Хроники Аместриса

“ Молчи, грусть, молчи!” (с) Остап Бендер – из к./ф. Двенадцать стульев Вы когда-нибудь жалеете о своих поступках? Раз в жизни, десять раз, постоянно – у кого как. Сейчас же о своем поступке приходилось жалеть Молниеносной. Почему она поддалась? Почему позволила? Потому что не было выхода? Выбор есть всегда! Просто в сложных ситуациях он не лежит на поверхности, его надо искать! За него надо бороться! А не стоять, лежать и позволять делать с собой, что вздумается!.. Поздно спохватилась. Дело уже сделано. Все, что вчера произошло, словно сон в руку. Это уже было… во сне…. Давно. Может, стоит прислушаться к теории бессознательного, мол, наши подавленные сознанием желания возвращаются к нам во снах…? Хайни чуть помотала головой, отгоняя все мысли прочь. Она несколько минут назад спустилась в ресторан, находящийся на первом этаже отеля, и сидела возле барной стойки. Чуть ссутулившись, чтобы казаться незаметной, Рин ждала, когда ей подадут холодный апельсиновый сок. Есть не хотелось, кусок пищи, казалось, застрянет в горле, так и не дойдя до нужного пункта назначения. Карие глаза задумчиво смотрели на красный тюльпан, который девушка крутила в своих тонких пальцах. Молодой майор даже не задумалась, чтобы поставить этот цветок в воду. Лепестки уже чуть увяли, чувствуя упадническое настроение алхимика и приближающуюся голодную смерть. Поправив одной рукой на шее синюю косынку, под которой она прятала оставленные кое-кем собственнические отметки, Хайнкель приняла из рук бармена высокий стакан. Бесцветно потягивая через соломинку сок, девушка смотрела перед собой, так и не сумев отогнать мысли. Резкий звук отодвинутого в сторону соседнего стула, вынудил молодого майора испуганно-настороженного дернуться и чуть не опрокинуть свой стакан сока. Глаза боялись посмотреть на того человека, что подошел к ней. Только когда сосед произнес пару слов, девушка выровняла свое беспокойное дыхание. - Я, конечно, ужасно голоден, но тебя есть не собираюсь – большая слишком, - приветливо рассмеялся Водяной, легонько толкнув локтем в бок Хайни. Бармен, увидев нового клиента, мгновенно поплыл в его сторону. Тайфу лениво-изящным движением ладони поприветствовал и медленно спокойно стал произносить свой заказ, при этом смачно зевая во весь рот и еле-еле поспевая прикрыть ладонью этот львиный некультурный зев. Хайни тихо и облегченно вздохнула, расслабляя напрягшиеся плечи. А ведь могла и проанализировать: Зольф бы совсем бесшумно подошел, чтобы потом ненароком коснуться её плеча или выдохнуть вежливое и коварно-притворное приветствие в ухо. Мужчина за барной стойкой кивнул и ушел выполнять заказ, оставляя молодых людей почти наедине, если не считать остальных посетителей ресторана, сидящих за столиками за спинами алхимиков. - Как спалось? – ничего такого не имея в виду, спросил Хигаши. Рин на секунду замерла, и лишь потом неопределенно махнула рукой, не силясь что-либо произнести. Не хотелось ничего говорить, слова за сегодняшнее утро испарились, как и желание нормально позавтракать. Казалось, что даже голос её может выдать, предать. Вчера уже так случилось. Она сказала, позволила – он … - А я вообще, можно сказать, не спал, - пожаловался парень, снова зевая во весь рот, что даже слезы на глаза у него навернулись. В это утро Тайфу проснулся тоже поздно, обнаружив себя на полу. Глаза слипались, хотелось спать. Всю ночь проворочался. – Представляешь, вчера такой «концерт» был. Нет, я все понимаю: любовь-морковь, совет да любовь, но, блин,… - Парень почесал в затылке, усмехаясь. – На твоем этаже, кстати, звучало. И не стесняются…. Хайни, начиная краснеть с ушей и так до самых корней волос, продолжала упрямо и судорожно надуваться соком. Прямо-таки так громко было? От этой мимолетной бесконтрольной мысли Рин