Свет, тень и любовь

      Теодор стоял на том же месте, не зная, что предпринять далее. После исчезновения его собеседника чёрный туман рассеивался так быстро, словно его никогда и не было. Но из головы юноши всё ещё не выходили слова Виего. Парень размышлял об этом, прокручивая их в голове самыми разными способами. Он словно бы чувствовал в них подвох, как будто что-то было не так. Но, как он ни пытался его обнаружить, этот подвох, если он и был, упорно ускользал от внимания юноши. Однако парень продолжал упорно думать, пытаясь понять, обманывают его или нет. Он так погрузился в эти размышления, что не заметил, как небо над ним начало стремительно темнеть. Однако это был уже не чёрный туман, а самые обычные вечерние сумерки. Прохладный ветерок бодрящим порывом пронёсся по щеке Теодора, наконец вырвав его из размышлений.       — Бррр… А я, оказывается, совсем потерял счет времени, — проворчал он, взглянув на небо. Стряхнув с себя подступившую усталость, юноша развернулся и отправился назад, к дому своих новых знакомых. Однако, несмотря на все приложенные усилия, смог добраться до них только к закату.       — Ну что, полегчало? — встретил его вопросом стоявший на пороге Люциан.       — Не особо. Но по крайней мере стало не так больно, как было, — ответил на это юноша.       — Что случилось? Люциан уже собирался отправиться на твои поиски, — раздался голос Сенны. Теодор при этих словах заметно смутился, однако не нашёл в себе сил рассказать правду:       — Ничего. Просто мне внезапно стало дурно, и я почувствовал, что нужно размяться, — произнёс юноша, с неловкой улыбкой проходя в дом. Оказавшись внутри, он как можно скорее отправился в комнату, отведённую ему новыми знакомыми и, рухнув на кровать, попытался заснуть.       Между тем в гостиной зале между приютившими его супругами начался серьёзный разговор:       — Милый, этот юноша очень странно выглядит. Словно с ним что-то не в порядке, — произнесла Сенна.       — Не знаю, что с ним может быть не так. Мы же собственноручно его осматривали в тот вечер, когда я его нашёл. И ты сама тогда сказала, что туман его каким-то чудом не затронул, если помнишь, дорогая, — ответил Люциан.       — Ты прав, никаких внешних повреждений мы у него тогда не нашли, но… Всё же меня беспокоит его состояние. Он ведь даже не притронулся к ужину, — с этими словами жена Люциана указала на пустующее место за столом, напротив которого стояла деревянная миска, наполненная свежеприготовленной едой.       — Может он просто не голоден, ты об этом не подумала? — улыбнулся мужчина.       — Он не выглядел как человек, который не хочет есть. Да и сам посуди, судя по его виду, он только что вернулся и очень устал. Обычно после подобных прогулок люди всегда едят, причём с удовольствием, — возразила Сенна.       — Возможно, он слишком устал или чем-то болен, — предположил Люциан. Пока он произносил эти слова, его жена поднялась на ноги и, взяв в руки тарелку с едой, вышла из гостиной.       — Я отнесла ему ужин. Поест когда проснётся. Хоть к тому моменту еда скорее всего остынет, это будет лучше, чем ничего, — сказала она, вернувшись через несколько минут.       — Не перестаю удивляться тому, насколько ты у меня заботливая, — улыбнулся ей Люциан.       — В этом нет ничего удивительного, дорогой. Ведь в конце концов он нашёл приют в нашем доме, ты сам привел его к нам. И, если уж судьба свела его с нами, на нас лежит ответственность за его жизнь. Ты же помнишь, что сказано об этом в уставе Стражей? — поинтересовалась она у него.       — Прекрасно помню, дорогая, но ты не хуже меня знаешь, что мы не должны привязываться к нему. Это для нашего и его блага, — ответил ей Люциан. Сенна хотела ему что-то сказать, но вместо этого лишь улыбнулась, обняв мужа. Так они просидели около пылающего в камине огня ещё некоторое время, прежде чем отправиться спать.       Таким образом прошло ещё полтора дня. Теодор всё ещё обдумывал предложение, полученное им недавно от Падшего короля, в своей задумчивости совсем забыв о времени. Он почти не выходил из комнаты, покидая её лишь затем, чтобы поесть за одним столом с новыми знакомыми. Но его мысли были так поглощены обдумыванием того непростого решения, которое ему предстояло принять, что он почти ничего не ел, что в конечном счете было замечено Сенной и Люцианом:       — Теодор, с тобой всё в порядке? — с озабоченным видом произнесла Сенна, отставляя в сторону свою пустую тарелку.       — Да, вроде бы не жалуюсь. А к чему эти вопросы? — ответил парень, удивлённо приподнимая бровь.       — Не обманывай меня, ты почти не притронулся к еде, — покачала она головой, — Если тебя что-то беспокоит, лучше расскажи нам сейчас.       — Даже если и так, вы вряд ли сможете мне помочь. Решение, над которым я думаю, очень тяжелое и его сложно принять, — ответил юноша.       — Решение? Какое решение? — тут же встрепенулись Люциан и Сенна.       — Помогать ли мне беловолосому королю, — произнёс Теодор. При этих словах оба супруга замерли на месте:       — Беловолосому королю? — наконец переспросил Люциан. Эти слова дались ему очень тяжело, он словно бы не верил тому, что услышал от Теодора.       — Да. Я разговаривал с ним несколько дней назад, — подтвердил юноша.       — И что он тебе говорил? — с трудом разлепив мгновенно пересохшие губы произнесла Сенна.       — Он предлагал мне присоединиться к нему. Присягнуть ему на верность, — ответил парень.       — И ты согласился? — спросил у него Люциан.       — Он всего лишь скорбит по своей любимой и хочет вернуть её к жизни. И я прекрасно понимаю то, что он чувствует, — произнёс Теодор.       — Пойми, то, что задумал Виего, в принципе невозможно сделать, Теодор…– начала Сенна.       — Так вы знали? Знали обо всем этом? И скрыли это от меня? — голос юноши при этих словах дрогнул.       — Сейчас это не имеет значения, парень, — начал было Люциан, но его перебила Сенна:       — Скажи… Скажи мне, Теодор, что он тебе предлагал? — спросила она неожиданно мягким голосом.       — Он… Обещал мне исполнить моё самое сокровенное желание в обмен на мою лояльность, — наконец произнёс юноша.       — Не верь ему. Он обманет тебя с той же легкостью, с какой носит свой меч, Теодор. Для него не существует ничего, кроме его цели. Цели, которую невозможно осуществить. Что бы он ни обещал тебе, какую бы твою мечту ни клялся исполнить – он обманет тебя. Он опасен для всех, но в первую очередь — для тех, кто ему доверится. Прошу, пойми это, Теодор… – промолвила жена Люциана.       — Он говорил, что начнёт действовать через несколько дней. И будет ждать моего ответа… – произнёс Гранц. И в этот момент словно разряд тока пробежал по его телу. Юноша сорвался с места и со всех ног выбежал из дома новых знакомых, со всей возможной для него скоростью направляясь в сторону столицы Демасии. Он бежал так быстро, как не бежал ещё никогда в своей жизни. Даже та гонка, которую устроил ему Люциан в ту ночь, когда юноша впервые узнал о существовании черного тумана, казалась ему медленнее чем его бег сейчас. Шаг за шагом он отдалялся от такого безопасного дома, в котором нашёл приют, каждое его движение приближало Теодора к столице Демасии. Юноша бежал так быстро, что ему казалось, будто за его спиной выросли крылья. Дорога словно сама услужливо стлалась ему под ноги, как будто хотела помочь добраться до столицы как можно раньше, однако даже с такой скоростью он бежал весь день и всю ночь. Парень уже начал выдыхаться, когда за очередным поворотом тракта увидел ворота демасийской столицы. То, что предстало его глазам, выглядело настолько нереально, что сначала он подумал, что всё то, что он видит перед собой — плод его больного воображения или обман зрения. Небо над Демасией было чернильно-черным, несмотря на поднимавшееся ввысь солнце, всюду, куда только падал взгляд парня, он видел тьму и мрак. Но куда больше его испугало вовсе не это, а те странные, жуткие существа, которые появлялись из этого мрака. Они были низкорослыми, абсолютно лишёнными какой бы то ни было одежды, сгорбленными, с уродливыми мордами и непропорционально длинными руками, которые больше походили на лапы каких-то чудовищных тварей из ночных кошмаров. Эти существа, казалось, состояли из плоти и крови, но присмотревшись к ним чуть внимательнее, юноша понял, что уродливые твари, чем бы они ни были, появляются из окружающей его тьмы, словно сотканные из неё. Они появлялись и