штанов и ботинок на Хиггсе — вместо надоевшего плаща и маски — майка, вроде той, что сам Сэм носит под курьерским костюмом, и золотистое от хиралия полупальто с откинутым сейчас капюшоном. Никаких надписей на лбу — давно пройденный этап. Никаких тёмных потёков под глазами, только ровная полоса подводки по линии едва различимых, золотистых в мягком свете коридора ресниц.       Губы Хиггса искривляет усмешка, и Сэм чувствует, как вслед за волосками пытается встать дыбом член. Похоже, у него на эту усмешку уже условный рефлекс.       Расстояние в три шага он преодолевает за два, будто прыжком. Хиггс отлипает от стены, безошибочно прихватывает его за то самое место на затылке, от прикосновения к которому у Сэма подкашиваются колени, а член грозит прорвать плотную ткань штанов. Коротко тычется губами в кончик носа.        — Какого хуя такая свободолюбивая личность делает в такой глубокой дыре? — глухо мурлычет Хиггс Сэму на ухо, и Сэм резко притискивает его ладонью к стене, из последних сил сдерживаясь, чтобы не схватить за сияющий рукав и не утащить в направлении своего отсека. — Это я удачно зашёл, — замечает Хиггс, с явным усилием вдохнув. — Прямо здесь, Сэмми? А если увидит кто?       Сэм коротко мотает головой: этим коридором постоянно пользуется только он, остальные помещения в этом отнорке по большей части пустуют или отведены под склад. Разве что сам Сэм кому-то срочно понадобится, пока браслет не в сети. А в личном отсеке — Лу, и вряд ли ей понравится, если Сэм без предупреждения притащит туда незнакомца. И это ещё сильно повезёт, если Лу, с её-то ненормальной памятью, посчитает Хиггса незнакомцем и не будет шумно припоминать, где эту уёбищную морду видела. При одной только мысли о том, что она устроит, если вдруг вспомнит Хиггсовы «заигрывания», Сэму делается дурно, и он мотает головой ещё раз, уже куда более настойчиво.        — Не вопрос, — кивает Хиггс, подаётся бёдрами вперёд, бесстыдно потирается о топорщащийся стояк Сэма, сильнее сжимает руку у него в волосах... И у Сэма срывает последние тормоза.       Он сдвигает ладонь с груди Хиггса, упирается ею в стену над его плечом, свободной рукой разбирается с нехитрой застёжкой на штанах у него, потом — на собственных, приспускает бельё, задирает на Хиггсе майку, лаская слишком чувствительными для почти сплошь покрытых мозолями пальцами дрожащий от участившегося дыхания живот. Хиггс повторяет за ним: ладонь ныряет Сэму под майку, задирая её почти до груди, пальцы очерчивают мышцы, край рёбер, замирают напротив сердца, считывая ускоряющийся пульс. Хиггс перекатывается по стене, притискивает Сэма к ней, ещё плотнее — к себе, зажимая оба их члена между напряжённым животами, и впивается поцелуем в пересохшие губы.       Некоторое время в коридоре мечется звук заполошного дыхания, но когда Сэм уже готов подхватить Хиггса под бёдра и втрахать его в стену, тот вдруг убирает обе руки — и с затылка, и с груди Сэма, вдавливается ещё ближе... и неуклюже обнимает его, скользнув горячими припухшими губами по щеке и мочке уха.        — Что? — ошарашенно начинает Сэм, но через миг и сам слышит чужие шаги, а спустя несколько секунд — и голос.        — Сэм! — восклицает Дэдмэн. — Я так рад за тебя! Хотя я был бы рад ещё больше, если бы ты тренировался в обнимашках на мне; в конце концов мы с тобой так долго к этому шли.       Сэм с шипением выдыхает, судорожно пытаясь сообразить, что ему ответить, но Хиггс и тут успевает первым.       — Мы просто так давно не виделись, — тараторит он, не переставая незаметно потираться о Сэма, и Сэм не знает, что у него лопнет первым: член, голова или терпение. — И тут Сэмми сообщает мне, что его гаптофобия вроде как пошла на спад, и я просто не смог удержаться, чтобы не проверить. Вот, жду, пока начнётся реакция. Но пока всё хорошо.       Хиггс беззвучно хихикает Сэму в ухо, и от его дыхания по телу проходит очередная волна мурашек, вздёргивающих волоски дыбом.        — Да, — выдавливает Сэм Хиггсу в плечо, боясь, что Дэдмэн сейчас с присущей ему беспардонностью обойдёт их вокруг, выколупает Сэма из ненадёжного укрытия, заглянет ему в лицо — и всё сразу же поймёт, конечно. — Пока всё хорошо. Но вдруг это зависит от времени... Я должен убедиться. А ты... Хотел что-то?        Дэдмэн охает.        — Ничего важного. Только повидать мою любимую принцессу и спросить, могу ли я забрать её сегодня пораньше.        — Да-да, конечно, — соглашается Сэм, мечтая только о том, чтобы Дэдмэн уже свалил на хрен отсюда, потому что ему совершенно не нужно видеть, как Сэм оседает на пол, кончая. Или ещё чего-нибудь не менее неоднозначное. — Можешь её забрать. А мы посидим выпьем, поболтаем пока…        — Старые связи нуждаются в укреплении, я понимаю, — Сэм почти видит, как Дэдмэн кивает, и с облегчением слышит, как тот удаляется в сторону его личного отсека.       Хиггс дожидается, пока Дэдмэн скроется за дверью, отлипает от Сэма, попутно оправляя одежду так, чтобы было не слишком заметно, что она в этом сильно нуждается, и тащит Сэма в том же направлении. Шутовски раскланивается с Дэдмэном и подозрительно таращащейся Лу, обещая обязательно дождаться их возвращения и познакомиться нормально, и едва дверь за теми закрывается, блокирует её и заваливает Сэма на кровать.        — Думаешь, он ничего не понял? — с надеждой спрашивает Сэм, пока они избавляют друг друга от одежды.        — Шутишь? — фыркает Хиггс. — Он просто очень воспитанный, — окончательно разочаровывает он Сэма, перебрасывая ногу через его бёдра. — И умный, — добавляет он, укладываясь сверху так, чтобы компенсировать разницу в росте. — Поблагодари его потом от моего имени.       Хиггс наконец затыкается, легко целует Сэма в губы, прихватывает зубами за подбородок, потом за шею под ухом, и Сэм решает для себя, что обязательно задержит Хиггса так, чтобы тот вынужден был сдержать данное походя обещание. В конце концов, должен же Сэм хоть иногда использовать собственную медлительность с пользой.