Зверь снаружи. Кто внутри?

      Гермиона думала, что их затопчут журналисты. За всё это время Драко Малфой не сказал ни слова, создавая вокруг своей персоны ореол загадочности.       В прессу до сих пор не просочилась информация о том, что единственный наследник самого знатного и богатого рода Великобритании заражён ликантропией, хотя сведения о его удержании в цирке неким Амбре муссировались с огромным успехом. О потере его магических способностей тоже умалчивалось, и Гермиона была более чем признательна коллегам, которые надёжно держали в тайне всю информацию о Малфое.       Драко не читал газет — намеренно, чтобы не потерять равновесие, как он объяснял Гермионе. Он собирался изучить абсолютно всё позже, после завершения дела, чтобы ничьё постороннее мнение на него не повлияло. Каково же его собственное мнение — не знал никто. Гермиона сразу поняла, что Малфой не намерен с кем-либо делиться своими переживаниями — даже с ней. За всё время, что они провели бок о бок, она ни разу не пыталась его разговорить и была почти уверена, что Драко, как и прежде, не испытывает ненависти и даже не осуждает своего пленителя, но это были лишь догадки.       О месье Амбре писали очень много! Вся его биография оказалась во всеобщем доступе. Сквиб из чистокровной семьи интересовал читателей по всей стране и за её пределами. Отношение к нему было крайне неоднозначным. Все хотели знать причины, по которым Патрик удерживал в плену Драко Малфоя. Собрание Визенгамота обещало стать бомбой, после взрыва которой каждого мага в стране снесёт волной сенсационных новостей. И волшебники ждали. Любопытство зашкаливало, а потому просочиться на закрытое заседание было мечтой каждого журналиста, однако всем им было отказано.       Малфой ни о чём не просил. Гермиона ничего не просила. Гарри Поттер молчал. Кингсли не комментировал, но не скрывал личное знакомство с преступником и обещал дать большое интервью после окончания разбирательства.       Ситуация была крайне напряжённой — страна замерла в ожидании.       На самом ли деле Патрик Амбре преступник? — задавался вопросом «Ежедневный пророк».       Что скрывает Драко Малфой?       В чём роль известного мракоборца и героини Второй Магической Войны Гермионы Грейнджер?       Разнообразие заголовков смущало Гермиону, но она не поддавалась никаким соблазнам — всё-таки годы службы научили её держать эмоции под контролем. И, кажется, единственной её слабостью был Драко.       Сейчас, сидя с ним рядом, Гермиона не сводила глаз с его идеального профиля, точнее, со шрама на его губах. Малфой казался ледяным изваянием, и это было даже хорошо. Она ужасно боялась, что наступит момент, когда он потеряет самообладание.       Сегодня ночью, стоя на балконе и потягивая горячий кофе с корицей и молоком, Гермиона любовалась растущей луной. Она уже достигла фазы, когда чёткая половина спутника Земли чуть округлила край. Девушка понимала, что теперь луна для неё обрела новый смысл. То, что раньше казалось обычным, привычным делом, теперь стало навевать опасность и скорбь.       Она вспоминала, как увидела его превращение в цирке. В ту ночь он так смотрел на полную сияющую луну, словно надеялся, что в этот раз она даст ему шанс на освобождение из неволи. Может быть, ей это только показалось. Может быть, она сама хотела думать именно так. Его молитва полнолунию была молитвой во вселенную. Сколько он ждал? Ждал отчаянно. И ночное светило вняло его мольбам. Теперь удивительная волшебная луна стала неотъемлемой частью и её жизни. До полнолуния ещё есть время, а значит, он справится — справится со Зверем, что может разбушеваться внутри. И мороз пробежал по коже, когда перед глазами возник бьющийся в истерике и боли Мёрфи.       Люди вокруг шептались, не сводя глаз с Малфоя. Одни явно были настроены сочувственно, другие подозрительно. Никто не оставался равнодушным к его судьбе, но трудно было предугадать, чем обернётся заседание.       — Малфой, — тихо поздоровался Гарри, подошедший и садящийся по правую сторону от него.       — Поттер, — сдержанно кивнул Драко.       Гермиона благодарно улыбнулась другу.       — Всё в порядке? — шепнула она.       Гарри молча кивнул. Зал наполнился заседателями. Гермиона взволнованно вздохнула и легонько похлопала Драко по тыльной стороне ладони, свободно покоившейся на его бедре.       — Всё будет хорошо, — улыбнувшись, шепнула она.       — Надеюсь, — отозвался Драко.       В этот момент на трибуну взошёл пожилой маг в судейской мантии и шапке, и у Гермионы замерло дыхание, ведь на трибуне стоял давний служитель Министерства Магии, уважаемый, украшенный почтенной сединой, такой любимый ею Артур Уизли.       Она резко и радостно обернулась к Драко, заметив, что его брови нахмурились при виде знакомого мага.       — Значит, Кингсли выступит в качестве свидетеля, я уверена, — зашептала она. — Артур чудесный беспристрастный волшебник — это отличная новость!       — Не уверен, — тише шёпота ответил Драко, и его взгляд снова сосредоточился на пустоте.       — Послушай, — выдохнула она, — мистер Уизли вот уже два года является главой Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, понимаешь, что это значит?       — Нет.       — Артур был другом Римуса. Он знает об оборотнях буквально всё — он будет на твоей стороне.       — У меня нет задачи влюбить в себя публику, — сквозь зубы процедил Драко. — Я хочу быстрее убраться отсюда. Надеюсь, он всё решит быстро.       Гермиона разочарованно вздохнула, но решила, что её поддержка только ещё больше раздражает Драко, а потому просто замолчала.       Заседатели шумели, недоумевая, почему собрание возглавляет не Министр Магии, но тут Артур внушительно постучал судейским молотком, призывая присутствующих к порядку, и громко произнёс:       — Введите обвиняемого.       Из боковой двери, расположенной за трибунами, вывели Патрика Амбре, закованного в магические кандалы и наручники, которые сияли слабым серебристым светом. Гермиона украдкой взглянула на Драко. Он опустил глаза и не смотрел на «хозяина», зато тот буравил «Вервольфа» ехидным взглядом.       Гермиона старалась не концентрироваться на своём отношении к Амбре, ибо стереть его в порошок было её единственным желанием, но она прекрасно понимала, что Артур будет лоялен и к нему, по той простой причине, что очень сочувствовал маглам — всегда, всю свою жизнь, а попавший в щекотливую ситуацию сквиб может вызвать ещё и участие.       Кингсли умён. Гермиона отдала должное Министру Магии и постаралась расслабиться, ведь в конечном счёте она уже давно ничего не решает, но поклялась себе быть честной и защищать только лишь интересы Драко.       — Рассматривается дело Патрика Жозефа Амбре, состоящее из трёх пунктов, — заговорил Артур. — Первый — похищение и удержание в неволе Драко Люциуса Малфоя, второй — нападение и попытка убийства сотрудника Министерства Магии Гермионы Джин Грейнджер, третий — нарушение Статута о секретности. Итак, мистер Амбре, — снова зазвучал мягкий, но всё же требовательный голос Артура Уизли, — вы обвиняетесь в похищении, удерживании в неволе человека, препятствовании его освобождению, нападении на сотрудника Министерства Магии, а так же использовании волшебства в присутствии маглов. Вам понятны обвинения?       — Да, сэр, — лениво, даже вальяжно протянул Амбре.       — Признаёте ли вы себя виновным в вышеупомянутых деяниях?       — Нет, сэр, — улыбнулся Амбре, и возмущение, словно кипятком, ошпарило Гермиону, краем глаза она заметила, что Драко усмехнулся, чуть приподняв уголок губ.       — Что ж, — сдержанно улыбнулся Артур, — тогда ответьте, верно ли, что мистер Малфой работал в вашем цирке?       — Да.       — Вы платили ему за работу?       — Да.       — Мог ли мистер Малфой покинуть цирк по первому его желанию?       Амбре молча, всё с той же ехидной ухмылкой, взирал на Артура.       — Ответьте, сэр, — повторил Артур, — мог ли мистер Малфой покинуть цирк, когда пожелает?       — Нет.       — Почему? — чуть подался вперёд Артур. — Разве он не свободный человек, обладающий своей волей?       — Нет, — словно передразнивая, скривился Амбре, — нет у него никакой своей воли. Мне очень жаль, но мальчик не мог уйти, потому что опасен для общества.       Заседатели зашептались, возмущение прокатило по залу, и Гермиона украдкой взглянула на Драко, но его лицо оставалось всё таким же безучастным.       — Хотите сказать, — продолжал мистер Уизли, — что удерживали мистера Малфоя на основании собственных страхов?       — Ни в коем случае, — расслабленно ответил Амбре и откинулся на спинку кресла. — Я всё это время пёкся исключительно о безопасности общества, ибо, как ни прискорбно, мой дорогой Драко опасен. Видите этот шрам? — и Патрик приподнял подбородок, демонстрируя большой шрам на шее, и заседатели стали подниматься со своих мест, пытаясь рассмотреть его. — Неужели я мог позволить, чтобы это случилось ещё с кем-то?       Артур сглотнул и продолжил.       — О степени опасности, исходящей от мистера Малфоя, должны были решать специалисты, мистер Амбре.       — Вервольфу не место среди людей, — гордо вздёрнув нос, заявил Амбре, и заседатели ахнули.       Гермиона ощутила, как ледяные мурашки покрывают тело. Кажется, никто из заседателей действительно не знал о ликантропии Драко. Она сама не осознавала, что её ладонь осторожно легла на его запястье и аккуратно сжала, Гермиона пыталась его поддержать, ведь теперь каждый в этом зале смотрел на него со страхом, но Драко не поднимал глаз, избегая видеть окружающее. Она лишь заметила, как еле заметно трепещет его дыхание.       — Мистер Амбре, вы — сквиб, — сделал акцент Артур, — а это значит, что вам знакомы методы, с помощью которых можно было облегчить состояние мистера Малфоя и избежать опасных последствий. Вы посещали Косой переулок?       — Допустим, — усмехнулся Амбре.       — Вы могли приобрести для него аконит или заказать приготовление Волчьего противоядия? Могли ведь?       Амбре молчал.       — То есть вы намеренно держали при цирке мистера Малфоя, никоим образом не стараясь помочь ему?       — Я не позволял ему навредить окружающим! — повысил голос Амбре.       — Но вы демонстрировали превращение мистера Малфоя маглам, не так ли? При этом не предлагая лекарство для облегчения симптомов. Вы шли на риск. Шли на то, что однажды можете не успеть обезвредить оборотня — вы жаждали эффектности! — чуть повысил голос Артур.       — Возражаю! — вдруг вскочил один из присутствующих мужчин, очевидно защитник Амбре, Гермиона никогда прежде его не видела. — Это лишь догадки, а не факты.       — Не принимается, — склонил голову набок Артур. — У нас есть свидетель, который наблюдал происходящее, и его показания просто невозможно опровергнуть. Мистер Амбре использовал варварские средства для усмирения вервольфа — цепи, хлыст и ружьё с отравленными пулями для усыпления.       В зале поднялся шум, и Артур громко ударил молотом по трибуне:       — К порядку! Отвечайте, мистер Амбре, вы могли помочь мистеру Малфою и предложить Волчье противоядие?       — Да, — сквозь зубы процедил тот.       — Но намеренно не делали этого.       — Да.       — Благодарю, — кивнул Артур. — Скажите, мистер Малфой хотел вернуться домой?       — Да, — выдавил Амбре.       — Сколько раз он пытался бежать?       — Какое это имеет…       — Имеет! Сколько раз?       — Каждый раз во время превращения, до него и после.       В зале раздались возмущённые крики:       — Тюремщик! Садист! Это бесчеловечно! — но в то же время и другие: — Малфой опасен! Ему нельзя оставаться на воле!       Гермиона стиснула пальцы Драко. Его ноздри вздувались, дыхание углубилось.       — Тише-тише, — прошептала Гермиона. — Всё будет хорошо.       — Верно ли, — продолжил Артур, — что вы установили на теле мистера Малфоя магловское устройство слежения за скотом?       Глаза Гермионы наполнились слезами. Она сама не могла понять, почему вдруг стало так больно её душе. Всё собрание замерло в ужасе уставившись на Драко.       Амбре молчал, и его физиономия кривилась от раздражения.       — Верно ли… — стал повторять Артур.       — Да, — в зале снова поднялся шум. — Это было сделано ради его же блага. Драко больше не волшебник. Он мог потеряться, заблудиться, я заботился о его безопасности.       — Да как он смеет?! — прошипела Гермиона.       А вокруг уже стоял невообразимый гул. «Не маг? Потерял дар? Что это значит? И что теперь? Магл-оборотень? Невероятно!»       Драко зажмурился, и Гермиона видела, каких усилий ему стоило сдерживать себя.       — Хотите сказать, что действовали исключительно в интересах мистера Малфоя? — с сомнением прищурился Артур.       — Именно! — с воодушевлением произнёс Амбре. — За все эти годы мальчик стал мне почти сыном…       — Лжец! — не выдержав, вскрикнула Гермиона.       — Мисс Грейнджер, вам дадут слово! — чуть повысил голос Артур, глядя на неё весьма говорящим взглядом.       