появлялись, и их неисчислимые орды всё бежали и бежали вперёд, обрушиваясь на всё живое неостановимой лавиной. Ворота, не выдержав натиска этих порождений тьмы, рухнули наземь, и в следующую минуту чудовищные твари рванулись вперёд с хриплым, гортанным, захлёбывающимся воем налетев на демасийских солдат. Те в свою очередь попытались отразить атаку, но нападавших было так много, что за считанные мгновения крепкие, закалённые в боях мужчины пали, а в следующую же секунду всю площадку перед воротами заполнили предсмертные вопли усыхающих и пожираемых заживо солдат. Немногие уцелевшие стражники, смешавшись с толпой горожан, бросились бежать в разные стороны, на бегу теряя оружие и части доспехов. Охваченные паникой, демасийцы бежали, преследуемые этими жуткими тварями, которых, как казалось Теодору, словно магнитом тянуло к паникующим людям, когда парень заметил, что несколько этих чудовищных порождений тьмы бегут в его сторону, но в самый последний момент они пробежали мимо него, набросившись на нескольких несчастных, которые находились позади Теодора. И в этот момент в мозгу юноши промелькнуло осознание:       «Она в опасности. Бежать. Нужно бежать, найти, спасти, предупредить её!». С этими мыслями Теодор, собрав последние оставшиеся у него силы, рванулся с места, устремившись вперёд, в глубины демасийской столицы. Он бежал, едва не падая от усталости, поскальзываясь на скользких от крови, заваленных трупами улицах, когда заметил за поворотом дороги казармы демасийской гвардии, вокруг которых столпились насмерть перепуганные демасийцы. Взгляд юноши блуждал по этой толпе всего несколько мгновений, когда он нашел ту, кого искал — высокую золотоглазую девушку в ярко-алой, словно пламя, броне.       — Леди Шивана! — окликнул он её срывающимся голосом, едва переводя дух. Она обернулась на его голос, недоумённо окинув юношу вопросительным взглядом:       — Кто вы? Что вам нужно? — спросила она. Эти вопросы на короткое мгновение ошеломили парня, но времени на объяснения у него не было:       — Вы не знаете меня, но однажды мы встречались. Скорее всего, вы не вспомните эту встречу, но ее помню я. И ради этой встречи, ради вас самой я прошу, я умоляю вас, леди Шивана, бегите! Бегите, спасайтесь пока ещё можете! — голос Теодора сорвался на крик, ноги юноши задрожали и он рухнул на колени, с мольбой протянув к девушке руки. Шивана смотрела на него с изумлением, затем резким, быстрым движением рванулась вперёд, могучим ударом облаченной в латную перчатку руки отбросив одно из жутких порождений тьмы, бросившееся на них из-за спины Теодора.       — Я не изменю своему долгу, незнакомец. Даже если это будет стоить мне жизни, — произнесла она, смотря на парня серьёзным взглядом и протягивая руку, чтобы помочь ему подняться. В этот момент огромный сгусток тьмы, внешне похожий на гигантскую стрелу, стремительно пронёсся над головой юноши, ударив её в грудь. Она зашаталась и рухнула наземь, распахнув рот в беззвучном крике. Глаза Теодора распахнулись, он в немом ужасе смотрел на недвижимое тело девушки, которой был обязан жизнью, когда она медленно поднялась на ноги. Юноша уже готов был закричать от радости, но не смог издать ни одного звука, так поразило его то, что он увидел. Шивана стояла перед ним, живая и абсолютно невредимая. Но с ней явно что-то произошло. Её кожа, которую Теодор помнил нежно-лиловой, стала смуглого оттенка, волосы, которые ранее скрывались под её шлемом, теперь ниспадали вниз снежно-белым водопадом, а глаза, некогда напоминавшие золотые монеты, теперь сверкали словно два прекрасных аквамарина. Её броня тоже изменилась – если несколько мгновений назад она была красной, словно огонь, то теперь стала чернильно-чёрной с тёмно-изумрудным отливом, та же участь постигла и сапоги Шиваны, а её латные перчатки приняли вид согнутых металлических когтей. Шлем девушки остался рогатым, но изменил свою форму, теперь он больше походил на огромный венец, обрамлявший её голову со всех сторон. Теодор смотрел на неё не в силах оторвать глаз. Всё в ней, каждая её черта была так прекрасна, что он не мог произнести ни слова, ему на долю секунды даже показалось, что грудь девушки стала несколько больше, чем была. Мгновением позже недалеко от неё появился огромный, невероятно плотный кокон чёрного тумана, а ещё через секунду на его месте возник Падший король.       — Наконец мы встретились снова, Теодор. Время на раздумья, о котором ты просил, закончилось. Так сообщи же мне своё решение, — поприветствовал юношу Виего. Парень в ответ на приветствие лишь коротко кивнул, не сводя глаз с неподвижно стоящей рядом с камаворским королем Шиваны. Тот, заметив взгляд Гранца, понимающе улыбнулся:       — Я говорил тебе, Теодор, для меня нет почти ничего невозможного. Мой туман проникнет всюду, — с этими словами Виего коротко щёлкнул пальцами. В то же мгновение на лбу и шлеме Шиваны появилась метка, точно повторяющая по форме корону Падшего короля, и девушка, повернувшись в сторону Виего, низко поклонилась, устремив на него преданный взгляд.       — Ты видишь сам, Теодор, я не лгал тебе. Так что же ты решил? Ты со мной? — продолжал Падший король, протягивая юноше руку. Но, заметив молчание собеседника, понимающе улыбнулся:       — Он ещё сомневается. Что же, покажи ему. Покажи ему свою силу, — усмехнулся он, повернувшись к стоящей перед ним девушке.       — Как пожелаете, повелитель, — эхом отозвалась Шивана. В следующий миг она воздела к небесам согнутые руки, а ещё секунду спустя её тело медленно оторвалось от земли, взмывая ввысь с каждым мгновением. Теодор смотрел на неё не отрывая взгляд, настолько поглощённый величественностью этого зрелища, что не мог сказать ни слова, когда откуда-то сверху раздался громкий, разорвавший тишину гортанный крик. Вслед за ним земля содрогнулась, когда с небес на неё приземлилась Шивана. Но увидев её, юноша изумленно застыл, распахнув рот. Вместо человека перед ним стояла, опираясь на все четыре лапы, огромная, чёрная словно ночь драконица.       — Узрите мою истинную форму! — пророкотала она, устремив на Теодора внимательный взгляд. Парень же был так изумлён и шокирован увиденным, что до сих пор не мог издать ни звука, словно в мгновение ока окаменел.       — Всё ещё колеблешься, Теодор? — усмехнулся Виего, — Что же, покажи ему, что может случиться с теми, кто встанет у нас на пути, — он улыбнулся, посмотрев на драконицу. Шивана коротко кивнула ему в ответ:       — Всё сгорит! Сгорит дотла! Никому не будет пощады! — проревела она, выпустив из пасти длинную тонкую струю призрачно-голубого пламени. Этот огонь стремительной змеёй приближался к юноше, но Теодор не успевал, не мог сдвинуться с места, смотря на Шивану словно заворожённый. Как вдруг что-то резко и сильно толкнуло его в спину, относя вперёд и в сторону, так что парень завалился на бок, несколько раз перевернувшись как раз в тот момент, когда язык пламени жадно лизнул его лицо. Когда голова перестала кружиться и ему удалось вновь сфокусировать зрение, Гранц увидел, благодаря кому избежал жуткой смерти — в нескольких метрах от полыхающего огня стоял Люциан, которого уже плотным кольцом окружали порождения чёрного тумана. Однако новый знакомый Теодора с быстротой молнии выхватил из складок своего плаща два длинных парных пистолета из похожего на камень материала и, направив дула на толпу чудовищных тварей, вдавил спусковые крючки. Из его пистолетов в мгновение ока вылетело несколько сгустков яркого света, при прикосновении которых порождённые чёрным туманом монстры взвыли, рассыпаясь кучками праха. Сам Люциан тем временем стремительными рывками перемещался по полю боя, с быстротой молнии уклоняясь от тех противников, которых ещё не успели поразить его выстрелы, и безостановочно поливая их зарядами света. Залп за залпом число его противников уменьшалось, буквально тая и испаряясь на глазах.       — Довольно! Прикончи его! — в нетерпении воскликнул наблюдавший за происходящим Виего. Шивана, набрав больше воздуха, вытянула вперёд голову, готовясь выпустить ещё один язык пламени, и в этот момент Люциан выстрелил. Заряд света, вылетевший из его пистолетов, встретился с едва только появившейся из пасти драконицы струёй огня. Вслед за этим возникла ярчайшая вспышка, от которой наблюдавший за этим Теодор едва не ослеп, послышался грохот, а в следующее мгновение раздался громкий, полный боли и ярости рёв Шиваны. Взмыв в небеса, она рванулась в сторону королевского дворца, на лету разнося верхние этажи и фасады попадавшихся на её пути зданий взмахами своих крыльев и изрыгая на землю под собой длинные языки призрачно-голубого пламени, сопровождая свой полёт громким рёвом. Падший король, сжав руку в кулак, сплюнул наземь, словно бы поражённый досадой, но вскоре овладел собой:       — Ко мне! — коротко отрубил он, сжимая свой клинок обеими руками. Не успели отзвуки этого призыва раствориться в воздухе, как послышался свист ветра, и несколько минут спустя рядом с ним вновь возникла разъярённая драконица.       — Какая жалость, нам помешали, и ты так и не смог дать мне ответа. Но не беспокойся, Теодор. Мой план уже приведён в действие, Погибель грядёт. И я… мы будем ждать тебя и твоего решения, — с этими словами Виего рассмеялся, снисходительно улыбнувшись юноше, и опустился на спину парящей в воздухе Шиваны, после чего их обоих поглотило облако чёрного тумана, унося их всё дальше и дальше к горизонту. Вскоре после их исчезновения те порождения тумана, до которых не добрались пистолеты Люциана, рассеялись словно дым, небо очистилось от мрака и столицу Демасии вновь залили солнечные лучи. Теодор медленно поднялся на ноги, но не успели они с Люцианом подойти друг к другу, как послышался шорох шагов и вскоре где-то позади них раздался взволнованный женский голос:       — Люциан!       Обернувшись, Теодор увидел приближающуюся к ним Сенну. Она шла очень медленно и, присмотревшись, юноша понял, почему — в левой руке женщина тащила огромную длинноствольную пушку, чем-то напоминающую странный гибрид винтовки с дробовиком и сделанную из того же похожего на камень материала, что и пистолеты Люциана.       — Сколько раз я тебе говорила, не лезь один. Почему ты не дождался меня, милый? — произнесла она, обращаясь к мужу.       — Если бы я ждал тебя, наш юный друг лежал бы среди горы этих трупов обугленным куском мяса, дорогая, — ответил ей Люциан, пряча свои пистолеты в складках плаща.       — Обугленным? Подожди, ты же не хочешь сказать, что…? — поражённо прошептала она, замерев на полуслове.       — Именно это я и хочу сказать. Он подчинил Шивану своей воле, милая, — мрачно произнёс мужчина. Пока он произносил эти слова, Сенна, присев на корточки, склонилась над Теодором, внимательно изучая его лицо.       — Свет милосердный! — раздался её голос через несколько минут. Подошедший к ним Люциан вопросительно посмотрел на жену, когда раздался голос Теодора:       — Что? Что там?       — Не беспокойся, я обо всём позабочусь, — ответила Сенна, осторожно прикоснувшись к лицу юноши. В этот момент Теодор весь скривился, а на его глазах выступили слёзы.       — Тихо, тихо, потерпи немного, скоро станет легче, — успокаивающе нашёптывала женщина, продолжая обрабатывать его лицо. Примерно четверть часа спустя она отошла назад, а на правой щеке Теодора красовалась огромная белоснежная повязка из льняной ткани. Однако из глаз парня всё ещё медленно текли слёзы, а всё его тело била крупная дрожь.       — Тебе всё ещё больно? — обратилась к нему жена Люциана.       — Она… Она так прекрасна… А боли уже становится немного меньше, — прошептал в ответ Гранц, устремив взгляд в то место, где исчезли унесённые чёрным туманом Виего и Шивана.       — Да, а наш друг, похоже, несколько не в себе, — усмехнулся Люциан. Сенна коротко пихнула мужа локтем под ребро, когда Теодор поднялся на ноги.       — Я всего лишь хотел… поблагодарить её. Но даже предупредить не успел… – произнёс юноша. Не успели его новые знакомые сказать и одного слова, как он, со всей возможной скоростью, какую только могли развить его уставшие ноги, пошёл по направлению к демасийскому королевскому дворцу, следуя по пути тех разрушений, которые оставила за собой принявшая форму дракона Шивана.       С момента его ухода прошло не меньше четверти часа, когда Люциан наконец нарушил молчание:       — Не понимаю, что на него нашло, милая. Нет, то, что он шокирован, это очевидно, но я всё равно не могу понять, что с ним, — произнёс он, обращаясь к жене.       — Не можешь понять, дорогой? А я, кажется, догадываюсь. Вспомни себя самого в молодости, когда мы только познакомились, любимый, — улыбнулась Сенна.       — И ты… так вскрикнула, когда осматривала его… Что там было? — спросил мужчина.       — Признаю, ты снова спас его, милый. И такого большого ожога я ещё никогда не видела. Жить он будет, но боюсь, что шрам останется навсегда, — ответила она мужу.       Тем временем Теодор медленно шёл в сторону королевского дворца Демасии, погружённый в свои мысли. И мысли эти целиком и полностью занимала Шивана. Он действительно лишь хотел поблагодарить её, как и говорил Люциану, но не успел даже предупредить об опасности. Он твёрдо решил, что спасёт её, даже осознавая, что она, вполне возможно, даже не вспомнит его впоследствии. Однако юноша осознавал и то, что не справится без помощи. И поэтому сейчас, несмотря на всю ту неприязнь, которую он чувствовал, несмотря на всё то отвращение, которое он испытывал, он шёл в сторону королевского дворца, просить помощи Джарвана. Кронпринца Демасии и человека, которого он считал своим соперником в борьбе за сердце и чувства Шиваны.       Между тем Джарван восседал на троне, крепко сжимая в руке длинное копьё. Тронный зал королевского дворца был заполнен множеством людей. Многие были ранены, ещё больше было напуганных, поэтому по всему помещению раздавались полные боли жалобные стоны и дрожащие, еле слышные многоголосые перешёптывания. Принц окинул толпу внимательным взглядом голубых глаз и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:       — Где она?       Однако на его вопрос никто не ответил, поэтому Джарван, набрав в лёгкие побольше воздуха и громко прокашлявшись, повторил ещё раз, уже громче прежнего:       — Где она?!       — Вы имеете в виду эту полукровку, ваше высочество? — раздался за его спиной вопросительный голос. Повернув голову, Джарван увидел стоящего позади него Гумберта. На этот раз охотник на магов несколько изменил наряд, надев поверх своего обычного облачения парадную накидку бело-голубого цвета, на лице же мужчины покоилась металлическая полумаска, как и у всех охотников на магов закрывающая его правую глазницу.       — У неё есть имя, Гумберт! — недовольно ответил Джарван, — Но да, ты прав, я имею в виду именно её.       — В таком случае у меня для вас плохие новости, ваше высочество. Но я не осмелюсь сообщить их, поскольку опасаюсь вызвать ваше неудовольствие, — опасливо ответил охотник на магов.       — Говори, я приказываю, — резко произнёс принц.       — Как вам будет угодно, ваша милость. Её нет. Нет и больше никогда не будет, — низко поклонился собеседник Джарвана.       — Не верю! Она достаточно сильна, она должна была уже быть здесь! — воскликнул тот.       — А я не говорил, что она умерла. Произошло нечто гораздо более ужасное, — с мастерски разыгранной дрожью в голосе ответил охотник на магов.       — Что? Что это, отвечай! — Джарван уже с трудом сдерживал нетерпение.       — Произошло то, чего мы все так опасались. Она предала вас. Предала ваше доверие.       Услышав эти слова, принц посмотрел на собеседника с таким видом, словно ему только что сообщили нечто невероятное:       — Я не верю, Гумберт, — коротко качнул он головой.       — Я понимаю, в это тяжело поверить, ваше высочество, но если вы думаете, что это лишь мои измышления, давайте спросим у народа, — слащавым голосом ответил ему охотник на магов. Отойдя от трона он подошёл к небольшой кучке покалеченных, стонущих от боли демасийцев:       — Святой Свет, какие ужасные раны. Скажите, откуда они у вас? — обратился он к ним полным фальшивого сочувствия голосом. Несчастные, к которым он обратился, подняли глаза. Их и без того бледные лица побелели ещё больше, а голоса дрожали от страха, когда они наконец ответили:       — Тень. Мы помним огромную тень… Рёв, грохот, а потом… потом с небес полилось пламя, дома рядом начали рушиться и… и… нам было так страшно, так страшно… – на глазах этих несчастных выступили слёзы, и они замерли на полуслове, так и не найдя в себе сил продолжить. Гумберт, мастерски разыграв понимание, сочувственно кивнул и направился к другой группе раненых. Так он обошёл несколько таких скоплений, каждому из пострадавших задавая вопрос о том, как они получили свои раны. И каждый раз ответы этих несчастных недвусмысленно давали понять, что причиной их страданий была Шивана. Наконец закончив расспросы, охотник на магов вновь подошёл к трону:       — Видите, мой принц? Это вовсе не мои вымыслы. Её чудовищная натура проявила себя. Ужасное, ужасное создание, чудовище, которое полагало себя человеком. А ведь наш орден предупреждал вас, что ей нельзя доверять.       