Как закончится ночь, буду предан дважды

Во вторник вечером Лёша выносил Никите мозг тем, что ему нужно идти к Макарову на индивидуальные. Пресняков настолько заебался это слушать, что ближе к ночи просто заблокировал Лёху в ВК, а потом и в телеграмме. Утром, правда, он получил пизды, и пришлось удалять друга из чёрного списка. Никита задолбался слушать нытьё и объяснять Воробьёву, что Макаров на него не злится. Но «железные» аргументы Лёхи состояли из того, что классрук не вызвал его к доске, когда только он один тянул руку. – Лёх, я снесу тебе кабину, если ты сейчас же не заткнёшься, - взвыл Никита. - Он не вызвал тебя, потому что у тебя за месяц оценок больше, чем у всего класса вместе взятого. – Он на меня не смотрит даже! – С чего, скажи мне, ему на тебя смотреть? Я так понимаю, Поля была права, и наша с ней общая проблема влюбилась в учителя? – Никит, ну хватит. Мне просто стыдно перед ним, и мне совсем не хочется, чтобы классный руководитель злился на меня. – Я тогда эту тему закрыл и сейчас закрою, но повторюсь, не думай, что я забыл. Уроки сегодня были ни о чём, поэтому Лёша мог подумать о том, что сказать Макарову. Но на математике пришлось включить мозги. Нина Добермановна впервые решила вызывать к доске всех подряд, а не только сверхразумов. Первый был Лёша. Он даже что-то написал, за что чуть не получил звание умного мальчика номер два, но в конце наделал ошибок, чтобы избежать этой участи. Следующая пошла Ида. Она простояла у доски минут 5, а написать смогла только номер задания. Нина Добермановна разоралась, а потом попросила снизойти Толика до его тупейших одноклассников и показать, как решается такой наилегчайший пример. Потом Нина Добермановна вызвала Никиту. Мало того, что тот был в ужасном настроении из-за нытья Лёши, так ещё и на русском его опять чуть к директору не отправили. Никита мог уже поселиться в его кабинете, ничего бы не поменялось. Пресняков знал математику очень хорошо, но становиться любимчиком Нины Добермановны не хотел настолько, что иногда специально делал ошибки, причём самые банальные, чтобы сойти за идиота. Учительница начала догадываться об этом, судя по контрольным и пробникам парня. Однако поймать его ни на списывании, ни на лжи не могла. Никита вышел к доске и начал решать очередной номер. Математичка как будто специально говорила ему под руку, мешала и откровенно выводила Преснякова из себя. К Лёше повернулась Ида: – Зная его характер, можно уже поминать Добермановну? Лёха кивнул, надеясь, что это только шутки. Никита долго терпел, а потом резко развернулся и выпалил: – Да вы можете заткнуться, я не понимаю, что пишу! Он уже через секунду понял, что сказал, но ор от Нины Добермановны уже такой стоял, что Лёха чуть не оглох. Пресняков уже подошёл к парте за рюкзаком и вещами и, наклонившись, шепнул Лёхе: – Ну я к директору, суши сухари, короче. И, закинув тетрадь в рюкзак, вышел из кабинета, а математичка двинулась за ним, поднимая шум на всю школу. После урока - хорошо, что он был последним, - Лёха побежал к кабинету директора. Дверь была нараспашку, Никита сидел перед столом директора, Нина Добермановна орала во всю глотку, а бедный Сергей Вячеславович вливал валерьянку в стакан с водой. Директор пытался отдать воду математичке, но та тряслась от злости так, что вода расплескалась на плечо Преснякову. Лазарев что-то сказал Никите, но из-за визга Нины Добермановны Лёша ничего не услышал. Воробьёва кто-то за плечо потянул подальше от кабинета. Когда парень обернулся, перед ним стояли Тишман и Макаров. – Лёш, что случилось? Что натворил Пресняков? - спросил Вячеслав Николаевич. Лёша переводил глаза с одного на другого и ничего не мог сказать. Лёгкое сотрясение от визга математички ещё не прошло. – Воробьёв? - Марк Иосифович щёлкнул пальцами прямо перед глазами парня. – А? Чего? - наконец очухался Лёха. – Они у тебя все с придурью? - полушёпотом спросил историк у Вячеслава Николаевича. – Этот особенно, но есть и хуже. - Макаров указал на кабинет директора. - Там сидит. – Воробьёв, ты хоть объяснишь, что случилось? - Тишман сказал это как-то слишком мягко. Наверное, поверил, что Лёха умственно отсталый. Воробьёв пересказал всё, что произошло на уроке. И каково же было его удивление, когда Тишман улыбнулся, а потом и вовсе засмеялся. Макаров, сдерживая смех, толкнул его локтем. – Я тебе говорил, что она рано или поздно кого-нибудь доведёт, - продолжая улыбаться, сказал историк. - Только вот Никите - хана. – Ладно, я пойду ему на помощь, а ты, Лёш, - внезапно обратился к парню учитель, - подожди в кабинете. – Ага, там поминки пацану и устроите. Если что, зови, я бог тостов, - усмехнулся Марк и, снисходительно посмотрев на Лёху, удалился. Воробьёв хотел подслушать, что будет происходить в кабинете директора, но, испугавшись, что Нина Добермановна может выйти и увидеть