wonderlands (no more) showtime

Когда рана стала приходить в порядок и от коляски можно было полностью отказаться, Цукасе совсем не сиделось на месте. Уже можно было ходить самостоятельно, но всё-таки ему советовали не напрягаться. Особенно учитывая, что по вечерам парень всё ещё отказывался есть: он ведь совсем не двигался, потому отчаянно боялся, что наберёт вес и это как-либо скажется на его бытии будущей звезды. Нет-нет, надо всегда быть в наилучшей форме! Вот только почему-то медсёстры этого не понимали. Именно поэтому вскоре Тенма стал почти половину дня проводить в сэкае. Это место стало для него спасением. Забавно, что раньше он его боялся, а сейчас наведывался туда, будто к себе домой. Впрочем, никто из вокалоидов не жаловался. Наоборот, Кайто всегда продолжал напоминать: — Цукаса-кун, это твой и только твой сэкай. Если что-то и произойдёт, то не переживай, ты всегда можешь вернуться сюда. Наверное, обитатели сэкая уже давно были в курсе желания Тенмы уйти из труппы. Всё-таки весь этот отдельный мир сделан из его чувств, эмоций и мыслей. Вокалоиды могли читать блондина и его друзей практически насквозь, но часто молчали об этом. Они все были хорошими, уважали желание Цукасы молчать и пока не говорить кому-либо, что он уже давно замышляет об уходе из собственного же юнита. Никто, кроме них, не знал. Парень боялся говорить эту новость вслух кому-либо из близких. Даже Акито, который слишком зачастил с приходами в больницу. Одним днём он пришёл даже целых два раза – с утра и вечером. Цукаса, конечно, был только рад видеть своего кохая. С каждым разом палата словно становилось ярче, теплее, и парень всё больше ощущал себя в «шкуре» своей младшей сестры. Интересно, делал ли он достаточно для неё? Чувствовала ли она себя также весело и радостно? Быть на месте Саки – страшно, блондин стал осознавать это совсем недавно. Как у девушки вообще вышло столько лет продержаться с улыбкой на лице и не сломаться? Уму непостижимо. Рыжеволосый и вправду менялся на глазах, в хорошем смысле, конечно же. С виду всё выглядело так, будто своим поведением Тенма просто заставил его чересчур сильно волноваться. Ничего необычного, это всего лишь интерес и желание удостовериться, что с больным пациентом всё хорошо, не так ли? Возможно, и так. Но, помимо этого, Шинономе буквально учился, как ему следует правильно ухаживать за людьми. Потому что он видел, что именно в этом сейчас и нуждался блондин. У хорошего сэнпая должен был хороший кохай, потому подросток был только рад узнать, как нужно лучше проявлять заботу к окружающим. Парень приносил в палату игры, сладости, игрушки, которые Тойя в очередной раз выиграл в аркадной машине, даже мангу, что посоветовала Кохане. Цукаса делился тем, как часто поднимал сестре и Тойе настроение и что делал ради их счастья. Акито внимательно слушал и чуть ли не записывал всё, что необходимо было знать. Ему и вправду шло это на пользу, хоть сестра и шарахнулась от него, когда он в первый раз кое-как выдавил из себя: «как прошёл твой день?». Получилось неловко, неумело, с кривой улыбкой. Эна даже вскрикнула: «кто ты и куда дел моего брата?!». Пришлось долго уверять, что никто не подменил его. Но этот случай и стал показателем того, что юноше действительно стоило поменять своё поведение. Начиная с сестры и заканчивая даже одноклассниками. Конечно, за один день характер поменять не получится, но Цукаса был рядом, чтобы помочь. Даже несмотря на то, что ему самому требовалась помощь. Как бы смешно ни звучало, Акито учил своего сэнпая говорить людям «нет». С виду эти тесты и советы казались бесполезными, но Цукаса понимал, что ему вправду следовало хорошо заучить всё, что говорил ему кохай. Быть может, так у него наконец получится набраться смелости сказать друзьям и сцене в парк Phoenix «прощайте». Рыжеволосый, хоть и не привык к подобному, всё равно старался помочь, как мог. — Доброго вечера-а, сэнпа... а, — уже по привычке произнёс юноша, только открывая дверь, но вдруг заметил в палате медсестру. — Здравствуйте. Я ничем не помешаю? Всё-таки он в очередной раз добежал до больницы раньше часов приёма – не хотелось, чтобы другие близкие Тенмы знали, что Акито практически живёт в этой больнице на пару со своим сэнпаем. — Здравствуй, Шинономе-кун, — улыбнулась ему пожилая женщина. Многие в больнице уже знали, как зовут частого посетителя Цукасы, но всё-таки из уважения не стремились обращаться к нему по имени. — Я думаю, ты пришёл вовремя. Может, хотя бы ты поможешь мне как-нибудь... Тенма сидел, подобно ребёнку, со скрещенными руками и надутыми губами. Его глаза недовольно поглядывали на поднос, где от еды всё ещё исходил приятный пар. Кохай ступил ближе и попытался узнать, в чём, собственно, вообще было дело. — Цукаса-кун отказывается есть свои ужины, — объяснила женщина. Акито тут же изогнул бровь в немом вопросе: «он совсем идиот, что ли?». — Постоянно отдаёт их другим детям в отделении, поэтому нам пришлось приносить ему еду в палату. Однако даже тут Цукаса-кун всё ещё воротит нос от еды. — Хе-е... сэнпай, невкусно, что ли? — Не в этом дело! Просто... просто мне так жалко детей! Я всегда делюсь, когда что-то ем!! — в момент попытался защититься блондин. И медсестра, и кохай видели, что он навряд ли врёт, но в то же время вся эта проблема исходит из ещё какой-то причины. — Цукаса-кун, поверь, детки сполна наедаются своими обедами и сладостями, которые ты им раздаёшь. Подросток дёрнулся. Наверное, потому что рыжеволосый тут же посмотрел на него в искреннем шоке. Всё-таки Шинономе, как и остальные, носили всевозможные сладости в палату, в надежде, что Тенма ест их сам, а оказалось... что он делится ими с местными детьми. Несомненно, это было в его стиле – вот так заботиться обо всех. Но доставалось ли ему самому хотя бы немного? Рыжеволосый чуть не прикусил себе щёку изнутри – вот настолько крепко он сжал челюсть, когда подумал: «да как вообще можно быть таким добрым ко всем?». Смотря на блондина, можно было подумать, что тот и вовсе не человек. Не могут обыкновенные люди являться до такой степени простодушными, хорошими, заботливыми... по крайней мере, у Акито пока ещё точно не выходит заботиться о людях так, как у Цукасы. Тенма понял, что его секрет выдали, потому виновато опустил взгляд. Однако, в этот же момент у него болезненно заурчал живот. — Цукаса-кун, вот видишь, ты голоден! Тебе следует немного поесть, дорогой... — Не надо, не надо, Вам просто показалось!! — тут же широко улыбнувшись, ответил парень, а сам словно попытался руками спрятать свой живот. Ему, честно, не нравилось это чувство голода. Оно не причиняло много боли, просто доставляло дискомфорт. Оно заставляло чувствовать, что в твоём желудке однозначно было что-то не так, оно дёргало твои ноги и кололо пальцы у самых кончиков. Цукаса не любил голодать, потому что ему часто становилось холодно. Тем не менее, он не мог себе помочь: либо забывал еду дома, либо не успевал покушать, либо на улице уже было слишком поздно, чтобы садиться за какой-либо приём пищи. В какой-то момент к этим неудобным ощущениям просто пришлось адаптироваться. Вот и сейчас блондин не жаловался. Он просто перетерпит и в скором времени вовсе забудет, что вообще-то не ел ничего с самого обеда. — ...ладно, я попытаюсь что-нибудь сделать, — выдохнув, произнёс кохай и поспешил занять место медсестры. Женщина освободила ему стул, а после, поклонившись, ушла. Как только дверь палаты закрылась, Акито крайне недовольно посмотрел на своего сэнпая. Честно, ну и идиот. Или же просто ребёнок в теле подростка – рыжеволосый ещё пока не знал, какой из вариантов был верным. В любом случае, что-то внутри само по себе намекнуло ему, что сейчас был отличный момент проявить себя с наилучшей стороны. То есть, позаботиться о ком-то. Как там это делалось в манге сестры? Если честно, парень плохо помнит, но всё же попытается помочь. — Сэнпай, давай, скажи «а-а», — продолжил Шинономе, который уже взял палочками немного риса. — Э? Э-э-э?! — искренне изумился блондин, чуть не отскочив назад. — Акито, нет, ни за что! Я – уважающий себя сэнпай, не надо кормить меня! Я уже давно не ребёнок!! — О, да ладно? Тогда, почему сейчас ты ведёшь себя хуже ребёнка? Цукаса разинул рот от возмущения, но ответить ничего не смог. Вместо этого хмыкнул и гордо задрал голову в знак протеста. Он понимал, что правда вёл себя немного по-детски. Однако, его правда смущал факт того, что в этой больнице он совсем не получал никакого разрешения на движения. Без движений легко было набрать вес, пусть и незначительный. Подросток очень боялся, что это как-то помешает на пути к становлению звездой. Поэтому ему не стоило есть, особенно сейчас. Ничего, он потерпит до завтра. — Я, конечно, никуда не тороплюсь и буду здесь столько времени, сколько надо понадобится, — продолжил Акито, всё ещё крепко держа палочки в своих руках. — Но еда остывает, Цукаса-сэнпай. Есть холодное будет не так приятно. — Звезда будущего даёт своё честное слово, что она совершенно не голодна! Правда, я поел перед ужином, поэтому чувствую себя отлично!! — однако, тут же, вопреки словам блондина, его живот вновь заурчал. — Ты этого не слышал. — Нет, слышал. Ешь уже давай. Тенма нахмурился при виде еды прямо у своего лица. Он стал вспоминать моменты, когда Саки также лежала на постели, и её приходилось заставлять пить лекарства, заедая всё рисом или хотя бы ложкой супа. Обычно это именно Цукаса умолял другого человека съесть хоть кусочек. Именно поэтому понять, что он внезапно попал в положение сестры, было страшно. Лишь на миг парень вспомнил, как однажды дошло до момента, когда сестру пришлось кормить до трубку — своим упрямством она довела себя до самого худшего состояния на свете. Он не хотел быть, как Саки. Не хотел проживать тот же кошмар, что и она. И всё же... — Может, поможет практика из детства, — шепнул рыжеволосый себе под нос. А после, когда его лицо уже расплылось в коварной ухмылке, он стал говорить громче: — Сэнпай, съешь ложечку за маму и папу. — Акито! Мне не два года!! Ну и неуважение к будущей звезде, — в ответ Цукаса негодовал лишь сильнее. — Ну ладно, ла-адно. Вот летит самолётик– — Акито!! Парни продолжили играть в гляделки, пока Цукаса недовольно хмурился. Он здесь сэнпай, он должен быть на месте улыбающегося подростка и заботиться сейчас о ком-то. Да и есть, честно, не хотелось – то, что желудок урчал, было уже нормой, которую можно просто проигнорировать. Вот только Шинономе стоял на своём. — Сэнпай, ты дурак? Не будешь есть — тебе станет плохо, ты же потерял много крови. — Но я уже восстанавливаюсь!! — запротестовал блондин. — Ага, но с помощью чего? С помощью лекарств и еды, — сказав это, юноша поднёс палочки чуть ли не к самым губам сэнпая. — Ты же не хочешь быть в больнице вечно, да? Тогда, пожалуйста, открой рот и ешь. Иначе не вырастешь и не станешь звездой или типа того... Цукаса грустно посмотрел на рис, а после краем глаза на настенные часы. Может... просто может, было ещё не так уж и поздно и немного еды не повредит. К тому же, Акито так активно заставлял. Было немного стыдно, что кохаю пришлось убеждать его поесть хоть что-то — ну и неподобающее поведение, как для звезды, так и для сэнпая! Парень выдохнул и всё же покорно съел то, что было ему предложено. Рис, на удивление, ещё не остыл, потому тут же отозвался внутри приятным теплом, которого так не хватало. Вот только, как только желудок ощутил хоть какие-то крошки, ему захотелось добавки. Тенма немного виновато посмотрел на своего кохая, как будто стеснялся спросить: «а можно ещё?». И ещё больше стеснялся взять поднос и начать есть самостоятельно — это будет выглядеть как-то глупо. Впрочем, Шинономе не следовало говорить что-то. Он идеально читал людей просто по выражениям лиц или взглядам. — Вот, держи, — беря ещё риса, пробормотал рыжеволосый. — Приятного аппетита, сэнпай. — А... спасибо, Акито. Кормить Цукасу и изредка подшучивать над ним было очень даже весело. Это было ещё одним из проявлений заботы о ком-то. Да и более того, подросток научился обращаться с людьми осторожнее: учитывал всё – от величины кусков еды, которые подаёт, до времени, которое требовалось сэнпаю на пережёвывание пищи. Если честно, то совсем немного, но... он ощущал себя какой-то добродушной домохозяйкой, ухаживающей за своим больным мужем. Брр, ну и чокнутые же идеи пошли. Чтоб Акито, да домохозяйкой — бред какой. Но вот почему-то мысль о «муже» его совершенно не смутила, он как будто сразу о ней забыл. Может, оно и к лучшему. И если просто кормить кого-то было ещё нормально, то то, что парень сделал на следующий день, было чем-то... очень странным. Много раз Шинономе замечал, что одноклассницы, что очень хорошо и крепко дружили, обнимались при встрече или на прощание. Сам по себе подросток плохо понимал концепцию объятий — возможно, это из-за того, что не помнит, когда его вообще обнимали в последний раз. Ни Эна, ни отец не смели проявлять такую нежность. Мама была чуть добрее, но, кажется, как только Акито перешёл из детского сада в школу, то обнимать его перестала и она. Никто не учил парня быть тактильным. Однако, именно в этот день он сам рискнул хотя бы попытаться. Цукаса провожал его к выходу из палаты — всё-таки теперь ему уже разрешалось ходить, да и он вправду постепенно начинал идти на поправку. И именно в этот Акито решился сделать невозможное возможным. Он долго обыгрывал этот сценарий в голове, но всё равно вышло ужасно нелепо, неумело: руки как будто не так легли, да и стоял он как-то далековато, а ещё, кажется, перестал дышать. Кохай сжал подростка в своих недо-объятиях так внезапно, что блондин даже не смог выдохнуть. В шоке и недоумении оба парня замерли. Отлично, супер, класс, просто чудесно. Теперь-то что прикажете делать? Рыжеволосый чувствовал, как от паники у него холодели кончики пальцев. Почему они оба резко замолчали? Может, Акито недостаточно оценил свою силу и сдавил слишком больно? Хотя он, наоборот, очень боялся как-либо доставить дискомфорт. Светловолосый удивлённо моргнул пару раз, а после всё же позволил себе выдохнуть. Положение создалось крайне неудобное, поэтому он хоть как-то поспешил поправить руки своего кохая. Шинономе этому поразился, но возражать не стал. Сэнпай без слов показывал ему, как следует лучше положить свои ладони, чтобы удобно было всем. Да, теперь в немного другой позе жест ощущался иначе. Всё ещё было неловко, а ещё очень смущающе — ещё никогда их лица не были настолько близко друг к другу. На краткий миг чёрт дёрнул Акито подумать: «мы, что, сейчас поцелуемся?». Блондин, будто прочитав его мысли только по одним глазам, тут же опустил свою голову на чужое плечо. Значит не поцелуются. Впрочем, оно же и хорошо. Рыжеволосому вообще не хотелось этого делать, просто мозг решил подумать о самой тупой вещи на свете. Это всего-навсего навязчивые мысли. В любом случае, именно так они и стояли... минуту? Две? Целых десять или даже больше? Может, и вовсе час, если судить по ощущениям. Время всё шло и шло, но никто из парней не отстранялся. Акито понятия не имел, сколько обычно надо обнимать людей. Одноклассницы делали это моментально, но никогда не клали голову друг другу на плечо. Выходит, что здесь какой-то особый случай, но тогда сколько времени должно пройти? Цукаса тоже понятия не имел. Он любил обнимать людей, но делал это достаточно долго с дорогими людьми. Рыжеволосого он считал достаточно близким человеком. Получается, что сохранять с ним тактильный контакт следовало долго. К тому же, вдруг если Тенма отстранится первым, то оскорбит своего ценного и любимого кохая? Ну уж нет, для звезды это будет непростительно! Именно поэтому они так и продолжали стоять рядом друг с другом. Лишь изредка хватка усиливалась, как бы сообщая о том, что отпускать никто из них