Хроники Аместриса

Моей Л. Милой, любимой и… далекой.

***

«— Не забудь прикинуться трусом. — Русские так не поступают». – (с) к/ф. «Агенты А.Н.К.Л.». Этот День настал. Его ждали абсолютно все, но с разной целью: кто-то жаждал заполучить власть и весь Мир; кто-то, наоборот, спасти Мир; некто предвкушал мнимую награду за содействие и сотрудничество. А люди, которых не затронуло противостояние Добра и Зла, ждали лишь одного астрономического события – Затмения. Однако, один человек упорно желал, чтобы этот День никогда не наступил. Этим человеком был Водяной алхимик, Хигаши Тайфу – сирота с далеко уходящими в историю восточными корнями, патологический трус, но преданный друг для своих товарищей. Молодой человек стоял на крыше дома, находившегося на одной из главных, а потому шумных улиц Столицы, и вглядывался в очертания Главного Штаба впереди. Стены здания окрасились всеми оттенками начинающегося, необычно красного, рассвета, из-за чего тревога в душе брюнета росла все стремительнее и стремительнее. Не в этом его предназначение. С кем бы ее не вели, война – это явно не его стихия, а нечто крайне противоположное. Тайфу давно мечтал о мирной жизни в Ист-Сити, обычной работе механиком или инженером, если смог бы выучиться, о тихой и счастливой семейной жизни, где не было бы места для алхимии, армии и прочих бед. Но этому не бывать, точно не сегодня. И если он погибнет, то счастью не настать никогда. Тягостное ощущение сдавливало сердце юного алхимика стальными тисками, а страх притаился в районе колен, проявляясь в нервной дрожи. Будет ли для него и для дорогих ему людей завтра?... - Хватит дрожать, как новорожденный жеребенок! – не выдержав, наконец фыркнула сидящая на корточках рядом с мучающимся тягостными размышлениями алхимиком Спирс, поправляя съехавшую на глаза ковбойскую шляпу. – Не то, что смотреть - рядом находиться противно. Хигаши нервно повел плечом и глубоко вздохнул, стараясь подавить в себе состояние на грани истерики. Это было сложно, но парень справился... Удовлетворительно, так скажем. - Еще немного и я сойду с ума от этой неизвестности. Чувствую, если выживу – окажусь в больнице для душевно больных! – истерические нотки все же прорезались в голосе молодого человека, и он вовремя осадил себя, начиная напряженно тереть виски, не гнущимися от душевных мук пальцами. Психика парня явно не справлялась со всей паршивостью окружающей его реальности, что неминуемо грозила обрушиться на его плечи. - Еще немного и я столкну тебя с крыши, - завуалировано передразнивая, заверила ласково в ответ ковбойка, приподняв голову так, чтобы посмотреть на своего горе-напарника. – У тебя очередная вспышка трусости, дорогой. – Прямая констатация факта без прикрас. Ехидство Котоко явно не пошло на пользу ранимой психике, но лучше уж Тайфу будет раздражаться, чем бояться и нервничать. Парень почти что побагровел, собираясь выпустить все внутреннее напряжение и гнев на язвительную и прямолинейную девицу с Запада, приправив весь поток ругани обидными насмешками. Но Спирс вовремя остановила его, нарочито лениво закуривая очередную сигарету. Кто сказал, что Водяной один нервничает? - Знаешь, как у нас воспитывают детей на Западе? - Нет, с чего мне это знать? – удивленно замерев, Тайфу посмотрел на девушку поистине недоуменно. Котоко ловко удалось сбить Водяного алхимика с толку. Долго брюнету придется взрослеть. Не одну войну пройти. Прежде всего, с самим собой. - Это - определенная система, взятая на вооружение еще с тех времен, когда вместо государства Аместрис, здесь были не объединенные никем поселения, - задумчиво выдыхая сигаретный дым, Котоко внимательно осматривала просыпающиеся улицы Столицы. Времени осталось не так много, но и торопить события и спланированные действия еще не стоит. Надо быть уверенным в успехе, и лишь потом действовать наверняка. – Название этого термина тебе ничего не скажет, но вот суть… «Во избежание опасности, ты это сделаешь». Подумай сам: если не хочешь быть наказанным, то ты не будешь угонять лошадь из соседской конюшни. Если ты не хочешь получить кнутом, ты