***
Как же не хотелось просыпаться… Королевская перина не отпускала, заставляя ещё понежится в постели. Но странный шорох где-то поблизости уже прогонял сон, вызывая любопытство. Гермиона с трудом сосредоточилась, лениво потягиваясь, не открывая глаз. — Не стоило, Элизабет, — слышался шёпот Драко. — Я ведь объяснял, вы — не моя личная прислуга. — Но… разве вы не голодны, господин? — зашелестел женский голос. — Я подумала… — Я вас просил… — Да, простите, сэр. Я уверена, госпожа очень голодна. Это будет уместно, приятный сюрприз. — Послушайте, госпожа… Мерлин! — с досадой выдохнул Драко. — Мисс Грейнджер спит. Мы позавтракаем позже. — Но разве ей не пора на службу?.. Гермиона резко распахнула глаза и уставилась в балдахин. Сквозь занавес слева пробивался солнечный свет. — Который час? — в волнении прошептала она и резко села. — Я проспала? — Доброе утро, госпожа! Радостный голос Элизабет разбудил окончательно. Гермиона наблюдала, как Драко, всплеснув руками и посторонившись, впустил в комнату сияющую худенькую женщину с большим подносом на ножках, заставленным тарелками, маленьким кофейником и чашками. — Прошу меня простить, — щебетала Элизабет, — Мистер Малфой возражал, но мне показалось, что вы оба будете очень голодны. — Который час? — выпалила Гермиона. — Половина девятого, госпожа. — Поднос приземлился на кровать рядом с ней. — Гермиона, — поправила девушка, на что Элизабет смущённо улыбнулась, и стала наливать кофе в чашки, вызывая дикий восторг «госпожи». Потом приоткрыла стеклянный колпак одной из тарелок, и по комнате распространился восхитительный аромат свежей выпечки, смешиваясь с кофейным, даже слюнки потекли. — Я опаздываю! — простонала Гермиона. — Но это так восхитительно! Благодарю, Элизабет. — Буду счастлива служить, гос… — Элизабет, я весьма вам признателен, — немного раздражённо произнёс, Драко. — Мы сами. — Да, мистер Малфой! И счастливая Элизабет быстро покинула комнату. Гермиона вдруг опомнилась, осознав, что на ней по-прежнему весьма эротичный наряд, не скрывавший её прелести, и её охватило смущение. Но почему-то посреди неловкости больше выпирало удовольствие. Она чувствовала себя окружённой заботой и это было так непривычно — приятно. Закусив губу, Гермиона следила за приближающимся мужчиной. На нём, кроме пижамных штанов, не было ничего и это очень волновало. Она видела его неловкость, но молчала. Так и распирало от любопытства: что же он скажет? Драко сел с другой стороны столика, как-то недовольно обхватил себя руками, будто замёрз, и Гермиона не выдержала. — Доброе утро, — улыбнулась она. Драко с облегчением вздохнул и она рассмеялась. — Ну что такое? Ты думал, я сейчас начну возмущаться? А вот и не начну. Посмотри какая прелесть! Она же от всей души! Видел, как радовалась? — Я чувствую себя рабовладельцем, — проворчал он, и Гермиона рассмеялась ещё веселее, падая на подушки. — Почему? Ты ведь платишь им за работу! — Я плачу не за это. Я не собирался нанимать прислугу, они здесь не для этого. Я отвык за столько лет… — Умоляю, не лги сам себе, — закатила она глаза. — Амбре заставил всю труппу ради тебя стараться, вспомни Мёрфи. Кто таскал тебе еду после безумных ночей? — Не напоминай, — закатил он глаза, о чём-то задумался на секунду, но потом решительно потянулся к чашке. — Я хотел начать новую самостоятельную жизнь, а не вот это всё. — Он сделал широкий жест, намекая на обильный завтрак. — Ты лучше объясни, какого соплохвоста ты меня не разбудил. Я из-за тебя опаздываю, а если я опаздываю, я задержусь на работе, а если я задержусь, задержится приготовление Волчьего противоядия, а если… — Хорошо, я понял! Везде виноват, — психовал Драко. — Я не обвиняю, — ласково проговорила Гермиона подползая к нему и обнимая за плечи. — Я тебя люблю. Довольная улыбка озарила его лицо, и Драко передал ей чашку с ароматным кофе и сливками. Они ели, планируя сегодняшний вечер, когда за окном послышался