не собирается ещё очень долго. Да и не хотелось. У Акито, кажется, стал отказывать мозг: он сам вообще не понял, в какой момент ему захотелось остаться здесь навсегда. Было так уютно, тепло и спокойно, как будто он впервые в жизни нашёл покой. Даже не получалось думать о чём-то другом, кроме того, каким же худым был Цукаса. Возможно, чересчур худым. Ну ничего, завтра кохай обязательно под собственным чётким надзором заставит его съесть все сладости. Шинономе только-только начинал чувствовать себя сонным, даже почти закрыл глаза, как вдруг дверь палаты распахнулась на всю без какого-либо предупреждения. — Брати-ик!! Сегодня я пришла с Иччан и остальными~! — парни, пронзительно закричав, мгновенно отскочили друг от друга в ужасе. — Ва-а-а?! Что ж вы так пугаете?!.. — Цукаса-сан, что случило... ох, а я раньше не видела этого человека, — просто отлично, теперь в палату зашла ещё и Хонами. Остальные подруги, видимо, остались позади. Акито и Цукаса, чьи щёки горели краснее спелых помидоров, стояли как можно в их ситуации дальше друг от друга. Они не говорили ни слова, даже не переглядывались. Блондин проклинал Саки за то, что впервые в жизни она не стала стучать, в то время как кохай хотел умереть от стыда. Господи, и что он вообще тут делал? Обнимал своего сэнпая без понятия сколько времени, да ещё и засветился перед его сестрой. Хотя именно этого он и не желал делать во время своих визитов сюда. — Э-это Акито... — наконец охрипшим от смущения голосом прошептал Тенма. — Мой кохай. — Рад... познакомиться. — Братик, Акито-кун, если мы прервали что-то между вами, то простите, пожалуйста! Я же не знала, что вы были в моменте, — сестра поклонилась, дабы продемонстрировать своё раскаяние. Хонами и зашедшие внутрь Ичика с Шихо сделали то же самое по цепной реакции. Шинономе, закрыв лицо капюшоном своей куртки, уже был готов хоть сквозь землю провалиться, пока его сэнпай в панике кричал: — В-всё не так... как вы подумали! Вы не так поняли!! Ведь так, Акито? Акито, не молчи, сейчас вообще-то нужна твоя поддержка, Акито-о-о– *** Несмотря на частые визиты Шинономе и остальных (даже Мизуки со своими друзьями навестили его, что было немного неожиданно), парень всё равно чувствовал себя очень одиноко. Когда все уходили, наступала ночь, полная пронзительной тишины — когда не было кого-то, с кем её можно разделить, то становилось страшно. Чтобы не сметь разрыдаться, Цукаса бежал в сэкай. Только там он, среди громкой музыки, ярких аттракционов и весёлых вокалоидов, мог найти покой на какое-то время. Этого места лишаться не хотелось. Интересно, покинь парень свою труппу, то что станет с сэкаем? Сэкай принадлежит лишь ему одному, не так ли? Значит, ничего случится не должно... ведь так? Разве что Мику и Рин очень разочаруются тому, что больше не смогут смеяться вместе с Эму. Ну и Лен наверняка станет скучать по Руи. Блондину даже было их жаль. Какой-то частью себя он, наверное, всю жизнь будет вот так сомневаться в правильности своих решений. Однако, другая часть твердила, что его ничего и не должно держать на Wonder Stage. Всё-таки это был уже не первый раз, когда Цукаса создавал проблемы там. Сколько бы он ни вспоминал, то причина всех конфликтов — лишь он сам. Может, поэтому его так недолюбливали? «Я недостаточно хорош, вот ко мне так и относятся, — думал Тенма, в очередной раз пролистывая сообщения от друзей. Сколько раз он уже беспричинно включал и выключал телефон? — Нене, Эму, Руи – все так переживают... я лишь подвожу и заставляю всех волноваться». Музыка в сэкае словно стала играть громче. Голоса рядом звали его по имени, но Тенма не слышал. Мысли об ужасном словно окунули его в ледяное озеро с головой: «Я даже не могу сыграть простой роли, не могу всё сделать в срок, не могу хорошо подготовиться, я ничего не умею, — чей-то механический голос пытался пробраться ему в самые уши, но подросток игнорировал. Его пальцы замерли на сообщение от Нене, где она спрашивает, всё ли у него в порядке. С какой поры она стала такой доброй? — Не надо жалеть меня. Может, я и заслужил это всё. Ведь они выше меня на уровень, я никогда не успеваю догнать их... Я даже поранился из-за этого». — Цукаса-кун, посмотри на меня, — попросила Мейко, аккуратно подняв лицо мальчика руками. Его взгляд наконец оторвался от телефона и натолкнулся на взволнованное лицо вокалоида. — Что случилось? Ты задумчиво сидел без движения целых пять минут... Тенма моргнул пару раз, а после тут же лучезарно улыбнулся. Он не должен кого-либо волновать, вот только почему было так тяжело?.. Блондин посмотрел на Мейко, а после перевёл взгляд на Кайто, ждущего хоть какого-то ответа. Второй рукой подросток словно пытался сжать аттракцион под собой. — Как вы думаете, можно ли будущей звезде постоянно совершать ошибки? — не смея дать улыбке пропасть с его лица, внезапно спросил блондин. — Шоу... несмотря на то, что я стараюсь, я не могу догнать Руи и остальных. Ради шоу, я столько терпел: все трюки, приборы, тяжёлые сценарии... но этого недостаточно.* — Цукаса-кун... — Я не смог стать лучше. Со мной они не могут идти вперёд, я не даю им много возможностей, а лишь тяну на дно... как звезде, мне хотелось бы сделать хоть что-то лучше, но– Мейко осторожно погладила подростка по щекам своими большими пальцами. От неожиданности он сначала совсем кратко дёрнулся, но после будто растаял в приятном жесте. Руки вокалоида так напоминали о мягких ладонях матери, что парень будто ощущал себя ребёнком вновь. Кажется, раньше мама тоже так делала, дабы успокоить его. Блондин выдохнул и уже более спокойно посмотрел на виртуальных певцов перед собой. — Простите, я снова позволил своей эмоциональной стороне выбраться наружу. Даю честное слово звезды, что этого больше не повторится. — Повторится, Цукаса-кун, обязательно повторится, — произнёс Кайто, нахмуривший брови. — Мы живём в твоём сэкае и замечаем, что с тобой происходит. Потому... — сначала он дотронулся до плеча подростка легко, но после всё же сжал как можно крепче. Как бы намекая «я рядом». — Если тебе не хочется чего-то делать, то перестань заставлять себя. Если тебе плохо, то уйти – не стыдно. Тенма всё ещё сомневался. А как же Мику? Рин и Лен? Лука, в конце-то концов? Будучи для всех словно старшим братом, парень всё ещё сомневался. Кагамине наверняка будут расстроены больше всех. А преданные фанаты Wonderlands × Showtime? Почему он не подумал о них с самого начала? Может, следовало потерпеть ещё немного хотя бы ради них?.. Парень выдохнул, и вокалоиды мгновенно, просто по его глазам, прочитали эти мысли. — Цукаса-кун, не переживай об остальных. Все мы всегда будем на твоей стороне, несмотря ни на что, — хихикнула Мейко, после чего легонько похлопала подростка по щекам. Из-за этого действия его улыбка стала более настоящей. — Именно. Так что ты можешь поступить так, как хочешь того сам. Парень облегчённо выдохнул. С вокалоидами всегда было спокойно. Они, хоть и советовали что-то, всё равно говорили, что стоит принимать решения самому. У блондина был шанс обдумать что-то самостоятельно, озвучить своё мнение. Кайто и Мейко говорили, что он мог уйти. Настоящие же родители... — Цукаса, ты обязан уйти из своей труппы! — заявил отец в день выписки из больницы. — Я могу многое перетерпеть, но только не то, что мои дети страдают!.. Подросток хотел опустить голову вниз, но всё-таки заставил себя смотреть родителям чётко в глаза. Ему нечего было стыдиться, даже не надо было оправдываться, потому и причин прятать взгляд не имелось. Голос матери, конечно, всегда звучал более мягче. И всё же тон от этого не переставал быть требовательным. — Сынок, пойми сам. Шоу — это, конечно, здорово, мы не будем мешать твоей мечте, — женщина не стала касаться его лица, как в детстве... как делала это Мейко совсем недавно. — Но ни я, ни папа, ни Саки не хотим, чтобы однажды тебя просто не стало. Поэтому завтра же ты должен пойти в парк и сказать, что больше не вернёшься. Цукаса взглянул на сестру. До этого она молчала, но сейчас словно за мгновение стала выглядеть более серьёзно. Даже она не желала больше видеть его на Wonder Stage? Неужели, он настолько плохо справлялся со своими обязанностями там? — Брат... хорошо попращайся с ними, ладно? И этого было достаточно. Мнение самых близких всегда было важнее всего остального. Это было последним и таким нужным толчком для юноши. Ему очень повезло не пересечься с Руи ни разу за день в школе. Наверное, потому что всё время он только и делал, что убеждал учителей да учеников в том, что произошёл несчастный случай. Собственная ложь настолько крепко прицепилась к языку, что постепенно Цукаса стал сам верить в её правдивость. Впрочем, оно же и к лучшему — ему следовало звучать как можно более убедительно. Именно это и помогло сбавить напряжение в классе, да и, возможно, во всём корпусе. Тенма был рад, что на его друзей теперь хотя бы не станут странно коситься. После школы, парк встретил блондина всё той же громкой музыкой, красочными аттракционами и по-детски весёлой атмосферой. Парень даже думал задержаться у какого-нибудь места, лишь бы не идти на сцену. Всплывали... не самые лучшие воспоминания. «Цукаса-кун!!!» — он тут же помотал головой, как бы отмахиваясь от крика, что эхом ударил по ушам. Он звезда будущего, он справится. Даже несмотря на то, что его рука сама по себе всё-таки дотронулась до места ранения. Наверное, это уже вошло в привычку. — Цу... Цукаса-а-ку-ун!! — голос Эму чуть не оглушил. — Я так рада, что ты всё же пришёл!!.. Всё было как обычно. Вот она сцена, вот и друзья, чьи взгляды, правда, казались немного помрачневшими, грустными. Ничего не поменялось, да и не должно было. Только в этот раз Отори побоялась бежать к нему на всех скоростях. Вместо этого она быстро спустилась со сцены и осторожно ступила ближе, словно сомневаясь, стоило ли ей обнимать Тенму или нет. «Почему у тебя такое лицо, как будто я хрустальный? — подумал про себя нахмурившийся юноша, как только заглянул прямо в большие глаза Эму. — Я звезда будущего, меня так легко не сломаешь! Хватит смотреть на меня с такой жалостью, никто из вас же никогда не делал этого раньше!..» — Цукаса-кун, ты в порядке? Рана точно зажила? — вот это спросил уже Руи, который всё это время внимательно оглядывал друга с ног до головы. Нене смущённо помялась. — Я... рада, что ты решил делать с нами шоу снова, Цукаса. Даже после всего этого... Блондин изучал их реакции, слова с неменяющимся выражением лица. «Давай. Просто пару слов, — убеждал он себя. — Мама, папа и Саки сказали, что я не должен тут больше появляться. Хорошая звезда всегда слушается родственников, разве нет?». Тенма набрал побольше воздуха в лёгкие, после чего наконец выдал: — Я ухожу из Wonderlands × Showtime. — ...э? — розоволосая девушка была первой, кто издала хоть какой-то звук. Остальные смотрели не то в шоке, не то в ужасе. — О ч-чём ты... говоришь, Цукаса-кун? — её лицо в момент сменилось на грустное, однако нервная улыбка всё ещё демонстрировала отрицание. — Ха-ха... Цукаса-кун, ха-ха, ты такой супер-пупер-вондер-шутник! — Это не шутка, Эму. Я предельно серьёзно говорю, что больше не вернусь к работе на Wonder Stage, — резко и чётко перебил её парень. Говорить вот так грубо причиняло боль, в какой-то степени. Будущая звезда не должна себя так вести, но иначе уже и не выходило. Его слова снова сочли за шутку, его самого сочли за шута. По их лицам можно было понять: они думают, что он пошутил. Очень жестокой шуткой, но пошутил. Цукаса чуть смягчился в лице, а после продолжил: — Спасибо за то, что делали шоу со мной всё это время и помогли мне на моём пути к становлению звезды. А теперь прощайте. С этими словами парень развернулся на каблуках своих туфель. Нужно было уходить как можно быстрее – он чувствовал это, ведь ему уже становилось тяжелее дышать. Ещё немного и от паники подкосятся ноги. И всё же он смог это сделать, это был такой невероятный... прогресс. Тенма даже гордился собой. Он принял свои слабости и наконец смог их побороть: именно так и должна поступать будущая звезда. Вот только он не учёл того, что так просто его никто не отпустит. — Цукаса-кун, подожди, куда ты?! — первой ринулась за ним Эму, а Нене с Руи пришлось кое-как догонять. — Подожди, что случилось? Цукаса-кун, не уходи! — Цукаса, да стой же ты!.. Куда ты так быстро идёшь? Блондин не останавливал своего быстрого шага. Даже если тело всё ещё не привыкло к резким и быстрым движениям, после стольких дней в больнице, сейчас подросток просто не смел позволять себе какой-либо отдых. Нужно было сбежать, пока он не передумал, или пока его не заставили передумать. «Нет, все же хотят, чтобы меня тут больше не было! Я не подхожу им, как лидер, как актёр, как друг... вокалоиды и мама с папой тоже сказали мне уходить, — а после он немного грустно выдохнул, вспоминая взгляд сестры: очень серьёзный и бесконечно грустный, как будто теперь разочарование никогда не покинет её сердце. — Даже Саки...» — Цукаса-кун, стой!.. — каким-то образом Камиширо удалось взять парня за запястье. От того, что его резко потянули назад, блондин чуть не упал, но в последний момент всё же сумел удержать равновесие. — Что это всё значит? Ты... ты вправду уходишь? — Что в моих словах было похоже на шутку? Будучи будущей звездой, я бы никогда не посмел шутить о подобном! — Это всё из-за того робота, из-за ссоры, из-за меча, да?.. Цукаса, но этого больше не повторится, — теперь в разговор встряла уже Нене. Парень кивнул ей, а после сказал: — Да, не повторится. Потому что звезда будущего покидает Wonderlands × Showtime. Камиширо всё ещё не отпускал его. Блондин пробормотал что-то в роде: «хватит, мне больно», но друг не хотел давать тому уйти. Это всё просто обязано быть какой-то шуткой. Может, Тенма хотел всех так проучить? Ладно, у него просто отлично вышло! Но теперь пусть перестанет быть таким отстранённым и холодным ни с того ни с сего. Нене продолжала шептать извинения, да что с ней случилось, в самом-то деле? Выглядела она... какой-то забитой. — Цукаса-кун, прости меня, я знаю, что сильно виноват перед тобой, но– — Прекратите уже извиняться. Никто ни в чём не виноват, просто дайте мне уйти, — парень попытался вырвать свою руку, но крик Эму чуть не оглушил его уже во второй раз: — Нет!! Цукаса-кун, пожалуйста, не уходи! Я всё для тебя сделаю, сделаю всё, как ты захочешь... пожалуйста! Глаза всех троих распахнулись в шоке, когда они заметили, как горькие, толстые капли слёз потекли по щекам девушки. Что-то в сердце Тенмы дрогнуло, а после обездвижило его. Он не любил, когда другие люди плакали, а особенно если это случалось по его вине. Лишь на миг вместо Эму он увидел маленькую Саки — было немного неожиданно, как же похожи они обе выглядели. Плакали навзрыд и молили не оставлять их в одиночестве. Цукаса вдруг понял, что ему тяжело дышать: он ощутил ужасный стыд за свои слова. Может, следовало обернуть всё в шутку? Посмеяться: «ха-ха, я же пошутил, а вы купились на трюк будущей звезды, дурачки, неужели я так великолепно сыграл?!». Однако это был не тот случай. Подросток был полностью серьёзен в своём решении. Как бы ему ни хотелось сейчас увидеть на лице девушки лучезарную улыбку, своих слов обратно он уже ни за что не возьмёт. Если не ради себя и своего благополучия, то хотя бы ради сестры и родителей. Тенма не позволит себя разочаровать и расстроить их — самых важных людей в своей жизни, для которых он жил и старался все эти годы. — Цукаса-кун, мы больше не будем тебя напрягать. Хочешь, даже перестанем давать тебе сложные, главные роли? — в ответ на это шокированное лицо парня вмиг переменилось на нахмуренное, немного даже обозлённое. Значит, они и вправду принимают его за слабака? Всё оказалось так, как он и думал... — Только, пожалуйста... не бросай на-ас!! Иначе улыбки