Она держит себя в руках. Интерлюдия.
14 ноября 2022 г. в 02:01
Поворот направо, поворот налево, опять направо. Эрика с разбегу врезалась во что-то большое и чёрно-белое.
- Девочка, куда ты так несёшься?
Маленькая герцогиня испуганно отшатнулась, загнанно оглядывая мужчину перед собой. Высокий и бородатый, что он здесь делает? В Надоре никогда не было чужаков, он весь огорожен толстыми стенами, и отец рассказывал, что их замок выстоял не одно наступление и не одну осаду. Но где папа? И почему стены остались незыблемо стоять на прежнем месте, но внутри столько незваных людей?
Глотнув ртом воздух, Эрика вновь побежала вперёд, сзади слыша недовольное бормотание встретившегося ей незнакомца. Дядя Эйвон пришёл к ней в комнату такой печальный и поникший, и сказал, что папа погиб в бою как герой. Ещё не успев осознать своей потери, маленькая герцогиня расплакалась от испуга. Дядя обнимал её и гладил по голове, но что мог он, причитая и заикаясь, сделать? Сначала Эрика беспрекословно приняла утрату, но спустя некоторое время всё это показалось ей слишком уж похожим на сон. Действительно, как она могла быть настолько глупой, чтобы сразу же всему поверить? Дядя Эйвон такой рассеянный, он очень часто ошибался, наверняка ошибся и в этот раз. Разумеется, папа — герой, и должно быть, его ранили в битве, ведь он никогда, никогда не прячется за чужими спинами! Но умереть? Умереть он не мог никак.
Выскользнув из дядюшкиных объятий, Эрика побежала на поиски матери. Мама всегда права. Всегда. Только она одна и могла сказать правду. Как назло, герцогини Окделл не было ни в замке, ни на улице. Эрика остановилась посреди двора, запыхавшаяся и напуганная. Она огляделась по сторонам. Затуманенный слезами взгляд остановился на старой часовне. «В самые тяжёлые времена мы должны быть с Создателем». Эрика поёжилась, начиная чувствовать мороз, до того перебиваемый горем.
Внутри часовни было тихо, время здесь казалось застывшим. Прежде это порой пугало маленькую герцогиню, но теперь ей открылось иное чувство, и груз давящий на грудь внезапно стал чуть легче. Матушка стояла на коленях перед иконой, но Эрика видела только её спину. Волосы Мирабеллы были светлыми и поблёскивали от свечей, придавая ей сходство со святой. А ещё она была облачена в серое. Ответ был получен, и Эрику охватил ужас.
Отец действительно мёртв, но эту мысль тут же сменила иная, куда более пугающая. Страшнее незнакомцев, страшнее дрожи в голосе дяди и звенящей тишины часовни была возможность увидеть матушку в слезах. Никто из детей ни разу не видел герцогиню плачущей, и это казалось им менее возможным, чем война или конец света.
Мирабелла обернулась на звук шагов, и в груди разлилось облегчение. Нет, матушка не плакала. Напротив, её лицо было спокойно и как-то странно одухотворено. Несколько секунд она оглядывала Эрику с ног до головы, а потом неожиданно мягко улыбнулась и жестом велела дочери подойти, а после опуститься на колени рядом.
- Помолись со мной, - её рука легко и ласково скользнула по волосам маленькой герцогини, а потом она закрыла глаза и сложила ладони так, как они лежали прежде.
Эрика внимательно осмотрела матушку, чтобы повторить её позу один-в-один. Неужели теперь перегородка между ней и большим страшным миром исчезнет? «Создатель, защиты, защиты. И чтобы мама была счастлива». Эрика молилась так усердно, как могла, и со временем почувствовала, как сердце начинает биться спокойно и ритмично, как тело расслабляется, а мысли становятся яснее. Она поняла, что спокойствие ей ниспослал Создатель, на душе стало светло.
Несколько минут они так и оставались у иконы: Эрика и Мирабелла. Приложив два пальца к губам, герцогиня поднялась и взяла мгновенно подскочившую дочь за руку. Когда они вышли из часовни, снова появились страшные люди. Первым порывом было отступить, но мама не стала.
Оказавшись при чужих, Мирабелла стремительно изменилась. Она задрала подбородок, как сделала бы величественная королева и окинула незнакомцев ледяным взглядом. Эрика восхищённо наблюдала за матерью. В эту минуту она напоминала гордую львицу (девочка никогда не видела львов, но читала про них в книгах). Больше не было страшно, напротив, ей стало стыдно за свой страх. Мама так любила отца и всё же она не опустила рук, не сдалась, не отступила.
Маленькая герцогиня медленно втянула в себя воздух и высоко подняла голову.