Зверь снаружи. Кто внутри?

      Гермиона была почти уверена, что небольшой всплеск странного утреннего магического помутнения уже позади. Она была намерена вплотную заняться делами. Но не успев войти в Министерство, словно рухнула в пучину чувств, к которым была совершенно не готова.       Её ослепили вспышки. Гермиона зажмурилась, даже в первые секунды прикрыла глаза ладонью.       — Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер! В каком состоянии Драко Малфой? Где он был? Правда ли, что он был в плену у маглов? Почему он не сбежал? Кто похититель? Малфой вернулся домой? Где он?       Она шла напролом, стараясь сохранять полный покой на лице, но понимала, что, скорее всего, это больше похоже на напряжение. Как глава подразделения по поиску пропавших без вести, она должна была сказать хоть что-то. Но оказалось, что решиться на это неимоверно сложно, ведь каждое сказанное ею слово может сильно ударить по Драко. Теперь она знала, насколько он раним, вспыльчив и порой груб. В нём смешивались все человеческие проявления в таких ярких контрастах, что трудно было предугадать его реакцию.       «Осторожно! Очень осторожно!» — убеждала она сама себя, когда, немного не доходя до лифтов, остановилась и повернулась лицом к армии журналистов, в ожидании замершей перед ней.       — Леди и джентльмены, — уверенно, но спокойно начала она. — Я скажу лишь пару слов. Мистер Малфой во вполне удовлетворительном состоянии. Он находится под надзором и в безопасном месте. До окончания следствия его местонахождение не разглашается. Виновный в его похищении задержан и не представляет угрозы.       — Кто этот задержанный, мисс Грейнджер? — выкрикнул нетерпеливый журналист откуда-то издалека.       — Это некий месье Патрик Амбре. В данный момент следствие выясняет его мотивы.       — Но если он магл, почему это выясняет Министерство? Разве его не должны передать магловским властям?       — Дело обстоит сложнее, — бесстрастно отвечала Гермиона. — Похититель оказался сквибом, но это никак не отразится на правосудии. Благодарю за внимание.       Снова поднялся шум, но Гермиона резко отвернулась.       Войдя в лифт и закрыв за собой дверь, девушка шумно выдохнула. Сердце колотилось как бешеное, и она снова и снова прокручивала в голове всё сказанное. Кажется, ничего лишнего не сболтнула. Главное обезопасить Драко от лишних стрессов, ему и так нелегко.       Вот уже который раз, она поймала себя на мысли, что больше не зовёт его по фамилии в своих мыслях. Гермиона не заметила, когда именно это произошло, но каждый раз её охватывала тревога. Она находила людей — редко, но находила. И ни разу ещё она не проявляла к пострадавшим столько сочувствия и участия. Это был какой-то особый случай. Наверное, то, что она была знакома с Драко в школе, знала о его жизни и судьбе, делало его каким-то особенным. А может быть, и даже скорее всего, дело было в том, что он остался совсем один. Гермиона искренне верила не только в то, что он сможет вернуть свою жизнь, но сделает её лучше, чем прежде, ведь он так изменился!       За последнее время их общения она ни разу не услышала от него ни одного грубого слова. Да, он подтрунивал над ней, но это было так по-доброму — по-дружески, и это заставляло её душу тихо трепетать от восхищения. Она не верила, что мир маглов мог сделать Драко Малфоя лучше, но это факт.       