всех вокруг исчезнут! — Да почему вы... постоянно... даже не думаете о том, чего хочу я? «Правильно, я всё делаю правильно, — подумал про себя парень, нервно улыбнувшись. — Надо сказать им как можно больше плохих вещей, и тогда они легко меня отпустят. Они не будут обо мне переживать, если их поглотит обида на меня!». Вот только какая-то природная, душевная доброта не давала пересечь черту, показаться грубее, чем он есть. Можно было просто сказать, что родители сказали ему уйти. Тем не менее, Цукаса очень не хотел выставлять свою семью «злодеями» в этой ситуации. — Я не хочу терять возможность стать звездой. Поэтому не останусь здесь с вами, ни за что, — из-за этих слов Эму всхлипнула вновь. Подросток уже мечтал закрыть уши, чтобы просто не слышать, просто не обращать внимания. Это всё происходит не с ним. — Руи. Отпусти меня. Камиширо пристально смотрел на запястье, которое сжал со всей силы. Если отпустит сейчас, то значит будет не против разрушения их дружбы. Просто отпустит так же, как и отпускал всех остальных людей в своей жизни: одноклассников, знакомых, «помощников по шоу». Еле-еле заметно парень сжал губы, будто всё ещё обдумывая, что ему делать. Он вновь терял друга, вновь по своей же вине. — Руи, — позвал Цукаса ещё раз и более настойчиво. — Хватит. С меня довольно. Теперь даже Нене поняла, что это уже не шутка. Всё, что сейчас происходило, ужасно её пугало. Это ведь и была её вина тоже, что теперь их труппа опять распадалась... разве нет? Эму стояла рядом и всё ещё плакала. Как будто даже не хотела мириться с мыслью о том, что больше шоу вместе с будущей звездой на этой сцене не будет. Как там учил себя вести себя Акито? Отстаивать мнение до последнего и, может, тогда тебя услышат? — Отпусти меня, — наконец хватка совсем немного ослабла. Этого оказалось достаточно, чтобы Цукаса вырвал свою руку и, развернувшись, ушёл. Наконец прочь из этого парка, да как можно быстрее. Он гордая звезда, потому продолжит путь до самого дома с гордо поднятой головой и ровной осанкой. Эму была единственной, захотевшей догнать его ещё раз, но в этот раз её удержала Нене. Девушка и сама не поняла почему: то ли чувство вины и совесть не позволили донимать блондина дальше, то ли Кусанаги ощутила себя на его месте и поняла, что в этой ситуации она бы тоже желала только одиночества и покоя. *** Тем не менее, как бы Нене ни пыталась войти в положение Цукасы, что-то всё равно не давала ей покоя. Да, она прекрасно понимала: натворили делов они все вместе, все четверо, но нельзя же вот так ставить на шоу точку, из-за этого. И ладно шоу, но дружба... они же ведь дружили, да? Они ведь были важны Тенме, да? Если да, если хотя бы немного сострадания осталось в нём, то он усмирит гордость в очередной раз и простит их, да? Вот только этого почему-то не происходило. К большому удивлению всех. Для кохаев Цукасы было крайне непривычно видеть его... одного в коридорах школы. Никаких обсуждений новых шоу с Руи? Что, даже никаких криков: «Нене, эй, стой, ты куда опять от меня уходишь во время разговора?!»? Скоро до многих начало доходить, что всем прекрасно известный дуэт двух главных чудаков школы поссорился. А кто-то и вовсе успел пустить слухи, что Wonderlands × Showtime, в принципе, перестанут существовать, как труппа. Конечно, до самого Тенмы эти слухи не доходили, он был слишком занят мыслью о том, куда ему податься теперь (а точнее, где делать шоу и строить карьеру звезды дальше). Но вот Тойя и многие другие слышали, как несколько человек в коридоре могли прошептать что-то в роде: «м-м, что-то чудаков ни слышно, ни видно», «даже Камиширо ничего не выкидывает больше», «как думаешь, они поссорились, после того случая с мечом?», «может, там было что-то серьёзнее несчастного случая?!». Мизуки (во время прогулок по крыше или корпусов второгодок) и Ан (во время дежурства по школе) же несколько раз натыкались на то, как Нене и Руи пытались хоть как-то поговорить с Цукасой. Кусанаги обычно была той, кто просил прощения, но ответ для неё имелся всегда лишь один: «ты не виновата, я ни на что злюсь, а теперь мне уже пора идти». «Тенма-сэнпай... и вправду сильно поссорился с Камиширо-сэнпаем и остальными, — думала про себя Шираиши, ловя взгляды блондина, когда он навещал школьный комитет. Вроде ничего не поменялось, а вроде чего-то недоставало. Или, может, было непривычно, что у него за спиной не имелось верного создателя проблем всем на голову? — Ну, его и можно понять. Та ситуация всё-таки была серьёзной. Я, хоть и не ходила навещать Тенму-сэнпая в больнице, всё равно слышала от Кохане, Тойи и Акито про то, в каком состоянии он был... будь я на его месте, то наверняка бы тоже сильно поссорилась со своими друзьями». Тойя даже пытался более подробно узнать, что произошло и станет ли Цукаса возвращаться обратно в свою труппу. Но парень заявлял, что наотрез даже и не планирует делать нечто подобное. У него была уже целая гора причин, по которым ему просто не суждено было идти по одной дороге вместе с Руи остальными дальше. — Знаешь, Акито, я наконец бросил свою труппу. Теперь я не член Wonderlands × Showtime, — когда Тенма внезапно произнёс это во время совместного обеда, то кохай лишь кратко кивнул ему. Спрашивать причину бесполезно и глупо. Все уже знали или хотя бы догадывались, почему юные актёры больше не общались. Сожалеть — как-то странно, блондин не выглядел грустным. Но и поздравлять с таким событием как-то неуместно. Проглотив кусочек чизкейка, рыжеволосый смог выдать лишь: — А, ну... и как ощущения? — Думаю, что отличные, — мягко улыбнулся ему юноша. — Теперь некому будет тянуть Wonderlands × Showtime вниз. Акито удивлённо моргнул. Рот, который он открыл для того, чтобы съесть очередной кусок, так и остался в подобном положении — ну что поделать, парень искренне удивился. — Тянуть... вниз? — Именно. Подумай сам, я же только и делал, что приносил всем проблемы. С самого первого нашего шоу и до последнего... — Цукаса еле заметно (от глаз кохая, конечно же, это не ушло) поморщился от воспоминаний. Ему всё ещё было неприятно где-то там ниже груди, где-то там, куда пришёлся удар. Наверное, ему будет вот так неприятно всю жизнь – это даже было грустно. — Только я один делал глупые ошибки, а потом ещё и жаловался. Тенма принялся вкратце рассказывать о том, как познакомился со всеми из своей труппы, как они провели своё первое шоу, а затем уже и последующие и через что они прошли вместе за это год (конечно, при этом он умалчивал о вокалоидах). Сначала Шинономе, поедая чизкейк, просто заинтересованно слушал. Однако постепенно, по мере монолога, его лицо мрачнело всё сильнее: то от шока, то от злости. В какой-то момент он даже задумался, а ведёт ли он себя с Цукасой настолько же плохо? Таил ли добрый сэнпай обиды и на него? Последний кусок сладкого десерта рыжеволосый так и не смог запихнуть себе в рот — резкий ком встал у него посередине горла. — Даже последнее шоу я не смог провести нормально. Поранился и, в итоге, заставил всех переживать. Хорошая звезда, хороший сэнпай, хороший старший брат бы так не поступи– — Но ничего из этого же не было твоей виной! — тут же перебил его Акито. — Все травмы, ссоры – ты же в них не виноват! В ответ на это блондин лишь вымученно, но всё равно широко, ухмыльнулся. Взгляд у него казался неимоверно грустным, но таким он быть не должен был. — А так ли это?.. Знаешь, в больнице я всё время... без конца думал: почему я не делаю какие-то вещи иначе? Почему я всегда говорю то, что причиняет людям боль? — Цукаса вспоминал, как заставил Руи сомневаться в себе, как заставил Нене замкнуться в себе ещё сильнее и как заставил Эму плакать. Ну почему у него всё никак не выходило быть идеальной звездой, чёрт возьми? — Почему я всегда совершаю поступки, которые заставляют людей ненавидеть меня? — услышав это, кохай понял, что ком в горле вот-вот его задушит. — Может, если бы я вёл себя как-то иначе, может, если бы я делал что-то иначе, может, если бы я... был другим, ничего из этого со мной бы не произошло. Может, я виноват во всём. Всё-таки я звезда. Очевидно, что, как главный, я просто обязан понести за всё ответственность. — Бред собачий!.. — рыкнул ему в ответ рыжеволосый. — Нельзя винить себя за то, что произошло по вине других или случайности! Мы же... типа все люди, не можем предугадать, что случится в следующую секунду. Но это не повод сваливать всю вину на себя. — И всё-таки! Это всё моя вина, что я слабак!! Подросток просто не переставал сегодня удивляться. «Чего? Слабак? Сэнпай-то? — подумал про себя Шинономе, кое-как заставив себя моргнуть. — Я сплю или же мне послышалось?..». Он даже не смог перебить или начать отрицать это. — Я всегда думал, что слабая в нашей семье – Саки, что её нужно от всего оберегать, но нет... — Цукаса тяжко выдохнул, после чего провёл рукой меж своих густых прядей волос. — ...это я слабак, я слабее остальных. Если бы я только не жаловался, не получал увечья после каждого шоу, терпел и играл сквозь все невзгоды, как все остальные... если бы я только был сильнее, может, ко мне и относились бы иначе. Как и положено относиться к звезде будущего!! — Э?.. — Да, я... в больнице я долго думал и об этом. Почему Руи и остальные относятся ко мне так. Почему? — парень повторил этот вопрос настойчивее, но, кажется, самому себе. Будто он всё ещё пытался разгадать этот великий ребус. — Я же такой хороший, я же идеальный, я же звезда будущего!! Но теперь я понял, что они просто видели, какой я слабый... Шинономе не выдержал. Рыкнув вновь, он ударил по скамье достаточно громко, чтобы поток самобичевания сэнпая наконец прекратился. Дрогнув, юноша тут же обернулся и с недопониманием вгляделся в лицо рядом сидящего. — Да что ж ты заладил про «слабака»? Никакой ты не слабый, ты чуть ли не самый сильный человек, которого я знаю, — от таких слов Цукаса, искренне удивившись, даже достаточно заметно покраснел. От Акито похвалу было слышать уж чересчур непривычно. — Кто-нибудь ещё в здравом уме согласился бы на все идеи твоих друзей, а? Кто-нибудь ещё бы был готов вложить в любимое дело столько же сил, сколько и ты? Ты серьёзно относишься к своим шоу и это главное. — ...я серьёзно отношусь к шоу, — кивнул ему в ответ юноша, а, после выдержки небольшой паузы, опустил взгляд вниз. — Вот только этого недостаточно. Это заставило Акито дрогнуть. Как же ему было больно слышать подобное: он ведь также всё время старался, относился ко всему так серьёзно, как только мог, выкладывался по полной. А что в итоге? Этого недостаточно. Цукаса сказал правду, которая мозолила глаза им обоим одновременно. Хоть каждому и немного по-своему, всё же они оба понимали друг друга в этот момент. «Почему этот чёртов ком в горле не хочет уходить?» — задумался подросток, тихо пытаясь откашляться, но ничего не вышло. Неприятное чувство никуда не делось. — Я никогда не смогу идеально выполнять то, что от меня требует Wonder Stage. Для Руи, Эму и Нене я никогда не стану сильным лидером, который достоин уважения. Всегда буду тем, кого легко можно заменить, — Тенма хорошо знал о том, как это обычно бывает. Как-то один его одноклассник в средней школе рассказывал про людей, что являются «основой», что способны скрепить нескольких человек и держать их в общей группе многие месяца или даже годы. Если эта «основа» уйдёт, то рухнет и вся дружба, ведь она изначально держалась на одном-единственном человеке. С одной стороны блондин был и рад, что не являлся таковым, не хотелось бы рушить людские отношения своими поступками. С другой же... было даже обидно, что он не считался кем-то по-настоящему важным, нужным. — Если однажды... к примеру, Руи встретит кого-то лучше меня, то обязательно уйдёт в его команду при первой же возможности. — А я так не думаю. Я не думаю, что тебя можно заменить, я не думаю, что вообще кого-то можно заменить. Цукаса в очередной раз посмотрел на парня в шоке. Акито, поймав этот взгляд, на миг запнулся на собственных словах: «э, то есть, это...». «Боже, да что я вообще говорю? Как будто в какую-то драму попал, угх... — подумал он, после чего тяжко вздохнул. — И всё же... сэнпай выглядит так, будто ему нужно это услышать. Сейчас он хотя бы не такой грустный. Хех, лучше уж пусть будет снова ужасно громким, нежели таким.» — Можно лишь превзойти, показаться людям лучше, чем кто-то, кто был раньше. Но стать его полноценной заменой – нет. Я и сам это... прекрасно знаю, — прошептал подросток, после чего, также опустив взгляд, наконец выдохнул. И с чего он вдруг тут решил поделиться своими проблемами? Разве он не должен был быть хорошим кохаем, которому нужно выслушать о переживаниях своего сэнпая? — Я всё знаю и понимаю. В моих силах лишь превзойти RAD WEEKEND. А вот заменить легенд у меня точно не выйдет, — и вдруг краем глаза Акито всё же позволил себе глянуть на блондина. Тот выглядел каким-то очень расстроенным, после рассказа подростка. О да ладно, даже сейчас он волновался о других больше, чем о себе? — Но и поделом мне, это моя мечта так-то: превзойти RAD WEEKEND. А вот что насчёт тебя? Ты... забросишь мечту? Частью себя Шинономе прекрасно осознавал: он не хочет терять привычного сэнпая. Сколько бы они ни жаловался и не фыркал про громкий голос и абсурдность каждой фразы блондина, если это всё вдруг исчезнет, то... то, наверное, привычная жизнь окрасится серым цветом. Чего-то явно будет не хватать. Акито не хотелось терять это «что-то», пусть и вслух юноша этого ни за что и никогда не скажет. К превеликому счастью подростка, Тенма внезапно улыбнулся и ответил: — Нет, конечно! Я обожаю шоу, как звезда, я просто обязан продолжать их делать... но, хм, где-нибудь в другом месте, — после этого он гордо задрал голову и повысил голос ещё больше. Впрочем, Акито, уже привык. — Будущая звезда непременно найдёт место, где её будут уважать, где она сможет покорить сцену и сердца людей вокруг и заставить всех улыбнуться! Ха-ха-ха!! — ...м-м, вот как. Сэнпай очень целеустремленный человек, как погляжу. — Ещё бы, ещё бы! Я – парень, полный амбиций! «Ха-а... всё-таки я обожаю людей, которые так серьёзно относятся к любимому делу, — конечно, вслух он ни за что не сможет этого произнести. Даже простые мысли уже заставили его криво усмехнуться. Но смутиться времени не было: уже прозвенел звонок. — А-аргх, чёрт, надо торопиться в класс...» — Ну! Мне уже пора, Акито! Ещё увидимся, — парень, уже поднявшись с лавки, только было хотел уйти, как вдруг кохай его окрикнул. — Стой, сэнпай!.. — блондин заинтересовано обернулся. И в эту же секунду у Шинономе пропали все слова, которые он хотел сказать. Здорово, просто замечательно. Теперь придётся запинаться так, словно он был какой-то второгодкой в средней школе. — Э-это... ты же знаешь, что я всегда просто шучу, да? Я не хочу задеть твои чувства, моё чувство юмора, оно, как бы сказать... специфичное. — А-Акито... — И прости за это. Если что, просто знай, что никогда не имею что-то пло– Тенма внезапно рассмеялся – это, конечно же, заставило его кохая нахмуриться. «Да что не так с этим человеком? — возмутился он, краснея. — Я тут чуть ли не чистосердечное делаю, а он... смеётся!». Блондин кое-как смог успокоить свой задорный смех, после чего, всё ещё улыбаясь, извинился. — Тебе необязательно это говорить, Акито. Я уже давно всё знаю. Можешь не переживать, — кохай облегчённо выдохнул, но потом напрягся вновь. Ведь совсем внезапно Цукаса чересчур хитро ухмыльнулся, что было на него совсем-совсем непохоже. — Кстати, позади тебя сидит собака. Шинономе и сам не понял, когда успел издать этот странный звук, схожий с писком. На минуту он был прямо как Ханасато или, ещё хуже, Ан, которая испугалась очередного несуществующего призрака. Вздрогнув, подросток мгновенно обернулся, но ничего так и не увидел. «Ах ты...» — подумал про себя он. Блондин тем временем уже убегал, смеясь во весь голос. Кохай смотрел ему вслед с кривой усмешкой, но после лишь тихо цокнул: «ну и ладно, я рад, что он хотя бы не злится на меня». *** Цукаса, честно, думал, что вся эта ситуация с его уходом из труппы завершилась. Ведь теперь родители и особенно Саки были довольны, счастливы, а это главное. Тойя также несказанно радовался, что с его сэнпаем всё хорошо. Пусть ему и было тяжело принять факт того, что теперь у него имелось причин общаться с Руи, а уж тем более с Нене (хоть та и была одноклассницей). Казалось, всё вернулось в обычное русло. Но, конечно, только казалось. На самом деле, друзья до сих пор не упускали шанса поговорить с Тенмой хоть как-то, а после извиниться. Честно, от этих «прости» парень ощущал себя всё хуже и хуже с каждым разом — складывалось ощущение, будто виноват он, даже несмотря на то, что перед ним извинялись. Не хотелось создавать впечатление гордого принца, неспособного простить чужие ошибки, но... но и обратно дороги уже не было. Как бы ни пытался закрыть на всё глаза в очередной раз, как бы приятны ни были воспоминания о весёлых днях на Wonder Stage, Цукаса не желал «возвращать время вспять» и продолжать шоу именно в этом месте. Почему за него теперь так цеплялись? Разве не они все говорили, что он только и делал, что жаловался? Разве им не стало легче, что он ушел? Почему они не улыбаются? Почему у Тенмы, как бы он ни старался, не выходит подарить людям улыбки? — ...