День сменяется днём, и все вроде идёт так, как должно. Крис обещала, что постараться держать себя в руках. Она держит своё обещание, не срывается на Маше. Но брюнетке не комфортно. Маша то и дело хочет зацепить, сама не понимает, что с ней происходит. Штрефонд терпит. Терпит, потому что любит. Она способна держать контроль над собой, даже когда слишком невыносимо. Девушка старается дать по максимуму внимания для младшей, оберегать ее. Крис винит себя за ошибки. Крис винит себя, за то, что подорвала доверие. За то, что ее любимая девушка потухла. Глаза Лебедевой потускнели, в них не было прежнего огня. Стало неважным.
Машу раздражает Крис. Раздражает ее любовь. Раздражает когда ее нет рядом. Маше тяжело ее видеть, но ещё хуже, не видеть ее даже час. Маша зависима от неё. Маша наполнена только ею. Невыносимо.
— Кристина, ты думаешь работу искать? — выдыхает устало Маша, чувствуя как ее обнимают со спины. Крис выдыхает ей в шею.
— Я ищу, Маш. Правда, ты же знаешь. Я делаю все, что могу. — и девушка правда ищет. Зачем Крис работа, если у неё и так есть деньги? Все просто. Крис нужно куда-то деть, хотя бы на время. Чём-то занять.
Маша отстраняется от девушки, смотря с укором.
— Что ты так смотришь? — растроена выдыхает девушка. — я же все стараюсь делать, Маш. — Маша загорается в секунду. Она хочет оттолкнуть девушку, не понимая зачем. Она сломалась?
— Ты лишь создаёшь иллюзию действий. — Маша раздражается все больше, когда девушка смотрит с грустью и непониманием. В голубых глазах мелькает и любовь, она неосязаемая.
Но между ними словно пропасть. Пропасть которую образовали обиды, гнев, созависимость.
— Маш, не начинай. Я стараюсь. — отмахивается старшая, опуская глаза.
— Ты делаешь недостаточно. Ты плохо стараешься, Кристина. — Штрефонд как будто обдало ледяным душем. Девушка поднимает голубой в зор, меняя любовь на ненависть. Она молчит, до хруста сжимая челюсть. Ее вены постепенно вспухают, начиная пульсировать на лбу. Она смотрит так, что Маша прикусывает язык.
Кристина как заворожённая смотрит, кажется, сквозь Лебедеву.
16 лет назад.
— Кристина! — кричит женщина из коридора, и маленькая девочка понимает, сейчас будет плохо. Мама не в настроении. — сюда подошла. — девочка мнётся, пытаясь успокоить свои ручки. Она на ватных ногах плетётся к маме, опуская глаза. Она боится подойти ближе, чем на три метра.
— Почему ты не рассказала, что получила тройку по математике? — холодных тон женщины, от которой веет перегаром, заставляет вздрогнуть.
Женщина подходит ближе, от чего маленькая Крис пятится назад. — отвечай! — переходи на крик женщина. Она упирается рукой о стол, с высока прожигая взглядом.
— Мама, я старалась сдать контрольную.. просто.. — слёзы уже подкатывают. Ком в горле, страх застрял предательски. — я старалась, мам.
Но в ответ на оправдания, звонкая пощечина летит. Крис знала, что получит. Это каждый раз разбивает маленькое сердце, прорывая зло.
Женщина запрокидывает голову, беря за шкирку маленькую девочку, как котёнка. Кристина не может плакать, сдерживая слезы боли. Она кусает губы. Знает, только хуже будет.
— Не ной! — встряхивает за шкирку. — ты чего позоришь меня? Ты хочешь быть как твой отец? — женщина давит морально, и физически.
Отец Кристины, был успешным человеком. До момента пока не связался с наркотиками. В памяти маленькой девочки, он был хорошим. Он любил ее. Но это было слишком не долго. Мужчина скончался, при неизвестных обстоятельствах. Мама всегда твердила, что он из бросил так. Что он плохой. Что он во всем виноват. Ребёнок начал верить.
— Нет! Мама, прости. Я исправлю. — Кристине всего 10 лет. Она круглая отличница, если бы не математика. Кристина жмётся, в страхе связывая слова.
— Ты не достаточно стараешься! — женщина снова встряхивает ее, а затем откидывает как вещь. Крис падает на коленки, предательски скуля. Она разочаровала маму.
Она проеблась.
