Хроники Аместриса

“Не учите меня жить!” (с) Эллочка – из к./ф. Двенадцать стульев. Спина ноет. Видимо, не стоило читать лежа на полу. Хайни, засопев, потянулась. Нет, все-таки драться с Тайфу очень утомительно. Не в смысле, что он силен, а в другом. Девушка в течение всего боя настраивала себя так, чтобы не причинить боли и не ранить лишний раз парня. Сдерживать и без того капризную алхимию сложно. Теперь девушка совершенно не понимала Элриков, которые следуют принципу “не убивай”. Сохранить своему противнику жизнь намного сложнее, чем убить. Где девушка могла это слышать? Конечно, она не собиралась убивать Водяного. Как вы могли подумать такое? Просто драться с другом и сводить все атаки к минимуму очень-очень трудно. Тайфу сам потом признался, что старался только обезоружить или поймать Молниеносную в ледяную ловушку, а атаки сводить к нулю или делать их настолько тривиальными насколько можно было. - Ну и зачем мы тогда сражались, Тайфу? Кто кого больше пожалеет? - Нет, в этом был смысл. Мы знаем наши силы, основные атаки и слабые стороны… - Ошибаешься. Мы выяснили только одно. Наша дружба – наша слабость. В конечном счете, она нас подведет. Если в беду попал один, в неё будет втянут и другой, когда для первого лучше, чтобы второй был в безопасности… - Хайни! Прекрати эти пессимистические мысли! Ты меня пугаешь! “Не пугаю я тебя, Тай,” – подумала Хайни, закрывая глаза и кладя тыльную сторону ладони на лоб, - “Просто это так и будет.” Превозмогая усталость, девушка изучила все материалы, которые для неё нашел мечтательный архиватор Смит. Теперь Молниеносная знала, кто убил Юту. Осталось только прийти в норму и найти эту сволочь. За окном уже была ночь – на чтение ушел весь вечер. Хайни открыла глаза и, держа перед собой папку с делом о Киримару Рине, провела рукой по страницам, где был выдран важный кусок. Кто-то успел “почистить” архив до того как Хайни решилась его посетить. Эти страницы по смыслу содержали подробную информацию о научном эксперименте, в котором участвовал Туманный алхимик. Пропажу листов девушка заметила ещё в архиве. Хорошо, что Рин догадалась пролистать папку. - Эмм, простите, мистер Смит. Здесь не хватает нескольких страниц. - То есть, как это не хватает? – не понял Смит и, откладывая газету в сторону, подошел поближе. Парень, взяв папку из рук девушки и намеренно коснувшись при этом её рук, стал сам листать папку. Дойдя до места, откуда были вырваны страницы, молодой хранитель архива внимательно осмотрел оставшиеся в папке куски бумаги и затем цыкнул: - Так я и знал. Это все тот тип. - Простите, какой тип? Как он выглядел? – осторожно поинтересовалась Хайни, игнорируя намеки со стороны парня. - Неприятный до дрожи. Имя-то его я не спросил. Но одно я запомнил точно. Его взгляд, мисс. Холодный взгляд, как у волка… Изучив все о Солнечной алхимии и вспомнив это, майор Рин поняла, кто убийца Юты снова. Но зачем ему нужно было скрывать информацию о Туманном алхимике? За этим что-то кроется? Спина разболелась окончательно, и девушка лениво поднялась с пола. Глаза предавали Молниеносную и закрывались, требуя хозяйку хоть чуть-чуть отдохнуть и поспать. Хайни медленно побрела к кровати, рухнула на неё и буквально провалилась в сон, который она потом вспоминала не добрым словом… *** - Это же не инспекция? – спросил у Хьюза Рой. Двое товарищей сидели в баре и осушали уже энную пинту пива. Мустанг проклинал всех: Элрика, боевую аттестацию, фюрера – но про себя. Так смело вслух он не высказывал свое недовольство. Можно плохо кончить, а на том свете в карты играть с Ледяным Исааком не улыбалось полковнику. На