Цукаса-кун, ты нам нужен! Без тебя мы не можем выступать на Wonder Stage! — идя по коридору, Акито уловил краем уха знакомый голос. Вот только тут же его лицо исказилось в недоумении. Эму? А она-то что тут делала? Разве она не из какой-то там элитной девчачьей школы? Любопытство, а также слабоумие с отвагой взяли верх над юношей, поэтому он решил пойти на звук и узнать, что случилось. — Цукаса-кун, пожалуйста, вернись. Всё будет счастливондерхой!! — Я уже говорил, что не хочу возвращаться. Я больше не член Wonderlands × Showtime. — Да, но это можно исправить! Мы можем помириться и снова быть вместе, Цукаса-кун~ И тогда все будут счастливы. Прячась за поворотом, Шинономе всё слушал и слушал. Даже несмотря на то, что мама всегда учила, что подслушивать – это плохо, подросток просто не мог уйти. Спор продолжался, но казалось, что безуспешно — никто не отказывался от своей точки зрения. Интересно, чего от Тенмы вообще ждали? Что он в очередной раз проглотит гордость? В этот раз явно не выйдет. Блондин наотрез отказывался возвращаться, хоть и уточнял, что ни на кого не злится и не обижается. Даже сейчас всё ещё волнуется о чувствах других людей. Будь Акито на его месте, то даже бы не заморачивался... наверное. На миг парень задумался, а что бы делал он на месте своего сэнпая? Ответа так нигде и не нашлось. — Мы в любом случае разошлись бы каждый своими путями в будущем, — фыркнул светловолосый. Его голос звучал уставшим, менее громким, чем обычно. Впрочем, кто может его винить? — Разве вы не счастливы, что можете избавиться от меня уже сейчас? Ведь так в будущем не придётся переживать из-за разлуки. — Ты прав, Цукаса-кун, — Камиширо же звучал... преданным? И искренне расстроенным, ведь он всё-таки считал Тенму своим близким другом, на которого мог положиться и предложить ему любую затею. С одной стороны Акито мог понять своего сэнпая. Всё же ему тоже не нравилось, когда напарник внезапно ушёл со словами, что считает их совместную музыку «детскими играми». — Но это значит, что ты врал... ты так и не поменялся, разве нет? — Э?.. Акито даже дрогнул, когда понял, что он и Цукаса произнесли это вслух одновременно. — Всё это время я... думал, что ты правда изменился, что делал с нами шоу, ведь любил нашу труппу. Я думал, что словами о том, что лучшее шоу не получится сделать в одиночку, смог достучаться до тебя, — теперь же голос Руи выражал разочарование? — Но всё это время ты всем врал и только и думал о том, когда же удастся уйти? Улыбался всем, пока ждал любой возможности покинуть труппу? — Всегда так и происходит, Цукаса-кун! Ты что-то скрываешь, а после говоришь, что виноваты мы... Цукаса-кун – злюка!! — Ха?.. Я не... я никого не виню! И я не врал! — нервно возразил юноша. — Сначала я правда любил делать с вами шоу, вы были отличной компанией! Мысли об уходе стали появляться совсем недавно... и я, честно, сопротивлялся им, терпел, ведь я люблю шоу! Отори так и продолжала влезать в их перепалку. Не было понятно, хотела ли она прекратить их ссору или же, наоборот, только и делала, что подливала масла в огонь. — Если ты любишь шоу, Цукаса-кун, то зачем уходишь? Мы можем просто забыть всю эту ситуацию и быть вместе... да? — Забыть... — прошептал Тенма. На краткий миг, подобный вспышке, ему вспомнился меч и собственная кровь. Со злостью парень почти что зарычал в ответ. Сначала так тихо, что первое его предложение о вокалоидах даже нельзя было расслышать: — Нет, с самого начала Мику и Кайто были правы... Воспоминания важны, и я больше не хочу забывать. Я только и делаю, что забываю всё плохое, чтобы остальным жилось легче!.. — Никто не заставлял тебя этого делать, Цукаса-кун. Ты сам выбрал стать звездой, известным и знаменитым... так что, как я и полагал с самого начале, шоу и настоящее счастье людей ничего для тебя не значат, ведь так? — голос Руи был подобен холодному металлу, ещё немного и он вот-вот вонзится куда-то глубоко в тело. Камиширо сам и не понимал, что творил. Тем не менее, он уже не мог себя сдерживать. Почему он вообще чувствовал себя таким преданным ни с того ни с сего? Может, потому что сейчас Тенма напоминал ему о всех тех людях, которые в ужасе сбегали, крича: «ты странный, ты чудик, мы не хотим больше с тобой быть!». Почему Цукаса стал, как они? Почему было так понимать, что все, в конечном итоге, уходили от него вот так? Руи искренне верил, что хотя бы великая будущая звезда не станет таким, не оставит его до исполнения их общей мечты, но– — Это всё неправда! Улыбки людей для меня – главное, ради счастья других я готов пойти на многое, — почему блондин вообще пытался себя защищать и оправдывать? Разве непонятно, что его уже давно не слышат? — Если это так, то вернись в Wonderlands × Showtime. Докажи, что ты лидер, что ты звезда. Кажется, Цукаса дрогнул. По крайней мере, он, опешив, издал звук искреннего изумления. Акито отдал ему должное: на его месте он, наверное, уже послал бы (бывших?) друзей куда подальше и попросил оставить его в покое раз и навсегда. Очевидно, что блондину было неприятно всё это выслушивать. У его кохая же чесались руки. Просто так, без особой на то причины. — Цукаса-кун? — позвала Отори, в надежде, что друг всё же согласится. Но в ответ ей последовало лишь молчание. — Ясно. Уже второй раз подряд ты всем доказываешь, что ты не звез... Подросток сумел пересилить себя. Он не сказал то, чего хотел, ибо понимал: это до конца разрушит блондина, даст такой удар под дых, что вряд ли получится оправится. И Камиширо, правда, хотел моментально извиниться, но не успел. Все трое присутствующих даже не сразу, когда это успело произойти. Точно в какую-то секунду кулак Шинономе чуть не заставил подростка упасть. Но, скорее, не из-за силы удара, а простой неожиданности. — Руи!.. — в шоке вскрикнул Цукаса, Эму сделала тоже самое, однако добавила на конец своё привычное «кун». Тут же светловолосый перевёл взгляд на кохая. — А-Акито?! Ты когда... откуда... ты что вообще творишь?!.. Рыжеволосый наконец пришёл в себя. Он посмотрел на Камиширо, а после рвано выдохнул. Давно такого с ним не было. Вот так взять и ударить... ну, этот парень сам напросился – не надо было говорить нечто подобное в сторону Тенмы. «Всё-таки не удержался, — подумал подросток, разминая своё запястье. Удар правда не был сильным, но щека сэнпая всё равно будет ныть какое-то время. — ...а-аргх, что на меня нашло вообще? И сам не понял, зачем это сделал. Ведь говорили даже не мне, почему я так... разозлился?» — Э, я... простите, вырвалось, — пробормотал он, а после поспешно спрятал руки в карманы. — «Вырвалось»? Акито, ты его ударил!.. — Я не специально, простите, просто так вышло. Да и вообще Камиширо-сэнпай– — Акито!! Руи потёр свою уже краснеющую щёку. Болело и вправду не так уж сильно. Возможно, из-за того факта, что парень полностью оправдывал поступок своего кохая. — Не кричи на Шинономе-куна. Я заслужил... — шепнул он, а после опустил взгляд вниз. Акито не стал с ним спорить. Наоборот, даже подумал, что если сэнпай захочет сказать что-то ещё в этом роде, то и вправду заслужит настоящей драки на кулаках. — Можешь не смотреть на меня так злостно, Шинономе-кун. Помню, что ты уже предупреждал не приближаться... я всё понял. — Ага. Только сначала пришлось тебя ударить... — Э, что ж... значит, я свободен. Надеюсь, что вы больше не будете так стремиться вернуть меня в труппу, — выдохнул Тенма, после чего развернулся, дабы уйти. Эму смотрела на всего каких-то пару секунд. Неужели, её просьбы правда не помогут? Даже на её слёзы всем было всё равно? Она обещала дедушке не плакать, всегда быть счастливой, но... можно ли испытывать счастье, когда самый её близкий друг покидает сцену и любимый юнит? После всего, что было... девушка всхлипнула, а после побежала к блондину. Нет, это всё неправда. Он всё ещё так шутит, да? — Цукаса-кун, не уходи-и!! — чуть ли не зарыдав, она накинулась на него с объятиями со спины. Подросток же замер. Впереди не было робота, он даже не стоял сейчас на сцене. И всё-таки что-то заставило сердце практически моментально упасть в пятки, а лицо исказиться в ужасе. Чего это с ним? Почему всё ещё так больно? Быть может, это и называют фантомными болями? Или же у него просто едет крыша? Рядом ведь ничего нет, больше ничто не впивается ему в живот, не прорывается сквозь плоть и пачкает всю одежду кровью. Всё уже в порядке. Так почему ему тяжело дышать? — Эму-кун, хватит!.. — неожиданно для всех это крикнул именно Руи. Голос его отчего-то дрогнул. Неужели, он тоже вспомнил о дне, когда именно такими же объятиями лучшая подруга чуть не свела лидера их труппы в могилу? — Отпусти Цукасу-куна. — Н-но... если отпущу, Цукаса-кун уйдёт навсегда! Улыбки каждого из нас исчезнут. — Отори, — теперь же пришла очередь Акито говорить что-то вновь. Хотя на самом деле, казалось, будто он прошипел чужую фамилию. Возможно, она и заслужила это: полностью побледневший от ужаса Цукаса, ни живой ни мёртвый, всё ещё стоял на одном месте ровно. Ударить девушку, конечно, не позволил моральный кодекс, но всё-таки парень решил продолжить: — Тебя жизнь совсем ничему не научила? Эму дрогнула, как будто вспомнила тот самый хрип своего друга. В момент она отстранилась, а после, поклонившись в качестве извинений, отошла назад. Акито не стал дожидаться никаких особых приглашений, поэтому моментально увёл блондина за собой. Ведь, учитывая в каком шоке пребывал юноша, идти куда-то самостоятельно он явно ещё долго не сможет. Шинономе буквально тащил за руку своего сэнпая вдоль по коридору. Тенма, на удивление, шёл покорно, даже не жаловался, что он уже не маленький и может идти сам – наверное, ему вправду было тяжело выйти из воспоминаний о том самом дне. Мало того... на минуту Цукаса стал сомневаться, правильно ли он всё делал. Всё-таки он плохо поступил, он и вправду всем врал. «А-а, чёрт! Не надо унывать! Звезда будущего себя так не ведёт! Придти в себя, надо придти в себя, — наконец опомнившись, подумал подросток. Тут же он остановился на одном месте так резко, что удивил кохая. — Странно себя ощущаю. Всех расстроил, ещё и Акито сам не свой... почему? Переживает обо мне? А-аргх, хороший сэнпай не должен заставлять кохаев волноваться!! Звёзды так не поступают». — Сэнпай, — позвал рыжеволосый, но нахмурившийся парень всё ещё не отрывал взгляда от пола. Ну, а что поделать: кафель выглядел просто великолепно, особенно сегодня. — Цукаса-сэнпай, — но этого всё равно оказалось недостаточно. Подросток тяжело вздохнул. Тенма прекратил свои самобичевания в форме «угх, теперь будущая звезда никогда не оправится от позора всех совершённых ею ошибок!», только когда ощутил, как чьи-то руки приподняли его лицо. Жест был настолько знакомым, родным, что показалось, будто кохай точь-в-точь скопировал его у Мейко. Но он же не мог знать о девушке-вокалоиде и сэкае, да?.. — Акито, — отразил, как зеркалом, блондин, позвав своего кохая по имени. И потом улыбнулся, сам не поняв почему. — Что-то хотел? — Чтоб ты не вешал нос. А то жутко сразу, когда ты сам не свой... — выдержав паузу, наконец ответил Шинономе. Конечно, ему стоило сформулировать свои эмоции иначе, сказать что-то в роде «эй, не унывай, я же всегда рядом!», как обычно это делали Ан или Кохане. Но вышло так, как выходило всегда. — А, вот как. Ха-ха, мне очень повезло с таким добрым кохаем, который заботится обо мне!! — ...я более чем уверен, что сказал что-то обидное. Ты в порядке? В ответ Цукаса лишь рассмеялся вновь. Акито, всё ещё не убирая рук с чужого лица, смотрел на его улыбку какое-то время. А после, когда понял, что засмотрелся, тут же покраснел. «И что я вообще делаю? Это всё явно влияние Кохане на меня!..» — подумал подросток, а после потянул блондина за щёки. Так, чтобы не было сильно и тем более больно, но всё-таки ощутимо. — Ой, Акито, нельзя щипать сэнпая!! *** После этого Цукаса наконец полностью прекратил общение со своими друзьями. Как оказалось, всё это время он был не прав. Парень вправду считал себя бесполезным – тем, кого можно заменить. Однако же, в итоге, вышло так, что именно он и являлся главным звеном для собственного юнита. Как только он ушёл, всё развалилось: труппа действительно больше была не в состоянии делать шоу, да и отношения между ними наверняка стояли крайне напряжённые. Хотя... возможно и нет, Тенма не стал вдаваться в подробности. Так же, как он и не стал узнавать лучше, почему спустя недели две или три Руи вновь стал выглядеть счастливым. Пару раз в разговоре Мизуки упомянул о неком юноше («Как же его там? — вечно про себя думал блондин, память которого всегда была слаба на имена незнакомцев. — Аса... Асами? Асахи?»). Кажется, этот неизвестный подросток тоже являлся актёром и потому, впечатлившись режиссёрским талантом Камиширо, позвал его к себе в труппу. — ...