шум. Драко отодвинул занавес балдахина, прячущий кровать от солнца. На карнизе сидели две совы: одна большая и ухоженная, явно министерская, другая — небольшой сыч, и у обеих в клювах были письма. Драко поднялся и подошёл к окну. — Обычное дело? — спросила Гермиона, наблюдая, как он открыл створку, забрал письма и вручил каждой сове угощение, стоящее тут же на подоконнике в стеклянной банке. — Да. Сов хватает, — задумчиво протянул он. Большая сова тут же улетела, а вторая сидела и ждала, очевидно, требовался ответ. Драко снова сел на кровать, бросил взгляд на сову, щурившуюся от солнца. — Надо отпустить её поскорее, — поторопила Гермиона, но Драко продолжал молча смотреть на конверт. Девушка придвинулась к нему, сердце ёкнуло. — Это от миссис Тонкс, — шёпотом произнёс он, и Гермиона, не сводя с него глаз, наблюдала за растерянностью, сменявшей волнение и даже страх. — Открывай же скорее! — не выдержала она. — Ты не рад письму от тёти? Уверена, там что-то хорошее. Он как-то неопределённо покачал головой, и Гермиона вырвала у него конверт, решительно распечатала и начала читать вслух: — «Здравствуй, Драко. Мы с тобой пока не знакомы лично, но я полагаю, что настало время, когда я могу сделать первый шаг. Нет нашей вины в том, что было в прошлом — наши родные принимали решения за нас. Теперь, видя, как ты окреп и немного привык к новой жизни, мне хотелось бы с тобой встретиться, если это желание взаимно. Не удивляйся, что я не написала прежде — была уверена, что для тебя было важно адаптироваться самостоятельно. Впрочем, я и теперь не настаиваю на встрече, но мы с Эдвардом всегда будем тебе очень рады. Ты можешь прийти один или пригласить с собой Гермиону — она замечательная девочка, и видеть вас вдвоём будет приятно. Я готова принять тебя в любое удобное время. Жду ответа. Андромеда» Гермиона подняла на Драко сияющий взгляд. Он был задумчив, немного взволнован. — Ты ведь хочешь с ней встретиться, правда? — с надеждой спросила она, осторожно накрывая его руку, лежащую на бедре, своей. — Я бы не решился навязывать ей своё общество. Похоже, миссис Тонкс очень… — Да. Она смелая женщина, — подтвердила Гермиона. Драко посмотрел ей в глаза. — Я не могу, — шепнул он, и её и без того большие глаза стали ещё больше. — Почему? — воскликнула она, эмоционально взмахивая руками. — По нашей вине погибла вся её семья, разве нет? Я был среди Пожирателей. Слышал, как радовалась тётка Беллатриса, узнав, что Тед Тонкс был убит егерями. Она тогда, словно умолишённая, орала, что восторжествовала справедливость и… грязнокровка сдох. И ты хочешь, чтобы я — часть этой… — Ты не их часть! — строго заявила Гермиона, резко поднимаясь с кровати. — Не причисляй себя к этим мерзавцам. Всем известно, какова была твоя роль. Что ты мог в семнадцать?! Я тебя умоляю! В восемнадцать тебя практически оправдали, просто не успели. Андромеда об этом и говорит, — снова взмахнула Гермиона письмом. — Давай так: сегодня мы варим зелье, а завтра… — Гермиона, я не могу… — прошептал Драко, пряча лицо в ладонях. — Я хотел бы, ведь она… они… Они — это всё, что осталось от нашей семьи. Ужас закрался в её душу. Напоминание о прошлом повергло его в ступор, в страх и сомнения. Она давно уже не видела его таким напуганным, угнетённым. Гермиона тут же подошла ближе и обняла его за плечи, прижала его голову к своей груди. — Вот именно, — зашептала она, ласково гладя его по голове. — Вы — семья, Драко. И она предлагает воссоединиться, восстановить мир. И она ни в чём тебя не винит, слышишь? Ты не виноват! Не ты причина войны, не ты и не я — никто из нас. Гермиона настойчиво расцепила его руки, обняла лицо маленькими ладошками, заглянула в глаза с такой нежностью, что у него слёзы выступили на глазах. — Они замечательные — ты увидишь! — улыбалась Гермиона. — Тедди — просто ангел, а Андромеда — пример стойкости и всепрощения. Ты не можешь ей отказать, это твой