улице был поздний вечер, и в баре было мало посетителей, так что Рой мог смело расспросить друга, о том, что его в данный момент беспокоило. А именно то, что на аттестацию в Восточный город приехал не только Кинг Брэдли, но и большинство обитателей Центрального штаба. Хьюз грустно посмотрел на Мустанга. Уж он-то знал, почему столичные военные так резко “захотели в гости” - в Восточный штаб под предлогом аттестации. - Разведка бежала из Столицы, прихватив с собой фюрера. Шрам опять объявился. Вот почему все в Центральной штаб-квартире так перепугались…, - ответил Маес. “Да что за жизнь такая!” – всплеснул про себя руками Мустанг. – “ Уехал из Восточного штаба – маньяк новый появился, а из Столицы – Шрам беснуется! Обложили со всех сторон!” - Подполковник Хьюз, вас к телефону, - сказала буфетчица, протягивая трубку мужчине. Подполковника последние дня два можно было найти только в этом баре, и телефон разрывался почти каждые полчаса. - Спасибо, - отозвался Маес, взяв трубку. – Алло?....Майор?...Что?...Ясно. Принято. Полковник нахмурился, глядя на то, как мгновенно помрачнел друг. Подождав пока Хьюз закончит этот и без того короткий телефонный разговор, с любопытством посмотрел в зеленые глаза, спрятанные за стеклами очков. - Звонил майор Армстронг. Только что был обнаружен труп на вокзале Ист-Сити, - ответил на взгляд Роя Маес. - Он был взорван изнутри? – спросил Мустанг. Подполковник печально вздохнул и кивнул. Видимо, без бед в этот раз точно не обойтись…. *** - Хайнкель, сколько раз тебе повторять, чтобы ты запомнила? – раздраженно спросил Киримару Рин у своей дочери. Они сидели в палатке друг напротив друга. Хайни смотрела в пол, не решаясь взглянуть в глаза отцу. Отец смотрел на дочку строгим отцовским взглядом. Чувствуя взгляд отца, девочка сжала кулаки у себя на коленках. - Я взял тебя с собой, потому что не было другого выхода. Как только Мидзуки приедет из Ксинга, ты вернешься домой, обещаю. А пока сиди здесь в палатке и не выходи. Ты поняла? – с напором спросил Киримару. Хайнкель злобно посмотрела на отца. Полковник Рин обреченно вздохнул. Он уже давно понял, что дочь выросла и перечить ей стало так же сложно, как играть в “Уйди с дороги, противный!” с несущимся навстречу паровозом. - Так я и знал. Тебя бесполезно упрашивать. Вся в меня пошла. Хайни, дочка, я понимаю – тебе неймется. Поэтому мне придется попросить кого-то из офицеров за тобой присматривать, пока меня не будет рядом. - Мне не нужна нянька! – не выдержала и крикнула Хайни. Резко вскочив на ноги, девочка, не видя дороги, помчалась прочь – к выходу. Отец никогда её не понимает, никогда. Маленькая Рин почти выскочила на ярко освещенную солнцем тропинку на входе в палатку, но, боднув кого-то макушкой в живот, упала назад на землю. Сначала до девочки долго доходило, что же произошло, но затем она быстро приподнялась и пробурчала под нос: - Простите. Виновата. Удар о землю пришелся точно на поясницу. Рука сама непроизвольно дернулась потереть ушибленное место. Черт, стыдно как. Сто раз стыдно. Всегда из-за своей невнимательности девочка попадает в такие маленькие неприятности. Почувствовав движение у себя над головой, Хайни взглянула на того, на кого она налетела. Юноша лет девятнадцати, призывник этого года не иначе. Он стоял, нагнувшись к девочке, и протягивал той руку. - Нет-нет, это я виноват, - заверил её парень. – Ты не ушиблась? Темные волосы, доходящие до лопаток и затянутые в хвост, белая майка, синие армейские брюки, тяжелые солдатские сапоги – первое, что бросилось в глаза Хайнкель. Только потом взгляд упал на протянутую руку, на ладони которой