это всё, что я знаю от Руи, — протянул Акияма, пока сам поедал конфеты одну за другой. — Кажется, теперь он будет делать шоу в THE CENTER THEATER. — О-о-о, я слышал об этом месте! Ха-ха, повезло же Руи быть там!! — «наверняка там у него будет больше возможностей к саморазвитию, чем со мной». — Хорошо, что он снова загорелся шоу! А Нене и Эму... мгм, будущая звезда уверена, что они тоже найдут занятие по душе. — Верно-верно, Цукаса-сэнпай! Эму-тян и Нене-тян явно не пропадут. А ты теперь можешь пойти на большую сцену, разве нет~? И Акияма был абсолютно прав. Не сразу, но блондин стал искать театры, куда бы его могли принять. Всё-таки, как ни крути, в одном лишь Токио их было свыше ста, поэтому Тенма не смел терять надежды. Вскоре он смог податься в один известный и крайне популярный театр рядом с центра города и был просто несказанно этому рад. Даже несмотря на то, что родители явно не одобряли решение взяться за шоу так быстро, а сестра лишь взволнованно вздыхала. Впрочем, Саки не высказывала никаких недовольств, ведь видела, какое же счастье шоу всё-таки приносят её старшему брату. И, даже несмотря на то, что Цукаса был полностью погружён своей работой в новом месте, ему всё равно каким-то чудом удавалось поддерживать контакт с Акито. Близкий контакт. Подросток сам не понял, когда для него стало нормой делиться с рыжеволосым всеми своими идеями, мыслями, событиями из театра («ты не представляешь, настолько же весело помогать только начинающим детем-актёрам, они такие милые и всегда улыбаются, когда я показываю им свои крутые позы!»), пока кохай сидел рядом и, заинтересовано слушая («хм-м, вот как...»), по-настоящему наслаждался этими разговорами. С каждым днём, неделей находится в компании Тенмы перестало казаться ему чем-то странным. Если раньше Шинономе фыркал на «дуэт чудаков», которые были будто попугаи-неразлучники, то теперь сам встал на место Камиширо. Кто же знал, что рядом с Цукасой однажды станет так спокойно, даже несмотря на его вечно громкий голос? Говоря честно, подросток ощущал себя так, словно всю жизнь смотрел какой-то скучный-прескучный фильм. Пока в середине наконец не случился внезапный поворот событий — появился очень придурковатый главный герой с лучезарной улыбкой, горящими глазами и неубывающей энергией («Акито, смотри, я сейчас сделаю сальто!», «Совсем дурак, что ли? Не на лестнице же, ты снова попадёшь в больницу!..»). Серые будни резко окрасились в яркие, насыщенные оттенки жёлто-оранжевого, к удивлению самого Шинономе. Ещё большим удивлением было понимать, что Акито совершенно не имел ничего против физического контакта. Класть голову сэнпаю на плечо или изредка позволять себе кратко обнять его на прощание стало нормой. Почему-то исключительно с Цукасой. Если нечто подобное пытались провернуть Кохане или Ан, или – боже упаси – Мизуки, то тут же получали в ответ недовольное выражение лица. Развеселить раздражённого подростка в такие моменты помогало лишь упоминание блондина. — Ну-ну, отото-кун, не надо быть ко всем таким холодным~ — хихикнул Акияма, обнимая ворчащего рыжеволосого за руку. — С Цукасой-сэнпаем ты же очень добренький и мягкий! — Замолчи... Когда в диалоге всплывало имя этого человека с самыми красивыми и большими глазами из всех, то лицо Шинономе моментально переставало быть таким мрачным. Как будто единый лучик солнца тут же разогнал тучи. Мизуки, конечно, замечал это больше остальных. И никогда не упускал шанса с коварной ухмылкой на всё лицо подразнить младшего брата своей лучшей подруги. Как подросток объяснял это: «я всего лишь наставляю тебя на путь осознания, ты ещё мне «спасибо» скажешь, когда у вас всё получится!». Что именно должно было «получиться» Акито первое время не понимал. Ничего такого между ними не было, они всего лишь сблизились, как друзья, верно? Им всего-то нравилось петь вместе, делиться едой, провожая друг друга домой, бежать наперегонки, долго смотреть друг на друга, как будто каждый раз изучая что-то во взгляде или чертах тела, а также всегда хотеть идти ладонь в ладонь. Все сэнпаи и кохаи так делают, Шинономе мог на этом поклясться (нет, он не мог, он не понимал, что с ним происходило). В один из дней Цукаса, работая над сценарием, по ощущениям полностью отключил сознание. Когда он «очнулся», то понял, что среди одной из строчек написал: «Акито очень хороший и красивый». Конечно, как и полагает всем адекватным людям, первым делом парень закричал. Этот крик напугал сестру и, пока она не поднялась наверх, дабы проверить, что случилось, блондин принялся тщательно стирать написанную собственными же руками фразу. Конечно, он не сомневался, что его кохай и вправду хороший! Самый добрый из всех, о таких кохаях, как Шинономе и Аояги, только мечтать. Однако же какой чёрт дернул Тенму приписать второе прилагательное? Нет, рыжеволосый, конечно, и вправду был привлекательным с идеальными чертами лица, пирсингом в ушах, бледными веснушками на щеках и этой нахальной ухмылкой на всё лицо, а также– — А-а-а!! — протягивая этот крик, Цукаса тут же опустил голову на стол. Так резко, будто специально мечтал потерять сознание от удара. — Я плохой сэнпай, плохой! Будущая звезда же должна заботиться о своих кохаях!! — Братик, что у тебя тут происходит?!.. Почему ты кричишь? Такое странное поведение продолжалось довольно долго. Акито был без понятия, что с ним творилось. Конечно, это незнание не отдаляло его от сэнпая, а, наоборот, заставляло сближаться лишь сильнее. Молчание о странных чувствах, что поселились внутри у них обоих, продлилось на больший период времени: парни даже успели сдать экзамены. Правда, радости в этом было мало. На летних каникулах Шинономе всё никак не мог расслабиться. Всё-таки Цукаса уже стал третьегодкой и учиться ему оставалось совсем немного. Мысль «ты можешь не успеть» крепко засела ему в голову. Вся вина лежала, конечно, на Акияме, который только и мог повторять эту фразу (особенно во время летнего фестиваля, на который Цукаса позвал всех своих самых близких кохаев: Тойю, Акито и Мизуки). Рыжеволосый колебался и думал, размышлял до самого ноября. После того, как на день рождения Тенма решил подарить своему кохаю целую коробку сладостей, а также танец, молчать уже, наверное, было бессмысленно. В момент, когда звонко смеющийся блондин оказался невероятно близко и, одновременно обучая нужным движениям, кружился с ним в танце, до Акито... наконец дошло. «А, вот оно что, — было так странно, что он совсем не удивился своим же мыслям. Больше нечто такое не пугало и не заставляло его кривить лицо в отвращении. Теперь это являлось просто-напросто общепринятым фактом. — Я люблю его». И в следующую секунду подросток понял, что если немедленно не поторопится с признанием, то и вправду «может не успеть». Всё-таки он уже второгодка, а сэнпай выпустится весной. Акито не был из самых романтичных людей — он и сам прекрасно знал, что за ним имелся этот грешок. Конечно, Цукаса явно бы обрадовался какому-то более умопомрачительному признанию, но вышло так... как выходило всегда. — Сэнпай, как ты смотришь на то, чтобы мы стали встречаться? — блондин, который до этого беззаботно чертил что-то в своей тетради, моментально надавил на карандаш так, что сломал стержень. Необычная реакция. — Это значит «плохо» или...? — Ха, что, Акито?!.. В-встречаться? Ты со мной, я с тобой?! А вот и он: привычный, уже такой родной и полюбившийся всем сердцем Цукаса. Рыжеволосый в момент радостно улыбнулся, всё же этот забавный человек никогда не переставал его смешить. — Встречаться... э-эм, что ж, — поняв, что парень ему не ответит, продолжил Тенма. — Кхм-кхм, я польщён, что ты так и горишь желанием встречаться с будущей звездой! Неужто я всё же сразил тебя? Ха-ха, а я так и знал, что однажды ты в полной мере оценишь всё величество звезды!! — Мгм, типа того. Поэтому я и хочу с тобой встречаться, — произнёс Шинономе, кратко кивнув. Поняв, что кохай не шутит, Цукаса чуть не сломал несчастный, ни в чём неповинный механический карандаш. На лице Акито не дрогнул даже и мускул, в глазах не сверкнул ни единый намёк на какие-то недобрые намерения. Не врёт, не обманывает, даже не разыгрывает. Надо же, а ведь рыжеволосый несколькими словами описал все те странные чувства, которые Тенма крепко держал у себя в сердце за семью печатями — и как у него это вышло? Встречаются обычно люди, которые любят друг друга, да? Значит, блондин всё это время любил своего кохая? Он задумался и понял, что... совсем не чувствует отторжения от этой мысли. Хорошие сэнпаи, конечно, наверняка не влюбляются в своих кохаев, лишь дружески заботятся о них. Но ради Акито хоть иногда можно побыть «плохим сэнпаем», ведь так? Пару секунд парни просто смотрели друг другу в глаза. До тех пор, пока внезапно плечи Тенмы не опустились, а на лице появилась облегчённая улыбка. Взгляд у него так и говорил, что он поверил, что доверял. Но Шинономе, ощутив прилив адреналина, всё же решил добавить: — Ты мне нравишься и все дела. Очень-очень, окей?.. — Я тоже люблю тебя, Акито!! — блондин краснел вплоть до самых кончиков ушей, но всё равно кричал так, будто это он пришёл сюда признаваться. — Я обещаю быть лучшим парнем для тебя! Будем делать всё, что захочешь, что обычно делают все парочки... о-ой, погоди, а что обычно делают пары? Нет, я совсем-совсем не подготовился! А я же сэнпай, я должен знать!! В ответ рыжеволосый лишь искренне посмеялся. Теперь он уже почти не стеснялся делать это в присутствии Цукасы. Так же, как и брать того за руку и переплетать вместе пальцы. *** Было логичным решением скрывать отношения. И Цукаса, и Акито понимали, что они... достаточно известные люди в своей школе по своим собственным причинам. Конечно, репутации блондина уже навряд ли что-то угрожало, но он искренне боялся за своего новоиспеченного парня. Наверное, даже больше него самого. Какое-то время они спорили («Я уже не маленький, сэнпай, не надо так за меня переживать», «Исключено, Акито, я, как сэнпай, просто обязан убедиться, чтобы наши отношения не вышли тебе боком!»). Хотя, наверное, даже не так — они вели целые переговоры, чуть ли не дебаты. И спустя минут пятнадцать пришли к решению, что лучше и вправду будет молчать до лучших времён. Всё-таки слышать за спиной чей-то шёпот правда не очень хотелось. Чужие слова, что чаще всего ранили или как-то задевали, принося дискомфорт, итак преследовали их обоих всю жизнь. В школе Акито и Цукаса оставались для всех просто близкими «сэнпаем и кохаем». Как будто ничего не произошло, как будто того глупого признания, на уровне четырнадцатилетних девочек, и вовсе не было. Как будто они точно-преточно не провожали друг друга до WEEKEND GARAGE или театра, держась при этом за руки. Рыжеволосый молился, чтобы Тойе даже в голову не смела закрасться мысль о том, что его лучший друг встречается с его уважаемым сэнпаем. В это время его обычно громкий и прямо-таки вездесущий парень умолял всех божеств на удачу: «лишь бы не попасться на глаза кому-нибудь из моих кохаев, особенно Шираиши и Акияме...». Тенма чётко для себя решил, что никто не должен знать, пока Шинономе не будет абсолютно и полностью ментально готов ко всем шуточкам. Как бы ни хотелось прийти однажды домой и с порога закричать: «Саки, ты не поверишь, что мой любимый парень, мой ценный фанат номер три, свет моей жизни, сегодня мне сказал!», блондин стойко держался. Он же звезда. А ещё он хороший сэнпай. Именно поэтому он будет молчать, как бы тяжело ни было, и сохранять репутацию своего возлюбленного. Возможно, ещё и нервную систему. Всё-таки сестре Акито тоже пока не следовало узнавать о том, с кем встречается её младший брат... Так они и стали жить. В школе просто друзья, за пределами школы — по уши влюблённые второгодка и третьегодка со своей странной историей знакомства, ещё более странной историей сближения и совсем немного странной историей признания. Если, к примеру, Мизуки узнает о том, с каких именно слов Акито стал рассказывать о своих чувствах, то просто умрёт от смеха. Айри пойдёт за ним следом: эти двое наверняка будут хохотать до тех пор, пока у них не заболят животы («Кто так признаётся? Надо было сразу начинать с «люблю»!», «Отото-кун как обычно в своём репертуаре, даже признаться не может без цундере-замашек~»). — Как думаешь, они ведь правда не догадываются, да? — как-то спросил Цукаса, пока игрался с отросшими больше обычного волосами кохая. — Если кто-то из твоих знакомых узнает, у тебя же могут начаться проблемы, да?.. Я, как хороший сэнпай, не посмею этого допустить!! «Обо мне переживает, а о себе опять даже не подумал что-то сказать» — закатив глаза, рассудил у себя в голове Акито. Он не злился. Просто не понимал, как можно было быть настолько добрым? Всё это терпение и молчание явно стоило блондину большей силы воли и чувства вины. — Что касается меня... наверное, я чуть побаиваюсь только реакции Тойи. Он ведь дорог и мне, и тебе, — пробормотал в ответ рыжеволосый. — ...да, верно, — в ответ приуныл подросток. От кого-кого, но вот от Аояги (и Саки, всё-таки Цукаса очень привык делиться с сестрой практически всем) утаивать нечто настолько важное было неприятно. Обманывать других причиняло дискомфорт, но вот врать в глаза этому юноше — целая пытка. Они оба чувствовали себя ужасными лгунами, но деваться было некуда. Совсем небольшой, но всё же частью себя парни боялись, что Тойя будет как-то против их отношений. Тоже самое относилось и к остальным друзьям, а также знакомым. Реакцию родителей Тенма даже не мог представить, но всё-таки с семидесятипроцентной вероятностью надеялся, что она будет положительной. — Акито, будь честен, а ты жалеешь, что это именно я? — вопрос был достаточно непонятным, размытым. Тем не менее, иногда у этих двоих получалось понимать друг друга без слов — случались ситуации, когда говорить что-то лишнее даже не надо было. Шинономе выдохнул, а после подвинулся к блондину чуть ли не вплотную. — Цукаса, ты дурак? Я сам тебя выбрал, сам в тебя влюбился. Не вижу ни единой причины жалеть. — ...хмпф, ты, как обычно, прав! Ха-ха-ха, я же будущая звезда, как вообще можно сожалеть о своей глубокой любви ко мне, верно, Акито?! — хоть рыжеволосый и был повернут к своему парню спиной, всё равно прямо-таки кожей ощущал эту широкую улыбку. — Да-да. Всё верно, а теперь верни свои руки мне на голову и продолжай делать то, что делал. — Понял-понял!! Звезда будущего всегда рада позаботиться о своём дорогом парне! Несколько месяцев отношений они оба думали, что у них и вправду получается вести себя как обычно. По крайней мере, никто из знакомых ничего не замечал. Да и не должен был. Всё-таки Тенма был чудесным актёром, потому учил своего парня, как следует себя вести, чтобы их ни за что не смели рассекретить. — Акито, тебе следовало бы позвать Цукасу-сэнпая на наше следующее выступление, — сначала подросток не понял, в чём именно заключался смысл этого наставления. Что блондину делать на концерте уличной группы? Он там явно ничего не забыл. — Вы же встречаетесь, я думаю, ему будет приятно получить от тебя приглашение. В тот же момент рыжеволосый выплюнул весь яблочный сок, который до этого мирно и беззаботно пил. Лицо его исказилось в искреннем ужасе, пока лучший друг лишь моргал глазами, как бы говоря: «я сказал что-то не так?». Акито был в таком диком шоке, что даже не принялся ничего отрицать. Вместо этого лишь с запинками выкрикнул: — Ты... кто тебе ска... ты откуда знаешь?! — Э? А разве это не очевидно? — но судя по испуганному лицу подростка, оказалось, что нет. Аояги опустил взгляд и немного призадумался. — Хотя, ты прав. Ни Шираиши, ни Азусава, ни Акияма ни разу не упоминали ваши отношения, — и тут же он с небольшим удивлением взглянул в глаза другу. — Ох, неужели, я единственный понял? Больше никто не в курсе? Шинономе чуть не упал в обморок от шока. Он-то жил с верой и надеждой на то, что никто ничего не смел даже предполагать об их отношениях. Особенно Тойя, реакцию которого оба парня так боялись. А юноша, оказывается, всё и так уже знал! — Я и Цукаса решили, что лучше будет пока молчать, — сознался рыжеволосый, отводя взгляд. Чёрт, вот теперь он ощущал себя глупо. Ну и зачем он так старался скрывать свои чувства вокруг Аояги, если тот был в курсе? — Ты... ты же не против? — «Против»? — переспросил Тойя, удивлённо моргнув. — Почему бы я был против? Цукаса-сэнпай – хороший человек, которого я уважаю, поэтому ты в надёжных руках. Тебе, Акито, я тоже доверяю и знаю, что ты позаботишься о Цукаса-сэнпае. — А... д-да, конечно. «Ну и облегчение, — подросток наконец позволил себе выдохнуть. Вместе с этим воздухом, который он так нервно держал в себе, наружу вышли и страх с переживаниями, копящиеся внутри уже столько времени. — Надо потом обрадовать Цукасу. А то бедный всё ещё переживает, как же его «драгоценный кохай» отреагирует на такую новость». — Вот только я считаю, что вам не стоит держать отношения в секрете. Сразу станет легче, если вы расскажете близким, — после Тойя чуть сщурил глаза. — Ты ведь правда любишь его, да, Акито? — Да, — без какого-либо сомнения ответил подросток. — Очень люблю. И я более чем уверен, что он меня тоже. — В таком случае, ваши отношения обязательно примут так же, как и я. Шинономе решил послушать совет друга. Дома у Тенмы прошли очередные долгие рассуждения. Тем не менее, они пришли к решению, что Тойя абсолютно