Но проебалась Кристина только перед собой, пытаясь угодить маме во всем. А ведь женщина образцом не была. Всю свою научную карьеру, пропила. Как только Крис пошла в школу, для неё начался сущий ад. Ты должна быть лучшей, или станешь как отец. Причитала мама. И Кристина билась головой о стену, в непонимании, почему такая глупая. Почему мама не хвалит ее. Почему мама, не любит ее?
Кристина отличалась от детей. Неусидчивая, слишком эмоциональная. Слишком умная, слишком, странная.. сверстники не любят выскочек. Гнобят, записываясь за школой.
Девочка плачет в подушку так тихо. Она старается как может, но не достаточно. Завтра она обязательно все исправит. Завтра она заслужил уважение матери.
Все детство она мечтала о тепле от мамы, которого так не хватало. Она помнит лишь несколько счастливых моментов. А ещё помнит, когда все пошло ко дну. Помнит как первый раз, в 15 лет, словила сильную паническую аттаку. Мама осудила, сказала что Кристина - слабачка. Желточенко боялась умереть в тот день. Боялась, что не проснётся. Мама выгнала ее на улицу в мороз. Подумать над своим поведением. У ее матери - не было жалости. Только к себе. Нарцисс.
Кристина плакала долго. Кристина не понимала, что она делает не так. Она не могла остановить слёзы, задыхаясь.
Спустя год, девушка привыкла к своему состоянию. Ей больше не нужно одобрение мамы.
— Где ты шлялась? Как чучело выглядишь. — ещё более пьяный голос, чем вчера разрезает тишину. Желточенко так же пьяно фыркает в ответ.
— Тебя ебать не должно ни то, ни другое. — она шатаясь снимает кроссовки, плетясь в свою комнату.
— Ты обозрела, малолетка? — женщина пытается ударить, но отлетает в сторону. Взгляд волчонка прожигает горе - мать, Кристина отшвыривает ее. Она к ней, не дотронется.
— Отьебись. — хлопает дверью в свою комнату, скатываясь по стене в подступающей истерике.
Все что она помнит, это ебучее колесо сансары. Каждую ночь она умирает, но каждое утро живет дальше.
Бессмысленно теряясь в пространстве. Глуша своё состояние, как только может,
только усугубляя своё состояние.
Теперь мама гордиться мной, ведь я ее копия.
Горько усмехается блондинка, рыдая пуще прежнего. Она так хотела заслужить любовь, что сама стала такой же. Она ненавидит эту женщину, ненавидит за все.
Кристине страшно. Она не знает, что делать дальше. Неделями не станет в постели, даже в душ. На голове появляется кубов, которое невозможно расчесать. Синяки под красными глазами, уже до колена. У девушки нет сил жить, но и сделать с собой что-то тоже. Она просто спит. Спит сутки напролёт.
Это не закончилось бы никогда, если бы не Настя. Единственный родной человек. Который спас ее когда-то, оставшись навсегда. Такая боевая девчушка, которая защитила однажды от одноклассников.
— Кристина, перестань быть жертвой! Не позволяй себя загасить. — утешала девочка, новую подругу. Кристина плакала, потирая синяки на теле.
— Я не умею.. я ничего не могу им сделать. — безвыходно.
— я научу тебя, давать отпор. — находит выход Петрова. С тех пор, они неразлучны. С тех пор, они самые родные.
Им 23. Они успешны, но не чистыми делами. Мама Крис умерла когда ей было двадцать, от цирроза печени. Кристина сменила фамилию и ни разу не была на могиле матери. Девушки радуются лёгким деньгам, ведь молоды. Они не знают и не осознают, куда влипли. Лишь курят на съемной квартире, обсуждая какую-то бурду. Кристина под чём-то точно, ее зрачки слишком широкие.
— Ты не лечишься? — Настя трезвее, чем татуированная.
— Лечусь конечно. — расплывается Кристина, запрокидывая голову. — своими методами. — подмигивает.
А Настя начинает считать в голове, сколько дней не видела Кристину трезвой. Ужасается. Она - разум. Петрова смотрит на подругу, которая обмякает со временем. Кристина уже не в этом мире. На следующее утро, девушка попросит Крис остановиться, скажет что переодевает за неё. Кристина покричит, не сдержит агрессию. Скажет что она не наркоманка, но никто не смеет ставить ей условия. А затем прийдет просить прощение у Насти, жалея, что наговорила лишнего.
Это было одновременно прекрасное, и тяжелое время. Наркотики, деньги, свобода, полиция. Столько раз могли сесть. Столько раз подставляли, но Кристина не замечала за своей эйфорией, скатываясь ниже. Она становилась все черствее, отыгрываясь на людях за детство. Винила себя за это. Вина преследует ее всю жизнь. Настя, начала понимать, пора уходить с такой системы. Повзрослела, поняла, она не может так дальше жить. Это грязь. Они разделились во мнениях. Петрова не могла ничего сделать с подругой. Лишь помогала, наблюдала, и спасала. Ловя сердечные приступы, когда Кристина пропадала.
