***
Она видела: Драко сомневался, что Сэмюэль Фелпс примет его приглашение. Он нервничал и вообще был немного на взводе. Приближалось полнолуние, потому было опрометчивым пригласить негативно настроенного журналиста на встречу. И всё же в назначенный час камин в их гостиной вспыхнул. Хмурый мужчина, каким Гермиона совершенно не привыкла его видеть, вышел из камина. Драко поднялся из кресла, встречая посетителя. — Добрый вечер, мистер Фелпс, — сдержанно кивнул он, не рискуя даже протягивать руку для приветствия, что журналиста, очевидно, вполне удовлетворило, и он даже немного расслабился, по крайней мере, морщина между его бровей стала не такой заметной. — Мистер Малфой, миссис Малфой, — кивнул Фелпс. — Прошу вас. — Драко жестом пригласил его войти и занять место в кресле напротив. Гермиона осталась на своём диванчике наискосок, чтобы не мешать беседе. — Не желаете ли чашечку чая? — вежливо спросила она. — Нет, благодарю, — сдержанно ответил тот, опускаясь в кресло. — Если не возражаете, давайте перейдём сразу к делу. Я прекрасно понимаю, что наша с вами встреча носит скорее личный характер, и не собираюсь… отчитываться в своих действиях. Я знаю, что Рита ваш друг, — скривился он, — но моё решение… — О чём вы? — чуть прищурился Драко. — Мне абсолютно неинтересна ваша личная жизнь, — ухмыльнулся он. — К делу. — Хозяин поместья чинно уселся в своё кресло. — Позвольте мне прежде всего выразить благодарность за ваш титанический труд… — Фелпс замер и лицо его совершенно вытянулось, даже морщины вокруг глаз, кажется, разгладились, что немного позабавило Гермиону, но слова мужа удивили и её, потому она уставилась на Драко, немного не понимая, что он затеял. — Ваша работа всё это время позволяла мне и моей супруге выявлять недочёты нашей деятельности. Огрехи в производстве, ошибки в организации помощи заражённым, вообще в подходе к делу… — Вы, Малфой, слишком высокого о себе мнения, — фыркнул Фелпс, — если считаете, что способны что-то исправить. Вся ваша «работа», — скривился он, — это всего лишь имитация бурной деятельности. — Считаете? — приподнял бровь Драко. — Да. — В голосе журналиста не было и тени сомнения. — Сколько бы вы не улучшали условия своему зоопарку… — Гермиона шумно вдохнула, ощутив, как глубоко её оскорбили слова Фелпса, но он бестактно продолжал: — … ваши подопечные останутся опасными кровожадными зверями. Что будет, если однажды у вас случится неурожай? Вы своими действиями практически захватили рынок аконита. Вы поставляете его в аптеки Британии, а другие источники задохнулись. Вам до этого нет дела. Ваша самоуверенность создала монополию… — Благодарю. — Драко со всей серьёзностью кивнул, и Фелпс опять уставился на него удивлённо. — Вы совершенно правы, я об этом не подумал. Пожалуй, необходимо поддержать и других производителей, поставщиков. Нельзя рисковать в нашем деле. — Вот именно, — выпалил Фелпс, но тон его почему-то стал скорее участливым, чем гневным. — И дело не только в этом. Вы поймите: сколько бы вы не обеспечивали заражённых поддерживающими средствами, от этого они не становятся людьми — они остаются оборотнями, и этот ваш закон — просто абсурд! — Но… — Гермиона чуть было не вскочила с места, но Драко осторожно приподнял руку, давая ей понять о своих намерениях, и она смиренно притихла. Фелпс бросил на неё настороженный взгляд, ведь перед ним сейчас были адвокат и сам законотворец. Однако он не собирался сдаваться и продолжил: — Вот я говорю сейчас с вами, уважаемый сэр, но ещё два дня и вы уже не будете на это способны. Ещё два дня — и вы обратитесь в зверя, который может лишь убить, чтобы доказать свою правоту. Вы не будете способны… контролировать себя. Молчать — это максимум из того, на что вы будете годны. — Вы правы, — угрюмо кивнул Драко. — Именно поэтому я вас и пригласил. Я хочу, чтобы вы первый узнали о том, что происходит в моей жизни. О том, что моя работа начинает приносить ощутимый результат. Гермиона