прав. Одноклассники и другие ученики, конечно, ничего не знали (да это и не было их делом). Но вот семье и друзьям пришлось сознаться. Все близкие Цукасы, как и ожидалось, приняли новость позитивно – может, даже чересчур. Что касается Акито... Эна хихикала дома, Мизуки — в школе, Ан — на совместной практике новых песен. Однако парень уже не злился на них, ведь радовался тому, что мог быть честен. Теперь он мог со спокойной совестью на вопросы «ну и как там поживает твой па-а-арень?» отвечать: «просто чудесно, а теперь отвали». Как говорится, во всём стоило искать плюсы. Одним из них было как раз то, что теперь можно было без страха приходить в WEEKEND GARAGE с абсолютно довольным Цукасой под руку. *** Когда Цукаса уже выпустился из школы, Акито понял, что всё вокруг словно стало тише. Птицы пели не так громко, стрекот цикад казался приглушённым, а толпу учеников парень и вовсе игнорировал. Чего-то точно не хватало, а, может, кого-то. У привычной суеты потерялось очарование. Теперь рыжеволосый снова ощущал себя, как в средней школе — правда, он никому об этом ни за что и никогда не сказал бы. Особенно Цукасе, который вовсю трудился в своём университете. На удивление, он сдал экзамены чуть ли не идеально и объяснил это простым: «ну, я же звезда!». Мизуки поаплодировал ему со словами: «мы и не сомневались, сэнпай! О-ой, Эна, а ты чего не хлопаешь нашей будущей звезде?». Ах да. Всё верно, сестра также успешно закончила школу и поступила на какую-то творческую специальность. И Акито был бы за неё несказанно рад, если бы не слышал в доме постоянные крики. Ещё громче, чем до до этого. Ведь теперь старшей Шинономе приходилось объединять хобби с домашним заданием — звучало ужасно. В любом случае, подросток без сомнения мог сказать, что ему было ужасно скучно в школе. Если бы он сейчас переместился на пару лет назад и сказал себе, что станет скучать по Тенме Цукасе в будущем, то тот, более юный, Акито бы покрутил пальцем у виска. «Сумасшедший, что ли? — наверняка бы сказала его версия из прошлого. — Мне Цукаса-сэнпай совсем не сдался». Что ж, это более-менее, с большой натяжкой, могло считаться за правду на первом году обучения, но явно не в данный момент. Больше не было таких привычных и полюбившихся криков «Камиширо, Тенма, немедленно прекратите это безобразие с пушками!», «ха-ха, звезда будущего желает всем самого наилучшего доброго утра!!» или «Акито, немедленно прекрати от меня убегать, ну что за ужасный брат, даже не хочет пообедать с сестрой!». Как-то одиноко без всего этого. Но Цукасе стоило отдать должное. Он всё равно старался обеспечить своего парня вниманием, насколько ему позволяла сложившаяся ситуация. После репетиций со своей группой, рыжеволосый часто навещал квартиру, где его сэнпай вовсю жил взрослой жизнью. То есть, отдельно, конечно же. Если не хотелось слушать какие-либо споры и конфликты в своём собственном доме, то Акито и вовсе мог остаться с ночёвкой... на неделю или две. Не то, чтобы блондин возражал; наоборот, был только рад. Всё-таки он как никто другой ненавидел одиночество. Жить отдельно было его собственным решением, но он совершенно не подумал о том, что квартира станет напоминать ему о детстве: ни Саки, ни родителей. Вот только теперь их не было рядом всё время, а не только до глубокого вечера. Поэтому каждый раз, когда усталый после семи уроков в школе и очередной репетиции в кафе Шинономе появлялся на пороге, счастью не было предела. — Акито-о-о!! — от этого голоса каждый раз содрогались соседи, но рыжеволосый, уже привыкший к подобному, лишь слабо улыбался. — Я как раз ждал твоего прихода! Только-только приготовил панкейки, а ещё купил чизкейк. Кстати, как насчёт чая– — Успокойся, мама-медведица. Я ещё даже не разулся, а ты уже так нападаешь. — Как ты назвал будущую звезду? «Мама-медведица»?! В ответ Акито лишь прыснул от смеха. Всё-таки не мог Цукаса не приносить радость в его жизнь. Особенно в этой квартире, где рыжеволосый был уже чуть ли не в миллиметре от того, чтобы просто прописаться и спокойно жить вместе. Он бы даже с радостью платил за квартплату самостоятельно, лишь бы не быть в своём родном доме. Потому что там, конечно, всегда стояла атмосфера полного хаоса, даже в праздники. Тенма, конечно, недовольства своего парня не понимал. Как можно не радоваться семейному празднику, на котором присутствуют и родители, и сестра? Он бы за такое жизнь отдал, ведь у него... что ж, либо у него ни разу такого не было, либо было настолько давно, что даже воспоминаний не осталось. Накрытый до отвала стол, громкая музыка, телевизор, из которого только и слышатся поздравления, тиканье часов (до двенадцати оставалось подождать всего лишь какой-то час), украшения, с которыми парень помогал больше получаса, душистый запах еды по всему дому и, конечно же, сами люди. По жизни Цукасе вечно не хватает людей, он не может в одиночестве. Если не останется никого, ни единой души, то ему будет ужасно одиноко. Может, до такой степени, что даже излюбленное фортепьяно не поможет. Впрочем, сегодня не следовало об этом думать. Сегодня был праздник, который он намеревался провести просто замечательно. — Мгм, получается просто замечательно, — пробормотала Эна, активно черча карандашом что-то в своём скетчбуке. — Цукаса, вытяни руку сле-егка вперёд. — Му? Вот так? — Да!! Отлично, идеально! А-ах, все наброски с тобой всегда выходят прекраснейшими! — Ха-ха-ха, всё потому что я – будущая звезда! Честно говоря, Акито устал это слушать. Блондин уже помог по дому со столькими вещами, что более мать обоих Шинономе тревожить его не хотела. Она, несмотря на все ярые попытки парня помочь или его выкрики «может, мне ещё это стоит сделать?!», уверила его, что ему разрешается посидеть и отдохнуть. Однако помощь, как ни крути, всё ещё требовалась. Поэтому женщина заставляла своего сына делать всякие мелкие поручения в роде «принеси соль», «поставь это сюда», «подвинь стул на ещё десять градусов левее»... в то время как старшая сестра, рисуя, беззаботно веселилась в своей комнате с Цукасой. Конечно, подросток прекрасно понимал: Эне мальчики не нужны, особенно такие, которые «совсем не в её вкусе». И всё же какой-то небольшой (а может и довольно-таки большой) укол ревности не давал младшему Шинономе покоя. Даже если бы мама не заставляла его делать тысячу и одно нелепых заданий, то сестра бы всё равно не разрешила сидеть в её комнате и наблюдать за процессом рисования. Да и вообще что-то она зачастила по случаю и без использовать блондина для своих референсов. «Как же бесит, — подумал Акито, у которого чуть ли зубы не скрипели. — Цукаса сегодня гость, а Эна так к нему относится. Невыносимая женщина». Причина его ярости, конечно, заключалась только в этом. Да-да, иначе и быть не могло. — Прекращай уже сидеть здесь и заниматься тунеядством. Иди помоги мне хоть с чем-нибудь, а то мама надоела. — Акито, я всё слышу!.. Терпения юноши хватило лишь на чуть-чуть. Все в семье Шинономе отличались этой чертой — быстро терять спокойствие. Хотя, нет, всё же стоит отдать должное: целых двадцать минут держался он смело и отважно. — Эй, не оскорбляй своего парня, он не тунеядец! Он помогает мне с референсами, — сразу же возразила сестра, фыркнув. До сих пор было странным то, что Эна так легко и просто привязалась к парню своего брата, когда узнала его поближе. Наверное, у них (вместе с Айри) просто возникла своя особая связь, которой могут обладать лишь старшие братья и сёстры. — Я и не говорил про Цукасу ни слова, он вообще-то нам весь дом в человеческий вид привёл, — закатив глаза, ответил Акито. — Я к тебе обращался, Эна. Скоро Рождество, а в твоей комнате снова... «творческий беспорядок». Хотя Цукаса тут убирался. — Отстань ты, мне просто так легче работать! Тенма оглянулся и понял, что комната действительно уже оказалась захламлённой. Всё-таки рисуя, девушка сама не замечала, в какой именно момент создавала бардак. Тут же подросток вышел из своей крутой и невероятный позы, чтобы поскорее заправить постель старшей Шинономе. Он правда не хотел, чтобы они ругались между собой, тем более в канун Рождества! Да и к тому же, помочь с таким пустяком — не беда для будущей звезды. — Ничего-ничего, я приберусь вновь! Положитесь на будущую звезду, ха-ха, — вот только даже девушке стало стыдно за то, что блондину приходилось работать вместо неё. Акито цокнул и чуть ли не оторвал юношу от кровати своей сестры. — Это её работа, мать Тереза, — сказал он, всё ещё не отпуская предплечья своего парня. А после обернулся к девушке. — Вообще, Эна, хватит уже использовать Цукасу в качестве своих референсов. Сначала хвалишь его тут, а потом даже глазом не успею моргнуть, как ты... — Что, боишься, что уведу? — с хитрой ухмылкой продолжила она, поняв, что брат не пересилит самого себя и вслух нечто подобное не произнесёт. — Если уведу, значит, ты с самого начала был не очень. Да, Цукаса? — Э?!.. Н-нет, Акито самый лучший, я очень его люблю– — Эна, прекрати доставлять Цукасе дискомфорт. Старшая Шинономе, наконец откладывая скетчбук на свою кровать, лишь задорно рассмеялась. Встав с кровати, девушка тут же взяла обоих парней под руки и потащила за собой в гостиную. — Да шучу я, расслабьтесь. Мальчики меня вообще даже не привлекают, особенно такие, — а после, поняв, что сказала, тут же добавила: — Никакого плохо подтекста. Цукаса, ты очень красивый и добрый, просто громкий. — Говоришь так, будто Момой-сэнпай – эталон тишины, — шикнул её брат. — Если ты скажешь хоть ещё одно слово про Айри, будешь отмечать Рождество на улице один. — Ну-ну, вы двое, не надо ссориться в канун Рождества!.. Цукаса уже хотел начинать свои поучения о том, что братьям и сёстрам не стоит ругаться, особенно так часто. Но, к сожалению или к счастью, в этот же момент в коридоре раздался звонок. Эна тут же освободила парней из своего плена и побежала к двери, откуда уже через секунды послушалось: — Айри-и, ты пришла-а! — Фу-фу, а как иначе? Я не могла не прийти! Сегодня все получите подарки от миленькой-прелестной Момой Айри! — произнесла девушка, которую уже пошли встречать остальные люди в доме. Пока её подруга крутилась рядом, айдол уже вовсю отряхивала снег со своей одежды.— О, Цукаса, Акито-кун, рада вас видеть! С наступающим~! — Будущая звезда тоже счастлив лицезреть тебя сегодня, Айри!! Мы давно не виделись, а ты всё ещё чудесна, как и всегда! Акито еле ощутимо дёрнул блондина за рукав рубашки. — Ой, Цукаса... — Ничего-ничего, Акито, не одному тебе же всё время утопать в комплиментах, — хихикнула старшая Шинономе, тут же ухмыляясь. — Айри – айдол, так что логично, что её хвалят с самого порога! — Дети, Айри-тян, что, уже пришла? Не стойте там все у двери, проходите к столу, — позвала мама из гостиной. — Хорошо-о! За столом их уже ждали родители. В целом, Цукаса вёл себя возле взрослых, как и обычно. Вот только всё равно чувствовал себя совсем немного не в своей тарелке: всё-таки его отец был крайне громким, эмоциональным и открытом человеком — прочитать его мысли по выражению лица или интонации голоса не составляло никаких проблем. Что же касалось папы Шинономе... что ж, Шиней** явно являлся достаточно сложным человеком. Ещё более замкнутый в плане чувств, чем Акито, и ещё более непредсказуемый, чем Эна. С самого начала мужчина напрягал подростка, но постепенно Тенма всё-таки мог расслабиться за общим столом. Он, честно, не помнил, когда именно в детстве проводил вот так праздники с семьёй. Несмотря на то, что Цукаса был невероятно близок к родным, он почти никогда не видел их дома. Даже когда Саки выписалась из больницы. Ей хотелось наверстать упущенное время с подругами, и брат не мог её за это винить. Наоборот, поддерживал всеми силами, чтобы девушка не ощущала за собой какой-либо вины. Ему не было одиноко, он всё понимал. Тогда почему ему совершенно не хотелось вспоминать о всех тех праздниках, что он проводил или в полном одиночестве или в стенах больницы? — Цукаса-кун, что-то случилось? Ты совсем не притронулся к еде. Плохо себя чувствуешь или, может, устал? — поинтересовалась женщина, столь схожая с матерью самого блондина – наверное, все мамы были такими. — А? Э?!.. Всё в порядке, я просто задумался! Сейчас же приступлю к наслаждению Вашей чудесной едой!! — почти что за секунды проговорил Тенма, быстро беря в руки палочки. Старшая Шинономе фыркнула в сторону своего папы: — Отец, это всё ты виноват. Одним своим видом напрягаешь Цукасу. — Э, вот как? — изумился Шиней. Очевидно не ожидал, что его расслабленное лицо может заставить кого-то так нервничать. Он-то привык к равнодушию или обычному раздражению своих детей. — Приношу свои извинения. — А, нет, всё не так!! Это не Ваша вина– — Бо-оже, Эна. Не обижай своего отца хотя бы в Рождество~ — протянула Айри – та, кто за столько лет дружбы с юной художницей уже привыкла ко всем людям в этой семье. А после айдол повернулась к блондину, который сидел прямо возле неё. — Мм, кстати, Цукаса! Как там твои дела в театре? Глаза парня тут же сверкнули радостью. Ох, вот о шоу он очень любил поговорить. Больше целой минуты Тенма вкратце пересказывал важные моменты, которые уже успели произойти в его жизни. Даже мать семейства заинтересовалась всем происходящим в его жизни: — Надо же, Цукаса-кун, значит ты уже участвовал во многих шоу и даже в главных ролях? Звучит здорово, хотелось бы посетить хотя бы одно представление. — Я тоже, я тоже! — поддержала Момой, пока подруга тихо шикнула на неё: «не пихай еду себе в рот». Притворившись, что совсем не заметила этого, девушка обиженно протянула: — Но, а~ах, моя работа очень изматывающая. Даже не могу найти времени сходить на шоу Цукасы. А так хочется! Я бы поддерживала Цукасу всеми силами! Борись, борись, Цука– — Эхе-хе, Айри-тян, уверена, что в театре нельзя поддерживать актёров так, как айдолов... Постепенно за такими простыми разговорами неловкость наконец спала, а после и вовсе исчезла. Брат и сестра Шинономе ещё могли изредка ругаться друг с другом или же со своим отцом по самым глупым на свете причинам («не съедай всю курицу, оставь и другим», «тогда мне чур достанется самый большой кусок торта!»). Но их ссоры совершенно не вызывали какого-либо дискомфорта. Наоборот, несмотря на ужасающий холод и снегопад на улице, дома было как никогда тепло. Возможно, потому что и Акито, и Айри, и Эна, и даже взрослые рядом одним лишь своим присутствием создавали домашний уют. Цукаса жалел лишь об этом: «Вот бы здесь были Саки и мама с папой, — но после помотал головой и улыбнулся. — Ничего-ничего! В следующем году будущая звезда обязательно организует лучший праздник, где соберутся обе наши семьи, ха-ха!!» *** Акито продолжал уже целых две минуты смотреть в свой телефон. Ощущал он себя так, будто мозг просто решил отключиться. Переписка с Мизуки всё ещё была открыта, но парень уже и не думал писать какие-либо сообщения в ответ. Просто разглядывал то, что ему отправили. Странное, мерзкое и тягучее чувство подкралось сзади, а после стало ползать где-то внутри, подобно сороконожке. Противно... «Отото-кун, смотри, что нашёл в галерее~! Глянь, какими милашками мы все были в старшей школе!!» — честно, пусть Акияма идёт к чёрту. Для него-то это и вправду что-то весёлое, милое, скорее даже как приятное воспоминание. Шинономе же желал забыть самого себя из тех времён. А каждый раз, когда вспоминал, сразу менялся в лице то ли от стыда, то ли от яростного раздражения. Ну правда, почему он вообще вёл себя так? Это была фотография со дня рождения Мизуки. На ней улыбались все: и Кохане, и Ан, и Тойя, и Цукаса, и... даже Руи, видеть которого настроения не имелось совсем. Лишь он один, как обычно, выделился своим недовольством и всё испортил («Акито, что это за лицо?!», «Реально~»). От недовольства и злость на самого себя парень лишь удручённо