Часть 1
19 октября 2022 г., 11:10
Море шебуршало по пологому берегу, накатывая медленным приливом, гладило камни мягкими наплывами прибоя. Чайки носились над Ротгером и возбужденно галдели, пока он скромно чистил рыбу, сидя на нагретом солнцем камне. Вальдес из озорства подкинул в воздух грустную рыбью голову – ее подхватили на лету и в воздухе завязалась яростная драка. Северное лето казалось как никогда неистовым.
***
Выходные в заповеднике – явление редкое, но сейчас они с Олафом, проводив стайку студентов вместе с преподавателями, наслаждались ими в одиночестве, и это… это было чудесно, и подначивало шутить про медовый месяц. Пусть и длящийся всего несколько дней. К тому же, и повод был веский, ради которого Ротгер выполз сегодня из постели пораньше и отправился кормить комаров на ближайшее болото, вернувшись с полной кружкой спелой черники. Увы, сюрприза не вышло – от тихого стука кружки о тумбочку Олаф сонно обернулся к нему.
- Я замерз без тебя. – строгая, но мягкая со сна улыбка светила лучше солнца.
- С днем рожденья! – усмехнулся Ротгер, приникая к улыбке поцелуем и заключая Олафа в объятия. Заслуженный профессор, всклокоченный точно кот, вяло сопротивлялся, тихо посмеиваясь.
- Решил разбудить меня приставаниями?
- Вообще-то, я не собирался тебя будить… по крайней мере, пока не сотворю своего шедевра в виде шадди с корицей. Да-да, ограбил студентов – все равно ведь уезжали.
Вальдес улыбался, перебирая волосы Олафа, поглаживая по щеке – не в силах устоять перед тем, какой Кальдмеер теплый и уютный.
- Не собирался, говоришь? А жаль… - легкий румянец на обветренных щеках стал будто заметнее, и Ротгер заулыбался шире, поглаживая теплый бок Олафа.
- Соблазнить тебя, дорогой мой Олле? Сейчас начну… - он подмигнул, игриво сверкая черными глазами, и склонился к самому чужому уху, нашептывая с придыханием, - У нас сегодня будет пирог… с грибами! И рыбы пожарим…
Олаф засмеялся, пихнул его в плечо.
- Кошкин соблазнитель! Теперь я и правда хочу есть. Больше, чем что-либо еще.
Вальдес бессовестно улыбнулся в ответ.
- Шадди, мой дорогой друг! И незабвенная каша с тушенкой. А потом выйдем в море. Надеюсь, тебе теперь не терпится закинуть удочку! – он мурлыкнул это так развратно, что сам рассмеялся.
- С кем я связался… - пробурчал Олаф, глядя, впрочем, нежно и поглаживая смуглую ладонь, обосновавшуюся на его бедре поверх одеяла.
- С кем же?
Ротгер, против собственных слов, забрался в постель и потянулся за новым поцелуем, но Олаф только покачал головой, касаясь его губ неторопливо и тепло. Его пернатый тезка, гусь с переломанным крылом по кличке Олле, возмущенно копошился в своей коробке, требуя его выпустить. На ночь спасенную птицу прятали в дом от холода и прочих опасностей, и гусь сидел относительно смирно, но по утрам принимался буйствовать, если его не выпускали по первому требованию. Вальдес вздохнул.
- Пойду, что ли, освобожу нашего гостя. Да и нам хорошо бы выползти, пока еще прилив, чтобы лодку далеко не таскать.
***
Олаф сидел у печи, уткнувшись в какую-то книжку, и чинно караулил пирог. В бело-голубом вязанном свитере, который тетушка самолично связала в подарок «другу ее нерадивого племянника», он очаровательно напоминал лебедя. Тот же осторожно-любопытный наклон головы.
Ротгер тихо поставил тарелку с рыбой около печки, чтоб не стыла, и с улыбкой замер, любуясь. Увы, Олаф совсем скоро поднял на него взгляд.
- Что-то ты сегодня подозрительно тихий. Или это такой мне подарок?
Серые морские глаза щурились с бессовестной улыбкой. Вальдес громко фыркнул и шутливо замахнулся на Олафа полотенцем.
- Дождешься, буду весь оставшийся день молчать. Два дня! Даже в постели! - он театрально вздернул нос и тотчас усмехнулся, - Ну как, страшно?
- Очень.
Теплая улыбка Олафа была непобедимым оружием – Ротгер бухнулся на колени, сраженный.
- Что случилось?..
- Ты случился. Это преступление, Олле – так улыбаться. Ты делаешь с людьми страшные вещи…
Он вытянул книгу из рук Олафа и отложил куда-то на стопку дров, улегшись щекой на бедро.
- А насчет подарка… если тебя так уж утомляет моя болтовня, можешь занять мой язык чем-то другим…
- Не сейчас. – Кальдмеер совершенно замечательно покраснел, вплетая пальцы в просоленные кудри.
- Да уж, не сейчас…
Вальдес принюхался.
- Кошки, кажется, наш пирог пытается сгореть!
***
Валяться без дела ранним вечером – можно ли представить себе такое во время рабочих и учебных будней? Ротгер блаженно растянулся на постели, дожидаясь, пока Олаф переоденется после бани. Сам-то он, разгоряченный, решил не обременять себя одеждой вовсе. Кальдмеер вышел наконец из-за шкафа, в длинной мягкой рубашке и… больше ни в чем.
- Бесы морские, ведь день рождения сегодня не у меня!
- Мне тоже не хватало нашей близости, Ротгер. – Олаф ответил тихо, забираясь в постель.
Он снова был едва заметно, восхитительно смущен. Да уж, когда под боком жили студенты, было не до подобных развлечений, да и думать о них как-то не успевалось. А тут… только они с Олафом, вдвоем, в ставшей просторной избушке.
И море, что вздыхало и шумело за окнами.
А следующим утром Олафа, зацелованного за ночь и совершенно разморенного, ожидал очередной сюрприз. Ротгер, в одних только штанах, возвышался над его постелью и торжественно держал в руках… яйцо.
- Что это?
- Это прорыв в науке, дорогой профессор! Или же, мы с вами ошиблись в определении пола нашего крылатого друга, и Олле следовало бы назвать Оленькой. Так вот, Оленька решила свить гнездо в моей шапке, и как только она отошла, я и обнаружил яйцо. Теперь, пожалуй, отнесу обратно, пока…
Из коридора раздался смертоносный гогот.