Почему ты боишься сверчков?

Миновал месяц. Да, заочное обучение, несомненно, было весьма приятным опытом, но отучившись так год, Мона, наконец, приняла решение перейти на очную форму. Новый для нее город, в который ранее возможности переехать не было, наконец открыл свои ворота для Мегистус, позволив переехать и даже попасть в местное общежитие. В прошлом году мест не было. Ни в группах, ни, тем более, в университетской общаге. Но, благо, пара учеников решили, что это не для них, освободив свои места для таких, как Мона, в прошлом году просто не успевших вовремя подать документы. Новые однокурсники — приятные ребята. Они почти сразу нашли с новенькой общий язык. Приятное общение и хорошее времяпровождение, скрашивающее унылые пары. У нее, кажется, за этот месяц накопилось уже под тысячу фотографий и видео с новыми друзьями. Она чувствовала себя как дома, с утра заходя в аудиторию и видя знакомые лица. Но везде есть исключения. Парень, сидящий на последнем ряду за крайним местом. Тихий, закрытый. Он, кажется, даже не пытался влиться в коллектив. Все эти люди не вызывали у него ни доли интереса. Загадочный юноша, приходящий всегда в черном пальто и занимающий свое место, видимо, самым первым, ведь Мона, как бы рано не приходила, уже наблюдала его, привычно сидящего так далеко и отреченно от всех. Он всегда что-то читал, не очень-то заинтересованно глядя в книгу своим холодным взглядом и почти не отводя его, явно не желая наблюдать все происходящее вокруг. Что бы там ни случилось. Мегистус понадобился целый месяц, чтобы хотя бы узнать имя таинственного однокурсника. Часть ребят лишь пожимала плечами: «Понятия не имеем, что за тип». А ведь интересно же… Хотя бы имя. Хоть что-то об этом неизвестном юноше. Ответ попал ей в руки сам. Придя перед первой парой, Мегистус планировала сесть на излюбленное место возле огромного окна в конце первого ряда. Там всегда было светло, да и на самых скучных лекциях была возможность хотя бы просто пялиться в окно, на время задумываясь о собственных проблемах. Преподаватель остановился на середине аудитории, стуча колпачком ручки по столу и смотря на девушку, как на последнюю надежду. — Мегистус! Знаешь, где ваш журнал лежит? Можешь принести? Сегодня с утра, представляешь, кофе налить хотел, так разлил… Эту интереснейшую историю о разлитом кофе Мона дослушала вскользь, выделив из нее лишь главную мысль — преподаватель забыл взять их журнал, а идти за ним, видимо, лень. В голове сразу всплыл план: она, ретировавшись в уборную, быстренько заглянет в список учащихся. Мона помнила имена всех одногруппников, поэтому выделить из списка неизвестные ей имя и фамилию труда точно не составит. Да и займет это, от силы, минуты две. Вряд ли кто-то заподозрит неладное. Пройтись до ректорской пришлось через весь корпус, но оно того стоило. Выходя из помещения, Мона огляделась. По обе стороны пока не было ни души. Рано. В такое время приходят только больно боявшиеся опоздать ребята. Вроде нее. Проход свободен, а значит, можно быстро и, главное, незаметно проскользнуть в ближайший туалет. Ее быстрые шаги предательским эхом раздавались по пустому университету, но внимания особо не привлекали. Она скользнула в уборную, решив в кабинку не заходить. Вместо этого Мона прошла в самый конец помещения, стала у подоконника перед затонированным окном и сходу раскрыла журнал, открывая на нужной странице. Спешить ей было особо некуда, но подозрений вызывать не хотелось. Да и шуметь не желательно. Мона наклонилась ближе, всматриваясь в фамилии и пробегаясь по списку взглядом, прочитывая каждое имя, чтобы среди них случайно не потерять то самое, мучащее ее уже не первую неделю. У нее, кажется, даже дыхание перехватило, когда за спиной вдруг образовался кто-то, резко схвативший ее за плечи своими тонкими и холодными руками. — Ага! Оценки исправляешь! Прозвучал радостный женский голос, а потом заливистый, но такой теплый и родной смех. Люмин и никто иной. — Боже… У меня сердце прихватило! И руки твои холодные… Мона обернулась одним лишь торсом, продолжая держать ладони на журнале, заглядывая подруге за спину. Никого, кроме них двоих. Значит, узнают имя таинственного однокурсника вместе. — Ты лучше глянь, что нашла. Она тут же развернулась назад, острым коготком тыкая в двадцать восьмое имя в списке. «Скарамуш Куникудзуши Райден» красовалось на белом листе. Люмин быстро обогнула девушку, становясь рядом и прочитывая то, что показывает ей подруга. Не сразу поняв, к чему тут это, переспросила: «Это тот? Ну… В водолазочке черной?», на что в ответ получила лишь подтверждающий кивок от Моны. На лице Люмин заиграла довольная улыбка. Мегистус вот прям настолько заинтересована в этом нелюдимом? Да на кой черт он ей вообще сдался? — Ну все, получается. Имя знаешь, можно и свадьбу играть. Она снова рассмеялась, закрыв журнал и взяв его в свои тоненькие ручки. Недовольная такими предъявами, Мона успела лишь лицо обиженное скорчить. Да какая свадьба? Чистейший интерес… — Понос тебе накастую. И они покидают свое временное пристанище, двигаясь назад в аудиторию. Шуток со стороны подруги теперь было не избежать.