был преобразовательный круг. “Алхимик!” - в следующую секунду осенило девочку. Она не знала, стоит ли рисковать и браться за руку военного, у которого столь опасная штука вытатуирована на ладони. Хоть перчатки надел бы что ли? Не у всех стальные нервы. Рин взглянула юноше в глаза. Серо-голубые глаза словно загипнотизировали ее, и она смело взялась за руку молодого алхимика. - Я – Зольф Джей Кимбли. Багровый алхимик, - представился он, когда девушка вернулась в вертикальное положение. – А ты – Хайнкель Рин, верно? Новый знакомый улыбнулся, и девочка моментально забыла, что этого парня все в отряде сторонятся и опасаются. Хотя её отца боятся, да и маленькую Рин тоже. Маленькая Рин, наконец, оторвалась от глаз Кимбли и отвела взгляд в сторону. - Хайни…, - чуть слышно произнесла девочка. - М? – то ли не понял, то ли не расслышал алхимик. - Зовите меня Хайни, мистер Кимбли, - твердо повторила девочка, улыбнувшись. Отчего-то юноша понятливо улыбнулся. - Хорошо, Хайни. Но и ты тогда зови меня по имени, договорились? - Ладно, - согласилась Рин, и Кимбли почти невесомо потрепал её по волосам. Девочка склонила голову, пряча смущенный румянец. В первый раз к ней отнеслись как человеку, а не как к дочке Туманного алхимика. - А это ты, Кимбли? – раздался за спиной голос отца. Хайни повернулась спиной к молодому военному и с опаской посмотрела на Туманного алхимика. - Да, полковник, - приняв на себя серьезный вид, ответил Багровый, выпрямляясь. - Расслабься, - отмахнулся Киримару, глядя в серьезное лицо молодого алхимика.- Хорошо, что так быстро пришел. У меня к тебе маленькая просьба. - Просьба? – слегка приподняв брови, переспросил Кимбли. - Да. Ты для меня как родной сын и во всем лагере я доверяю только тебе. Поэтому я прошу тебя, не мог бы ты присмотреть за моей дочкой? Не постоянно, пока меня нет. И издалека, - сказал полковник и тут же замахал руками. – Нет, ты можешь и отказаться. Я не заставляю тебя и понимаю, что прошу совсем не… - Нет, Рин-сан, напротив. Я буду рад присмотреть за вашей милой дочуркой, - мягко отозвался Зольф. Почувствовав на своих плечах руки Кимбли, Хайни вздрогнула. – Я обещаю Вам, что буду беречь её до самого конца…. Голос Багрового становился все тише и тише, а вскоре наступила мертвая тишина… - Хайни! Елки-палки, вставай! Ощущение чьих-то рук на плечах никуда не исчезло. Только на этот раз кто-то тряс девушку, вынуждая вырваться из объятий мира Морфея. Хайни резко открыла глаза, прощаясь с не предвещающим ничего хорошего сном. С одной стороны хорошо, что не кошмар той ночи шесть лет назад, а всего лишь Ишвар, но с другой – хорошего в этом очень мало. Отец, Кимбли, Ишвар.… Ох, что-то будет. Очень скоро будет. Может быть, даже сегодня. Тайфу, а именно он будил Молниеносную, испугался внезапного пробуждения девушки и скатился с кровати на пол. “Чертовщина какая-то…” – недовольно подумала Рин, тупо глядя в белый потолок своей комнаты. - Хайни! – крикнул Водяной в самое ухо подруге, думая, что та уснула с открытыми глазами. Хайнкель, не переносящая такого издевательства над барабанными перепонками, а уж тем более в исполнении Хигаши Тайфу, ударила парня по голове. К несчастью, это единственный способ образумить Водяного алхимика. Такими темпами парень вовсе без мозгов останется, хотя вопрос надо поставить иначе: а есть ли у Тайфу мозги в принципе? Судя по поведению брюнета, нет. Парень засопел и схватился за голову. - Я слышала и с первого раза, - недовольно буркнула Молниеносная, поднимаясь с кровати. – Слушай, Тай, - девушка серьезно посмотрела на друга. – Я знаю, кто убил Юту. *** Взгляд в прошлое… Кимбли