его, ушёл в кабинет химии. Через полчаса пришёл Макаров. Выглядел мужчина так, как будто только что разминировал здание. – Он там живой? - спросил Лёша. Вячеслав Николаевич кивнул: – Разошлись на том, что Никита извинился перед Ниной Добермановной. – Он извинился? Никита? - почти закричал Лёха. – Я сам офигел, - признал Макаров. – А сейчас он где? – Ещё у директора. Химик взял со стола какие-то бланки и сел рядом с Лёшей. – Вячеслав Николаевич, извините меня. За тот… - парень замолчал на пару секунд, придумывая как заменить слово «пиздец». - За тот случай. Мне очень стыдно. Правда. Извините, пожалуйста. – Лёша, я на тебя не злюсь. - Макаров положил руку на плечо парня. - Но никогда. Ни-ког-да так больше не делай. Воробьёв часто закивал и промямлил: – Да, хорошо. Спасибо. – Начнём? Целый час Вячеслав Николаевич объяснял Лёше решение задач из первой части. Казалось, они прорешали все возможные варианты этого задания и даже больше. Но большую часть времени Воробьёв думал только о том, как близко они с учителем сидят. Лёша заметил, что у Макарова очень красивые глаза. И даже не заметил, как завис, всматриваясь в них. – Лёш, ты какой-то потерянный сегодня? Может, закончим? - вырвал Лёшу из грёз голос Макарова. – А? Нет, нет, - сбивчиво ответил парень. - Я просто задумался. Извините. – Ладно, - недоверчиво произнёс Макаров. - Но давай всё же закончим на сегодня. Можешь собираться. Лёша встал из-за стола и закинул вещи в рюкзак. Вячеслав Николаевич собирал листы с заданиями с парты. – А-а… - хотел что-то сказать Лёша, но не успел, рука Макарова закрыла ему рот. – Индивидуальные занятия бесплатные. Не смей совать мне деньги. Понял? Кивни, если да. Воробьёв медленно кивнул. Химик убрал руку с его лица и сделал небольшой шаг назад. – Если хочешь, то я могу опять тебя подвезти, - невозмутимо предложил учитель. – Да, спасибо. – Придётся подождать минут 10. – Хорошо. В этот раз никакого дождя не было. Лёша мог спокойно дойти до дома самостоятельно, но ему хотелось подольше побыть с классруком. Он не понимал, почему. Не хотел думать, что Полина права. Ему просто хотелось поближе узнать их учителя химии. Что в этом было плохого? Да к тому же он сам предложил подвезти Лёшу. Когда они сели в машину, Вячеслав Николаевич повернулся к Лёше: – Можно, я немножко влезу в твою личную жизнь? Парень вопросительно посмотрел на учителя. – Ты такой потерянный был, когда Тимур выбрал биологию... Если хочешь, я могу поменять тебя с кем-нибудь, если тебе тяжело. – А-а, вы об этом… - Воробьёв вздохнул. - Не парьтесь, я переживу. Лёше льстило, что Вячеслав Николаевич волновался за него. И что следил за его реакцией, когда Батрутдинов выбрал предмет. – Ну, если не захочешь оставаться с ним наедине, то в любой момент можешь написать мне, - усмехнулся Макаров. - Я приду и спасу тебя от неловких ситуаций. Может, поору ради приличия. Лёша засмеялся. Появление химика в какой-нибудь неловкой ситуации сделало бы ситуацию ещё более неловкой. Но на словах это было забавно. – Почему вы хотите мне помочь? - спросил Воробьёв. – Ну не знаю, отношения с бывшими всегда напряжённые. Да и ты так растерялся... - улыбнулся Вячеслав Николаевич. – Ну ладно, спасибо. Буду знать, что у меня есть план «б». – А какой план под буквой «а»? - поинтересовался Слава. – Терпеть, - усмехнулся Лёша. – Я бы на твоём месте поменял буквы. - Химик некоторое время помолчал, а потом добавил: - Прости, что заговорил об этом. – Да не страшно, - махнул рукой Лёша. Они подъехали прямо к дому парня. Воробьёв вышел и попрощался с учителем. Когда он зашёл домой, ему показалось, что никого нет. Но в его комнате уже сидела Полина с двумя чашками чая. Неужели, она снова пасла его около окна? – То есть он опять тебя подвёз? - без лишних церемоний выпалила По. Лёша кивнул. – Я хочу подробностей, - не унималась девушка. – Полин, нет никаких подробностей. - Лёша не сказал это, он отрезал. – Да ты что? У тебя поэтому щёки горят? - усмехнулась Полина. Воробьёв кинулся к зеркалу. Он и правда был красный. – Пиздец, и я с ним такой ехал? – Ага, я так и запишу… - засмеялась Полина. – По, ничего нет. Просто… Ну я не знаю, правда. Отстань. – Нет! Может быть, твоя драма - это самое интересное в моей жизни. Рассказывай! - Полина направила на брата пистолет из пальцев. – Ну, он сказал, что заметил, как я растерялся, когда Тимур выбрал биологию на день самоуправления. Он типа смотрел на меня в этом момент. Ну и сказал, что если не захочу оставаться с Батром наедине, то могу написать ему, и он меня спасёт. Лёха почувствовал, что краснеет ещё сильнее. Полина завизжала и сделала вид, что теряет сознание. Девушка ещё долго орала и просила пересказать это раз 10, а потом начала планировать свидания Лёши и его учителя. Парень не пытался её остановить. Просто знал, что это невозможно, или надеялся, что это случится?