не будешь воровать хлеб на рыночной площади. Если ты не хочешь умереть, ты выживешь любой ценой. Понял? Тайфу невольно задумался. В этих словах было что-то определенно мудрое и очень простое. Как раз в стиле родины Котоко Спирс – неистовой, наглой и прямой девушки-ковбоя, которая росла на лошадиной ферме, закаляла характер в шумных трактирах и кабаках, которая хитростью получала то, что хотела, и смогла выжить одна, когда почти все дорогие ей люди погибли. У нее своя замысловатая и в тоже время довольно простая философия, смысл к существованию, свое понятие дружбы и чести. Для Тайфу до сих пор остается загадкой, как Хайнкель познакомилась с этой бесцеремонной особой. Но за все время, что они провели вместе, Хигаши уже почти привык к ней, даже чувствует себя в безопасности рядом с брюнеткой. Спасение Хайнкель Рин из тюрьмы, бегство на Север, путь сквозь холод и вьюгу гор Бригса, путешествие по шахтам Базеля, беготня по всяким злачным местам от погони, и,наконец, последний бой здесь, в Столице. Сейчас. Вот буквально через несколько мгновений. Тайфу прикрыл глаза, задумавшись и тонко улыбнувшись. Спокойно, парень. Пора бы взять в себя в руки. Да, за время всех бед и невзгод Котоко ни разу не дала поводов, чтобы сомневаться в ее преданности и дружбе. Так что и насмешки можно стерпеть. - Да, Котоко, ты права. Не стоит раскисать. Брюнетка улыбнулась, подмигнув растрепанному брюнету. Она нашла ключик к этому трусу и невольно гордилась собственными успехами. И такой настрой напарника уже определенно ее радовал. - Отлично. Тогда вперед. Нам надо расставить все ловушки до того, как начнется утренний обход полиции. - Вот так фейерверк их ждет… - задумчиво протянул Тайфу, почесывая затылок и оценивая масштабы предстоящей операции. Утренний ветерок растрепал его шевелюру и расстегнутую от весенней жары светло-синюю рубашку. - Качественную работу гарантирую, - заверила ковбойка, ловко спрыгивая на деревянные ящики, сброшенные у стены дома. Водяному алхимику ничего больше не оставалось, как поспешно последовать за охваченной азартом Спирс. *** «Ничего, найдём! Святое дело! Батистовые портянки носить будем, крем «Марго» кушать!» – (с) Остап Бендер, к/ф «Двенадцать стульев». На центральной площади перед штабом уже начиналось движение. Солдаты бегали туда-сюда, занимая свои позиции, готовясь к непредвиденной ситуации, словно были уже кем-то информированы. Или же кто-то их переполошил, словно услужливо кинул камень в улей. Нойманн пристально следил за происходящим на площади из переулка, досадно цыкая себе под нос. Это было не совсем по плану. Хотя судя по той информации, которой располагал генерал-полковник Южного Штаба Джонсон, негласно участвовавший в диверсии, Мустанг уже сделал свой ход, похитив жену Кинга Брэдли. Эта весть и привела к панике в штабе среди толстых генералов, которые привыкли жить на все готовом. А возможно дело было вовсе не в этом… Но личный помощник генерал-полковника Южной армии не спешил сдаваться и опускать руки, пардон, лапы. Он отлично успел узнать своего начальника и знал, что это будет расценено как хорошее прикрытие. За спиной Мустанга можно теперь спокойно творить то, что вздумается. Генерал-полковник Лоуренс Джонсон прекрасно знал своего «конкурента» - генерал-полковника Груммана, и если и не метил в фюреры, то все лавры, в случае победы, отдавать не желал. Он не упустит ни одного листочка с венка славы. Ведь потом спросят: кто промолчал? Кто проигнорировал государственный переворот? Кто отсиживался у себя в штабе, словно бы не при делах? Не-е-ет, так дело не пойдет. Пусть генерал-полковник Халкрой сидит у себя в Западном штабе, в носу ковыряя и местных бандитов распугивая, а по выходным сдерживает Крету на границе. Его дело. А генерал Джонсон успеет везде: и на границах с Аэруго, и дома, и в Южном штабе, и в грандиозном сражении в Столице тоже. Если старик Грумман был хитер и артистичен, то Джонсон – человек разведки и прирожденный трудоголик, который хочет контролировать все и быть в курсе всего, эффективно распределяя свои войска и агентов, которые и