шанс увидеть мир иначе — мир любви далеко за пределами тебя самого! Они — часть тебя. А я буду рядом, хочешь? У Андромеды день рождения в декабре. Я думала взять тебя с собой, — и Драко резко вдохнул, планируя начать возражать, но Гермиона его остановила, — да, и Гарри тоже подумал, что это плохая идея. Может быть, у неё будет много гостей и ни к чему эта неловкость. Потому мы можем посетить её сейчас — на днях. Так будет лучше. Гермиона бросила взгляд на разомлевшую на карнизе сову и улыбнулась. — Бедняжка, ей явно пора спать. Драко вдруг резко поднялся, вырываясь из её объятий и подошёл к небольшому письменному столику, стоявшему у окна. На белоснежной гербовой бумаге шариковой ручкой он быстрым размашистым почерком набросал несколько слов, решительно сложил в конверт и запечатал фамильной печатью. Распахнул окно. Сыч встрепенулся, забрал письмо и улетел. — Ты ведь свободна завтра? Суббота выходной день в Штабе мракоборцев? — Да, — с улыбкой шепнула Гермиона. — Мне пора, кстати. Вечером буду. Наварим с тобой зелья на всю Британию. — Отлично. Я подготовлю ингредиенты. Не забудь книгу. — И ещё составь опись пропавшей литературы, это должно теперь хорошо получиться, когда всё на местах. Попробуем их найти. Гермиона тут же отправилась в душевую. С тревогой бросила взгляд на оставленные там наручные часы и решила, что принять душ уже не успевает. Она мгновенно стянула с себя приятное кружево, облачаясь в рабочие брюки, рубашку и излюбленные берцы. — Кстати! Что во втором письме? — прокричала она. — Что-то из Министерства? Спустя несколько секунд Драко ответил: — Да! Министерство Германии приняло мои извинения и заверило, что Мистер Маклагген вполне этим удовлетворён. — Да неужели? — скривившись, шепнула Гермиона. — Странно. — Что странно? Гермиона прикусила язык. Иногда она забывает о том, что у Драко более чем чувствительный слух. — Странно, что он удовлетворился, — ответила она, застёгивая последнюю пуговицу под подбородком. — Не хочу тебя пугать, но я не верю, что он это так оставит. Кормак слишком часто оставался в дураках в школе, и сейчас он такого не допускает. Драко появился в дверном проёме, натягивая серую футболку. — Да, но с потерей тебя ему пришлось смириться. Хотя… — Вот именно! Если бы он правда смирился, не появился бы здесь спустя столько лет. Мне всё это не нравится. Но, возможно, это всего лишь моя мнительность. — Посмотрим, — повёл плечом Драко. — Жду тебя вечером, — ласково обнимая её за талию, шепнул он. — До скорого, — с улыбкой прошептала Гермиона, и их губы нежно соприкоснулись.***
Когда Гермиона вошла в помещение Штаба, на неё сразу же устремились все взгляды. Она насторожилась, но настроение при этом осталось всё тем же — взволнованно-счастливым. Но не прошло и пары минут, когда Гарри осторожно положил перед ней свежий «Ежедневный пророк». Гермиона взглянула на заголовок и её настроение растворилось. Драко Малфой обеспечит оборотней Волчьим противоядием В чём подвох? Каждому известно, что бесплатный сыр только в мышеловке. Или это и есть плата? Что задумал богач, заражённый ликантропией? Не является ли его жест «доброй воли» попыткой собрать свою армию… Гермиона резким движением смяла газету, превращая в сморщенного уродца красующегося на колдографии известного журналиста. — Скитер вырастила себе смену, — фыркнула она. — Ну скажи, Гарри! Когда это прекратится? Друг уныло вздохнул: — Не огорчайся. Это всего лишь предположения и размышления на тему. Болтовня… — Поверь! Десять, а то и двадцать процентов читателей воспримут это, как факты! Вспомни, что творилось, когда мы учились. Ничего не подтверждено, не доказано, а угрозы читательниц в мой адрес лились рекой. «Амбициозная девочка. Её тянет к знаменитостям…» Мерзавка! — Гермиона… — закатил глаза друг. — Не успокаивай меня! Она снова развернула газету, нашла своё имя в статье. Любопытно, какую роль выполняет в этой схеме известный