вздохнул. Ему очень не хотелось вспоминать то, как он относился ко многим людям в тот период своей жизни. Особенно к– — Акито-о!! — голос Цукасы тут же заставил рыжеволосого отбросить телефон от себя как можно дальше. Благо, тот не разбился, а просто мягко приземлился на диван. — Я дома! — А, э... с возвращением. Шинономе встретил его на пороге, пока тот разувался. «Хах, а я и сам не заметил, что он немного изменился, — подумал про себя юноша. — Сравнивая Цукасу из старшей школы и сейчас, отличия я всё же смогу найти. Хотя... оно и понятно. Сколько лет-то уже прошло с той фотографии?». Рыжеволосый настолько призадумался, что сам не заметил, в какой момент помог Тенме снять с себя осенний пальто Он очнулся лишь когда увидел крайне удивлённое лицо блондина. После глянул на свои руки и моргнул. «А, вспомнил, — наконец воспоминания всё же стали проясняться. — Уже четыре года прошло». — Акито? Давай сюда, я повеш– — Нет, это сделаю я, — тут же перебил его рыжеволосый, а после чуть не ударил себя за столь резкий ответ. Ну серьёзно, у него хоть когда-нибудь исчезнет привычка говорить прежде, чем думать? Цукаса вновь хотел возразить, мол, он и сам справится, не маленький уже. Действительно парень давно повзрослел: всё-таки двадцать один год уже не шутка. И всё же... Акито взглянул на блондина ещё раз и, улыбнувшись, понял, что тот всё ещё остался низким. Конечно, если сравнивать с тем, что Шинономе как раз-таки вырос на ещё целых десять сантиметров на последнем году обучения в школе. — Маленьким нужно помогать, вот я и помогаю, — произнёс рыжеволосый, не сумев сдержать нахальную ухмылку, что расплылась у него по всему лицу. — Кого ты «маленьким» назвал? Я будущая звезда вообще-то! И старше тебя на год!! Вот только это звучало немного комично от человека, который, хоть уже и стал официально взрослым, смог вырасти лишь на один дополнительный сантиметр. Акито только было хотел пошутить и про это, но вовремя себя остановил — опять вспомнил ту проклятую фотографию. И всё хорошее настроение в момент будто рукой сняло. — А-ах, так устал сегодня в университете. Кто же знал, что даже звезда будущего ощутит на себе весь гнёт учебной нагрузки, — протянул Тенма, разминая плечи и шею на ходу. — Но ничего! Сейчас я приготовлю лучший на свете ужин, и усталость мигом пропадёт!! Акито засомневался лишь на миг перед тем, как сказать: — Эм, Цукаса, может, сегодня ужин будет на мне? — в ответ на это приоткрывший от шока рот блондин лишь медленно моргнул. Его парень мгновенно пожалел о своих словах. — Э, ну, чёрт... ты просто пришёл позже, устал, ну и– — Не переживай так обо мне, Акито! Приготовить ужин – пустяки, будущая звезда и не на такое способна, ха-ха-ха!! — Да, но... Однако блондин уже радостно пошагал в сторону кухни. Лишь на миг Шинономе хотел в очередной раз спрятать свои тревоги куда-то далеко, а после и вовсе забыть о них. Но после он вспомнил самые первые недели своего знакомства с Тенмой, и тут же посреди горла встал тяжёлый ком. Ему всё ещё было непривычно показывать все свои чувства так открыто, как его парню. Наверное, он уже никогда не поменяется, наверное, Ан до конца жизни будет дразнить его этим надоедливым словечком «цундере». Пусть будет так, он уже не против. Но именно в этот момент почему-то парню показалось ужасно важным наконец проглотить гордость, смешанную со страхом, и остановить Тенму. — Это... Цукаса!.. — блондин заинтересовано обернулся. — Я просто хотел спросить. Тебе... нормально со мной? Вся квартира на мгновение погрузилась в тишину. Оба парня стояли, почти что не дыша. Акито уже жалел о том, что начал что-то говорить. Вот всегда так: он пытается о ком-то волноваться, заботиться, а выходит всё как обычно. Ну почему справляться с нечто подобным было так тяжело? — Ха?.. — Просто... ты же помнишь, каким я был, да? В старшей школе, — после краткого краткого кивка, рыжеволосый продолжил: — И я подумал, не обидно ли тебе было всё то время, когда я... эт– — Акито. Юноша, не ожидав, что его слегка затянувшийся монолог прервут, дрогнул. А после быстро глянул на Цукасу — он, как и всегда, улыбался. — О чём ты говоришь вообще? Ты же был одним из моих самых дорогих кохаев! Я уже тогда знал, что на тебя во всём можно положиться и что в душе ты самый добрый человек из всех!! — но от столь искренней похвалы становилось лишь хуже. — Заткнись, — буркнул Акито, а после чуть не ударил себя за то, как грубо это прозвучало. Пусть он и не хотел, чтобы именно это слово сорвалось с языка. — Я был тем ещё мудаком. — Кхм-кхм!! А ну-ка притормози! Никто не смеет звать парня Цукасы Тенмы «мудаком», даже сам парень! Шинономе изумлённо моргнул. А после тут же погрустнел. «Почему он всегда так добр? Что бы я ни делал, что бы кто-либо ещё ни делал... — парень вспомнил всю ту ситуацию в старшей школе и еле удержался от того, чтобы не фыркнуть. Чёрт, у него уже сводило зубы, стоило только вспомнить о больнице, друзьях сэнпая и той сцене, которую ему пришлось покинуть. — Цукаса слишком хороший для такого бесполезного человека, как я, что даже не стараетс–» Блондин искренне запереживал, как только заметил это выражение лица. Порой, им не нужно было общаться словами, чтобы понимать, что именно они хотели сказать. Одного взгляда или действия хватало. — Акито, я вижу это лицо насквозь. Ты опять думаешь, что делаешь для меня недостаточно? — поинтересовался Цукаса, подходя ближе, но в ответ услышал лишь смущённое и одновременно до ужаса печальное: «неважно, забудь, сам разберусь со своими проблемами в голове». — Хмпф! А ещё меня дураком называешь!! — ...ха? — Посмотри на себя! Расстроился, уже решил, что хуже всех, а сам-то лучший из лучших! Конечно, сразу после меня, будущей звезды этого мира, ха-ха-ха!! — Шинономе, всё ещё смотрящий на него в шоке, дёрнул бровью. Поэтому блондин поспешил быстро добавить: — Шучу-шучу. Что бы там ни думал, даже в старшей школе, ты был очень хорошим кохаем. Помогал со всем, ни в чём мне не отказывал, обедал со мной и даже... защищал меня. Цукаса моментально скрестил руки на груди, хоть и было понятно: он хотел в очередной раз спрятать шрам на своём животе. Даже несмотря на то, что его итак не видно, особенно под тканью рубашки. Интересно, почему он так и продолжал это делать? «Разве ему непонятно, что он итак идеален, несмотря ни на что?» — подумав об этом, Акито тяжко выдохнул. А потом взял (хотя, скорее, схватил) парня за щёки и заставил смотреть того чётко в глаза. — И сейчас защищу тебя от чего угодно. И сделаю всё, что захочешь. Ты только попроси, хоть Луну*** тебе с неба достану, — кожей пальцев рыжеволосый ощутил, как сильно нагрелись щёки его парень. Практически за мгновение. Смешно, что его всё ещё смущали такие простые вещи, которые вообще-то являлись обыденными фактами: Шинономе и вправду кого угодно на части разорвёт, чтобы его улыбчивый и бесконечно радостный идиот никогда не пострадал вновь. — Прости, что я относился к тебе иначе тогда... — Всё в порядке, Акито! Я никогда и не думал, что ты относился ко мне как-то не так. Ты же просто чудеснейший кохай и ещё более чудесный парень, — всё продолжал хвалить его блондин. — Цукаса-а, ты... За столько лет, проведённых вместе с Тенмой, Шинономе всё же научился обнимать и привык к этому. До такой степени, что стал инициировать их сам чуть ли не постоянно, когда нуждался в «эмоциональной перезарядке». И сегодняшний вечер, видимо, тоже не спешил становиться исключением. Ну, его парень был только рад оказаться в тёплых и таких приятных объятиях. — Кстати, как там дела в театре и университете? Тебя же никто не обижает? — а после, как бы невзначай, он добавил чуть тише: — Ни с кем не надо разбираться? — Акито!! Все просто в восторге от звезды будущего. А даже если бы проблемы и были, то я в состоянии сам за себя постоять! — тут же немного возмущённо отозвался Цукаса. — Хорошо, понял тебя, понял. Однако спустя небольшую паузу, рыжеволосый всё же продолжил: — Но если ты врёшь и тебя хоть кто-то обижает– — Акито, хватит всё время угрожать мне тем, что ударишь любого, кто посмеет неправильно подышать на меня!! *** — Тенма-са-ан, куда относить всё это? Блондин взглянул на небольшую группу детей, которые чуть ли не на своих плечах несли тяжёлый груз в виде всяких костюмов и коробок, забитых декорациями. Да уж, напрягать этих практически малышей (в глазах Цукасы, конечно) очень не хотелось. Даже несмотря на то, что всё это стоило отнести со сцены как можно дальше. — А, положите пока за кулисы. Потом я и остальные взрослые разберёмся с ними, — с улыбкой ответил им он. — Э-э? Но мы тоже взрослые, Тенма-сан! — запротестовали дети. — Мы справимся с этим! — Верю-верю. Однако же будущая звезда просто обязана проследить за тем, чтобы никто из вас не надорвал себе спину по дороге!! Маленькие, ещё совсем начинающие, актёры посмотрели на него с щенячьими глазками, но ничего не вышло: блондин отказывался разрешать им уходить с этими вещами куда-либо дальше сцены. Они разочарованно выдохнули и поспешили уйти за кулисы, пока сами бормотали: — Тенма-сан слишком переживает. — Ага, ведёт себя прямо как дедушка. — Мне так-то всего лишь двадцать четыре года?!! — крикнул вслед хихикающей ребятне Цукаса. После юноша, уже уходя со сцены, лишь помотал головой. Всё-таки не стоило слишком злиться на этих детей, он и сам был (да и до сих пор является) таким. Что на Wonder Stage, что в прошлом театре, что в этом, в которым он стал работать, после выпуска из университета («Акито, представляешь, меня позвали в один из главных театров в столице! Талант будущей звезды наконец по достоинству оценили!!», «Не кричи так громко... поздравляю»). Тенма ненадолго окунулся в свои радостные воспоминания о прошлом, пока голос вокалоида, выпрыгнувшей из телефона, не вывел его из пучины ностальгии: — Цу-укаса-ку-ун!! — протянула девушка, после чего улыбнулась. — Твой рабочий день уже закончился, да? Мы пойдём домой, да★?! — М-Мику! Боже, когда ты уже прекратишь так меня пугать? Особенно пока я ещё в театре. — Прости-прости, я просто хочу поскорее увидеть Акито-куна! Твои чувства передаются и мне тоже, ты ведь знае– — Мику!.. Одним из важнейших этапов отношений Цукасы с Акито было то, что в какой-то момент просто пришлось сознаться о наличии собственного сэкая. Сэкая, в который ещё с того самого дня, когда дружба актёров Wonder Stage завершилась по-настоящему, попасть не мог никто, кроме самого создателя. Тенма скрывал своих вокалоидов достаточно долго, да и его парень не спешил сознаваться о наличии другого мира у себя в телефоне. Однако же в один из дней блондин решил, что он уже достаточно доверяет Акито. И именно тогда он решил познакомить его со своей Мику и остальными, конечно же. Сказать, что Шинономе был удивлён — ничего не сказать. Но не потому что удивился самому концепту сэкая, а потому что тоже обладал собственным сэкаем. Когда у них наконец получилось разобраться в этом между собой, показалось, будто отношения в момент стали ещё крепче, чем до этого. Как будто и Цукаса, и Акито поделились нечто настолько сокровенным, что это делало их какими-то соучастниками в преступлении. Всё же никому другому в своей жизни — родственникам или знакомым — о подобном они рассказать не могли. В любом случае, вокалоиды из обоих сэкаев быстро полюбили вторых половинок своих подопечных. Мику из сэкая Акито всегда была встретить Цукасу. В то же время Мику из сэкая блондина рвалась поскорее похихикать над парнем своего создателя или же напугать их обоих своим внезапным появлением. Что она сделала и сейчас. — Я тебя прекрасно понимаю, но сегодня Акито задержится. Так что я ещё какое-то время побуду в театре, — сказав это, он чуть сощурился. — Или, может, всё же пойти домой самому? Хотя, знаете, мне следует поступить, как хороший сэнпай и самолично забрать Акито с работы!! — Ни за что, Цукаса-кун! Акито-кун будет очень-очень на тебя сердиться! Да и вообще ты, что, забыл, как уже садился не на те поезда в прошлые разы? — но строгий голос принадлежал не Хацуне, а младшему Кагамине. — А? Лен, ты тоже?.. Хотя бы не кричите так, мы всё же не дома. Но всё же Тенме следовало отдать ему должное: вокалоид был прав. Однажды блондин и вправду не стал дожидаться своего парня и наивно решил отправиться домой. Это было ещё во время обучения в университете, конечно. Цукаса и сам от себя не ожидал, что устанет, из-за учёбы и подготовки к шоу, настолько, что даже не обратит внимания на поезд... и после потеряется поздно вечером. Отчитывал ли его Акито? О, ещё как. Рассказал ли он Саки и Эне, чтобы и от них потом получить поучения в стиле «будь осторожнее в следующий раз, а вдруг ты бы наткнулся на плохих людей?!»? Даже не стоило сомневаться, именно так рыжеволосый и поступил. Вот только в следующий раз история повторилась, когда Цукаса решил сам встретить своего парня, после окончания у того занятий в университете. И снова потерялся, на этот раз просто перепутав поезда. После этого пришлось звонить ещё и Тойе с Айри, чтобы хотя бы они вразумили неугомонного блондина. Если о его безопасности не будут заботиться другие люди, то сам он даже и не подумает за себя переживать. Ну и даже если не учитывать наставления друзей, теряться где-то снова звучало как не очень-то чудесная перспектива. Так что, ничего: Цукаса подождёт и пока что лучше прогуляется по коридорам своего любимого театра. Всё же многие начали расходиться или уже разошлись, так что он даже и не ожидал увидеть кого-либо в стенах этого здания. К тому же, ему всё ещё следовало тщательно подумать о том, кто именно бы подошёл на роль певицы в будущем шоу. Весь актёрский состав только-только принялся работать над постановкой, но роли уже были распределены. Кроме одной единственной, конечно же... да и, к тому же, никто из актёров не обладал нужным для песни голосом. Честно, Цукаса даже подумывал позвать кого-нибудь из MORE MORE JUMP! Ведь больше помочь некому, не так ли? — ...