Каждому своё

— Ты зря пришёл, Герд, я не вернусь.       Герд смотрел в такие родные и такие чужие сейчас глаза и отказывался верить своим ушам. Кай не хочет вернуться?       Он так долго шёл, столько вынес, а Кай не хочет вернуться.       Сколько времени прошло с того момента, как Герд не раздумывая ни единой секунды прыгнул в лодку, которая унесла его от родных берегов? Год? Два? Сколько? Герд не считал. Он упорно шёл на север, потому что именно там должен был находиться тот, кого он безгранично любил. Ради кого оставил в одиночестве и неизвестности старенькую бабушку. Ради кого не жалел ног, сил, себя. Шёл, не смотря на голод и лишения.       Башмаки сначала прохудились, затем стали отваливаться подмётки и их нужно было подвязывать. На эти подвязки ушла кожаная жилетка, которая была надета на Герда поверх рубахи, когда он выбежал за ворота садика волшебницы. А через какое-то время башмаки просто стали малы и их пришлось выбросить. Дальше Герд шёл босиком. Когда-то нежная кожа ног огрубела, грязь въелась так сильно, что, казалось, стала несмываемой. Рукава рубашки незаметно становились короче, но Герд и этого не замечал. Ведь единственная мысль, которая грела сердце, была о ждущем его Кае. Ради этого Герд выдержал бы что угодно. Он и терпел.       Когда сумел сбежать от старушки волшебницы из её вечно летнего садика. А ведь та всего лишь хотела стать нужной ему. Дать приют, заботу и ласку. Но Герд чувствовал, что это всего лишь суррогат семьи.       Когда плакал, увидев совершенно не Кая, а незнакомого принца в постели принцессы. И даже сумел растрогать своим наивным и нежным рассказом эту взбалмошную и весёлую парочку.       Разбойники, которые откровенно собирались пустить Герда по кругу, в страхе уступили его молодому сыну своего вожака. Но и тогда юноша не испытал такого испуга, ведь в конечном счёте смог очаровать и этого яростного распутника. Успокоить, очаровать и уговорить отпустить на поиски любимого. Да, прибавилось шрамов на плечах и спине. Но для Герда это была небольшая цена за свободу. Он бы заплатил и больше.       Он бы отдал всё, что угодно, лишь бы приблизиться к своему Каю ещё на один день, шаг, миг.       И вот теперь он смотрел в глаза своего любимого, но сердце уже вырвали у него из груди, разбили одним словом. — Уходи. — Кай! Как же так? Почему ты гонишь меня? Я так долго шёл к тебе! — Я тебя не звал, не просил и не ждал. Мне хорошо здесь. — Но здесь же холодно и никого нет! Никого, кто любил бы тебя! Пойдём со мной. Я столько всего расскажу тебе. Я столько видел, столько испытал. Я всю зиму смогу рассказывать тебе о том, как искал тебя. Пойдём, Кай! — Ты глухой, Герд? Я никуда не пойду. Зачем мне уходить отсюда? Посмотри как здесь красиво! И богато! А что мне дашь ты? Пустые разговоры? Старый тесный дом с низкими потолками? Всю жизнь горбатиться за гроши? Я не для такого был рождён! — Господи, Кай, что за чушь ты говоришь! Там друзья, там бабушка! Там я… Там весь мир! Неужели для тебя этого мало? — А здесь я почти король! Ты знаешь каково это быть избранником Снежного короля? Он осыпает меня серебром и самоцветами! Он обещал подарить мне вечность! А что мне подаришь ты? — Себя. Свою любовь. Кай, я отдам тебе всего себя!       Юноша кинулся на грудь к своему любимому, своему единственному дорогому человеку. Он сможет отогреть его, растопить это замёрзшее сердце. Жара его души хватит, Герд верил в это безусловно. Ведь он так любит этого красивого гордеца. Так скучал по нему. И теперь не оставит его, никогда, никогда.       Но стоило Герду только коснуться ладонями Кая, как тот резко оттолкнул своего непрошенного спасителя. Не рассчитав силу, а может быть специально вложив в толчок больше необходимого. Герд не удержался на ногах, поскользнулся и упал на спину.       Глаза устремились ввысь к потолку, который был усыпан переливающимися всполохами. Так красиво. И так пусто. Одиноко. Этого хочет Кай?       Герд поднялся на ноги и подошёл совсем близко к любимому. — Тогда… Если ты действительно не хочешь возвращаться… Если я и моя любовь не нужны тебе… Ты должен убить меня. Сам. Своей рукой. Я не стану противиться и приму твой выбор, Кай.       Зачем он это сказал? Неужели надеялся испугать своими словами? Наивный влюблённый дурачок.       Герд не верил, что Кай изменился настолько. Но увидев серебристый кинжал в руке любимого, оторопел. Э́то его выбор? Герд закрыл глаза. Он не хочел смотреть, как любимый превращается в холодного убийцу. Те оставшиеся Герду крохотные мгновения жизни он будет помнить только о том мальчике, который похитил его детское сердечко. Об их невинном поцелуе под рождественской омелой. О его звонком смехе и искрящихся глазах.       Герд сам не помнил, когда вдруг осознал свои чувства. Помнил только, как ждал каждый день встречи, улыбки, радостного возгласа и теплых прикосновений рук. Любовь Герда была тихой и робкой, нежной, но удивительно верной. Той, которая не боясь шагнёт за край, если любимый потребует такого.       