Несколько секунд, и лифт замер на этаже Отдела охраны магического правопорядка. Гермиона шла по коридору вполне довольная собой, но всё равно немного рассеянная. Она вспоминала их с Драко утреннюю стычку и улыбалась сама с собой, совершенно этого не замечая. Встречающиеся коллеги почтительно её приветствовали, Гермиона вежливо отвечала, но мысли всё равно крутились вокруг одного и того же. Она безумно хотела знать правду. До дрожи в пальцах. Ей важно знать, чтобы дать Драко надежду, помочь обрубить связь с болезненным прошлым и, взяв его за руку, пойти с ним рядом…       «Что за… Гермиона, прекрати! — обругала она сама себя. — Ты нашла его — на этом твоя миссия закончена. Хотя, нет! Ты обещала помочь ему. Стать другом. Да, хорошим другом. Пока он ничего плохого не сделал, и ты для него важна».       «Не обольщайся на мой счёт».       Эта фраза резанула по сердцу.       — А я и не обольщаюсь, — почти беззвучно прошептала она и вошла в просторный офис.       Гарри тут же поднялся с места.       — Привет, Гарри! Одну минутку, я отнесу Бредвику рапорт.       Мгновение, и она уже заглянула в кабинет старшего следователя.       — Сэр, доброе утро, — лишь засунув в кабинет голову, улыбнулась она.       Мужчина был нахмурен и сосредоточен.       — Да, Гермиона. Будь любезна, положи и иди.       — Да, сэр.       Гарри уже стоял рядом.       — Что это с тобой? — усмехнулся он, бросая на неё взгляд поверх очков. — Ты вся сияешь.       — Быть не может, — тут же нахмурилась Гермиона.       — В твоей жизни определённо что-то происходит, но можешь держать это при себе. Рано или поздно я всё равно узнаю.       — Ничего от тебя не скроешь, — улыбнулась девушка. — Так что? Что-то узнал?       — Ровным счётом ничего, кроме того, что Амбре ничего не говорит, желает, чтобы его судили маглы.       Гермиона чуть не поперхнулась.       — Ненормальный, что ли?       — Похоже. Он потребовал аудиенцию у министра. В общем Кингсли сам к нему придёт.       — Одна-ако… — протянула Гермиона.       — Похоже, они действительно друзья. Так вот. Кингсли потребовал кабинет без наблюдения, то есть зачарованного зеркала не будет. Но…       — Но-о-о! — улыбнулась Гермиона.       — Ты же давно хотела попробовать, — одними губами произнёс Гарри.       И Гермиона задрожала от волнения и предвкушения.       — Уверена? — строго уточнил Гарри. — Если нас поймают…       — Брось, Гарри! — закатила она глаза. — Мы же проверяли!       — Бредвик бы нас убил, — давясь от беззвучного смеха, Поттер скрыл лицо рукавом своего кожаного пальто.       Гермиона зажмурилась, тоже сдерживая смех.       — Уверена, Малфой бы сказал, что мы ведём себя как дети.       — Ну и фиг с ним. Так веселее, — улыбнулся Гарри. — Всё готово, идём, лучше прибыть пораньше и дождаться.       Друзья, словно школьники, прокрались в подсобное помещение, находившееся за допросной. Гарри установил на небольшом столе пульт и надел наушники, вторые надела Гермиона.       Вскоре они услышали, что кто-то вошёл, проверил помещение, вышел. Потом топот нескольких пар ног, очевидно привели задержанного.       — Ждите, — велел один из голосов.       — Как будто у меня есть выбор, — бросил второй.       — Это Амбре! — одними губами произнесла Гермиона, и Гарри кивнул.       Только минут через десять появился Министр Магии. Всё время ожидания Гарри расспрашивал подругу о рапорте, поскольку читать его он не собирался, но подробности спасательной операции знать очень хотел. Гермиона вкратце описала ему произошедшее, но опустила то, что исправила и в рапорте — личную жизнь Драко. Она решила называть это так — сама для себя. Дойдя до момента с операцией на его шее, Гермиона просто умолчала большую часть подробностей. Она чувствовала, как внутри всё полыхало от собственной лжи. Благо в подсобке было почти совсем темно, лишь пульт управления подслушивающих устройств светился еле заметным желтовато-оранжевым светом, и её полыхающие щёки друг не мог увидеть.       