мракоборец, героиня войны и просто умнейшая ведьма столетия Гермиона Грейнджер? — Проклятье! — прорычала она, снова сминая газету. — Это не поможет, — спокойно заметил Гарри. — Короче, просто соберись и держи себя в руках, хорошо? Живите, как жили. Время всё расставит по местам. Я верю, что Малфой не собирается устраивать войну за права оборотней, ему хватит ума вести дипломатическую борьбу. Гермиона шокировано смотрела на друга. — Что? — усмехнулся Гарри. — Он обмолвился парочкой планов… — С тобой? — Ну надо же было о чём-то говорить, пока мы дожидались возможности отправить письмо, подписать бумаги у Кингсли… — Ладно! — выдохнула она. — Это всё очень хорошо, просто мы с ним это не обсуждали… пока. — Значит, обсу́дите, — повёл плечом Гарри. — Кстати, я тебя поздравляю с новым найденным, — улыбнулся он. — Спасибо, — вздохнула Гермиона и, швырнув газету в мусорную корзину, принялась за работу.***
Её собранные в небрежный пучок волосы торчали в разные стороны, выбившись из причёски на лбу, над ушами, на макушке и шее. Она была похожа на маленького кудрявого, лишь чуть прилизанного, зуву. Её глаза горели таким же золотистым пламенем, а ноздри взволнованно вздувались. Гермиона то и дело склонялась над огромным котлом, помешивая зелье серебряной ложкой с длинной ручкой. Пар, валивший из котла, то становился чёрным и похожим на дым, то светлел и Гермиона немного успокаивалась. Она ещё никогда не варила такое огромное количество Волчьего противоядия за один раз. — Мерлин. Это была плохая идея, — ворчала она себе под нос. — Нужно было разделить на два-три раза. — Не волнуйся, — ободряюще улыбался Драко и она бросала на него недовольный взгляд. — Всё будет хорошо. — Надеюсь, — холодно отвечала она и снова сверялась с рецептом, вчитываясь в печатные строчки книги. Драко уверен — что-то не так. И дело было вовсе не в зелье. Она видела его беспокойство, но изо всех сил сдерживалась, чтобы он не догадался о её тревогах. Драко молчал, хотя несколько раз ей показалось, что он был уже готов сказать что-то, но передумал. Конечно, боялся, что она что-нибудь испортит, потому и молчал. Это отчего-то раздражало ещё больше. Гермиона ещё раз перемерила количество аконита мерными ложками, пересыпав измельчённые лепестки из одной чаши в другую, вздохнула и ждала в полной тишине, слушая лишь шипение волшебной горелки под котлом. Казалось, что она вот-вот закипит, и Драко робко спросил: — Может быть, мне лучше уйти? И последовал взрыв. — Дело вообще не в тебе! — громко воскликнула она, Драко даже вздрогнул от неожиданности, хотя, похоже, и ожидал подобной реакции. — Извини, — тут же смягчилась она, — я просто не выношу лжецов. Одно дело — солгать во спасение любимого или друга, из любви, понимаешь?! И совсем другое — лгать ради… какой-то непонятной выгоды, рейтинга или ещё чего-то! — Ты о статье? — так же осторожно спросил он. — Да, о ней, — вздохнула Гермиона и поняла, что на душе сразу стало легче. — Не обращай внимание, — усмехнулся Драко, — если бы я сейчас предложил помощь эльфам или кентаврам, да даже флоббер-червям — эффект был бы тот же. Обвинят в попытке захватить мир, власть, умы, банковские счета, женские сердца… — По-твоему, это смешно? — скривилась Гермиона, тут же спешно заглядывая в котёл. — Это всё ужасно, — заключила она. — Что? С зельем проблемы? — тут же напрягся Драко. — С ним пока всё нормально, — отмахнулась Гермиона, — а вот эти статьи… Ты же понимаешь, они настраивают против тебя общественность, а этого допускать нельзя. Нужно опровержение. — Волнуешься за свою репутацию? — предположил он, опуская взгляд к носкам своих кроссовок, потом неуверенно взглянул ей в глаза, встретив безграничное осуждение. — Там никто ничего не утверждал, Грейнджер, — подытожил Драко. — Нечего опровергать. Она устало вздохнула и потёрла веки подушечками пальцев. — Поразительная невозмутимость. — Это пока я не вошёл в стадию превращения. Подожди