Принц недоуменно смотрел на собеседника, в его глазах застыли нерешительность и неверие:       — Не верю. Я этому не верю, чёрт бы тебя побрал! — крикнул он.       — И тем не менее, вы сами слышали слова ваших подданных, ваша милость. Я понимаю, поверить в это очень тяжело, но такова правда. Да, ужасная и горькая для вас, ваше высочество, но это правда. И вопрос не в том, верите вы в неё, а в том, хотите ли вы в неё поверить, — склонился в подобострастном поклоне Гумберт. При этих словах собеседника лицо Джарвана омрачилось, он нахмурился и крепче сжал в руке копьё, когда раздались гулкие отзвуки шагов и в тронный зал вбежал незнакомый принцу человек.       Теодор наконец добрался до дворца. Он очень сильно вымотался из-за тех невероятных разрушений, которые оставила после себя Шивана, но его решимости это не убавило. К тому же, теперь ему оставалось только найти Джарвана. К счастью для него, стоны множества раненых служили отличным ориентиром, и, идя на них, он наконец очутился в тронном зале. Там было очень много людей, большая часть из которых была напугана и к тому же ранена. Но юноша искал конкретного человека. И, войдя в тронный зал, он наконец его нашёл. На огромном каменном троне с резной спинкой, стоящем в центре помещения, сидел Джарван. При виде демасийского принца Теодор на мгновение оцепенел. Всё же, как бы он ни относился к этому человеку, парень мог признаться, пусть и только самому себе, что тот, кого он видит перед собой, способен произвести величественное впечатление своим волевым лицом, казалось высеченным из камня, горделивой статью и пронзительным взглядом голубых глаз, сверкавших из-под золотого башнеподобного шлема.       — Кто ты такой? — выдернули юношу из оцепенения слова одного из стоящих у трона стражников.       — Оставьте его, не видите, что он пришёл со стороны главной площади? Очевидно, что он — один из пострадавших от этих ужасных событий, — повелительно взмахнул рукой Джарван, всё ещё пребывавший в мрачном настроении, но пытавшийся хоть каким-то образом отвлечь себя от подобных мыслей, — Назови себя, незнакомец, — произнёс он вслед за этим, устремив на юношу изучающий взгляд.       — Моё имя — Теодор. Теодор Гранц, — ответил парень, коротко поклонившись.       — Джарван, наследный кронпринц Демасии и четвёртый представитель династии Лайтшильдов на троне королевства, — сказал принц в ответ.       — Ваша милость, одумайтесь. Разумно ли афишировать своё положение и родовое имя чужаку? — послышался за спинкой трона голос Гумберта.       — Когда подобная недоверчивость стала важнее правил этикета, Гумберт? — повернулся принц к охотнику на магов. Тот при этих словах пристыженно замолк, после чего Джарван вновь устремил взгляд на стоящего перед его троном юношу:       — Ты, очевидно, проделал долгий путь, прежде чем смог добраться до дворца, а при текущих обстоятельствах это грозило очень серьёзной опасностью. Нужна ли тебе какая-либо помощь?       — Ваше высочество, вы правы. Мне действительно нужна помощь, — начал Теодор нерешительным тоном. Вслед за этим его ноги, не выдержав волнений этого дня, дрогнули, и юноша, упав перед принцем на колени, продолжил:       — Ваше высочество, я прошу, я умоляю вас, помогите спасти её, помогите мне спасти леди Шивану! — голос парня при этих словах дрожал так, словно его бил жуткий озноб. Однако его мольба вызвала строго противоположный эффект – по всему тронному залу послышался ропот и испуганные шёпотки, а лицо Джарвана, сохранявшего и без того серьёзное выражение, стало мрачнее тучи.       — Неслыханная наглость! Ваше высочество, вы слышали то же, что и я? Этот мальчишка явился во дворец и просит вас спасти это чудовище?! — наконец нарушил эту зловещую тишину голос Гумберта. При звучании этих слов лицо Джарвана ожесточилось и он отрицательно покачал головой, не сводя взгляда с юноши:       — Это исключено, Теодор. Та, кого ты просишь спасти, оказалась тварью, предавшей моё доверие.       