ещё больше покраснела. Девушка, казалось, сейчас буквально взорвется от смущения. Замолчи, Тай, замолчи, Ишвары ради! - И как только ты не слышала? – продолжал вслух рассуждать Тайфу, смотря как в дальнем углу кухни, которую было прекрасно видно с его места, хлопочет бармен, готовя заказ молодого алхимика. Подперев рукой подбородок, Водяной спокойно продолжал свои мысли, а Молниеносная с каждым его словом чувствовала, что вот-вот умрет от стыда. – Вот что, значит, устала – спишь без задних ног, хоть гранату взрывай, что горизонтальные танцы за стенкой устраивай. А я так послушал весь вечер, а потом всю ночь думал, переваривал. Ну, вот что за народ? Нет, чтобы третьим пригласить… На этом скромном с натягом месте Хайнкель благополучно поперхнулась соком и громко раскашлялась. …А что? Автору тоже на это сказать нечего…. Конечно, это шутка, но достойная только разве что Котоко Спирс, и то с натяжкой. Водяной алхимик повернулся к девушке и осторожно похлопал по спине. - Эй, ты чего? – с улыбкой невинно поинтересовался Тайфу, продолжая легонько похлопывать подругу по спине, пока та не прекратила откашливаться. – Что я такого сказал-то? - Знаешь,… - хриплым голосом выдавила из себя Рин. – Никогда бы не подумала, что это тебя так волнует? - А почему вдруг не волнует-то? Возраст такой! – рассмеялся Хигаши, принимая у бармена свой завтрак. - Нашел причину. Что ты сделал со скромнягой и трусишкой Тайфу, а? – в шоке посмотрела Хайни на друга, уже ненароком думая, уж не Энви это опять «побалакать» пришел. Но вроде нет, Тайфу Хигаши был совершенно настоящим – настоящее не бывает! – Это на тебя так Котоко повлияла? Вот ведь… - Ну, есть немного, - кивнул Водяной, уплетая за обе щеки яичницу с беконом и похрустывая вприкуску чуть подгорелым тостом. – Она же у нас девушка с опытом. Стала про Нану расспрашивать, про отношения и так далее. В итоге она вынесла вердикт: я – не запущенный случай. - Узнаю прямолинейную Котоко, - произнесла находящаяся до сих пор под впечатлением Хайни. – Она может. - …Я тут подумал, как все закончиться, я Нане предложение сделаю, - серьезным тоном сказал Водяной, переводя тему разговора из бурного в более спокойное русло. - Уверен?.. – посмотрела на парня Рин с грустью. - Конечно, она любит меня, а я её. И я готов поклясться…. - ..Что все закончиться? – закончила мысль девушка, снова возвращая взгляд на цветок и полупустой стакан сока. Тайфу на секунду прекратил жевать в недоумении, но тут же восстановил жевательный процесс. - Что ты сделала с решительной Хайни? – вернул вопрос девушки молодой алхимик. – Не переживай, мы справимся. Котоко сегодня должна вернуться, а с остальными мы встретимся в тот день… - В тот день, когда все закончиться… - задумчиво произнесла Рин, вытаскивая соломинку из стакана и выпивая остатки напитка залпом. Водяной ничего не сказал, списав плохое настроение девушки на беспокойство за остальных и недосып, и продолжил поглощение завтрака. - Пойду – проветрюсь, - негромко известила друга о своем решении Молниеносная, медленно осторожно поднимаясь с высокого стула. – Я буду во дворе гостинцы, далеко уходить не буду. Не хватало ещё засветиться…. “Да о чем я говорю!? Один уже знает, где мы, высокая вероятность, что и второй в курсе…” – одернула себя майор, хмурясь. Проследив взглядом за Хайнкель, Хигаши посмотрел на стол, где подруга так и оставила возле пустого стакана тюльпан. Парень осторожно взял цветок двумя пальцами, словно пинцетом, и приподнял над столом, смотря на поникшие листочки. Взгляд синих глаз взметнулся в сторону девушки, которая выглядела совершенно не лучше. - Что-то ты тихая сегодня? – это походило на риторический вопрос, который Тайфу задал девушке в спину. - …Охрипла, - тихо сама себе ответила Рин, смущенно поправляя на шее косынку и медленно