Карибский Кризис: Ликвидация

Вечер и сильный ливень не предвещал и раньше ничего хорошего - вечная правда, которую Гоцман всеми правдами и неправдами пыталась забыть каждый божий день. Но когда над родной Одессой сгущаются тучи и начинается дождь, думалось только о какой-нибудь беде. Сходу Давима вспомнила парочку паршивых инцидентов и во время них всегда был дождь. Жаль, о бедах думать тоже выходило из ряда вон. Точнее, можно было и Дава об этой беде и думала, сидя за столом в кабинете её отряда уголовного розыска, листая личные дела темпорального агента Евгения Ворообьёва и короля морей и бывшего члена фашистского Гитлерюгенда оберст-лейтенант Партайгеноссе Поноссы. Вообще, ситуация с последним была забавной, точнее, с его именем. Пролистав пару страниц данного личного дела, после возвращения из мертвых благодаря невероятной шараде радистки Кандолизы Партайгеносс решил сменить своё имя. Вот так и вышел нынешним Германом Барбароссой. Мило, ничего не скажешь. С Жекой всё же было проще, никакое досье не нужно. Дава лично имела дело работать с Воробьёвым в своей далекой молодости. Это было только-только самое первое задание молодого темпорального агента. Дикий конец семнадцатого века, охота по морям Карибского Архипелага за Вневременным спецназом… *** ФЛЕШБЯКА 1693 год, май. Карибский Архипелаг, подлодка "Максим Исаев". Даве Гоцман 23 года. Боевая тревога застала Гоцман в её каюте. Девушка резко вскакивает с койки, наспех надев гимнастерку и два наруча с потайными клинками, вылетает из каюты и несётся в сторону люка, отвечающего за выход на поверхнрсть. Подлодку резко тряхнуло вместе с прозвучавшим звуком попадания снаряда. Кто-то из экипажа упал, потеряв равновесие, кто-то выдержал встряску и продолжил путь к предписанному месту по тревоге. Дава была из выдержавших тряску, продолжая путь к выходу на поверхность. В лучших традициях ТАБОРа, подлодка не шла на глубине, вместо это весьма паршивенько маскируясь под самый обычный парусник всего-лишь одной и так бутафорской мачты с парусами из платков. И именно поэтому Гоцман спокойно вылезла через люк наружу и заприметив ответную стрельбу из ПВО-пушки на корме, бежит туда. – Воробьёв, шо за чертовщина тут творится!? - первое, что спрашивает у капитана подлодки и легендарного, в будущем, темпорального разведчика-алкоголика, руководившего стрельбой. – А ты посмотри, что в корму нам так сильно хочет поцеловаться и устроить сценку "Босс Качалки", Гоця, - как бы, между прочим, дал дельный совет Евгений Воровьёв, указывая своей рукой на надвигающееся бедствие. Последовав совету, разведчица обращает внимание на объект ответного обстрела и… Как бы сказать помягче, ловит жесткое охреневание с ситуации. По идее за Вневременным Спецназом и их монструозным судном-нечистью должны были следовать они. А по иронии - вышло наоборот. И только по этой же причине риск провала операции и помереть в карибских морях стал ближе к двум сотням процентам вероятности. А через секунд пять добавилось к вышеописанным процентам ещё добрая соточка… – ТОВАРИЩ НАЧАЛЬНИК, СПЕРЕДИ ТЕМПОРАЛЬНАЯ ПЕЩЕРА! - предупреждение мистера Глистера оказалось очень-очень вовремя. В плохом смысле. Действительно, скалистый островок с пещерой очень даже имелась. Как и факт того, что пещерка действительно имеет темпоральную энергетику. Счетчики Гейгера, настроенные на такую энергию, зашкаливали у всех членов экипажа советской подлодки. Тут неожиданно на губах Жеки заиграла улыбка, полная предвкушения и вероятной удачи выхода из ситуации. – Глистер, давайте команду крепить канаты к бутафорской мачте м носовому орудию, сейчас будем совершать пиратский разворот! - отдал команду Евгений и тут же обратился к Гоцман. - Дава, как у тебя с немецким? Говорят, он вообще без акцента. – Ну, это таки правда, Жека, без акцента, проверяли на немцах, - признала девушка и только сейчас до неё дошло. - Стоп-стоп, ты хочешь запереть спецназ в этой пещере? Тебя же немцы порвут, если узнают. – Так мы умолчим, в какой пещере их заперли, - лишь пожимает плечами Воробьёв, не меняя своей улыбки в целом. - Ты знаешь слова запечатывания, так что быстро к носу подлодки, ефрейтор Гоцман! Как ни странно, но выход Воробьёва из