Когда послышался звук закрывающейся двери и шаги, друзья замерли, прислушались.       — Вдруг не сработает? — прошептал Гарри.       — Должно сработать, — ответила Гермиона.       Послышался голос Кингсли, произносящего заглушающее заклинание. Тишина. Гермиона с досадой шлёпнула себя ладонью по лбу. Но спустя полминуты снова зазвучал его голос:       — Ну, здравствуй, Рик.       — Здравствуй, Кинг.       И снова тишина.       — Я право не знаю, с чего и начать, — заговорил Кингсли. — Кажется, впервые в жизни настолько растерян.       — Если бы эта гнусная девчонка не ворвалась в мой цирк, всё было бы хорошо, — совершенно спокойно произнёс Амбре. — Какого хрена она явилась? Почему ты не остановил…       — Ты не оставил мне выбора, Рик, — строго заговорил Кингсли. — Мальчик числился пропавшим без вести. Восемь лет назад ты пригласил меня, сказав, что выкупил бывшего Пожирателя — оборотня. И когда я добрался до вас, ты заявил, что мальчик умер.       Гермиона зажала рот обеими руками, а Гарри, вытаращив глаза, смотрел на подругу.       — Он умер… для Магического Мира, — усмехнулся Амбре.       — Зачем ты это сделал, Рик? — с возмущением продолжал Кингсли. — Я должен был сообщить его отцу, неважно, что он был в Азкабане, но как? Я не видел ни труп, ни место, где он похоронен. По твоему описанию лишь догадался, что это был Малфой!       — И я старался сохранить этот секрет, Кинг, — мерзко засмеялся Амбре. — Какая разница, что стало с бывшим Пожирателем. Всем им место в земле!       — Не тебе судить, Рик. Малфой и его мать были под домашним арестом, их дело не было доведено до приговора, и Визенгамот склонялся к помилованию. Было подозрение, что они действовали под принуждением…       — Все они так говорят, — озлобленно бросил Амбре. — Если бы не явилась эта девица, жил бы себе твой Малфой припеваючи. А что теперь?       — Зачем ты солгал мне?       Воцарилась тишина.       — Зачем ты солгал? Парень был жив. Зачем?       — Да затем! — прорычал Амбре. — За одно представление мы получали столько, что хватит на год вперёд. Билеты дорожали, но люди шли! Знаешь, сколько я получал за то, чтобы на него просто посмотрели, как на зверя в клетке?       — Это омерзительно! — бросил Кингсли. — Что с тобой такое, Рик?! Ты ведь не был таким жестоким и меркантильным.       — Я был глуп! — прошипел Амбре. — Я не видел перспектив. Не видел смысла. Посмотри! Видишь этот шрам?       — Что это? Это он сделал? Малфой?       — Именно! Я никогда не хватал звёзд с неба. Всю жизнь как проклятый — без магии, без родителей, один во всём мире! И вот…       — Но у тебя всегда были друзья, Рик! — простонал Кингсли. — Ты же всегда мог…       — Побираться? — засмеялся Амбре. — Жить за счёт милости других? Нет уж! Не-е-ет! Этот мальчишка чуть не загрыз меня, но зато, чуть позже, я вдруг почувствовал в себе нечто особенное! Да! Я болен ликантропией, несерьёзно, сам понимаешь, был бы он волком в тот момент, я бы, скорее всего, сдох, но эта болезнь стала моим спасением. Мой ум стал острее, реакции лучше, сила больше. Может быть, это покажется несущественным, может, я всё это придумал, но в ту ночь, когда мои девочки еле-еле меня откачали, я осознал, что этот мальчишка — мой! Мой шанс сделать жизнь лучше, осмысленнее.       — Но ты не имел права держать его в клетке! — воскликнул Кингсли, и раздался грохот, словно кто-то ударил кулаком по столу. — Ты солгал лучшему другу, и все эти годы я жил с чувством вины. С ощущением, что храню страшную тайну. Я думал… ты убил его!       — Это было бы логично, — снова засмеялся Амбре. — Малфои заслужили.       — Что ты хочешь, Рик? Зачем просил меня прийти?       — Ты сам говорил, Кинг, что всегда придёшь на помощь, разве нет?       Снова повисла тишина. Гермионе казалось, что она просто умрёт от нетерпения и возмущения. Вот каков на самом деле благодетель Амбре. Вся его забота, все старания — исключительно желание владеть ситуацией, деньгами, властью. Драко всегда был лишь средством достижения цели. Как? Как она сможет рассказать ему?       — Ты слишком многого от меня хочешь, — устало вздохнул Кингсли. — Ты сам загнал себя в тупик. Единственное, что я могу сделать, это предоставить хорошего защитника. В деле замешано слишком много дорогих мне людей. Ты напал на Гермиону Грейнджер — мракоборца министерства…       — Она не представилась, — съехидничал Амбре.       — Прекрати паясничать! — снова стукнул кулаком Кингсли. — Эта девочка всё сделала, чтобы ты отпустил Малфоя. Это надо было сделать. Я выиграл для тебя время, даже задержал Гарри Поттера, а ты вместо этого…       — Да-а-а? А что бы ты потом сказал…       — Правду. Я намерен сказать правду Визенгамоту. Раз уж ты мой друг, то и отвечать будем вместе. И я скорее покину свой пост, чем стану прикрывать похитителя и убийцу. Прости, Рик. Я позабочусь, чтобы у тебя был хороший защитник. Мне жаль.       — Кинг, ты не можешь так поступить! — раздался вопль Амбре, а потом стук, удар закрывшейся двери. — Кингсли, подонок! Ты не бросишь меня в Азкабан! Ты не посмеешь! Малфой, тварь! Чтоб ты сдох!       Гермиона злобно сдёрнула наушники и кинулась к двери, не отдавая себе полностью отчёт в том, что собиралась делать. Она хотела мчаться к Кингсли, требовать объяснений и оградить общество от всей этой гнусной лжи. Но Гарри крепко обхватил её за плечи почти у самых локтей и оттащил от двери, не дав ей выскочить наружу.       — Тихо-тихо! Всё нормально, слышишь? — быстро зашептал он прямо ей на ухо. — Ты выдашь нашу дислокацию.       — Как он мог, Гарри?! — просипела она. — Как мог жить, зная, что Драко умер, и никому об этом не сказать?! Как? Мерлин! Я отправилась туда и даже не знала, к чему готовиться! Он просто промолчал!       Она дёргалась изо всех сил, чтобы освободиться из рук друга.       — Гермиона, остынь, — на удивление спокойно шептал Гарри. — Я понимаю твой гнев, правда! Но ты должна прийти в себя немедленно. Мы тут тоже не совсем честным делом занимаемся. Магловские средства…       — Прости, — она тут же обмякла, перестала вырываться, и Гарри повернул её к себе лицом. — Прости, Гарри. Я просто… Ты не представляешь, что пережил Малфой там, в этом… цирке! Я никогда, никогда никому не скажу. Этот мерзавец получит сполна. Я разобьюсь в лепёшку, но он будет гнить в Азкабане за всё, что с ним сделал! За каждый шрам. За каждый!       Гарри обнял подругу и прижал к своей груди.       — Годрик, Гермиона… Что с тобой творится? Ты ещё ни разу так…       — Ты просто забыл, — вздохнула она.       — Ну, может быть, — улыбнулся Гарри и целую минуту просто поглаживал её по спине, пока Гермиона не вздохнула. Тогда он посмотрел ей в глаза. — Порядок? Тебе лучше?       — Да, спасибо. Идём. Я хочу сейчас дать показания, чтобы потом не отвлекаться. Сегодня мне нужно быть с ним рядом.