мухи не пропустят. Ведь именно Южный Штаб и армия славились великолепными партизанами и диверсантами. Даже алхимические умения генерала были связаны со шпионажем, правда все эти материалы и сведения были надежно засекречены в архивах… У каждого генерала на всем его тяжелом военно-карьерном росте были такие дела, о которых не трубят на каждой улице. Всем иногда приходится марать руки. Такеши вжался в стену, скрываясь в тени от прошедшего практически рядом отряда солдат. Прищурив зеленые глаза, блондин, избегая лишнего внимания, вышел на улицу и пошел прочь от площади. Еще следует собрать тот отряд, что в тайне прибыл в Столицу, дождаться Молниеносную, а также удобного подходящего момента. Возможно, именно благодаря Мустангу, этот шанс еще представится. А пока… Пройдя по улицам подальше от площади, Нойманну попался на глаза маленький отряд молодых людей. Судя по всему, это была та самая троица, о которой упомянула майор Рин. Все из Бригса: суровая блондинка, придерживающая саблю на поясе, парень ишварит с винтовкой за плечами и изящно сложенный брюнет. Что ж, кажется, и те тоже начали готовиться к борьбе. Интересно, как они себя проявят, если судить из рассказов Рин: эти трое не так просты, как кажутся. Алхимик-стратег, снайпер и потомок одной из известной семьи алхимиков, плюс, эта девушка - отличный фехтовальщик. Вторая Оливия Армстронг по характеру ни больше, ни меньше. Забавно. У Хайнкель столько интересных друзей. Неудивительно, что и химера входит в их число. Такеши нервно улыбнулся, собираясь найти другую свою цель, ради которой - по просьбе Молниеносной - тоже раньше времени выбрался в город, скрываясь в тени переулков и дворов. Нойманн мысленно прикинул, сколько человек будет задействовано в решающей битве. Гарнизон Оливии Армстронг, вместе с тремя отчаянными бойцами, Мустанг со своей компанией и Восточной Армией, беглые ишвариты… Перевертыш ухмыльнулся на свои мрачные мысли. Ведь мало кто из оставшихся будет цел после того, как все закончится. А может и вообще никто. Но думать так пессимистично не в характере юного солдата-химеры. Ребята узнали его совсем недавно, блондин позже всех присоединился к маленькому отряду сопротивления имени Молниеносного алхимика. Он, как и многие – сирота, родом из Южного округа, по череде печальных выходок судьбы стал химерой, пока вскоре не был спасен случайно оказавшейся в нужном месте и в нужное время Хайнкель Рин. Такеши действительно быстро привязался к этой хмурой девушке, стал ей хорошим другом и товарищем. Хотя и общение их было не настолько продолжительным, чем с Тайфу или Котоко, химера на интуитивном уровне - или же из чувства долга и благодарности? - продолжал упорно помогать майору Рин уже из Южного штаба, куда попал также не без помощи девушки-алхимика. Нойманна поражало, что Молниеносная, несмотря на все свои личные беды и несчастья, готова помогать другим. Видимо, это и подкупило его в первую очередь. А может, такому молодому парню стыдно за то, что он не смог за себя достойно постоять, и все было взвалено на плечи хрупкой особы, пусть она хоть трижды алхимик и майор?.. И теперь он пытается окупить то доверие и сострадание, которое химера получил? Сложно гадать. Да и Такеши все равно было. Как говорят другие подобные ему: «Так говорит нам наш животный инстинкт!» Вот и понимайте, как хотите. Невольно принюхиваясь к городским запахам, парень вышел на очередную улицу, пересекая двор. Он до сих пор не нашел никого похожего, на то описание, что дали ему Водяной и Молниеносный алхимики. Оставалось рассчитывать только на обостренное обоняние, которое в очень редкие и досадные моменты подводило наглого блондина. А сейчас, как назло, весна… Мысленно абстрагировавшись от удушающего, но приятного запаха свежего горячего хлеба, исходящего от пекарни неподалеку, Такеши, сунув руки в карманы армейских брюк и чуть вскинув голову, прикрыл глаза и продолжил свой путь, идя по улице, доверившись своей животной интуиции. Изредка парень коварно ухмылялся, распознавая весьма интригующие запахи, исходящие от проходящих мимо горожан, но более не