данной ситуации был самым оптимальным. Бессмертных не убить, а вот запереть - вполне возможно. Давиме пришлось это признать и потому, исполнительно пошла выполнять приказ Жеки, переместившись с кормы подлодки на нос, где уже экипаж подлодки был готов к совершению пиратского разворота. И началось… Подлодка оказалась почти у входа в пещеру и Воробьёв тут же отдаёт приказ "НАКИДЫВАЙ!" и парни тут же скидывают на рифы тросы. Дава в этот момент считала Жеку либо гением, либо камикадзе с наклонностями к идиотизму, но думать уже было некогда. Резкий разворот накренил подлодку отбросил все мысли, заставив держаться за край борта. "ДА ШОБ ТЕБЯ ЧЕРЕЗ КОРМУ В ПРОРУБЬ!" - в душе прокричала Гоцман, едва не теряя хватку. К счастью, разворот случился без повреждений подлодки, а судно Вневременного Спецназа на полной скорости идёт прямо внутрь пещеры, не способный повторить сей разворот. Что ж, время настало. Девушке мигом подкинули устройство, похожее на рацию и она начала произносить слова запечатывания: – Aufreide. Meer eh wolken, wolken eh regen, regen eh nebel. Sieht balle eh um sieht ballen. Wir gut freude, Danach Vrund Dill Becher!!! LOS! Вместе с исчезнувшим в пещере спецназом в пространстве случилась не слабая ударная волна, откинувшая подлодку на несколько метров вперёд. Тут уже весь экипаж умудрилась опасть на палубы подлодки. – Как же я рада, что батенька переводит меня в отдел ликвидации… - с долей оптимизма в голосе пропела себе под нос Дава, медленно вставая на ноги. - Воробьёв, ну ты и удачливый шлимазл! Быть тебе легендой! – Да будет тебе, Гоця, зато есть теперь два повода выпить! - излучая оптимизм, ответил на слова разведчицы Жека. - Мы сделали то, чего не смогли другие. Их же ни один дурак не освободит. КОНЕЦ ФЛЕШБЯКИ *** И как оказалось, дурак всё же нашёлся. Наркаркал Жека на годы вперёд. Дава тяжело вздохнула, откидываясь на спинку кресла со своими размышлениями. Мало кто знает и мало, кому вообще стоит знать, но Давима Марковна Гоцман была матёрым темпоральным разведчиком отдела ликвидации. На её совести было много убитых исторических личностей, которые ДОЛЖНЫ были умереть в отмеренным им срок. Причём, не всегда своими руками, как например, персидский царь Ксеркс и его сын Дарий. Было сложно подстегнуть на это дело начальника царской гвардии Артабана и евнуха Аспамитры. Но самое любимое даже до сих пор - зарезанный сенатом Гай Юлий Цезарь. Изящно, красиво и со вкусом. Самое скучное из убийств и одно из последних - Чарльз Ли в 1780 году. Убить больного горячкой… Не самое приятное дело. Зато более милосердно, чем мучения болезнью. Но это мелочи. Было одно задание. Последнее. Казалось бы, совсем не по прямому профилю, но осадочек оно оставило знатный. Заставивший сменить работу. Как бы Гоцман не хотела, но Лиссабон ей запомнился надолго. *** ФЛЕШБЕК 1 ноября 1755 года. Португалия, Лиссабон. Даве Гоцман 34 года. Монастырь Кармелитов с раннего утра в День Всех Святых был пуст. Давима в этот день была как всегда готова и в своём привычном снаряжении, одетая в плотную белую рубаху, светлый сюртук с отворотами темно-синего цвета; толстые манжеты, маскирующие наручи со скрытыми клинками; бордовый пояс, а на поясе - венецианский кинжал, абордажная сабля и двойная портупея с двумя кремниевыми пистолетами. Гоцман помнила, зачем она прибыла в этот век. Темпоральной разведке необходим артефакт, скрытый под монастырём. Артефакт нужен им для изучения. Правда, в момент брифинга Марк Ештавич Гоцман, отец Давимы и начальник отдела ликвидации, о чем-то умолчал. А вот о чём - не понятно, что и пугало с самого начала задания. К несчастью, монастырь был закрыт. И теперь она стала думать, как быть. Гоцман обошла здание, и единственное, что нашла - это телега и куча ящиков… Она забежала по телеге, потом запрыгнула на ящики и смолаг залезть на деревянный мостик. Потом она отпрыгнула от стены. Проделав несколько раз подобный алгоритм, опытная убийца оказалась на крыше, потом немного прошла вперед, спустилась по деревянной лестнице, где и обнаружила печать. Повернув печать, она открыла проход и зашла туда. Через секунду Дава оказалась в кромешной темноте, хотя не чувствовала никаких ступенек и ловушек. Через