выходя из ресторана. *** - Хайнкель. Спокойный, радостный голос за спиной, который не может не остаться не примеченным, становиться для молодого алхимика очень приятной неожиданностью. Майор обернулась себе за спину и буквально столкнулась носом с Котоко, улыбающуюся мягко и приветливо. Когда ковбойка такая и не скажешь, что на самом деле она громкая, прямая и рисковая. Однако и она может быть девушкой… - Котоко, - облегченно и взволнованно выдохнула Хайни. – Как ты? Как… - Эй-эй! – ковбойка слегка похлопала Рин по плечу, останавливая предугаданный поток взволнованной речи. – Успокойся, а то сейчас в обморок грохнешься от переизбытка волнения. Молниеносная прикусила губу. Во внутреннем дворике гостиницы практически не было никого, если не считать двух девушек и подходившего к ним Водяного. Тайфу наскоро прикончил свой завтрак и пошел следом за Хайни, а сейчас он сам остолбенел, увидев перед собой Спирс. Пироманка проследила за взглядом Рин и обернулась на Водяного, не сдержав лукавое подмигивание. - Вижу, с вами все хорошо, вот и славно. - Но как тебе удалось так быстро вернуться? – спросил Хигаши, подойдя ближе. - Как-как.… Не вынуждай меня в рифму отвечать, - усмехнулась девушка, поправляя ковбойскую шляпу. – Мы сбили Мечеразящего со следа, но он скоро все поймет. Ребята в безопасности – им ничего и никто не угрожает. Так что встретимся с ними уже в тот день. - В тот день…- тихим эхом отозвалась Хайни, слушая в пол уха. Спирс повернулась к подруге и в подозрении прищурилась. - Что-то вы кислые сегодня… - снова усмехнулась ковбойка, смотря на Хайнкель так, словно она была в курсе всего. Хотя.… Это же Котоко! От неё можно ожидать все, что угодно. Девушка вздохнула и выпрямилась, вскинув голову. – Вам повезло. У меня есть, чем поднять ваше настроение, ребятки. У меня для вас есть сюрприз… - Сюрприз? Обожаю сюрпризы…- с сарказмом отозвалась Рин. - Не настраивай себя так категорично, Рин, - тихо рассмеялась Котоко и вновь отчего-то подмигнула Тайфу. – Вам он обоим понравиться. - И что же это? – с легким любопытством спросил парень, не смев удержать язык на месте. Котоко Спирс ухмыльнулась и посмотрела на алхимиков чуть свысока. Может, догадаетесь, а? Выдержав мертвую интригующую паузу, девушка снова рассмеялась, чем только больше насторожила ребят. - Не что, а кто, Тайфу, - ответила, наконец, ковбойка и отступила на шаг в сторону, открывая обзор на дверь, ведущую обратно в гостиницу. Ребята одновременно подняли глаза на проем двери и удивленно застыли каменными изваяниями. Удивление – это очень странное чувство. Оно, может быть, как и приятным, так и нет. Сейчас же молодые алхимики не могли точно конкретизировать подтип своего удивления. Тайфу глупо улыбнулся, его щеки покраснели, руки задрожали, но глаза были растеряны и полны непонимания. Хайни тихо прошептала имя той, которая появилась перед ними. А Котоко наблюдала за трансформациями, происходящими на лицах её товарищей, с легкой лукавой улыбкой. - Давно не виделись, - чуть робко говорит неожиданная гостья, распознав это удивление немного не верно. – Знаю, я не должна была приезжать, но… Нана осеклась на полуслове, когда Хайни мгновенно оказалась подле неё и крепко-крепко обняла, прижимая к себе и уткнувшись лицом ей в плечо. - Нет, не говори ничего, - тихо просит Молниеносная, еле-еле сдерживая предательскую дрожь в плечах. Рин не могла злиться на подругу детства за то, что она приехала в такой опасный момент, когда дело накалилось добела, когда враги начали активно действовать, когда она, Хайни, уже почти сдалась…. Хотела спрятать, уберечь то, что на самом деле ей было необходимо сейчас. Единственный человек, которому она готова была рассказать все. И вот он здесь, явился как ангелочек с небес. Молниеносная сильнее прижала к себе подругу, не