***

      Она медленно шла по квартире. Из библиотеки слышался шелест страниц. Она хотела подкрасться тихо, но забыла…       — Я слышал, как ты вернулась, — задумчиво произнёс Драко.       Гермиона вошла в библиотеку. Он сидел в её кресле за столом и изучал ту самую стопку бумаг, что вчера дал ему Бредвик.       — Что скажешь? — спросила она, садясь напротив в угол дивана.       — Скажу, что всё это вполне выполнимо. Думаю, я подпишу эти бумаги. Единственное, что я пока не могу обеспечить, это Волчье противоядие.       — Ну, это не проблема, на самом деле, — с облегчением махнула рукой Гермиона. — Аконит всегда можно купить в Косом переулке в Аптеке Малпепера. Помнишь его?       — Да, но я не могу попасть в Косой переулок! — язвительно улыбнулся Драко, словно передразнивал девушку.       Она терпеливо вздохнула, хоть и закатила глаза.       — Уверяю тебя. Всё это решаемо. Я могу купить аконит и приготовить зелье на первое время. В дальнейшем, когда у тебя будет палочка, магия восстановится, и ты вернёшься к нормальной жизни.       Драко немного раздражённо стиснул губы и поднялся.       — Ты утверждаешь это так безоговорочно, словно имеешь подобный опыт. Нельзя быть на сто процентов…       — А я и не говорю, что это будет просто, — спокойно повела она плечом. — Но нужно пытаться. А что насчёт места, где ты можешь скрываться в полнолуние?       — Это не проблема. В поместье достаточно места для этого. В подземельях.       Гермиона невольно поёжилась, настойчиво отгоняя воспоминания о его доме. Она вдруг внезапно осознала, что ей предстоит там побывать. Вместе с ним. Неприятная миссия. Но… она ведь мракоборец! Да! Она смелая и умелая волшебница. Её не напугают стены древнего поместья Малфоев, что однажды приняли её так негостеприимно.       — Очень хорошо, — немного натянуто улыбнулась она. — Но всё равно, не торопись подписывать — времени ещё полно. Тебя там точно ничего не смущает?       — Мне нравится, что моё положение не должно предаваться широкой огласке. С одной стороны. Но с другой… Выходит, что если я, например, буду в обращённом виде покидать своё убежище или, упаси Мерлин, причиню кому-то вред, буду отвечать перед законом, как осознанный преступник. Будто я нарочно нарушил этот кодекс.       — Вот поэтому я и говорю, подумай ещё.       — Моё положение всё равно будет предано огласке, — несколько раздражённо произнёс он. — Боюсь, этого не избежать. Море народа уже в курсе: министр, весь твой отдел, скоро узнает Визенгамот, а там и журналисты. Смысла нет скрываться — это бесполезно. Был бы я какой-нибудь мелочью в Магическом Мире, вроде Люпина…       — Не смей так говорить! — моментально вспыхнув, прошипела Гермиона и резко поднялась на ноги. — Он был чудесным человеком!       — И что? — широко распахнув глаза, Драко опёрся о стол и навис над собеседницей. — Я этого не оспариваю! Но он прожил большую часть жизни в полном покое. Никто не узнал бы, если бы он не явился в Хогвартс. Жил бы себе спокойно и дальше.       — Может, ты и прав, — моментально остыла Гермиона. — Возможно, благодаря тебе этот вопрос поднимется снова. Ведь за время войны пострадало столько людей. Уверена, таких, как ты, много, но они скрываются. Кингсли изо всех сил старался привлечь внимание общественности к этой проблеме, когда занял пост Министра Магии, он даже присвоил посмертно Орден Мерлина Римусу. Да, об этом много писали, но люди всё равно живут в страхе.       — Я не могу думать обо всех, мне бы со своими проблемами разобраться, — с горечью усмехнулся Драко.       — Да, хорошо, — отвела взгляд Гермиона. — У тебя и правда своих хватает.       — Так что вам удалось узнать? — тут же с интересом спросил Драко. — Или ничего нового?       Гермиона немного растерялась. Она снова села, и Драко последовал её примеру. Девушка вдруг осознала, что не готова посмотреть ему в глаза и сказать правду тоже не готова. Драко и так взволнован, ему предстоит дать показания, а новые сведения настолько секретны, что могут на него повлиять и испортить дело.       — Давай так, — вздохнула она, — ты дашь показания, а потом я тебе расскажу, договорились? Нельзя, чтобы эта информация сбила тебя с настроя. Кстати, как ты настроен?       — Никак. Я намерен говорить правду.       — Это верно.       Гермиона взглянула на наручные часы.       — Через час у тебя встреча с защитником, Гарри обо всём позаботился. Уверена, он нашёл лучшего. Предлагаю поесть и отправляться.       — Неплохой план.