минуту женщина оказалась около мраморной арки, где должен быть очевидный тайник, однако его нет. Она встала на это место, и почувствовала, что местоположение меняется. Через несколько мгновений перед ней предстал монастырь во всей красе. Дава оказалась на балконе. Как ни странно, людей нет. Ему же проще, поэтому она спрыгнула вниз, где с грохотом что-то упало. Прыгнув на балку, она раскачалась, а потом спрыгнула вниз, совершив кувырок. Гоцман подошла к мраморному саркофагу, на котором и оказался тот же символ, что на печати. Женщина перевернула его, и вновь послышался грохот. Разведчица обернулась: на фреске на полу выскочили 4 плиты. - Ага, таки их нужно активировать, и тогда я смогу войти в тайник... - подумала Дава. Шатенка наступила на первую плиту. Около золотого креста, расположенного выше саркофага, появился золотой маятник. - Епт... Значит, нужно будет спустить его. Гоцман побежала вперед, запрыгнула на павильон, под которым находится саркофаг, потом на балкончик, а потом на золотой крест, чтобы перебраться на другую сторону. Следом до маятника по органу. Она залезла на инструмент, а потом отпрыгнула на маятник, у которого оказались рычаги… Опять грохот. Давима перевела взгляд: Фрагмент фрески перевернулся… Ага, то есть, когда все 4 фрагмента встанут в нужное положение, откроется тайник… Гоцман спрыгнула вниз и направилась ко второй плите. - Надо поосторожнее, а то скачу, как Принц Персии… Как подметила Дава, это крыло церкви было недостроено ремонтом. "Ну что же, придется прыгать по недостроенным объектам": подумала Гоцман. Маятник появился рядом с люстрой. Она побежала вперед, запрыгнула на какую-то конструкцию, после чего запрыгнула на карниз и полезла на балкон. Разведчица запрыгнула на ящики и зацепилась за железные ручки, находящиеся на стене… И когда она начала лезть, каким-то образом зацепилась за свой подол одежды ногой и чуть не упала. Давима перепрыгнула с балки на маятник. Она опустилась, и спрыгнула на пол. - Итак, третья плита. Маятник прямо над витражом… Мама, если я свалюсь, то пожалуйста, похороните меня со всеми почестями... Женщина побежала к балкончику, запрыгнула на балки, а оттуда уже на другой балкон. Оттуда она перепрыгнула на медные кресты, которые, видимо, служат люстрами, а с них на другую сторону. Потом Гоцман запрыгнула по балкам, находящимися на стене с фреской, чтобы сэкономить время. И вот, витраж. Он огромен. Рядом с ним стоят 2 ящика. Дава запрыгнула на них, а потом уже на сам витраж. Когда она залезла повыше, то перепрыгнула на маятник. Фрагменты фрески складываются в символ аналогичный еврейской звезде. Осталась последняя плита. На этот раз маятник расположился снова над витражом, но этот находится у выхода. Давима побежала в коридорчик, залезла на колонну, потом перепрыгнула на карниз, а потом на балки, ведущие на другую сторону. Сейчас она оказалась на том балконе, откуда и пришла. Гоцман залезла на витраж, потом на очередную балку, а с неё на маятник. - Да, действительно, теперь это звезда Давида… Странно, зачем тут прятать артефакт? - задалась вопросом разведчица-ликвидатор. Для неё такое явление всегда было чем-то странным. И он опустилась вниз. Шатенка прыгнулана пол и подошла к фреске. Она думала, что там была лестница и правда, целая лестница, ведущая вниз. Она упала туда и грубо проматерилась. Гоцман кое-как поднялась на ноги, потирая колени, больно все-таки. В конце лестницы оказалась весьма странная комната, светящаяся голубоватыми свечениями через линии на стенах и огромном по самый потолок пьедестале, напоминающим песочные часы. Но не это нужно было, а многоконечная звезда, левитирующая прямо посередине пьедестала. Давима медленно подошла к столь странному артефакту и осторожно взяла его в руки. Однако, в считанное мгновение, предмет начал рассыпаться, а свет в помещении тускнеть. Резко началось землетрясение. Едва не падая, Гоцман в панике выбирается из тайника и обнаруживает, что землетрясение далеко не слабое. Монастырь и видные из под разваленных стен другие здание обращались в руины. Решив думать о последствиях совсем потом, женщина выбегает из руин и бежит по улицам уничтожающегося землетрясением города. Прыгает через ограды