Спасибо, что вернулся

POV Эмори Я лежал с закрытыми глазами, не спеша их открывать. Перед закрытыми веками мелькают картинки: вот я захожу в свою комнату, падаю на постель и почти мгновенно засыпаю с надеждой на то, что скоро увижусь со своим «ночным гостем». Потом была лишь какая-то ослепительная вспышка перед глазами и слабость во всем теле. Ну, и как итог – сильный удар всем корпусом о землю. Сразу подняться не получилось, боль была настолько острой, что я с трудом открыл глаза. Кряхтя, как старый дед, я поднялся и огляделся. Следующей моей реакцией был ужас и ошеломление. Я был в маленькой комнате, где-то два шага в ширину и три в длину, с низким потолком, без окон, да еще вместо досок – сырая земля, местами покрытая сеном, идущая под откос вверх от решетки. Как я попал в камеру – для меня остается загадкой. Только теперь я лежу на высушенной траве, согнув ноги, чтобы хоть как-то уместиться на земле, и ни о чем не думаю. Было ли мне страшно? Безусловно. Только вот что я мог сделать? Выбраться самостоятельно отсюда у меня нет и шанса, я не Геракл, чтобы сломать решетчатую дверь, да и что снаружи я не знаю. Тихие шаги оповестили меня о том, что я уже не один. Приоткрыв глаза и привстав, я посмотрел на человека по ту сторону комнаты. Если, конечно, ЭТО можно назвать человеком. Широкий в плечах (чересчур широкий!), с большими руками на которых бугрились мышцы, ростом метра эдак два с половинной и... одним глазом. Первая мысль, которая промелькнула у меня: «Циклоп»? Но потом я затолкнул ее куда подальше. Какая-нибудь генная мутация. Определенно. - Ешь, - басистый голос отразился от стен, возвращаясь с удвоенной силой. - Ась? – я посмотрел на то, как этот «дядя-великан», открыв дверь, поставил на землю глиняную миску. На первый взгляд – личинки с какими-то муравьями да червями. - Ешь, - упорно повторил великан, кивая головой на глиняную посуду. Мой ошарашенный взгляд даже я хотел увидеть, потому что от миски я шарахнулся так, будто там была бомба с секундным таймером, и взрыв должен был быть с секунды на секунды. Великан впечатлился, опустил взгляд на посуду и вновь посмотрел на меня, опять же впечатлился и забрал «еду». Я выдохнул с превеликим облегчением. Никогда не понимал, как можно такое употреблять в пищу, у меня даже волоски на руках встали! В своем мире я где-то читал, что тишина и одиночество действуют на человека лучше любой пытки. Что ж... я подтверждаю. Находясь в этом узком пространстве без возможности пройтись, поговорить с людьми, у меня возникло ощущение, что я медленно схожу с ума. За временем я уже не следил, громила больше не появлялся, собственные мысли тяжелым грузом давили на состояние. Чтоб как-то разбавить тишину, я вслух читал стихи, вспоминал таблицу умножения, апофеозом моего слабого психического равновесия стала песня со словами: «Солнышко в руках, и венок из звезд в небесах…» Я горланил ее во все горло, а учитывая, что мне в детстве медведь на ухо наступил, и мой голос, когда нужно было делать его более тонким - вообще на ультразвук переходил, то ничего удивительного, что вскоре меня навестили. В ту минуту я обрадовался, но тут же решил не обращать внимания на гостей и продолжить незапланированный концерт. Теперь в этом мире «родилась» песня со словами: «Вновь у судьбы меняются планы, с неба вернулся брошенный камень…» - Эй, мальчишка, замолчишь ты уже или нет?! – знаете, почему я включил игнор? Да потому что там, за решеткой, стояло нечто такое, что видеть я совсем не хотел. Моя гадалка им в подметки не годится. Две низкорослые женщины, с длинными по грудь седыми волосами, морщинистым лицом, кривым носом, маленькими глазами-бусинками. Из одежды какие-то балахоны, обвешанные всякими травками-грибочками-веточками, в руках у обеих одинаковые посохи. Палка, макушка которой выглядит как раскрытая пасть змеи, и на каждом из посохов по маленькому черепу, болтающемуся туда-сюда… - А почему бы не поговорить с умным человеком? – я запрокинул голову, чтобы смотреть на них, потому что лежал ногами к противоположенной стене от входа в эту клетку. - Ну, раз ты так настаиваешь... - я икнул, косясь на дверь нехорошим взглядом, потому быстро добавил: - Вот и говорю сам с собой, - то, как изменились их лица, нужно было видеть. Сначала побледнели, потом позеленели, в итоге стали красными. - Мерзкий мальчишка! – рявкнули в один голос, и протараторили какую-то тарабарщину на своем