отвлекался, лишь не сдерживал свою эмоциональную реакцию. Активную и весьма интригующую жизнь ведут некоторые личности. Забавно. Не бывает запахов плохих или хороших, есть всего лишь индивидуальные предпочтения. Еще до того как стать химерой, Нойманн это прекрасно знал. Так что если от кого-то за версту тянет керосином вперемешку с удушающим запахом пота – это не значит, что этот несчастный - неряха-рабочий или продавец в керосиновой лавке. Может он, действительно, жуткий неряха, не следящий за здоровьем своих волос, и, как следствие, не понравится никому. Сложно представить, но для какой-нибудь утонченной и изящной девушки с благородными корнями от дальнего родственника подобная какофония запахов покажется самой божественной на свете. Звучит ужасно, но люди даже не осознают данный факт. А для такого, как Такеши Нойманн, это было совершенно очевидно, как дважды два. Наконец, он нашел того, кого так долго и тщательно искал и в прямом смысле вынюхивал. Слава Ишваре – в которую, честно говоря, Такеши не верил, – это заняло не так много времени, как могло бы быть. Вечности у блондина точно в запасе не было. Да, именно эти запахи он искал: медикаментов, чернил и старых книг, а также тонкий аромат лаванды и персиков. Несомненно, это та девушка, которую так ревностно описывал Водяной алхимик. Открыв пронзительные зеленые глаза, Нойманн красноречиво облизнулся. Его взгляд застыл на прекрасной особе, упрямо спорившей с торговцем книжной лавки. Выбивает скидку – тут и коту понятно. Немного пружинистым шагом, высокий парень подошёл и навис над спиной медика, заставив ту испуганно замереть. Торговец поднял взгляд поверх головы упрямой покупательницы, хмурясь. - Вам что-нибудь уго… - Да, я не могу смотреть на то, как Вы бесцеремонно пытаетесь ограбить леди, - лучезарная улыбка и глубокий урчащий голос. Брюнетке точно стало как-то не по себе. Видимо, спутала с кем-то более коварным, чем Такеши. Ничего. Придется малышке потерпеть, чтобы соблюсти все тонкости конспирации. - Что, простите? – у продавца очки возмущенно подпрыгнули на переносице. Ага, значит, точно набивает цену за столь качественный экземпляр учебника по болезням сердечно-сосудистой системы. - Позвольте, мне заплатить за эту книгу, леди? Пусть этот джентльмен подавится моими деньгами, а не вашими… - блондин склонился к девушке, заставляя ту, в свою очередь, посмотреть на щедрого юношу. Темные глаза непонимающе посмотрели в коварные глаза с вертикальным зрачком, однако испуга в них Такеши больше не видел. Лишь чисто женские коварство и принципиальность. Как мило. - Позволю, - тонко улыбнулась девушка, уже в открытую прижав к своей груди ценную для неё покупку. - Пр-рекрасно, - практически проурчал Нойманн и, не глядя на ошарашенное лицо продавца, выложил крупную купюру, придавив её пальцем к прилавку. – Сдачи не надо. Неуловимо поймав девицу за талию, химера целеустремленно повел ее прочь от лавки. Теперь медик не скрывала своего волнения и порывалась спросить, что похитителю от нее нужно. Однако Такеши незаметно приложил палец к своим губам, прося о терпении. Преодолев несколько поворотов улиц, химера отпустил свою добычу. Брюнетка отшатнулась на шаг от парня, заслоняя себя тяжелым и толстым томиком медицинской литературы. Да, при желании таким и убить можно, но Такеши не хотел проверять эту теорию и становиться испытуемым в сомнительном крэш-тесте. - Кто вы? - Нана Кусури, не так ли? – сбил с толку только-только расхрабрившуюся особу лукавый вопрос. Нойманн склонился к лицу прекрасной девушки, вынуждая ту невольно замереть и внимательно выслушать. По мере дальнейшего рассказа, зрачки медика заинтересованно расширялись, а страх перед неизвестностью отступал. - Я от Хайнкель и Тайфу. Сейчас в городе очень опасно. Я провожу тебя в безопасное место, детка. Зови меня котиком или Такеши, как тебе удобнее. *** «Каждое мгновение поиска — это мгновение встречи». – (с) Пауло Коэльо. Алхимик. - Маюми! Нам надо спешить, быстро закрой дверь, - Мидзуки не скрывала волнения и раздражения. Она преодолела такой опасный и долгий путь, чтобы