разволновалась. Она была уверена, что это должно было случиться, но ведь не так же! Она предостерегающе покачала головой, пытаясь намекнуть ему, однако Драко уверенно перевёл взгляд на журналиста и заявил: — Это полнолуние будет особенным. В приюте для заражённых впервые должно состояться обращение заражённого в человека. — Что?.. — в страхе выдохнул Фелпс. — Под строгим контролем колдомедиков и Дамокла Белби один из заражённых вновь обретёт человеческую форму и сохранит её на протяжении всей ночи, пока луна не зайдёт. — Драко… — чуть не лишаясь чувств шепнула Гермиона. — Вы… — возмущённо прошипел Фелпс. — Вы что, экспериментируете на людях? Драко коварно улыбнулся. — Вижу, вы изменили свою точку зрения. Значит, заражённые, всё же, люди, не так ли? Фелпс с трудом сглотнул, поперхнулся, и Гермиона вскочила, чтобы предложить ему стакан воды, который тот незамедлительно опустошил. — Вы что, с ума сошли?! — возопил Фелпс. — Вы хотите, чтобы монстры ещё и человеческий вид обрели? Хотите, чтобы мы не смогли отличить убийц и… и… уродов от нормальных людей?! Драко нахмурился. — Знаете, мистер Фелпс, вы уже переходите все границы, — заявила Гермиона. — Вы вообще понимаете смысл данной трансфигурации? Заражённый будет в здравом уме — в сознании человека, только тогда он сможет обрести свою истинную форму. В нормальном состоянии он будет безопасен, как вы, как я… Фелпс брезгливо скривился. — Даже в якобы в безопасном состоянии ваш муж, миссис Малфой, — с нажимом выдавил он, — не является полностью нормальным. Без аконита это невозможно. Уже сейчас видно, как ваш благоверный постепенно отдаётся чарам луны и вы ничего не способны с этим сделать. — Вам даже не интересно в чём суть нашей работы, — сдержанно ухмыльнулся Драко. — Вы погрязли в предубеждениях, Сэмюэель, и похоже, ещё больше не способны вникнуть в подробности, чем я перед полнолунием. Что с вами случилось, сэр? За что вы так нас ненавидите? Фелпс побагровел, приподнялся из кресла, и Гермиона отошла на несколько шагов назад, нащупывая палочку в кармане своего пиджака. — Не делайте вид, — прошипел журналист, — что эта мерзкая предательница не посвятила вас в подробности моей жизни. — Она ни во что нас не посвящала. — Драко заявил это так уверенно, что Гермионе стало не по себе. Ложь всегда давалась ей очень тяжело, хоть и слетала с языка достаточно уверенно. Но неправдоподобно — она в этом убеждена на девяносто девять процентов. Но Малфой… Он всегда лгал ловко. Как сейчас. — Ещё раз вам повторяю: ваши статьи приносили огромную пользу. Когда она не вышла после судебного процесса, я понял, что источник моего развития исчез. Это неправильно, — иронично усмехнулся он. — Вы нужны нам, мистер Фелпс. Со всем вашим ядом, с вашей уверенностью и бескомпромиссностью. Пишите. Я всё сказал. Дальше вам решать, что с этим делать. — Люди должны знать, что вы творите! — повысил голос журналист. — Эксперименты на заражённых? Да вы спятили! А если что-то пойдёт не так?! Если эти ваши происки приведут к усилению агрессии? Ведь аконит ни с чем нельзя смешивать. Ни с чем! Вы разработали ещё зелья? Каков принцип их действия? Как это отразится на действии аконита? Трансфигурация вы сказали? Но магия не работает на оборотнях! — Вот это уже разговор. — Драко довольно откинулся на спинку кресла и расслабился немного. — Пока я вам больше ничего не могу сказать, но замечу, что второе зелье, необходимое для фиксации человеческой формы также содержит аконит, поддерживающий психику человека и подавляющий Зверя внутри нас. — Вы чокнутый, Малфой! — рыкнул Фелпс. — Эти люди станут боготворить вас. Вы создаёте свою армию, я так и знал. Драко устало рассмеялся, потирая лицо ладонями и облокачиваясь на колени. Его поза стала совсем расслабленной, будто он долго-долго сдерживался и наконец не выдержал. — Вы потрясающий человек, — тихо смеялся он. — Вам нет равных в убеждениях. Что руководит вами, Фелпс? Откуда столько ненависти, что вы не даёте мне