правда? Вы правда разрешаете ей поучаствовать в следующем шоу в качестве певицы? — внезапно уши почти что прорезал голос, который Тенма узнал... не сразу. Воспоминания вернулись лишь когда вокалоиды вмиг испуганно исчезли, а следом послышалось: — Нене-тян, это же так хорошо! Твой талант заметят больше людей!! Мужчина покивал и после отправился по своим делам, оставляя троих продолжать общаться между собой. — Здорово, что мы пришли тебя поддержать, Нене. Сколько времени прошло, а ты всё ещё немного боишься людей, фу-фу. — Мгм... действительно хорошо, что за столько-то лет я решила попросить вас о помощи. Эму, Руи, без вашей поддержки не справилась. Цукаса, не веря своим ушам, замер на одном месте. Может, он ослышался или снова не выспался? Может, просто развернуться и притвориться, что ничего не было? Однако же, потом будет достаточно тяжело корчить из себя удивлённого человека, что вовсе не ожидал увидеть одну из бывших подруг на сцене в этом театре. Лен всё же выскочил из телефона и посоветовал бежать. Будущие звёзды ничего не боятся и не сбегают в ужасе, но сейчас именно это ему и хотелось сделать. — Э... минутку! Это же... Цукаса-кун!! — вот чёрт. И как Отори его узнала? Столько лет прошло, почему она вообще всё ещё помнила о нём? — Цукаса-кун, вондерхой! Сколько лет, сколько зим!! Ну всё, попался. Теперь уходить будет уже грубо. Кагамине тяжело выдохнул и теперь пропал из виду насовсем — вот же предатель, ну ничего, Акито это ему припомнит. Тенма, честно, не знал, какую эмоцию ему следует сейчас выдать. Перед собой он видел повзрослевших друзей, которых не видел... около семи лет. Руи подрос ещё совсем немного, так же как и Нене. А вот Эму, кажется, осталась того же роста. В отличие от её невероятно длинных волос: видеть девушку с подобной причёской было непривычно. Да и, в целом, Цукаса не видел никого из них столь долгое время, что теперь смотрел на всех, как на незнакомцев. Именно поэтому уже хотел отступить назад, когда Эму побежала на него. Однако же она словно вовремя опомнилась и сама не стала обнимать старого друга. — Давно не виделись, ребята, — расслабленно выдыхая, блондин всё же улыбнулся им. Как бы то ни было, они всё ещё его друзья. Пусть и оставленные в далёком прошлом. — Выходит, что теперь ты будешь выступать в следующем шоу, да, Нене? — А, ты услышал... мгм, да. Я немного нервничала, когда шла сюда, потому решила позвонить Эму с Руи и попросить помощи... здорово, что я смогла получить эту роль, пусть она и не главная, — что ж, это Тенма уже сам более-менее извлёк из их предыдущего диалога. Какое-то время девушка мялась, прежде чем наконец сказать: — Рада видеть тебя, Цукаса. И рада, что ты в порядке. — Хмпф, ещё бы я был не в порядке! У звёзды будущего всегда всё тип-топ, как ты посмела в этом сомневаться? — Фу-фу, Цукаса-кун всё такой же громкий, как и раньше. Блондин неосознанно перевёл взгляд на Руи. Почему-то он казался таким взрослым. Может, всё дело было в очках и отросших волосах, или же во всём виноват его взгляд? В глазах бывшего друга так и читалось «я счастлив, что мы пересеклись вновь, пусть и всё ещё шокирован», об этом же говорила и его слабая улыбка. Цукаса какое-то время помолчал, пока до него не дошло: чего это они все стоят прямо посреди коридора? — Точно, нам следует пойти в буфет! Я попрошу, чтобы нас пустили и даже приготовили напитки с едой. Кто что любит? — Цукаса-кун, а ты, что, работаешь тут? — изумилась Эму, мигом прошедшая вслед за ним. — Ха-ха-ха, разве не очевидно!? Меня тут любят, впрочем другой реакции на будущую звезду и не ожидалось!! — а после он радостно указал на дальнюю дверь. — Уже почти пришли! Сегодня будущая звезда убедится, что мы всласть отметим наше воссоединение!! Конечно, их пропустили, как только Цукаса сверкнул своим милым лицом перед поварами. Когда все четверо наконец уселись за столиком, то наконец можно было начать разговор по душам. Первым делом все стали расспрашивать блондина о том, как он именно попал в этот театр. И, что ж, пришлось сознаться, что это уже не первое место, где он показывал шоу. Нене и Руи слушали его очень заинтересовано, пока Эму совсем немного нервно улыбалась. — Оно и славно, что ты нашёл себе место по душе, Цукаса-кун, — улыбнулся Камиширо, отпивая чай. — Что касается меня, на удивление... я всё ещё работаю с Асахи-куном и его коллективом. — Асахи... о, точно! Один из самых известных актёров, что выступал в Arkland!! Не ожидал, что даже после школы ты останешься в его труппе, Руи, но я счастлив за тебя! — глаза Цукасы и вправду светились искренней радостью. Подумать только, его бывший друг работал с таким человеком, как Генбу Асахи – это же вправду здорово! — И я рад за тебя. Ты выглядишь счастливым в этом театре. — Абсолютно! Здесь очень добрый и отзывчивый коллектив, даже есть актёры-дети. У меня ещё мало опыта в работе с ними, но все они – хорошие ребятишки!! В ответ на это Отори уже более радостно продолжила: — Детишки – самые ванда-яркие и самые лучшие! Я вот всё ещё помогаю в парке и становлюсь свидетелем их радостных улыбок, хи-хи~ Думаю, что продолжу дело семьи и после стану заправлять парком!! — Э? Ты всё же хочешь взять эту ответственность на себя? — изумилась Кусанаги, а после неловко улыбнулась. — Да уж, все пошли своими путями... я так давно не общалась с Эму, что сама только узнала это. — Эхе-хе, это и моя вина, что я совсем ничем не делилась с тобой, Нене-тян! Цукаса и Руи посмотрела на диалог между девушками, а после с улыбками выдохнули. «Неужели, и вправду прошло уже столько много времени? — подумал про себя блондин, вновь разглядывая друзей поближе. В них однозначно что-то поменялось, но сейчас уловить это было сложно. — Я немного удивлён, что даже между собой они все не остались достаточно близки... — и тут же брови юноши боязливо выгнулись. — Надеюсь, что в этом нет моей вины. Для будущей звезды будет позором знать, что она разрушила чью-то крепкую дружбу!..» — Во всяком случае, Цукаса-кун, может, ты расскажешь больше о своей жизни? — поинтересовался Камиширо. — Говорить о себе, конечно, весело, но хотелось бы послушать и тебя. — Я? Аха-ха, да у меня в жизни всё как обычно – то есть, просто отлично! Даже нет смысла спрашивать. Что касается Саки, то она гастролирует вместе со своими подругами. Она в надёжных руках, я за неё не беспокоюсь. Ну а пока её нет, я всё чаще и чаще стал общаться с Эной– — Эной? — переспросила Отори, словно призадумавшись. И вдруг её глаза радостно засверкали: — Ты про ту самую Эну Шинонономе-сан? — Шинономе, но да, мы говорим про одну и ту же Эну. Удивлён, что ты её знаешь. Эму радостно поделилась тем, где и как именно она встретила художницу в своей жизни. Блондину правда было интересно послушать это, ведь ни Эна, ни Хонами не рассказывали о их совместных уроках рисования. Да и, в целом, после старшей школы разговоров о прошлых друзьях Цукасы сильно сократились. Интересно, почему? Долго над этим, правда, рассуждать не следовало. В какой-то момент все вчетвером они принялись обсуждать их прошлое, когда труппа Wonderlands × Showtime ещё существовала. И, конечно же, та самая тема просто обязана быть поднята. — Цукаса, эм... прости, что спрашиваю, — прошептала Нене, после чего продолжила: — А шрам и вправду остался? — Да. Но не переживайте, он давно зажил и никакой боли я не чувствую. — Ах, вот как. Ну оно и хорошо... — Цукаса-кун, Цукаса-кун! Шрам... он очень большой? Его сильно заметно?.. — спросила тут же Эму, пусть и было заметно, что она сомневалась в своём вопросе. Блондин немного призадумался над этим вопросом. Был ли шрам большим? Что ж, это понятие являлось растяжимым, но лично для Тенмы это пятно на его теле всегда будет казаться гигантским. Ну а что до видимости... — Он будет виден всю жизнь, это всё же шрам, — ответил Цукаса со слабой улыбкой. Парень никогда не держал обид на кого-либо. И совсем не видел смысла в том, чтобы всё ещё злиться, после той ситуации. — Но у будущей звезды нет причин расстраиваться! Акито всегда говорит, что шрам совсем не портит ни меня, ни мою репутацию!! — Шинономе-кун, хах... полагаю, что ты всё ещё общаешься с ним и Аояги-куном, — улыбнулся ему в ответ Руи. — Конечно-конечно! Тойя – мой драгоценный кохай, я бы ни за что не перестал с ним общаться. Ну а с Акито мы скоро планируем уехать из Японии. Очевидно, что у нас нет причин прекращать общение, ха-ха! Все трое удивлённо покосились на своего бывшего друга. Кажется, они даже во снах не могу представить, что когда-либо услышат подобное заявление. «Уедет из Японии... с Акито-куном? — подумала про себя Эму, по-детски хлопая глазами. — А, поняла! Может, они хотят пойти на один из концертов Саки-тян!! Ещё и вдвоём, они так крепко дружат~» — Надо же, ты и Шинономе-кун... кажется, вы стали близки, фу-фу. Наконец до Цукасы дошло, что его бывшие друзья, конечно же, не в курсе. Впрочем, их нельзя было винить. В школе никто не знал об отношениях двух парней, а после школы не было даже какой-либо возможности рассказать. Да мало того: даже не все родственники ещё пока были в курсе другой более радостной и важной новости. Что ж, блондин всё же планировал позвать Руи и остальных на празднование, поэтому почему бы не предупредить их сейчас? Лучше будет увидеть их шокированные лица здесь и сейчас, чем потом за границей? — Ха-ха! Ну, можно и так сказать, — и с этими словами Цукаса наконец вытащил цепочку, которая до этого пряталась под тканью его свитера. Но не само украшение повергло друзей юноши в шок, а золотое кольцо, свисавшее с него. Руи и Нене разинули рты, но вот до Эму, кажется, ещё пока не дошло. — Мы помолвлены. Кусанаги первая кое-как подала голос, хотя и было заметно, что она ничего не понимала: — Ш-Шинономе-кун же тебя... недолюбливал? — Э? Вовсе нет!! Акито всегда очень тепло ко мне относился! — Но когда вы вообще... вот так сразу решили помолвиться? — в голове Руи шестерёнки крутились настолько отчаянно, что этот звук доходил даже до ушей блондина. — Мы встречаемся со старшей школы, так что, наверное, этого исхода и следовало ожидать. Саки даже предсказывала нечто такое на своих картах та– — Встречаетесь со старшей школы?!.. Друзья продолжали завалить его вопросами. Этого, в целом, Цукаса и ожидал: всё-таки логично, что он получил именно такую реакцию от людей, с которыми вообще не делился тем, что происходило в его жизни последние лет семь. Парень пытался отвечать на всё так быстро и подробно, как только мог, но даже у него спустя какое-то время стала кружиться голова. «У-угх, Акито, ну где же ты?.. — думал про себя Тенма, явно уже уставший, после столь затянувшегося разговора. — А, может, он не знает, где я сейчас? Надо бы ему написать, я не должен заставлять его волноваться!!» Однако в этом уже не было необходимости. Во входную дверь постучали, после чего послышался голос, который блондин был несказанно рад услышать: «Цука-аса, ты тут? Наоми-сан вроде сказала, что ты пошёл сюда...». Быстро извинившись, парень тут же пошёл к выходу, дабы поскорее встретить рыжеволосого. Тем не менее, вместо того, чтобы улыбнуться, Тенма моментально нахмурился: — Акито! Где твои очки? Неужели, где-то оставил? — недовольно разглядывая чужое лицо, спросил он. Ну прямо как мама или даже бабушка, честное слово. — Убрал в сумку, не переживай. Да и вообще они нужны мне только на улице, ты же знаешь... Несмотря на то, что его голос звучал устало, Шинономе всё равно нежно улыбался. Как только Тенма появлялся в его поле зрения, то настроение моментально поднималось, а на душе становилось легче. Даже не нужны были очки, чтобы увидеть то, насколько ярким человеком был его жених. Уже по привычке Акито быстро переплёл свои пальцы с пальцами Цукасы, после чего почти невесомо поцеловал его в висок — разница в росте всё-таки позволяла делать только так, ведь нагибаться не очень хотелось. — Прости, что сегодня задержался, — продолжил всё также тепло улыбающийся юноша. Он будто и вовсе не замечал ничего вокруг. Хотя, может, просто не видел, ведь сейчас не был в очках. — Всё в порядке, Акито... — нервно ответил Цукаса, а после перевёл взгляд на стол, за которым недавно сидел. — Т-ты... лучше поздоровайся с Руи и остальными. — Ру... что? Шинономе не хотел поднимать взгляд – честно, не хотел. Но что-то всё же его заставило, и он мгновенно пожалел о том, что снял очки при входе в театр. Лучше бы он продолжал в них ходить... за столом сидели все те, кого он желал видеть меньше всего в своей жизни. Лицо Нене скривилось, но только из-за того, что она сама была в шоке от появления Акито здесь. Эму, чуть улыбаясь уголками губ, наивно хлопала глазами, пока по глазам Руи уже так и читалось это его коронное: «ойя-ойя....». Рыжеволосый, честно, мечтал сквозь землю провалиться. Он ведь только что позволил своей доброй, ласковой и очень скрытной стороне, которую позволялось видеть одному только Тенме, проявится на публику из целых трёх человек. Кошмар. — Э, а... Ц-Цукаса, давай просто развернёмся и уйдё– — Акито, что ты как неродной? — тут же пожаловался блондин, крепче сжав ладонь парня. А то он ведь и вправду мог убежать. — Это входит в долг будущей звезды, так что я уже сказал им, что мы помолвлены. Всё в порядке!! — Ничего не в порядке! Что они втроём тут забыли?!.. — Ну не злись ты та-ак, Акито-о. Это же всего лишь Нене, Эму и Руи! Разве не помнишь, что гораздо хуже было, когда нас увидела твоя двоюродная бабушка? Рыжеволосый поморщился от стыдного воспоминания о том, как, ещё будучи третьегодкой, решил вместе с Тенмой навестить дальних родственников и... особо ничем хорошим это не кончилось. «Ладно, твоя взяла» — буркнул Акито, а уже у себя в мыслях добавил: «но я это признаю, исключительно потому что ты милый». Он, всё ещё не отпуская ладонь юноши, подошёл ближе ко столу и вымученно со всеми поздоровался. — Ванда-здравляю с помолвкой, Акито-ку-ун!! — радостно пропела Эму, после чего похлопала в ладоши. Покрасневший до кончиков ушей парень кое-как выдавил из себя слабое «спасибо». — Хе-хе, сначала мы все сомневались в твоих чувствах и даже испугались за Цукасу-куна!! Но теперь-то видно, что ты правда его любишь, Акито-кун! — Фу-фу, Шинономе-кун и Цукаса-кун – необычная пара. Однако, должен признать, вы хорошо смотритесь вместе, — продолжил Руи, которому вслед поддакнула ещё и Нене: — Мгм, Шинономе-кун прямо весь растаял, как только заметил Цукасу. — Почему мне кажется, будто надо мной издеваются?.. В ответ на это светловолосый лишь рассмеялся. Акито выдохнул и моментально его взгляд сменился на более тёплый, нежный и совершенно спокойный — от прежнего недовольства не осталось и следа. Трое друзей, сидящих за столом, заметили эту смену в настроении, а особенно как быстро она происходила. «Ойя, вот оно как, — подумал про себя Камиширо, ухмыльнувшись краем губ. — Он и вправду полюбил Цукасу-куна всей душой. Звезда смогла растопить сердце даже такого человека, как Шинономе-кун». — Кстати, Акито, помнишь, я говорил тебе про то, что для шоу мы всё никак не могли найти подходящую певицу? — рыжеволосый покивал. — Так вот, теперь Нене возьмёт на себя эту роль, — и тут же парень мгновенно переменился в лице. — Ой, Акито, что такое?!.. Почему ты так внезапно помрачнел? — Шинономе-кун, это будет одно шоу. И приму участие в нём только я. Если ты о чём-то и стал переживать, то не следует, — тут же постаралась успокоить его девушка, как будто ощутила кожей это недовольство. — ...пф, ни о чём я там не переживал. Не выдумывай себе лишнего, Кусанаги. Цукаса взглянул на бывшую подругу и лучезарно улыбнулся ей. Всё же несмотря на то, что они давно перестали общаться, ему очень не хотелось, чтобы девушка продолжала винить себя в чём-то. Наоборот, раз уж судьба свела их вновь, то стоило вспоминать только хорошее. Разве нет? — Всё, как я и говорил тебе тогда на острове, Нене. Даже несмотря на то, что труппа уже распалась. — Значит, когда Нене и я исполним свои мечты, мы можем встретиться где-нибудь на большой сцене вновь! — радостно объявил блондин. — Ты... так думаешь? Не могу себе этого представить, — однако, после этого дива слабо улыбнулась. — Но если так и произойдёт, то будет здорово... — Цукаса... Кусанаги в удивлении на него посмотрела. Лишь на миг она снова будто очутилась на том самом острове у согревающего всё тело костра, в окружении самых близких для неё людей. И вмиг вся та же милая улыбка расцвела на её лице. — С нетерпением буду ждать нашего с тобой... последнего шоу, — продолжила она. — А... — выдохнул светловолосый, как вдруг его глаза прямо заискрились от счастья. — Конечно, я тоже!! Мы обязательно поставим лучшее шоу вместе, я уверен ты справишься со своей ролью!! Всё-таки Нене была дивой нашей труппы. Акито, я же рассказывал, да? Так вот, Нене была– — С удовольствием послушаю тебя дома, Цукаса, пойдём уже. Шинономе потащил парня за собой, пока тот продолжал говорить про шоу. А под конец, взглянув на своих друзей, добавил прямо-таки целую речь: «Надеюсь, вы сможете приехать на нашу свадьбу! Мы уже запланировали провести её в самом романтичном месте во всём белом свете, ради такого события стоит побывать заграницей, разве нет, Акито?!». Рыжеволосый, закатив глаза, слабо улыбнулся — всё же столь радостно тараторящий обо всём подряд Цукаса казался невероятно обаятельным. — ...да-да, Цукаса, все поняли, что у тебя большие планы, но лучше не портить сюрприз, не так ли? — почти шёпотом пошутил парень, но Тенма всё же услышал его. — Акито, «да» говорить надо всего лишь один раз!! Руи, Эму и Нене помахали им на прощание, а после тихо хихикнули. Всё же они были очень рады, что даже спустя столько лет, их когда-то лучший друг так и не изменился. И будет хорошо, если останется таким навсегда.