желая отпускать, словно она боялась, что это видение исчезнет. Ухватилась как за последнюю ниточку, надежду, лучик света в темном царстве. В глазах предательски защипало, и Рин до боли прикусила губу, чтобы не разрыдаться от разноцветных чувств. Нана приобняла майора, успокаивающе поглаживая по спине. Черные глаза встретились с синими глазами. Гостья улыбнулась своему любимому, стоящему чуть в отдалении. Тайфу тоже боролся с чувствами, который накрыли с головой, как девятый вал, силясь, чтобы также не сорваться с места и не броситься к Нане. Кулаки непроизвольно сжались, а лицо напряглось. Парень старался не разрушить вечный стереотип «мужики не плачут», но удавалось ему это с трудом. Трус и романтик – кажется, Хигаши Тайфу никогда от них не избавиться. Только одно себе позволил Водяной алхимик - одними губами произнести два слова, зная, что свет его очей их увидит. «Я скучал…» - Я тоже, - также тихо произносит Нана с улыбкой и теплом в глазах. Зарывшись носом в волосы Хайнкель, девушка успокаивающе шепчет, продолжая обнимать подругу: - Все хорошо, Хайни. У тебя все получиться. Держись… *** Не буду утомлять вас рассказом о том, как провели этот день ребята. Скажу только, что они долго не могли нарадоваться этой встрече. Болтали, вспоминали детство, шутили, словно опасности не было на горизонте никогда. Казалось, что даже грустная Хайнкель стала приходить в себя, смотря на веселых Тайфу и Нану. А Котоко, ухватив в ресторане пинту пива, сидела недалеко от остальных и фыркала на пену, которая все никак не хотела оседать. Не смотря на такую домашнюю атмосферу в номере Водяного алхимика, Молниеносная отчего-то чувствовала себя совершенно лишней. Осторожно и бесшумно поднявшись со своего места, девушка вышла из номера, тихо прикрыв за собой дверь. От Наны не укрылось подавленное настроение подруги. Рин всегда была скрытной, мало говорила о своих чувствах, переживаниях, но сейчас её состояние было настолько явное и нескрываемое, что сложно на это не среагировать. Извинившись с теплой улыбкой, девушка вышла следом и пошла за Молниеносной. Тайфу переглянулся с Котоко. - Что с Хайни? – тихо спросил он у Спирс. - Так спросил бы у неё – я тебе не телефон доверия, - фыркнула из угла ковбойка, отпивая из кружки. - Нет, я имел в виду, что вы же девушки – общаетесь, делитесь друг с другом, - замялся парень. - Какой гениальный вывод, да ты, Тайфу, специалист, - хихикнула собеседница, слизывая с губ пенные усы. - А ты уже малость того, - Тайфу покрутил раскрытой ладонью около виска. – Тебе алкоголь противопоказан. - Алхимики теперь у нас работают и в Минздраве? – ядовито произнесла Котоко. - А вдруг? - Вдруг бывает только… - Котоко! - Да что? Двадцать два года как Котоко! - Каждый раз убеждаюсь, что в твоем возрасте одна двойка лишняя. Тем временем, пока Тайфу и ковбойка пытались прийти к нормальному разговору, Нана нагнала Хайнкель на лестнице. Легонько тронув подругу за локоть, юный медик посмотрела в грустные карие глаза. - Хайни, пойдем вместе погуляем? – предложила Нана. Навязываться сейчас она не могла. Обычно она сразу тянула Рин за рукав и тащила на улицу, но, видя состояние Молниеносной, медик передумала и одернула себя от такого рода действий. - Зачем? Смысл? – печально произнесла Хайнкель. Она хотела посидеть во внутреннем дворике гостинице – продолжить то, на чем её остановили. Хотелось одной побыть, подумать, но Нана же так просто её не отпустит. - Не спорь. Я буду тебя встряхивать, - ласково улыбнулась подруга детства и потянула молодого майора за собой вниз, к выходу из гостиницы, в город. - Не стоит, рассыплюсь… - хотела возразить, но получилось очень вяло. Нехотя девушка позволила подруге веси её за собой как ягненка на веревочке. На улице уже смеркалось, солнце прикоснулось к горизонту давно