даже шанса… — Подобные вам — все эгоисты! — брезгливо скривился журналист. — Вы печётесь только о себе и себе подобных. И не делайте вид, что меня не понимаете. — Разве вы не поступаете точно так же? — ехидно спросил Драко. — Я и другие заражённые никогда не желали стать такими, поймите. Мы — пострадавшие, а не монстры, каким решил быть Сивый… — Вы просто не видите себя со стороны. Посмотрим, чем обернутся ваши эксперименты, — скривился Фелпс. — Как бы не пришлось всех вас отстреливать этими… транквилизаторами. Журналист резко поднялся и направился к камину, бросая на ходу: — И даже не надейтесь на понимание с моей стороны. Оборотни, превращающиеся в людей… — это новая угроза обществу. И плевать, чем вы станете меня шантажировать, я это так не оставлю. Он исчез в зелёном пламени. В гостиной царила тишина. Гермиона ощущала жар в груди — болезненный, обжигающий глотку. Она лишь успела в ужасе взглянуть на мужа, когда он вскочил, подхватил журнальный стол и, зверски рыча, изо всех сил швырнул его в камин, разбивая мебель в щепки. Гермиона отскочила подальше, скрываясь за креслом. — Он для нас угроза! — не своим голосом прохрипел он, неожиданно устремляясь к камину и запуская руку в бочонок с летучим порохом. Гермиона бросилась к нему в ту же секунду с силой отталкивая его руку. Порох взвился в воздух. Гневный взгляд Драко чуть было не лишил благоразумия, но Гермиона наставила на него волшебную палочку, холодно проговаривая: — План был другой, Драко Малфой. Вспомни. Пожар в её груди не унимался. Он полыхал в его ледяных глазах. Казалось, лицо мужа почернело от злости и каждый шрам обострился. — Драко… — чуть осторожнее произнесла она. — Лекарство. Тебе пора принять лекарство. Огонь внутри неё стал медленно расползаться по внутренностям, стихая. Но голова будто наполнилась омерзительным звоном. — Ты сделал так, как правильно, слышишь? — Она понизила голос почти до шёпота. — Ты ведь сделал… как хотел, верно? Не слушай Зверя. Сейчас же прими лекарство. И он смотрел на неё как на врага: гневно, тяжело дыша, сжимая кулаки. Гермиона опустила палочку. В камин он уже не кинется. Они молчали. Всё что она ощущала — это его внутреннюю борьбу. — Нужно всё отменить, — сквозь зубы прошипел он. — Всё бесполезно… — Прими лекарство, хорошо? — мягко произнесла она, убирая на место палочку. — Всё хорошо, слышишь? Оно прямо здесь, да? У тебя в кармане. Драко медленно приложил ладонь к карману брюк, устало закрыл глаза, словно утопая в сожалениях. — Ты ничего не сделал. Всё хорошо, — улыбнулась Гермиона. — Просто выпей его. Он послушно достал из кармана пузырёк, открыл и зажмурившись опустошил в один глоток. Гермиона с облегчением вздохнула. Драко поморщился, отошёл от камина, отворачиваясь от разбитого стола и покалеченного камина, от которого откололись куски облицовки. Гермиона, снова достав палочку, применила восстанавливающие чары. Драко утомлённо опустился в кресло, пряча лицо в ладонях. — Мы должны всё отменить, — прошептал он. — Если бы я мог экспериментировать на себе, всё было бы намного проще. Никому не нужно было бы рисковать… — Драко, они вызвались сами, помнишь? — вздохнула она, с опаской присаживаясь у его ног, стараясь заглянуть ему в глаза, но не прикасаться. — Вермонт уже чего только не испытывал на себе… — В том и дело, — уныло скривился Драко. — Никто не должен страдать из-за моих амбиций. — Это неправда, — покачала она головой, — ты стараешься помочь… — Я должен был испытывать это на себе, пойми, — мученически простонал он. — Но магия так и не вернулась ко мне, что бы я ни делал… — Драко, я понимаю, — кивнула она. — Ты, как и все они, хотел бы сохранять человеческий облик. — Гермиона с нежностью улыбнулась. — Однажды ты обязательно сможешь, я уверена. — И он улыбнулся ей в ответ горько, натянуто. — Я знаю, ты всегда будешь на моей стороне, солнышко. — Именно, — кивнула она. — Сейчас попытаются Вермонт и Линди, а потом… — Нет, — решительно тряхнул головой