и обломки, забирается на едва целые и хрупкие крыши. Забравшись внутрь последнего этажа здание, то весьма невовремя начало падать в сторону и стол, врезавшись в Гоцман, выбило её на крышу соседнего здания. Не обращая внимания на боль по всему телу, Дава добирается до обвалившегося здания возле пристани и прыгает через разбитое окно прямо в в воду. Доплыв до судна, используемого темпоральным агентом в качестве водного транспорта, Дава смотрит в шоке на то, что она сделала. Целый город одним махом… – Как Бог допустил такое? - с нотками страха в голосе протянул один из матросов корабля. – Бог тут совсем не причём… Некоторое время спустя. 11 марта 2341 года. Москва, штаб-квартира отдела темпоральной ликвидации. Марк Ештавич Гоцман спокойно сидел в своём кабинете и слушал отчёты подчиненных, привычная считая важным только те части, где это необходимо. Ничего не предвещало каких-либо изменений в обычном скучном дне… Пока дверь его кабинета резко не открывается с сильным грохотом. Причина грохота - его дочь, Давима, которая, кажется, только вернулась в настоящее и была очень зла. – Шо, батя, какой город мне уничтожить теперь!? - вопрошает женщина, собираясь уже со всей любовью хорошенько врезать начальству и отцу в одном флаконе, но её вовремя тормозят докладовавшие офицеры. - В Лиссабоне было тоже самое, что и на Гаити! Землетрясение. Проклятый артефакт был сейсмическим, поддерживающим кусок земли! Погибли тысячи невинных из-за желающих экспериментировать! Гоцман-старший был в шоке за поведение своей дочери и отлично знал, что если та злиться, то небезосновательно, всегда имея под этим очевидную причину. Мужчина знал, что в тот день исторически Лиссабон охватит сильное землетрясение, но не ожидал, что виной будет артефакт и Дава. Особенно, когда весь родной Одесситский говор пропадал у Гоцман-младшей… Ждать можно было и избиения. Потому он постарался спокойно успокоить свою подчиненную: – Дава, я понимаю, моя вина в том, что я не договорил о землетрясении. Возможно, может что-то иное вызвало… – Что, возомнили себя богами!? - резко перебивает женщина своего отца, продолжая свой праведный гнев. - Решаете, какой город уничтожить дальше!? Недолго Марк выдержал подобного поведения и мужчина со всей дури хлопнул по столу, вставая со своего места. – Капитан Гоцман! А ну быстро успокоилась, иначе за несоблюдение субординации и провал задания я тебя отправлю в отставку с позором и волчьим билетом! - перешел на прямую угрозу начальник отдела. Услышав слова отца, Дава резко остановила свою тираду и поначалу шокировано смотрела на него. А потом шок сошёл, сменившись холодным презрением к начальству и родителю. Дав понять, что бить никого не будет, шатенка достаёт из внутреннего кармана лист и кладёт его на стол. – Это прошение о переводе из темпоральной разведки в УГРО города Одессы, - пояснила Давима, что на листе. - Меня полковник Омельянчук уже ждёт. Так что подписывай и я сваливаю к херам из этой шарашки. – А знаешь, неблагодарная, а вали ты туда, мне такие вспыльчивые тут не нужны, - на эмоциях Гоцман-старший поставил свою решающую подпись и отправил прошение в канцелярию одним из подчиненных. - Шоб я тебя больше в глазах своих не видывал, мелкая дрянь. – И слава богу, шо я домой возвращаюсь. Не прощаясь, Давима Гоцман, с лицом победителя покидает кабинет и гордо идёт навстречу новой ветки своей жизни. КОНЕЦ ФЛЕШБЕКА *** Стук двери отвлек Даву от своих воспоминаний. Вскоре она открылась и перед начальником УГРО по борьбе с бандитизмом предстал мужчина лет сорока, блондин с голубыми глазами, волосы которого собраны в небрежный хвостик. Мужчина одет в удобный офицерский камзол тёмно-синего цвета с белыми вставками и капюшоном, поверх камзола же надеты кожаные доспехи в виде наплечников, нагрудника и наручей, в которых скрыты скрытые клинки. На поясе вальяжно висела абордажная сабля и портупея с кремневым пистолетом. Этого мужчину Давима помнила с очень давних времен, имея до сих с ним редкую переписку. – Ну, здравствуй, Давима, - с улыбкой, полной радости, начал первым разговор блондин. – Виталий Кречетов… Как же я рада таки тебя видеть, - ответила вполне искренне Гоцман, вставая со своего кресла.