и медленно уплывало вниз, оставляя за собой лишь желтую полосу на небе. Легкий ветерок дул в лицо, остужая и приводя в чувства после душного помещения. Молниеносная глубоко вздохнула, расправляя поникшие плечи и наполняя легкие вечерним свежем воздухом. Нана внимательно следила за алхимиком, продолжая держать её за руку, не отпуская. Все же иногда Хайни бывает такой беззащитной, грустной и настоящим пессимистом. Это казалось совсем противоестественным. Не настоящим. - У тебя ведь что-то произошло, - голос гостьи вывел Хайнкель из-под шлейфа мыслей. – Не хочешь – не говори. Я не буду из тебя вытягивать, но не смей впадать в меланхолию. Это так же, как с твоей агрессией, если ты из себя выходишь, то долго не возвращаешься. А если, наоборот, в себя уходишь, то тебя оттуда не вытащить: ни словом, ни щипцами. Тут нужна середина. - Её ещё найти надо, - пробурчала под нос Рин, понимая, что сейчас её и правда будут встряхивать. - Найдешь, ты-то найдешь… - немного скептически ответила Нана, ведя подругу по пустой вечерней улице. Уж она знала: Молниеносная найдет такую середину, что будет только хуже. - Почему ты вернулась в Аместрис? – перебила собеседницу Рин. – Тут опасно. - Знаю, - тихий ответ. – На Мидзуки уже открыли охоту. Маю вместе с ней сейчас. Где они, я сама не знаю – мы в Столице разминулись. Хайни серьезно посмотрела в лицо медику. Что они творят? Хоть Рин решила, что злиться она не будет, но негодование стало расти автономно и, причем, в алгебраической прогрессии. - Сумасшедшая… - презрительно фыркнула Хайнкель под нос в адрес Мидзуки. Наверняка она сорвалась с места и девочек за собой потянула в опасности. Вот что у неё в одном месте покоя не дает? Почему она не могла в Ксинге спокойно кататься на слонах, курить кальян и строить глазки местным шейхам? “Это у нас семейное…” – неожиданно нашелся ответ, и девушка нахмурила лоб. Потом надо обязательно поговорить с Бестией – выяснить, где находиться точка над «i». - Она за тебя беспокоиться… - возразила Нана, тоже взглянув на алхимика с серьезным выражением лица. Молниеносный алхимик не сдержала нервный смешок. Скептически и насмешливо прищурившись, ответила: - Знаю, как она беспокоиться – врет. - Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – Нана на мгновение растерялась, но, нахмурившись, продолжила гнуть мысль в свою сторону. – Вы с Тайфу ей очень дороги. Да, она вас не ласкала лишний раз, вела себя временами сурово и строго, но она вас любит и пытается заботиться,… как она умеет. Она твоя тетя, а Тайфу и Маю она заменила мать. И Юте тоже… - вспомнив об их погибшем общем друге, девушки помрачнели и погрустнели. Нана встряхнула головой, отгоняя болезненные воспоминания, и закончила свою мысль: - И она мне тоже как близкая родственница. У Наны Кусури, у одной единственной из всей их компании, была полная семья: была и мать, и был отец – и оба они ждали дочку в Ист-сити, когда она вернется из Ксинга после курсов восточной медицины и основ рентанджицу. А она сейчас здесь с друзьями и пытается помочь так, как умеет. - Не говори о том, чего не знаешь, - немного резко сказала Молниеносная. - Тогда расскажи, - с просьбой в голосе отозвалась собеседница. - Не сейчас, - отмахнулась от подруги майор. – Мне бы самой разобраться. - А ты не слишком много на себя одну берешь? – Нана начала раздражаться. Она никогда не понимала это самопожертвование, нелюбовь к себе, стремление взять всю вину на себя, самоедство. – Если будешь копаться в себе – никогда не узнаешь. Прекрати, Хайни! Да что с тобой? Майор молчала. У неё не было, что ответить. Она сама с трудом пыталась ответить на этот вопрос. Она не могла понять сама себя. Разрывалась между тем и другим, надрывалась под грузом несчастной судьбы. За что? Почему? - Просто,… - Молниеносная осеклась, вспоминая