ты убьешь меня, не пролив даже капли
19 октября 2022 г. в 22:44
Рин и сам не знал, почему согласился встречаться с Хоши.
Просто он ей нравился, а ему было все равно. Итоши воспринимал ее как должное, и вовсе не заботился о ней. Поначалу.
Веснушчатые щеки покрывались румянцем, стоило Хаяси увидеть его, карие глаза загорались, и Рин лишь сдержанно кивал, когда Хоши радостно приветствовала его.
И он сам упустил из виду, когда ее прикосновения стали вызывать мурашки по коже, и сердце начинало биться чаще. Просто осознал это в какой-то момент, когда он уже начал погружаться в эту бездну, так приятно его обволакивающую. Персональная бездна со вздернутым носом, взъерошенными каштановыми волосами и горящим взглядом.
— Рин-кун, я приду к тебе сегодня?
И Рин медленно кивает, подавляя медленно растущие в нем ростки ненависти. К ней. К себе.
Он позволил чувствам к ней зародиться, и теперь они сковывают разум, делая все в разы труднее.
Разум должен оставаться холодным. Сердце — нетронутым.
— Ты слишком близко к сердцу воспринимаешь, — как-то раз насмешливо бросил Саэ. — Будь проще.
Но Рин не будет. Он доверился брату — а тот предал их мечту, найдя новый путь, покинув его. Не доверять значительно легче, чем открыться, позволить увидеть свои слабые места, прикоснуться к ним.
Может, Хоши вместо того, чтобы залечить едва зажившие раны, вскроет их?
Но почему-то Хаяси не спешила выведывать его прошлое, детство, и о своем тоже не рассказывала.
— А зачем? — отвечает Хоши, когда Рин говорит ей об этом. — Захочешь — расскажешь. И я расскажу, когда захочу.
Но Итоши не хочет. Он хочет вырвать ее из груди вместе с сердцем, бешено бьющимся. Так не должно быть.
Дверной звонок вырывает из размышлений, и Рин идёт открывать, уже зная, кто там стоит. Саэ никогда не звонит, всегда нося с собой ключи, а больше к нему, собственно, никто и не приходит.
— Привет, Рин-кун, — Хоши улыбается и проходит внутрь, когда Рин ее пропускает. — Как ты?
— Нормально, — он берет джинсовку из ее рук, вешает на крючок, и почему-то добавляет. — Хорошо.
И тут же мысленно себя одергивает. Не стоило этого говорить.
— Я рада, — Хаяси лучезарно улыбается, и Рин замирает на секунду. Чувство, будто эта улыбка уже высечена на его ледяном сердце.
Он сжёг бы ей кроссовки, чтоб она больше никогда не заявлялаь на порог квартиры, но все равно знает, что она придет даже босиком. К нему.
И он не может не смотреть в ее доверчиво искрящиеся глаза, потому что её взгляд притягивает все внимание, заставляет внутренности плавиться, жаром ломает ребра.
И когда Рин впервые обнимает ее, Хаяси тихо смеется.