Информация к размышлению: Виталий Егорович Кречетов. Кодовое имя "Академик". Майор Красной Армии и бывший начальник Уголовного Розыска города Балашихи, бывший темпоральный агент из отдела ликвидации и напарник Давимы Гоцман. Пьёт, курит, в связях, порочащих его, замечен не был даже вчера. С давних времен имеет тёплые чувства к бывшей напарнице и даже встречался с ней прямо на заданиях. Причина расхождения - неизвестно. Характер спокойный, доброжелательный, но в меру жёсткий. Не женат. Должен был заменять Гоцман на её посту.

Дава, уже заранее надевшая свой старый наряд для путешествий в 17-18 века, обошла стол, подходя почти вплотную к Виталию, более детально начав осматривать его. – А ты не изменился, Витя, - стукнула по животу кулачком женщина и фыркнула. - Вру. Пресс стал крепче. – Зато ты не изменилась, Дава, - парировал Кречетов, продолжая оптимистично улыбаться шатенке. - При мне ты всегда прекращала говорить по-одесски. – Потому что ты мой болван, хоть и бывший, что никогда не понимал речь одесситов, - закатила глаза Гоцман и только сейчас задалась вопросом: - Стоп, а какого хрена ты в этих шмотках? Ты же вроде, должен меня заменить тут на постоянной основе. – И чтоб ты там одна осталась? - не скрывая своего недовольства в голосе, Витя ответил вопросом на вопрос. - Думаешь, я не знаю, что с твоим сердцем переход сквозь время ты выдержишь только этот раз, а потом поминай, как звали? Ишь чего, Давима Гоцман, ты одна не пойдёшь. Мой зам отлично справится с работой. – Так и я не одна иду, Виталий! - возмущению Давы не было предела. Вон, аж на высокие тона перешла. - Со мной идут Якименко, Довжик и Фима! Все бывшие темпоральщики! – А я был твоих напарником и изредка куратором в заданиях! - парировал Виталий Кречетов с победной улыбкой. - И вообще, тебе ещё мне "спасибо" говорить. – Та за шо мне тебе благодарствовать, москвич ты мой аленький? Зря. Зря она в тот момент это спросила, вот совсем зря. А причина крылась в том, что на задание они должны были отправиться с кораблём того времени. Боевым, в лучших традициях защиты в карибском море и Новом Свете, в целом. И это был… своеобразный гибрид двух классов: бриг по количеству мачт, и фрегат за счёт размеров и количества вооружения. Борта укреплены металлическими балками, 64 пушки (32 на каждый борт), на носу мортиры, фальконеты и ружья Пакла. Сказать, что Кречетов не удивил весь экипаж этого военного корабля - значит, ничего не сказать. Матросы, бывшие штрафбатники в шоке, офицеры в виде Якименко и Довжика тоже, Фима Петров оценил находку по достоинству. Давима же просто в, пардоне за французский, глубоком ахуе. Но всё впечатление Гоцман сдохло, когда она увидела на корме судна его название. Глаз шатенки нервно задергался, рука непроизвольно легла на рукоять абордажной сабли. Виталий резко испугался, видя позу своей бывшей и немного готовился бежать. – Кречетов, мать твою за хомячий хвост! "Серкан Болат"!? Серьёзно!? А теперь команда взирала на то, как Дава Гоцман вспоминала молодость и промежутки между заданиями, гоняя Виталия Кречетова по причалу за такие вот испорченные впечатления и величания корабля будущим страхом и ужасов северных морей и карибов. Фима деловито наклонился к Якименко, насыпая ему в руку семечки и философски протягивает: – Ставлю сто испанских дублонов, что они в итоге вновь сойдутся и сыграют свадьбу. К его ставке присоединились и остальные. Ведь Фима Петров ещё никогда не ошибался. КОНЕЦ ВТОРОЙ СЕРИИ