Гермиона прикусила губу, шёпотом выругавшись.       — В таком случае поясните, мистер Амбре, — вернулся к допросу Артур, — почему вы не дали мистеру Малфою возможность уйти, когда за ним пришёл работник Министерства? Вы ведь поняли в итоге, что мисс Грейнджер — мракоборец. Но упорно их преследовали и даже пытались задушить сотрудника при исполнении!       Все в зале замерли в ожидании.       — Она не представилась, как сотрудник Министерства и действовала окольными путями. Ваша Грейнджер сама нарушила…       — Секунду! — поднял указательный палец Артур. — Мисс Грейнджер действовала по инструкции, ведь вы скрывали своё истинное происхождение, и она старалась решить вопрос миром, не так ли? Но вы настолько привыкли к хорошим заработкам, которые вам обеспечивал мистер Малфой своим превращением, что ни за что не хотели его потерять!       — Протестую! — снова вскочил защитник. — Это домыслы!       — Верно ли, что всякий раз, когда кто-то пытался освободить мистера Малфоя из плена, вы прятали его в бункер и держали там месяцами? — повысил голос мистер Уизли.       — Так было лучше для него, — упирался Амбре, — он должен находиться под присмотром, а не шататься среди людей.       — Да что же это?! — простонала Гермиона.       — Неужели Магический Мир забыл… — воскликнул Амбре, — сколько бед и горя принесли оборотни?! В моём цирке были все условия для комфортной жизни, — Гермиона видела, как Драко зажмурился, словно кто-то резал его тело острым ножом, — я любил и люблю Драко, как сына…       — Хватит! — громогласное восклицание потрясло зал.       Все замерли. Драко наконец поднял глаза, а из боковой двери появился Министр Магии Кингсли Бруствер.       — Желаете дать показания, сэр? — оживился Артур.       — Несомненно, — и Кингсли опустился в свидетельское кресло, расположенное чуть наискосок от обвиняемого.       Амбре буравил «друга» злобным взглядом, но Кингсли словно совсем его не видел.       Гермиона ощутила, как Драко слабо сжал пальцы её правой руки, и бросила на него сочувственный взгляд.       — Итак, — начал Артур. — Должен вам напомнить, господин Министр, что каждое ваше слово может быть использовано против вас, потому говорите правду и ничего, кроме правды.       — Благодарю, мистер Уизли, — кивнул Кингсли. — Я скажу лишь пару слов и буду готов ответить на вопросы высочайшего собрания. Несмотря на личное знакомство с мистером Амбре, я готов заявить, что оборотень, как и любой человек в этом зале, обладает правом на свободу и жизнь в обществе. Я говорил это прежде и говорю сейчас. Все мы знаем историю Римуса Люпина — человека высочайших моральных качеств, удостоенного ордена Мерлина за отвагу и самозабвенное служение обществу. Потому нельзя всех заражённых ликантропией считать опасными и сажать на цепь — это неприемлемо. Насколько мне известно, мистер Малфой даже намерен подписать «Кодекс поведения оборотней», что характеризует его, как ответственного человека. Только преступники и признанные опасными психически больные маги, согласно букве закона, должны помещаться в исправительные учреждения и клиники. Мистер Амбре не имел ни малейшего права удерживать в неволе мистера Малфоя, какими бы благими намерениями он ни прикрывался.       Повисла пауза, члены Визенгамота молчали, переглядывались. Гермиона наблюдала за присутствующими, бросая немного встревоженный взгляд на Драко. Он же спокойно взирал на происходящее, словно к нему внезапно вернулась надежда.       — Что ж, сэр, — улыбнулся Артур, — благодарю вас. Совершенно с вами согласен. Возвращаясь к нашему делу, замечу, что в таком случае мотивы мистера Амбре никак его не оправдывают, однако смягчают его вину. Мисс Грейнджер, давая показания, действительно отметила, что в последние годы Драко Малфой жил в хороших условиях, хоть и не был свободен, однако вначале, когда пострадавший был доставлен в цирк магловскими охотниками, мистер Амбре был крайне жесток с ним: держал в клетке, как зверя, наказывал за неповиновение голодом, избиениями, использовал магловские средства усыпления, чтобы удерживать пленника и дальше. Следует ли принять это во внимание, если в дальнейшем, как утверждает мистер Амбре, он проникся отцовскими чувствами и руководствовался исключительно добрыми намерениями?       