языке. Я уже думал, что сейчас что-нибудь случиться, ну там, земля подо мной разойдётся, метеорит упадет на мою голову или я в жабу превращусь... Но ровным счетом ничего не случилось, лишь только эти старухи рассерженно фыркнули и удалились, вновь оставив меня в одиночестве. Что ж, запевай нашу любимую… «Эри, Эри...» - я открыл глаза, прислушиваясь, но голос больше не звучал, но стоило мне вновь их закрыть, как зов повторился. Я сел, облокотившись спиной о холодную земляную стену и скрестив ноги по-турецки, стал вслушиваться. Голос повторился в... моей голове. Все, это психушка. Желтый домик по мне плачет. «Эри, это Валет, ответь, прошу…» - я мотнул головой. Голос-то был действительно его. - Я тебя слышу, - я сказал тихо, но эффекта не последовало – голос Валета становился все беспокойней и терялся, что ли. Угасал. Я стал вспоминать о фильмах, где герои также общались, и не нашел ничего умнее, как закрыть глаза и сосредоточиться на голосе Ритора. Сначала все резко прекратилось, а потом с тихого шепота приятный мне баритон вернулся к прежнему звонкому голосу. Я мысленно старался ответить, но ничего не получалось – он меня не слышал. Тогда психанув в сердцах, я зажмурился, мечтая прибить этого парня, которого уже считал своим другом. «Ты меня убить решил?!» - в ответ на мою внутреннюю истерику, Валет взревел, напугав своим ревем меня. «А? Что такое?» - я облегченно вздохнул, тут же включив «Ванечку». «Ничего! Ты меня словно обухом по голове огрел. Так тяжело мне ответить?» - голос все еще был рассерженным, но уже более сдержанный. «Я такого никогда не делал, нечего тут язвить на меня», - даже в моем внутреннем голосе были нотки обиды. Ну, а что он? «Где ты?» «Спросил ты у меня?» «Эмори! Я серьезно!» «Так ведь я тоже», - словно в подтверждение я пожал плечами, обиженно поджимая губы. «Опиши местность», - ух, какие мы требовательные! «Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой», - я его, кажется, уже вспоминал... «Ты издеваешься?! Ты понимаешь, что тебе грозит смертельная опасность, а ты дурака гоняешь?» - вот теперь он по-настоящему взбесился, и это меня пугает. «Не ори на меня! Я тебе только что серьезно сказал, продекламировал стихи Пушкина, который ясно и четко дал понять, что я сижу за решеткой! Так нет же, мы не поняли!» «Ты чего бесишься? Тебя беленой накормили?» - вот ведь язва, а! «Нет, чуть червяков есть не заставили», - обиженно пожаловался я. «Серьезно? Ладно, я постараюсь тебя найти. Кстати, расслабься, я все же рискну и посмотрю твои воспоминания. Тебе может быть больно. Заранее извиняюсь». - Нельзя говорить «извиняюсь» - это ты перед собой извинился, а не передо мной, - буркнул я, уже произнеся эти слова вслух и открыв глаза. Я только и успел сделать глубокий вдох прежде, чем меня скрутило от головной пульсирующей боли.

***

Не знаю, сколько он меня так мучил, но когда все же боль отпустила, то подумал, что заново родился. Без нее и жизнь за решеткой кажется краше. Какое-то время я так и просидел, пока перед входом вновь не замелькали тени. Не знаю, что со мной случилось, но все мое естество было погружено в апатию. Я безразлично смотрел на то, как «циклоп» открывает железную дверь, так же безразлично вышел после его угрюмого приказа. Внутри была какая-то опустошенность и безнадежность. Все, что вертелось в голове, складывалось лишь в одно слово: «Бросили?» Понимаю, что глупо было рассчитывать на чью-то помощь, но… Надежда ведь умирает последней? Низкий потолок был и за пределами моей темницы. Еще несколько таких же комнат пустовали, слабый свет горящих факелов тускло освещал темное помещение. В воздухе витал запах чего-то гнилого, словно начинающиеся разложение. Я поморщился, постаравшись быстрее удалиться из этого места, на что великан молча со мной согласился, не отставая от меня. Мы поднялись на поверхность, и поэтому я понял, что находился где-то под землей, но оглядываться не стал. У меня появилось занятие поважнее. Если бы я мог, то упал в обморок, но настырное «ты ж мужик» не хотело покидать мой воспалённый мозг. Мы находились на какой-то горе, причем то, что находится внизу я, как ни старался, увидеть не мог. В пропасти простирался туман, закрывая всю видимость, да и великан, как только увидел, что я стою около обрыва рыкнул так, что появилось странное желание спрыгнуть вниз. Сдержался. Он же насильно меня оттащил, больно дернув за руку. По территории были