Услышав это, Гранц замер на месте, словно окаменев:       — Ваше высочество, но ведь вы не можете так поступить с ней… Это несправедливо… – нерешительно начал было он.       — Мой принц, наконец-то вы узрели истину, которую я столь долго пытался донести до вас, — радостно осклабился наблюдавший за этой сценой Гумберт. Обернувшись на его голос, Теодор увидел стоящего за спинкой трона охотника на магов. В их прошлую встречу парень не запомнил его внешности из-за страха, но этот голос, этот выслуживающийся тон и презрительный смех, так похожий на смех гиены…       — Так это твоих рук дело? Что, из-за того, что она помешала тебе убить меня, теперь пользуешься её отсутствием? — спросил юноша.       — Как ты смеешь?! — разыгрывая праведный гнев воскликнул Гумберт.       — Ваше высочество, прошу вас, прошу, подумайте ещё раз! — продолжил тем временем юноша, вновь устремив просительный взгляд на Джарвана. Принц в ответ на это лишь отрицательно покачал головой. В этот момент Теодор, вспомнив о том, что ему рассказывал Люциан, доведённый до отчаяния, обратился к нему:       — Скажи мне, Джарван. Скажи мне, неужели ты допустишь такую несправедливость? Она присягала тебе на верность, она служила тебе, она была твоим личным телохранителем, она ЛЮБИЛА тебя! — последние слова Гранц уже кричал, не в силах сдержать переполнявшие его эмоции. Услышав эти слова, все присутствующие изумлённо охнули. Джарван на мгновение замер с едва приоткрытым ртом, словно не верил собственным ушам, когда послышался гневный голос Гумберта:       — Как ты смеешь так разговаривать с его высочеством?! Пришлый щенок! — охотник на магов подскочил к юноше и резко ударил его по лицу с такой силой, что сорвал повязку, которую Сенна наложила на правую щёку парня. Теодор скривился от боли, когда по толпе пронёсся полный страха и удивления ропот. Охотник на магов вновь замахнулся на юношу, когда его руку схватили крепкой хваткой:       — Не тронь парнишку, Гумберт, — раздался холодный словно сталь голос.       — Забыл свое место, лейтенант? — оскалился тот.       — Никогда не забывал. А вот ты зарвался, — ответили ему. Теодор открыл глаза, удивленно наблюдая за происходящим. Рядом с Гумбертом, вцепившись в его руку стальной хваткой, стоял человек, присмотревшись к которому Теодор узнал его. Это был тот самый лейтенант, который две недели назад помог ему, любезно согласившись передать Шиване собранный парнем букет цветов.       — Значит ты отказываешься, Джарван Лайтшильд? Отказываешься помочь мне? Что же, в таком случае я пойду спасать её сам. Даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни! — в отчаянии воскликнул Гранц.       — Довольно! Арестуйте этого человека, лейтенант! — недовольно крикнул Джарван, взмахом руки указывая на юношу.       — Нет, ваше высочество. И пальцем не пошевелю. Может этот парнишка и не демасиец, но он говорит правильные вещи. Леди Шивана много лет была нашей сестрой по оружию. И, если есть хоть малейший шанс спасти её и вернуть, я искренне желаю ему удачи, — ответил принцу лейтенант, смотря на него столь решительно, что ни сам Джарван, ни беснующийся Гумберт не нашли слов, чтобы хоть что-то ответить. Все присутствующие также замерли, поражённые происходящим.       — Иди, иди, парень, — повторил солдат, с легкой полуулыбкой подталкивая Теодора к выходу из тронного зала. Юноша медленно пошёл вперёд, когда почувствовал, что в его руку вложили какой-то предмет. Изумленно обернувшись, он хотел что-то спросить у улыбающегося ему мужчины, но замер с раскрытым ртом, не веря своим глазам. Из отполированного до блеска серебряного нагрудника лейтенанта на парня смотрело его собственное отражение. Но одна деталь изменилась. Всю правую щеку Теодора теперь покрывал гигантский ожог, центром которого был огромный шрам, изогнутым серпом полумесяца сверкавший среди уже начинающих подживать тёмно-синих корост, в которые превратилась обожжённая пламенем Шиваны кожа юноши.       — Так вот она какая, её метка. Такая же прекрасная, как и она сама… – словно забывшись произнёс парень, в мрачном безмолвии покидая тронный зал королевского дворца.