открыл глаза и раздраженно нахмурил брови. Ни минуты покоя. Стоило Багровому алхимику прийти в лагерь после своего удачного похода и вздремнуть часок другой в более-менее тихой обстановке, как его чуткий сон прервали два очень знакомые для ушей Зольфа голоса. Приподняв слегка голову, Кимбли стал искать глазами источники возмущенных голосов. Руки, сложенные на затылке, неприятно затекли, и алхимик оперся на локте, чтобы было удобнее следить из тенька, где подрывник облюбовал себе маленькое временное пристанище, за двумя силуэтами ругающихся друг на друга недалеко от отдыхающего Багрового. - Хайнкель, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не ходила на юго-восток от лагеря?! Там минное поле! Не для этого я с товарищами мины устанавливал! Я не хочу видеть свою дочь, разбросанную по кусочкам по всему Ишвару! – громко говорил Туманный алхимик, обращаясь к своей совсем юной дочке. - Отлично, теперь все ишвариты в радиусе нескольких километров знают, где ваше минное поле! – шипела, словно гремучая змея, маленькая Хайнкель. Оба стояли у входа в их палатку и гневно смотрели друг на друга. Если уж полковник Рин смотрел на дочь с отцовским упреком, то Хайни готова была глазами испепелить отца. Кимбли позволил себе еле слышно и обреченно выдохнуть. Эти двое, кажется, никогда не смогут жить спокойно, дружно и мирно. Киримару и Хайнкель, словно два одинаковых полюса магнита – постоянно друг от друга отталкиваются. Эти семейные ссоры повторялись с поразительной регулярностью и собирали огромное количество зрителей в лице любопытных жителей лагеря. - Что отцовский инстинкт, наконец, проснулся? – продолжала возмущаться девочка. – Поздно спохватился, будь ты хорошим отцом, не взял бы меня сюда! Полковник молчал, не отвечал на возмущенные выпады, но Багровый заметил, как в серых глазах Туманного алхимика взметнулась волна боли. Девочка стихла на мгновение, заготавливая следующую тираду восклицаний, но, снова открыв рот, тут же закрыла, резко передумав. Если слова на отца не действуют, то придется перейти к действиям. - Все, я уезжаю! – сказала Хайни, резко развернувшись спиной к отцу. – Раз ты не хочешь меня отправлять домой, я сама уеду! - Договорились, - сложил руки на груди полковник Рин и стал заинтересованно смотреть дочке в затылок, ожидая её следующих действий. Девочка повела плечом, что-то обдумывая, а затем спокойным тоном произнесла: - Только денег на дорогу дай… Туманный громко рассмеялся, услышав эти слова. Хайнкель раздраженно посмотрела через плечо на смеющегося отца. Что тут такого смешного? Откуда у девятилетней девчонки деньги? - А денег нет, - через некоторое время успокоившись, ответил Киримару. - Не ври, старый пень! – гневно воскликнула девочка. – Не может быть, что ты все деньги отправил Мидзуки! Наверняка под матрасом в носке хранишь! – Увидев серьезное лицо отца, девочка фыркнула. – А в прочем, мне от тебя ничего не надо. Поеду зайцем в вагоне с багажом, в первой что ли? Маленькая Рин отвернулась и зашагала прочь к выходу из лагеря. Раз уж сказала, что уйдет, так уйдет. Детское упрямство. - Хайнкель, немедленно вернись! – крикнул полковник, понимая, что дочка не шутит с обещанием уехать. - И не подумаю! – ответила Хайни, не останавливая и не замедляя шаг. - Хайнкель, я кому сказал?! Быстро вернись! – рявкнул Киримару. Но девочка не отреагировала на угрожающие нотки в голосе отца. – Когда же ты будешь слушаться меня?! - У меня нет отца! Ты мне не отец! – крикнула девочка и бросилась бежать прочь. Отец хотел остановить дочку, но осекся. Слова ударили прямо в сердце. Видимо это Бог, в которого Рин не