расставлены факелы, но они не производили должного действия, то есть ночь, как была темной, таковой ей и оставалась. Даже луны не видно – облака постарались. Над головой что-то мелькнуло, краем зрения тоже заметил какое-то копошение. Повернувшись, икнул и протер глаза, вновь их открыл и повторил всю последовательность. Картинка не поменялась. Старые ведьмы, с горящими в темноте глазами и метлами в руках, стаи разношерстых волков, летучих мышей и еще каких-то непонятных для меня созданий. У кого-то рога, у кого-то хвост с шипами, у некоторых вообще уши, как лопасти. И вот чем мне мой мир не нравился? Жилось спокойно, ведь нет, захотелось повеселиться! Ну, что, Стасик, весело тебе?! Ко мне подошли те самые ведьмы, сейчас могу даже назвать их близнецами. Хотя… Здесь каждый чем-то похож на другого. Пока я отвлекся, кожи запястьев обеих рук охладило металлом. С удивлением посмотрел на красивые выгравированные браслеты. Спустя минуту ничего не происходило, и я заметил, как вся эта странная толпа начала волноваться и шушукаться между собой. Вот только когда их этих двух браслетов начали появляться две тонкие красные нити, сплетаясь между собой и разрастаясь, воцарилась тишина. Если до этого я за всем наблюдал словно со стороны, не принимая особого участия в «спектакле», то когда эта веревочка, похожая на цепь рванулась к концу обрыва, стало совсем не до рефлексий. Только сейчас я заметил, что тучи больше не закрывают небо, и на нем горделиво качается красная луна с золотым ореолом. А вот туман, в который меня тащила эта цепь, совсем не желал расступаться. Шабаш затараторил какую-то тарабарщину на своем языке, но мне было не до этого. Ногами упираясь в землю, пытался затормозить, только от этого рукам становилось слишком больно. Не вовремя вспомнился фильм «Кинг-Конг», только там девушку горилле отдавали и у них там потом дружба-любовь и бла-бла-бла, а вот то, что меня собираются сбросить в пропасть – совсем не из той оперы. Страх прокатил по всему телу. Я не хочу туда, не хочу! Я чувствовал, как начал дрожать, как в страхе распахнулись мои глаза, стараясь рассмотреть то, что скрыто плотным туманом. Громогласный рев оглушил, словно сильный раскат грома в небе. Еще один мощный рывок цепи, и я, не устояв на ногах и ко всему еще споткнувшись, упал, разбивая колени в кровь. Когда поднял глаза, туман словно ластиком стерло. А обрыв оказался не такой и глубокий, как мне показалось в начале. С самого детства я восхищаюсь сильными животными. Пантеры, барсы, змеи, а из фантастики драконами и оборотнями. Даже мечтал иногда, что у меня будет «друг» из такого мира. Конечно, детские сказки, все мы мечтали о таком. Вот только когда я увидел перед своими глазами то, что увидел, то понял, как глубоко в детстве ошибался. На дне пропасти, задрав высоко голову и выпуская в небо фиолетовое пламя, сидел дракон. Крылья выглядели как плотная паутина, покрытая пылью, и в ней местами мелькало фиолетовое сияние. Вместо тела, так сказать, с кровью и мясом, местами были только кости, где также проходил свет, словно эта была его кровь. Костяные пластинки покрывали спину и нижнюю часть челюсти, ими же был покрыт почти весь хвост от начала, на конце же было острие, как у меча. Огромная пасть с острыми клыками вновь открылась, исторгая новый поток ора и огня. Моя цепь тянулась сквозь расстояние к нему, и он это видел. Не знаю, что я испытывал в тот момент, когда на меня смотрели ничего не смыслящие фиолетовые глаза. Знаю только то, что после этого внутри меня что-то надломилось, в ушах стоял звон, словно рвались цепи и падали на каменный пол, а тело занемело. Я стоял безвольной куклой смотрел на то, как дракон расплавляет крылья, но почему-то не взлетает. А потом очередной толчок, и я стою уже не самом краю пропасти. - Наконец-то, еще немного и мы… - я не услышал окончания речи одной из ведьм, потому что мое внимание привлек голубой огонек, медленно расползавшийся по красной цепочки от моих рук. Это было единственное, о чем я сейчас думал. После того, как огонек проходил по цепочке, она меняла цвет, а пройдясь по всей, та рассыпалась, осыпаясь в пропасть как песок. - Как? Что такое? – ко мне подлетела одна из старух, с нескрываемым страхом смотря на мои запястья, где уже не осталось и самих браслетов, только стертая в кровь кожа. - Ах ты…! – я дернулся от разозлившейся женщины, вот только не ожидал, что оступлюсь и...полечу вниз.