Кингсли опустил глаза, подумал немного. Гермиона ощущала, как что-то ёкает внутри. Она ждала, что вот сейчас Кингсли может использовать шанс оправдать друга. Но тут Бруствер взглянул на Драко, и она ощутила, как он снова стиснул её руку.       — Мне жаль, но приходится признать, что мой давний друг Патрик Амбре далеко не из отцовских чувств держал при себе Драко Малфоя. В большей степени это был меркантильный интерес. И даже когда у него была, и снова появлялась, возможность, освободить пленника, он никогда ею не пользовался. Более того, препятствовал освобождению всеми возможными способами. Деньги и власть над сыном Пожирателя Смерти — вот какими мотивами он руководствовался.       Гермиона с тревогой следила за Драко. Он безотрывно смотрел на Кингсли, то и дело бросая хмурый взгляд на Амбре.       — Возражаю! — взвился защитник Амбре. — При всём уважении, господин министр, но это исключительно личное мнение, у вас нет доказательств…       — Я готов предоставить свои воспоминания Высочайшему собранию, — чуть понизив голос, ответил Кингсли. — Отчасти есть и моя вина в том, что Драко Малфой восемь лет провёл в плену. Моя вина, что Гермиона Грейнджер подверглась нападению. Я скрыл информацию о том, что знал, где находился Драко Малфой восемь лет назад, доверился другу, утверждавшему, что мальчик умер, и не удосужился проверить. Я готов покинуть свой пост, если Магическое сообщество сочтёт это целесообразным, но так же готов признать вину за то, что Драко Малфой не был найден раньше и жил, словно заложник, в цирке Патрика Амбре.       — Жалкий червяк… — прошипел Амбре, расплываясь в зловещей ухмылке. — Что тебе стоило просто держать свой поганый рот на замке?       — Полагаю, вы закончили, министр? — обратился к нему Артур Уизли.       — Да. Думаю, ни у кого не осталось сомнений в виновности Патрика Амбре. Я, в свою очередь, готов понести наказание за сокрытие информации и препятствовании в освобождении Драко Малфоя.       — Есть вопросы? — обратился к заседателям Артур.       Казалось, весь совет был ошарашен подобными признаниями. Маги переглядывались, но задавать вопросы не торопились.       Но тут руку подняла одна из пожилых леди. Драко, как и Гермиона, перевёл взгляд на неё.       — Выходит, сэр, — начала дама, — что мисс Грейнджер пострадала в результате ваших некомпетентных действий?       — Вынужден признать. Да, это так, — выдохнул Кингсли.       — И вы просто на слово поверили другу, утверждавшему, что мистер Малфой умер?       — Да.       — Почему же теперь, спустя столько лет, решили признаться? — склонила она голову набок.       Кингсли смотрел на неё какое-то время. Сосредотачивался.       — Потому что я — гарант безопасности и чести Министерства Магии Британии. Потому что я не могу спокойно спать по ночам. Потому что правда должна восторжествовать. Драко Малфой был практически реабилитирован, как и его мать, ведь во время войны они действовали под принуждением, оказавшись в безвыходной ситуации. Они не совершили тяжких преступлений. Драко Малфой имел право получить шанс на полноценную жизнь, но моё нерадение отняло у него этот шанс. Теперь я очень надеюсь всё исправить.       Гермиона глубоко вдохнула, желая продолжить терзать старого соратника вопросами, но тут Драко крепко сжал её руку, и Гермиона резко повернулась к нему.       — Не надо, пожалуйста, — одними губами прошептал он, не сводя глаз с разъярённого Амбре, оскал которого давно уже не напоминал улыбку.       — Драко, дело не только в деньгах, ты же понимаешь, — прошептала она.       Он взглянул ей в глаза спокойно, но во взгляде его было столько мольбы, что Гермиона пала под этим давлением тут же.       — Я хочу, чтобы всё это поскорее закончилось, — шепнул он.       — Да, я понимаю, — вздохнула Гермиона, опуская глаза. — В конце концов справедливость всё равно восторжествует.       — Что ж, — подытожил мистер Уизли. — Мистер Амбре, у вас есть чем дополнить слова мистера Бруствера?       — Нет, — брезгливо бросил он.       — В таком случае мы выслушаем мисс Грейнджер, — по отечески сердечно улыбнулся Артур, взглянув на девушку.       Гермиона поднялась и с достоинством проследовала на место, которое только что покинул Кингсли.       — Узнаёте ли вы, мисс Грейнджер этот предмет? — загадочно, даже с азартом, спросил Артур, и перед Гермионой появилось маленькое устройство в силиконовом пакетике, лежащее на миниатюрном подносе.       — Да, сэр. Это магловское устройство слежения за скотом, которое я извлекла из шеи мистера Малфоя.       — Любопытнейшая вещь, надо сказать, — улыбнулся Артур. — А вам знаком принцип действия?       Гермиона иронично улыбнулась, склонив голову набок — уж кто-кто, а она прекрасно знала, насколько увлечён мистер Уизли современными магловскими технологиями.       — Но об этом позже, — немного смутившись, тут же взял себя в руки Артур. — Получается, что мистер Малфой не смог бы бежать с этим устройством в теле.       — Не смог бы. Мистер Амбре обнаружил бы его перемещения немедленно.       — Что заставило вас вынуть это устройство и предпринять попытку к бегству? Ведь вы могли дождаться прибытия оперативной группы, не так ли?       — К сожалению, я допустила оплошность и предложила месье Амбре щедрый выкуп. По словам мистера Малфоя, именно после такого предложения его уже однажды заперли в бункер на несколько месяцев и, чтобы избежать повторения этого сценария, я предприняла попытку бегства. К сожалению, мне не удалось трансгрессировать, поэтому операция прошла скомкано.       — И всё это время мистер Амбре преследовал вас?       — Да. Именно тогда выяснилось, что он сквиб, а не магл, как предполагалось.       — И мистер Амбре во время борьбы сумел взять верх и попытался убить вас?       — Протестую! — закричал защитник. — Мой подопечный никого не собирался убивать!       — Я лишь припугнул немного! — засмеялся Амбре.       И тут Драко адресовал ему такой свирепый взгляд, что Гермиона испугалась и тут же выпалила:       — Хвала Мерлину, мистер Малфой пришёл мне на помощь. Конечно, он не может пользоваться магией, у него даже волшебной палочки нет, но в магловской драке ему нет равных! — с восторгом закончила она, и взгляд Драко теперь излучал непомерное удивление.       «Вот так-то лучше!» — промелькнуло в её голове.       — У кого-нибудь есть вопросы к мисс Грейнджер? — уточнил Артур.       — Мисс Грейнджер, — вдруг послышался женский голос с верхней трибуны. — Вы много времени проводите в обществе Драко Малфоя. Вы исполняете роль личного охранника?       Жар ударил в лицо. Гермиона вдохнула поглубже.       — Временно. Да.       — Полагаю, за это время вы хорошо узнали своего подопечного, не так ли?       — Да, пожалуй, — спокойно ответила Гермиона.       — Как вы считаете, не лучше ли было мистеру Малфою остаться в цирке под присмотром месье Амбре? — у Гермионы от возмущения перехватило дыхание, но дама продолжала: — Согласитесь, всё это время Магическое сообщество не знало бед. Более семи лет без происшествий со стороны оборотней, и что теперь?       — Теперь, — жёстко начала Гермиона, — всё останется как прежде. Мы обязаны опираться на закон. Каждый будет заниматься своим делом, виновные понесут наказание, пострадавшие получат шанс на нормальную жизнь. Я достаточно узнала мистера Малфоя, чтобы утверждать — это взрослый, самодостаточный человек, способный взять на себя ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь окружающих, убеждённый в том, что его недуг никому не должен принести вреда. И я абсолютно уверена — какими бы мотивами не руководствовался месье Амбре, никто в наше время, в цивилизованном обществе, не смеет брать людей в рабство! Это неприемлемо!       Внезапно с трибун раздались аплодисменты, и Гермиона утонула в переполнявшем её волнении. Она смотрела ему в глаза — тёплые, нежные, несмотря на их холодный серый цвет. Нет, не ради этого восхищения она всё делала, нет, нет и нет! Только ради него. Только! Ей казалось, что её душа отделяется от тела, рвётся к нему, чтобы скрыть белоснежными крыльями от невзгод и боли. Сердце смелого мракоборца Гермионы Грейнджер полыхало словно факел, освещающий путь в будущее.       — Полагаю, к мисс Грейнджер больше нет вопросов, — повысил голос Артур. — В таком случае приглашаю мистера Малфоя для уточнения некоторых вопросов. Прошу вас, сэр.       Гермиона отправилась на своё место. У трибун они с Драко переглянулись, и он не спеша проследовал на место свидетеля. Амбре проводил его выжидательным взглядом. Драко сел. В зале воцарилась тишина.