недельку, — усмехнулся Драко, и Гермиона подарила ему сочувственный взгляд. — Ничего. В этот раз будет легче, — улыбнулась она. — Очень надеюсь на это. Мне как никогда нужен трезвый рассудок. Как же это было тяжело — совладать с тревогой. Гермиона сама себе не могла объяснить, почему на душе лежала тяжесть. Даже идеально сваренное зелье порадовало лишь на мгновение. Идея оповестить заражённых ликантропией о возможности бесплатно получить зелье в любое удобное для них время прямо в поместье уже не казалась Гермионе такой радостной и безоблачной. Она даже предложила Драко воспользоваться услугами других газет и журналов для распространения рекламы, ибо «Пророк» показал себя не с самой лучшей стороны, словно стараясь опорочить начинания и стремления Драко — её это просто выводило из себя. Драко не хотел противостояния с прессой, надеясь на её поддержку, но был вынужден признать, что самое популярное издание в этом отношении, похоже, решило пойти против него. Это было странно. — Кто-то стоит за всем этим, — рассуждал Драко, осторожно переливая зелье из котла в удобные флаконы с делениями, рассчитанные на три дня приёма. — Не знаю, кому я успел насолить, но этот кто-то явно боится, что я могу объединить оборотней. Не понимает, или не хочет понять, что они больше не хотят воевать, хотят жить спокойно и получить хоть немного помощи, поддержки и возможности выжить, прокормить свои семьи. — Вот это и беспокоит, — поддерживала Гермиона. — С первого дня этот противный мистер Фелпс пишет всякую чушь, словно у него со слухом и с мозгами совсем плохо. А «Пророк» спокойно печатает его плевки, совершенно не заботясь об истине. — Это «Пророк», — хмыкнул Драко. — Так всегда было. — Я, признаться, надеялась, что с уходом Скитер всё изменится в лучшую сторону. Гермиона запечатала очередной флакон с Волчьим противоядием. — Но всё же, я дам объявление и там в том числе, — решил Драко и Гермиона с досадой закатила глаза. — Увы, это самое популярное издание, через него о наших намерениях узнает больше людей. Ты сама понимаешь, что так просто выгоднее. Но любопытно, кому же на самом деле всё это надо. Чтобы хоть как-то сладить с раздражением и сменить тему, Гермиона вспомнила о его библиотеке. Но и эта тема была совсем не приятной. Драко составил список пропавших книг. Их число оказалось огромным, как будто из его дома вынесли маленькую библиотеку по зельеварению. — Я поговорил с людьми, — устало вздыхая, потёр виски пальцами Драко. — Никто из них не участвовал в разорении библиотеки и даже не слышал об этом. Говорят, у Сивого было несколько особо приближённых личностей, которым он, хоть и слабо, но доверял. Их мало кто видел в человеческом обличье. Но, возможно, библиотеку обокрали и не оборотни. — Кто же тогда? — удивилась Гермиона. — Не представляю. Драко, похоже, снова расстроился. Гермиона обещала ему начать расследование на свежую голову, но, по правде говоря, в глубине души считала это гиблым делом. И какой бы темы они ни касались — все они были отнюдь не радужными. Гермиона не могла спать. Мысли жужжащими роями носились в голове, сталкиваясь, смешиваясь, образуя запутанный клубок. Им предстояло столько сделать! Утром Драко даст объявление, а к обеду они должны явиться в дом миссис Тонкс. Предвкушение встречи Драко с семьёй омрачалось подозрениями и тревогой. Было даже странно, что он просто спокойно спит. Гермиона ворочалась на мягкой перине и никак не могла удобно пристроиться, словно под неё насыпали щебня. Она усмехнулась над мыслью, что Драко решил проверить, не принцесса ли она, и где-то там, под спиной, сейчас лежит крохотная волшебная горошина. Решив, что так она точно не заснёт, Гермиона решила пройтись. Осторожно поднявшись, она выбралась из постели, сунула ноги в свои берцы, набросила на плечи большой джемпер Драко, прижав рукава к груди и стала красться к двери, когда Драко резко дёрнулся на кровати. Гермиона