быть в решающий момент здесь – в Столице, и женщина не собирается сдаваться первому же патрулю армии или полиции. В зависимости, как повезет. Сестра Тайфу – Маюми Хигаши – поспешно закрыла за женщиной и спутником в инвалидном кресле дверь. У мужчины не функционировали ноги. Голубоглазая девочка была напугана – у них это точно семейное, – но упорно старалась казаться сильной, смелой и не показывать опекунше слабости. Мужчина в инвалидном кресле кашлял, не в силах утихомирить приступ. Звуки эхом распространялись по пустому заброшенному помещению, а вдалеке уже слышались крики преследователей. Еще пару минут, и они найдут беглецов. - Кея, брось меня, спасайтесь. Я давно уже не жилец, - прохрипел мужчина, кое-как справившись с болезненными спазмами. - Не называй меня этим именем, Сорай. Я отказалась от него давно, - перебила его Мидзуки, поднося к губам инвалида флягу, давая напиться воды. - Мне плевать на твою ложь… Ты можешь лгать полиции, соседям, даже своей дочери, но я-то всегда знал правду… - усмехнулся Рин, глядя на невестку по-прежнему тем же лукавым взглядом серых глаз. Именно этих серых глаз. Всегда строгая и властная женщина потупила взгляд, подобно провинившейся девочке, но упрямо попыталась оправдаться: - Это спасло её от преследований… - Спасало до поры до времени. Теперь это помеха в ваших отношениях, - отмахнулся от фляги Сорай Рин, резко разворачивая инвалидное кресло в сторону от невестки и её воспитанницы. – Я слышу их, они уже почти здесь. Уходите. Пока они занимаются мной, у вас есть шанс… - Нет! – прорычала Мидзуки и, не справившись с гневом, ударила кулаком в стену. Осталась внушительная вмятина, трещина побежала к потолку. – Единственный, кто сможет позаботиться о детях – это ты! Мужчина скептично улыбнулся: хороший ли он родитель, если его родной сын погиб, а он лишился ног? Покачав головой, старший брат Туманного алхимика продолжил спор: - Киримару бы согласился со мной. В моем нынешнем состоянии, я - обуза. Открой глаза, Кея. Придется чем-то жертвовать. Топот ног за дверью стал слышен более отчетливо, и вскоре отряд преследователей начал первые попытки попасть внутрь. Засов долго не удержит вероломных. Маю, пискнув от страха, бросилась к дядюшке и крепко обняла его. Рин мягко приобнял девочку, прижимая к себе, давая лишь отдаленное ощущение безопасности. Кея-Мидзуки Рин обернулась к дверям, собираясь контратаковать тех, кто все же проберется внутрь помещения. Взгляд женщины все равно вернулся к спутникам. Печальный исход читался в серых глазах калеки, а силы одной женщины, пусть она и сверхалхимик в какой-то степени, не достаточно одержать элитный отряд солдат. - Теперь же мы погибнем все, - одними губами произнес для Мидзуки уже начинающий седеть мужчина, чтобы не пугать перепуганную девочку рядом с ним еще больше. Мидзуки, цыкнув с досадой, строго нахмурилась и активировала алхимический круг на своем плече. Она была готова стоять насмерть, если потребуется. Крики за дверью сменились: угрожающий тон резко перетек в боль и отчаяние. Звуки возни и боя, треск молнии алхимического преобразования – не укладывались с тем вторжением, что было буквально несколько секунд назад. Беглецы притихли, слушая, как крики постепенно становятся одиночными, а вскоре сменяются тишиной. Мертвой. Тишина все затягивалась, и только беглецы хотели облегченно вздохнуть, как оберегающая их дверь слетела с петель, обнажая яркий проем прямоугольной формы в полумраке помещения. Маю коротко вскрикнула, уткнувшись в плечо Сорай Рина, готовясь к худшему. В прямоугольном просвете появилась высокая мужская фигура, притянувшая на себя внимание мужчины и женщины, что неотрывно следили тем, что сами контролировать не могли. Когда таинственный силуэт без всяких угроз подошел ближе, присутствующие синхронно ахнули. Мужчина насмешливо-облегченно, а Мидзуки пораженно. Оказывается, не только у неё были тайны, но и у Сорая Рина… Голос женщины раздался в гнетущей тишине четко, при всей своей негромкости, а также плохо сокрытом удивлении. А поражаться было чему. - Так… ты жив?.. Февраль-Июль 2016 г.