прошлый вечер. – Я проиграла. Я сдалась…. - Нет! – твердый ответ подруги вырвал девушку из взвешенного состояния. – Нет, Хайни, ты не сдалась. Ты просто сделала вид, что сдалась, и сделала это так правдоподобно, что сама в это поверила. Почему-то этим словам Хайнкель хотела очень сильно верить. И поверила. Нет, все что угодно, но не сдаваться. Продолжать, не останавливаться. Рин остановилась посередине пустой дороги и благодарно взглянула на юного медика, которая искренне и серьезно произнесла последние слова, смотря в карие глаза, в которых впервые, наконец, за этот вечер, появилась былая решительность. - Спасибо, Нана, - девушка не могла выразить все чувство благодарности, которое она сейчас испытывала. Одного слова категорически не хватало, чтобы выразить их полностью. Нана улыбнулась и крепко обняла вернувшуюся в строй подругу. Такая Хайни ей нравилась больше. - Не благодари, ты в свое время многое сделала для меня, для Тайфу, для всех. Это единственное, чем я могу помочь тебе, - тихо произнесла подруга детства, смотря с плеча Хайни, как к ним с другого конца улицы подходит знакомый силуэт ковбоя. – Не благодари, просто не исчезай. Будь собой, будь вспыльчивой, саркастичной, язвительной, веселой, шумной, но только не подавленной и грустной. - Она права, Рин, - заявила о своем присутствии ковбойка, подойдя к двум девушкам, стоящим по среди улицы и обнимающим друг друга. - Котоко? – Хайни чуть встрепенулась от голоса ковбойки. - Вижу, ты пришла в норму, - кивнула Спирс. Нана выпустила Хайнкель из объятий и тепло улыбнулась, мол, не стоит благодарностей, моя скромная персона может не только это. Котоко посмотрела на Хайнкель из-под полов своей шляпы и чуть коварненько усмехнулась. – А ведь я догадываюсь, что произошло… Хайни невольно чуть покраснела, выдавая себя с потрохами. В сумерках румянец было не очень заметно, но Спирс уж догадалась, почему алхимик отвела взгляд. - Не раскисай, к этому все и шло, - наклонившись к лицу Молниеносной, шепотом произнесла и подмигнула Котоко. К чему такому «этому» шло, знали только они двое. – И, я уверена, он ещё вернется. Если не сегодня, то завтра. Жди. И не забивай голову ерундой. – Котоко тихо рассмеялась и искоса посмотрела на Нану, которая смутно понимала, о чем речь. – У влюбленных такое бывает. - Котоко! – с упреком и легким оскорблением произнесла Хайнкель. - Ну-ну, не смущайся, - ковбойка выставила перед собой раскрытые ладони. – Ты до сих пор не хочешь это признать? – Карие глаза алхимика продолжали излучать упрек и недовольство. И Спирс сдалась. – Ладно-ладно, замолкаю. И кстати… - Взгляд у Молниеносной стал почти испепеляющий, но Спирс не стала останавливаться. – Красный тюльпан на языке цветов обозначает «признание». - В чем? – лицо немного разгладилось у Хайнкель, скорее от растерянности и непонимания, чем от облегчения или радости. - Это уже от человека зависит, - вставила свои пять копеек Нана. – Может быть в содеянном, во лжи, или открытости. - А может в любви? – ненавязчиво подсказала Котоко, смотря на Молниеносную, ожидая реакции. - Сама-то в это веришь? – после неловкой паузы ответила девушка, выдавая через голос свое волнение и сомнение. - Нет ничего невозможного! – воскликнула ковбойка. - Я это уже слышала, - фыркнула Рин, вспоминая обладателя этой цитаты. - И все же? Он же тоже человек, - возразила ковбойка, в попытке переубедить и убедить упрямого алхимика. - Люди разные бывают! – сказала, как отрезала Молниеносная. Она не может что-то утверждать, когда сама не уверена. А, собственно, интересует ли её этот ответ? Положа руку на сердце, где-то оно жаждет узнать ответ…. Но будет ли это правдой, а если и будет, то очень горькой…. - Хайнкель Рин? А этот голос никак не увязывался с голосом Котоко или Наны. Молниеносная обернулась