обернулась и заметила, что его лицо исказила гримаса мученика, словно боль пронзала его тело. Он заметался, шепча что-то неразборчивое, и Гермиона тут же бросилась к нему, с трудом разбирая вырывавшиеся сквозь его зубы слова: — Я не хотел… Я не… Это не я. — Драко! — прошептала она, осторожно сжимая его плечи, чтобы разбудить. Его пальцы мётрвой хваткой вцепились в одеяло и простынь, всё тело напряглось, дыхание участилось, а губы напряжённо шептали: — Мы этого не хотели… Мама… Гермиона! — Его истошный вопль словно разорвал её сердце в клочья, Гермиона с силой его тряхнула. Драко распахнул глаза и испуганно смотрел в балдахин, растерянно шепча: — Мы их убили. Они лежали там. Там… — Драко, это только сон, — взволнованно шептала Гермиона. — Ты никого не убил! Ты сам знаешь. Это просто сон… — Ты была там, — простонал он, закрывая лицо ладонями. — Ты была там, на полу в Большом зале… — Всё-всё-всё, тихо! — Гермиона опустилась рядом, на ходу скидывая берцы и обнимая любимого, прижимая к себе его мокрую от пота голову. — Я здесь. Со мной всё хорошо, видишь? — ласково шептала она, целуя влажный висок, а он цеплялся руками за её руку, прижимая к своей груди крепко, почти до боли. Она чувствовала, как безумно колотилось его сердце. Кошмары давно его не мучили, и вот снова. Большой зал. Гермиона зажмурилась, крепче обнимая Драко, погружаясь в воспоминания о тех, кого больше нет. Ей казалось, что всё давно пережито. Она вспоминала близких и любимых людей так, словно они были живы. Так было легче. Казалось, что всё забыто.***
— Ты уверена, что это их адрес? — Да, конечно. Он смотрел в камин и не решался сделать шаг. — Хочешь, я пойду первой? Встречу тебя там. Драко вздохнул прерывисто, взволнованно, словно от его решения зависела вся жизнь. — Всё будет хорошо, поверь. Она будет очень рада тебя видеть. — Я не знаю, как смотреть ей в глаза… — быстро прошептал Драко. — Я не могу… — Давай вместе, как раньше. — Гермиона шагнула к нему. Обняла за талию — крепко, уверенно. — Вот так, хорошо? У них камин не такой просторный, но поместимся… — Не хочу, чтобы ты пострадала. Я должен сам. — Драко зажмурился, словно собирался предстать пред стаей дементоров. — Что с тобой такое? — прошептала Гермиона, нежно касаясь его щеки ладонью. — На тебе лица нет. Послушай. Если тебе плохо, останемся дома. Я напишу и предупрежу, хорошо. — Так неправильно, — не открывая глаза покачал головой Драко. — Я должен пройти через это. Должен сломать это. Сам. Я видел их там, в Большом зале, понимаешь? Я видел… её дочь… Драко всхлипнул, вдохнул глубоко, ещё раз и словно не мог вдохнуть. — Щ-щ-щ, тихо-тихо, — зашептала Гермиона, обнимая его крепче и отталкивая от камина вглубь гостиной. — Нет, ты не можешь идти в таком состоянии. — Я не понимаю… — простонал он, обессиленно опускаясь в кресло. — Ведь прошло столько лет. Я думал, всё прошло! Господи! — Он схватился за голову, вцепился пальцами в волосы, продолжая с усилием жмуриться, словно хотел избавиться от собственных глаз. — Столько крови! Как я расскажу ей о маме? Она так хотела когда-нибудь примириться с сестрой, и что теперь? Что?! — Драко… — в ужасе прошептала Гермиона, хватая его за руки. — Они умерли, оба умерли. У её внука больше нет родителей… — Драко, умоляю перестань! — со слезами простонала Гермиона, целуя его пальцы, искажённое от душевных терзаний лицо. — Мы никуда не пойдём, слышишь? Не надо! — Я должен сказать ей, как сильно сожалею… — ручейки слёз заструились по щекам. Драко вздрагивал всем телом и не мог остановиться. Гермиона вскочила на ноги, а он продолжал причитать: — Я должен ей сказать, должен просить прощения у их сына. Мой племянник сирота. Я виноват. Она решительно шагнула в камин и швырнула под ноги горсть пороха, называя свой адрес. Влетев в квартиру, бросилась в кухню, обыскала комод с готовыми зельями, сложив несколько пузырьков в карманы, и за несколько секунд помчалась