Кристине порой казалось, что она сошла с ума. Сидя в своей пустой, разгромленной квартире, девушка давилась слезами. Что бы она не делала, ее преследует психическое заболевание. Она ненавидит себя за это. Крис глушит себя, глушит чувства - причиняю вред больше не себе. Она не лечится. Она лишь игнорирует все это, мол, я нормальная, не нужна мне помощь. А помощь, ей как раз нужна.
Она сама виновата, что выбрала такую дорогу мучений.
— Крис, ты доиграешься. — предупреждает Настя.
— Значит так будет правильно. — обречённая на смерть. —
я не буду стараться, что-то менять.
***
Они стали чужими, или никогда и вовсе не были близки? Что ты сейчас чувствуешь, почему ты перестала мне улыбаться? Я так больше не могу, что же с тобой случилось, Маша? Неужели я во всем виновата?
— А что я тебе должна, Маша? — зло выплевывает девушка. Ее холодный тон обжигает Марию. Вторая опомнилась только сейчас. Начинает паниковать, подходя к Крис, но та шарахается. Маша хочет ее обнять, она жалеет. Пропасть становится ещё больше. Хочется прыгнуть с обрыва, лишь диафильмы в голове проигрываю пластину, вчерашней ночи.
— Я хочу выпрыгнуть в окно просто, я на стену лезу. — шумно выдыхает Крис. — оно меня пожирает, я не вывожу. — ещё пол года назад она и представить не могла, что расскажет кому-то о своём состоянии вот так вот просто. Вот так вот без страха что ее отвергнут.
— Не неси хуйню. Это временно. Все в этой жизни, временно. — притягивая старшую к себе, Маша зарывается в ее волосы. Они пахнут домом, они пахнут чём-то родным, но ели уловимым. Это лишь момент, это иллюзия спокойствия. Но девушка так пример прижимается к ней. Ее слёзы подобны алмазам, только они бесценны. Ведь Штрефонд никогда не плакала, никогда до неё не позволяла себе этого.
— Я люблю тебя. — жмурится как оттенок, а сердце пускает удар. Эти слова то и дело рвутся наружу. Она знает что ответа не услышит больше.
Ведь Маше нечего ответить.
— Я не это имела ввиду. — бьет себя по лицу за те слова. Она не имела право, обесценивать. — Крис, я ценю это.. просто..
— Что просто? Просто, я тебя не устраиваю? — девушка не кричит, лишь давит взглядом. На ее голубых очах, заблестели слёзы. — я сука, ради тебя, глотаю эту дрянь. — кидает на стол пачку антидепрессантов, которые подавляют ее полностью. Которые полностью меняют ее сознание. Они плавят девушку, ломают. Маша опускает взгляд. Ей стыдно. — что? Сказать нечего? — нервно дышит, скаля зубы. Она хочет что бы весь этот ад закончился.
— Я не хотела, Крис. — ей нечего сказать. Она лишь обнимает девушку, не смотря на сопротивление. Крис брыкается, но в конечном итоге, утопает в волосах Маши. Она все же нервно дышит, закрывая глаза. Чувствует как ее гладят по спине. Считает в голове до десяти, успокаиваясь.
У неё получается, держать себя в руках. Да, ей обидно. Да, ей больно. Но она не оттолкнет. Маша шепчет что больше такого не будет, что будет с ней стараться. Штрефонд сделала огромный шаг, начав лечение. Настя гордиться ею. Как жаль, что прошло столько времени. Но лучше поздно, чем никогда. Она ещё может быть счастливой.
Они, ещё могут, быть счастливы. Они не могут быть обречены. Не сейчас, точно не сегодня. Прикипела, привязалась. По больному. Штрефонд переломала себя и привязалась. Она не может ее отпустить, она нуждается в той девушке, которую ломала вместе с собой.
— Я люблю тебя, Крис.
Кристина хочет в это верить, вдыхая родной запах.
Маша хочет верить, что у них все впереди.
Не дай уснуть, я падаю с ног
Мой поезд уходит, останови
Я кричу... ""Е-е-е - Е-е-е""
Проведи меня, по подножью
Ты мой билет, не уходи
Знаешь этот дурдом, мой потерянный край, в картинках
Либо в искусственный рай, тропинка
Я вроде вышел на след, вроде выше нас нет.