Драко и откинулся на спинку кресла. — Нет? — снова забеспокоилась Гермиона. — Линди не станет в этом участвовать, — холодно отчеканил он. — Она молода, неопытна. Фелпс прав, что-то может пойти не так. Вермонт уже в годах, его магия стабильна, невербальная в том числе. Он долго отрабатывал трансфигурацию. Линди совсем ещё ребёнок, хоть и вышла замуж, ты ведь понимаешь. — Хорошо, да, я согласна, — покачала головой Гермиона. — Но она очень огорчится. Боюсь, сейчас это может выбить её из колеи. Наверное, тебе стоит самому с ней поговорить, она никого не станет слушать, кроме вожака. — Не называй меня так, — снова скривился он. — Ну хорошо, — улыбнулась Гермиона. — В любом случае, тебя она воспримет. Боюсь, что Грегори попадёт под горячую руку. — Ну нет, — тихо засмеялся Драко и это было хорошим знаком, — я не позволю моему другу быть покусанным женой. Гермиона робко пожала его руку. — Вот увидишь, всё пройдёт хорошо. Может быть, я всё-таки отправлюсь с тобой в Центр? Ну пожалуйста! — осторожно попросила она. — Я очень хочу… — Нет, — качнул он головой. — Мы поступим так, как решили. Вы с Лайнес проведёте два дня у твоих родителей, даже не начинай. — Ты прав, конечно, прав, — опуская глаза, смиренно вздохнула Гермиона. — Хотя мне бы так хотелось наблюдать… — Мистер Белби зафиксирует все результаты, — устало вздохнул Драко, прикрывая глаза и потирая виски пальцами. — Тошнит? — шепнула она. — Да, немного. В любом случае ты получишь отчёты, Рита их получит. Мы будем держать общественность в курсе. Фелпс уже ваяет свою статью, я уверен. Гермиона внутренне сожалела о случившемся. Она не ожидала, что Драко примет такое решение — посвятит журналиста-противника в свои планы. Ей казалось, что его решение было спонтанным и необдуманным, оно сулило неприятности, препятствия и нападки со стороны общества. Но разве могло быть иначе? Они жили так все эти годы и справлялись как-то. Правда она не могла понять, как возобновление работы Фелпса повлияет на Скитер и их личные отношения. Очевидно, что Драко вернул блокнот с записями, не дав ни единого комментария. Возможно, журналист решил, что Рита сама вернула ему записи. Сейчас она ни за что бы не стала критиковать поступки мужа, ему и без того было слишком тяжело. Принимать решения перед полнолунием неблагодарное дело, но не время, да, не время возражать и анализировать — ему бы пережить эти три дня, а дальше… Дальше можно начать исправлять ошибки.***
— Спрячь её. Прочту позже. Послезавтра. Драко резким движением протянул ей свёрнутую трубочкой газету. Гермиона подчинилась. — Не читай. — Требовательность в его голосе вселяла ужас. — Я почувствую, ты понимаешь? Не лучшее время. — Да, конечно, — послушно ответила она. — Я выполню, обещаю. Она сглотнула тяжёлый ком в горле. — Ничто не должно повлиять на мои решения, — тяжело дыша говорил Драко. — Это должно случиться. Хватит того, что я огорчил Линди. Больше не должно быть препятствий. Никаких. — Разумеется. Драко ласково погладил по спинке грустную дочку, сидящую у матери на руках. Они прощались у камина. Драко собирался отправиться в свой Приют для заражённых и провести там полнолуние вместе со всеми, в том числе для того, чтобы держать под контролем эксперимент. — Папочка, тебе больно? — Малышка поймала его руку, заглядывая отцу в глаза. — Немного, — устало улыбнулся он. — Но не беспокойся, мой ангел, скоро всё пройдёт. Лайнес протянула к нему ручки, рискуя обнять папу, и он не мог ей отказать. Гермиона видела, как его коробило, с недавних пор он стал резче реагировать и на Лайнес, и ей пришлось объяснять дочке, что это не её вина, а природа Зверя заставляет папу быть осторожным. Ребёнку было сложно это понять, но она очень старалась. Это был волнительный — решающий день. Однако Гермиона ощущала боль и горечь, которую переживал её муж. Ведь предстоящие перемены коснутся всех заражённых, они дадут им шанс на совершенно новую жизнь. Всем им, но только не ему — не Драко Малфою.