обратно, буквально выпадая в его гостиную. Он горько плакал, уронив лицо в ладони, и Гермионе хотелось забрать у него всю боль, что так его терзала. С усилием оторвав ладони от его лица, она влила ему в рот зелье и строго велела: — Глотай немедленно! Драко сглотнул и закашлялся. Гермиона несколько раз хлопнула ему по спине. — Прости, — прошептала она, когда полностью откашлявшись, Драко вдруг откинулся на спинку кресла и невидящим взглядом уставился перед собой. — Я не думала, что так случится. Он помолчал немного, закрыл глаза и шепнул: — Я тоже. Прости. Мне очень… жаль… было. Сейчас как-то всё равно. Что ты мне дала? — У-умиротворяющий бальзам, — с трудом прошептала Гермиона. Её глаза переполнились слезами, а плечи задрожали в сдержанных рыданиях. — Я тебя напугал, — прошептал Драко, поднимаясь, неуверенной походкой приближаясь к ней, обнимая за плечи и притягивая к себе. — Прости, солнышко. Я не хотел тебя пугать. Я не знал… что так будет. — Всё хорошо, — всхлипывала она, цепляясь за ткань рубашки на спине под его расстёгнутым пальто. — Всё хорошо, правда. Мы справимся. — Я готов идти. — Нет. Нет, Драко. Мы не должны. Мы ведь будем, как ненормальные. Тем более я переборщила с дозой. Ты можешь заснуть. — Это крайне невежливо, — бесцветным голосом заметил Драко. — Я сейчас же напишу ей, — вытирая слёзы говорила, Гермиона. — А лучше отправлю Патронуса с извинениями. — Патронус — классная штука. Жаль, я больше не волшебник и никогда этому не научусь, — совершенно спокойно констатировал Драко. — И ещё много чего я не смогу. — Идём-ка в спальню, хорошо? Ты меня немного пугаешь, — шептала Гермиона, не спеша шагая в сторону холла. — Ты немного поспишь и станет лучше. А завтра мы оповестим всех заражённых о том, где и как они могут получить зелье. Знаешь, я уверена, что оно нужно далеко не всем, ведь не все они бедняки. — Ты совершенно права, — уже еле ворочал языком Драко. — Как хорошо, что завтра выходной, — постаралась пошутить Гермиона, радуясь тому, что два дня в замке никто не появится и не увидит его в таком плачевном состоянии. — А в понедельник у тебя будет море работы, встречи. Нужно хорошенько отдохнуть. Они не спеша поднялись на второй этаж, Гермиона бережно усадила Драко на кровать, под пристальным, но безразличным взглядом сняла с него пальто, потом туфли, и Драко медленно опустился на подушку, сложив руки на груди. Это выглядело так ужасно, что Гермиона села рядом, взяла его за одну руку, а вторую опустила рядом на одеяло. Он был бледен, утомлён и бесчувственен. Гермиона следила за тем, как смыкались его ресницы, как он вздохнул с облегчением. Магические зелья — это чудо, подумалось ей, но жить так… Как можно так жить? — Это кара небесная… — неожиданно, словно сквозь сон, прошептал Драко, не открывая глаз. — Я это заслужил. Болезнь — моё наказание. Я заслужил. Тугой ком перекрыл её горло. Было совершенно очевидно, что появление родственников, потерявших в войне близких, травмирует его, уничтожает, причиняет адскую боль. Он боится встречи с реальностью так же сильно, как встречи с собственным Зверем. Драко засыпал и Гермиона ни на секунду не могла оставить его, переживая всю его боль словно свою. Она почти уверена, что именно так любящие люди чувствуют боль друг друга. Гермиона забыла о времени. Всё, что её волновало — быть рядом, когда он проснётся. Быть ему поддержкой и опорой. Вместе они справятся, со временем обязательно, иначе и быть не может. Она думала о том, что надо бы взять выходной и помочь ему в понедельник, когда в поместье начнут прибывать заражённые, чтобы получить Волчье противоядие. Да, возможно, ему достаточно помощи людей, что теперь стали почти его семьёй, но для неё так важно быть с ним рядом в такой ответственный момент. Громкие шаги в коридоре заставили сердце пуститься вскачь. Это не один человек. Кто бы это мог быть? Гермиона резко вскочила и выхватила волшебную палочку.