к новому силуэту, появившемуся совсем неожиданно и незаметно. - Да? – с сомнением и осторожностью отозвалась алхимик на отклик незнакомой, но определенно мужской фигуры. Котоко напряглась, готовая в любой момент что-нибудь предпринять в защиту своих товарищей, но Хайни взмахнула рукой в сторону ковбойки, останавливая. На уровне инстинкта Молниеносная не чувствовала опасности от этого неизвестного. Нана рефлекторно встала поближе к Спирс, с недоверием смотря на неясную ситуацию. Хайни сделала пару шагов к фигуре в плаще. - Простите… - Вам просили передать этот конверт, - перебил её человек из сумрака и протянул сверток прямоугольной формы, обмотанный несколько раз в серый картон и перемотанный бечёвкой. - Рин? – с предупреждением в голосе произнесла за спиной девушки Котоко, с опаской смотря на сверток. - Все хорошо, Котоко, - Хайни еле заметно кивнула и протянула руку к свертку. Как только она ухватилась за край «посылки», незнакомец отпустил свой край, словно не желал случайно прикоснуться к пальцам алхимика. – Спасибо… - не уверено поблагодарила незнакомца девушка, некоторое время пытаясь всмотреться ему в лицо. Взгляд карих глаз метнулся к свертку, и пальцы почти ловко развязали узел на бечёвке. Чуть надорвав бумагу на посылке и убедившись, что предмет, находящийся в ней совершенно не опасен, девушка вскинула голову. – А…. – Но человека, принесшего сверток, уже перед ней не было. Исчез. Словно его и не было. Девушки удивленно осмотрелись, а Хайни даже пробежала чуть вперед, рассеяно озираясь, ища глазами фигуру в плаще. Но ночного курьера нигде не было: ни в соседнем переулке, ни вдалеке улицы, ни на крышах соседних домов – Рин успела быстрым взглядом оглядеть дома вокруг. - Хайни? – Нана настороженно смотрела на Хайнкель, пытаясь понять, что так ту взволновало. Молниеносная обернулась на подруг и растеряно-изумленно посмотрела на них. Ей показалось, или?.. Этот таинственный силуэт.… В нем было что-то.… Однако девушка сама сразу не могла объяснить, что в нем было такого особенного. Прокрутив в голове размытый нечеткий образ, Рин сглотнула и тихо риторически произнесла: - Где я слышала этот голос? *** В номере у Тайфу весь поздний вечер ощутимо висела задумчивая тишина. Ребята переглядывались друг с другом, пытаясь найти в глазах друг друга несуществующий там ответ. В центре комнаты на низеньком столике лежала рядом с разорванной «упаковочной» бумагой книжка в старом потрепанном переплете. Котоко в углу сдавленно мычала, Нана сидела на кровати и наблюдала за Водяным и Рин, которые стояли у этого стола и напряженно смотрели на книгу. Молниеносная осторожно потянулась к ней и перевернула несколько страниц. В глазах девушки отразилось узнавание. Алхимик отошла от стола к окну и выглянула в темноту ночи. Хигаши, не сразу сообразив, в чем дело, чуть подался вперед к столу и вгляделся в строчки. Что за чертовщина?! Парень резко выдохнул и выпрямился. Догадка мгновенно пришла в голову молодого алхимика, да и реакция Хайни была на поверхности. - Это же?.. – Тайфу осекся и обернулся в сторону Хайнкель. В синих глазах было нескрываемое удивление и даже страх. И Рин прекрасно его понимала, она тоже не могла объяснить это явление. Но одно она знала очень точно. Этот почерк…. Его она ни с чьим не спутает. Это то, что так искал Джон Блейк, Аместрийский Инквизитор, Мечеразящий алхимик. И эта вещь совершенно загадочно попадает в руки той, которая лишь только слышала о его существовании или видела мимолетно. Молниеносная повернулась к ребятам, ожидавших подтверждения их теории. Вздохнув, девушка сложила руки на груди, встряхнула головой, сосредоточившись. Голос не дрогнул в тишине, а прозвучал серьезно, решительно и непреклонно. Они, сидя на месте, сделали ещё один шаг вперед… - Дневник отца. Февраль 2013 г.