Кай замахнулся не раздумывая. Если это та цена, которую он должен заплатить за преподнесенные ему Снежным королём дары — он заплатит не раздумывая. Что значат чувства, да и жизнь этого убогого мальчишки в сравнении со всеми богатствами мира? Ничего. Снежная пыль под ногами, которая развеется на холодном ветру. Зато взамен Кай приобретёт нечто большее. Славу. Богатство. Власть. Ведь он избранник Снежного короля! Он выше всех этих смертных людишек с их чувствами, суетой, порывами. Кому они нужны? Точно не Каю. Поэтому его рука не дрогнет.       Кинжал ударился о что-то твёрдое и лезвие разлетелось на осколки.       Кай с удивлением смотрел в потемневшие от гнева синие глаза Снежного короля. — Как ты мог?! Ведь он шёл к тебе! — Я его не звал! Он мне не нужен!       Герд медленно оседал на пол, проваливаясь в темноту.       Кай, сжимающий в руке кинжал… Замахивающийся и собирающийся убить его, Герда. Такое юноша просто не мог вынести. Неужели Кай всегда был таким, а Герд этого просто не видел? Или это проклятый осколок, засевший глубоко в сердце, заставляет Кая так вести себя?       Герд не успел понять. Он провалился в небытие в тот самый миг, когда лезвие кинжала неумолимо приближалось к его груди. Ведь когда тебе пронзают сердце положено падать и умирать? Вот Герд и упал.       А когда открыл глаза с удивлением обнаружил себя в маленькой комнате с низкими потолками, так похожей на его давно покинутый дом. — Очнулся?       Совершенно незнакомый голос прозвучал рядом, и в нём послышалось облегчение.       Герд приподнялся. Он лежал на кровати, выточенной из огромной глыбы льда, укрытый белым пушистым одеялом. И ему не было холодно. Ему было… тепло? Герд откинул одеяло и осмотрел себя.       Чистый. Это первое, что бросилось в глаза. Надетая на Герда одежда была серых и белых цветов и, что ещё удивительнее, она была ему впору.       Герд посмотрел на свои руки. Они были ухожены. Он уже давно перестал переживать из-за обломанных ногтей и заусенцев. Царапины и трещины, появившиеся на коже из-за холода, давно уже стали привычным зрелищем. Да и неважно это всё, мелочь. Ему некогда и нечем было приводить свои пальцы в порядок, ведь единственное, что Герд делал это шёл на север. Красивые ногти были бы последним, о чём бы он переживал. Все его мысли были только о Кае.       Сердце пронзила острая боль, стоило лишь вспомнить это имя.       Не сейчас.       Герд продолжил осматривать себя.       Тонкие шрамы на предплечьях, оставшиеся после неудавшейся попытки побега из разбойничьего лагеря, исчезли. А ведь Герд думал, что не избавится от них никогда. Но теперь с его кожи пропали эти отметины.       Юноша осмотрел свои ступни. Когда-то они были чёрными от въевшейся грязи, с огрубевшей и потрескавшейся кожей. Теперь всё было иначе. Розовые нежные пятки. Ровные пальцы с аккуратными ногтями. Безупречный свод стопы. Неужели это его ноги? — Нравится?       Герд обернулся на голос. Из угла комнаты вышла фигура, укутанная в белоснежную шубу. На бледном лице выделялись огромные синие глаза, бледные губы нежно улыбались. Фигура подошла и опустилась рядом на кровать. Теперь стали видны спадающие прядями длинные белые волосы. Тонкая рука осторожно высунулась из богато украшенного рукава и коснулась руки Герда. — Я убрал твои шрамы, но те, что на спине, не смог. Прости.       Те, что на спине, ему оставил на память молодой разбойник, когда поймал и вернул в лагерь после неудачного побега. Тогда Герд думал, что умрет от потери крови, с такой безудержной яростью полосовал его спину отвергнутый любовник. — Это… Их оставил… — Я знаю. Я давно уже за тобой наблюдаю. И давно жду. — Ждёшь? Зачем?       Спрашивать кто сидел рядом было глупо. — Зачем? Не знаю. Однажды мне стало любопытно, кто такой настырный лезет в мои владения, и я стал наблюдать за тобой.       Снежный король замолчал. Он разглядывал своего гостя, отмечая про себя, что отдых пошёл незванному гостю на пользу. Сон на морозном свежем воздухе творил чудеса, и на впалые щёки Герда вернулся румянец. — Ты убьёшь меня? — Зачем мне это? — Я пришёл забрать Кая, разве ты не злишься на меня? — Нет. Я его не держу. Он волен покинуть это место в любое время. — Как же так?! Ты забрал его сюда, а теперь говоришь, что не держишь. Я не понимаю тебя. — Тогда оставайся здесь.       Герд удивлённо вскинул брови. — Остаться здесь? Зачем? — Чтобы понять. — А потом? — Ты волен уйти хоть сейчас. Но я прошу — прими моё гостеприимство. Потом, если захочешь, я отпущу тебя. — А Кай?       Снежный король встал и направился к выходу. У дверей комнаты он обернулся. — Ты волен ходить здесь куда захочешь. Я всегда приду, стоит тебе только позвать меня.       Герд остался один. Он не понимал, что происходит. Почему так изменился Кай? Почему Снежный король не избавился от него, Герда, а наоборот пригласил остаться во дворце. Попросил понять его. Ерунда какая-то! Нужно во всём разобраться.