верит, мстит через девочку, упрекает его, ненавидит, за то, что он убивает людей, лишает их жизни только потому, что у него такая работа. Туманный не хотел быть тем, кем он являлся сейчас. Его боятся даже товарищи, боятся его алхимии, её мощи, боятся, что он сорвется и эта невероятная сила выйдет из-под контроля. Киримару слышал, как его называют за спиной. Чудовище. Демон. Дьявол. Полковник ушел в темноту своей палатки, но полог оставил открытым, надеясь на то, что дочь все же образумится и вернется. Кимбли не знал, что твориться в душе его командира, мог лишь догадываться. От зорких серо-голубых глаз не укрылась боль на лице, которая выползла у Туманного алхимика в последний момент, стоило мужчине скрыться в темноте палатки. Зольф взглянул в другую сторону, куда убежала Хайнкель. Сколько себе майор не твердил, что это не его дело, пускай сами разбираются, но о данном слове он забыть не мог. Раз уж пообещал, значит выполняй. Нынче за пределами лагеря опасно – не стоит малышке разгуливать одной. Кимбли усмехнулся, поймав себя на мысли – сейчас он сам мыслит как маньяк. Хлопнув себя по колену, алхимик поднялся, привлекая внимание отдыхающих рядом лейтенантов. Потянувшись для виду, майор медленно пошел к выходу из лагеря. - Эй, Кимбли! Ты куда собрался? – окрикнул подрывника лейтенант. - Воздухом подышать. Тебя это не касается, - ответил Багровый и, засунув руки в карманы армейских брюк, пошел не спеша из лагеря. Будет он ещё тут отчитываться перед парнем, у которого руки дрожат каждый раз, стоит ему взять пистолет. -Да на плоды своих взрывов пошел любоваться, - хмыкнул второй лейтенант, презрительно смотря длинноволосому брюнету в спину. – Не бери в голову. Подрывник вышел из лагеря и спокойно стал подниматься на холм, не опасаясь, что за обломками разрушенного рядом здания может скрываться какой-нибудь ишварит, поджидая государственного алхимика в засаде. Солнце клонилось к закату. Скоро оно скроется за линией горизонта, сменяя жаркий день холодной ветренной ночью. Странный все же у пустынной зоны климат, вы не находите? Весь день подыхать от духоты и палящего солнца, а ночью проклинать свой абсолютно не греющий китель. Багровый стал подниматься по каменистой тропинке вверх, отталкиваясь от больших камней, словно от пружин. Мелкие и редкие растения пробивались между камней и желтого песка, внося небольшое разнообразие в пустынный пейзаж. Майор бросил взгляд назад на лагерь, разбившийся у подножия холма в развалинах старого Ишварского города. Разрушенные белые стены зданий отражали солнечные лучи, от чего на них было трудно смотреть – глаза резало от такой яркой белизны. Со своего места молодой алхимик видел, как аместрийские военные ходили по лагерю, как осенние сонные мухи. Такое яркое сравнение пришло в голову подрывнику совершенно случайно, заставляя губы растянуться в тонкой улыбке. На самом деле к забитым, с мертвым взглядом, жалеющим себя военным, Зольф дал бы ещё более емкое и точное определение, но он повернулся спиной к палаточному лагерю и продолжил свое восхождение на холм. Дойдя до вершины, Кимбли остановился. Нет, все-таки он верно угадал, куда могла пойти маленькая Рин. Девочка стояла спиной к майору и смотрела на город, находившийся с другой стороны холма. С южной стороны поднимались в алое от заката небо черные клубы дыма. Именно этот район поручили Зольфу зачистить сегодня, который тот и очистил от красноглазых повстанцев. Кровавый Лотос сам невольно задержал взгляд на последствиях своей прекрасно выполненной сегодня работы и удовлетворенно прикрыл ледяные глаза. Подходить к Хайнкель он не стал, лишь молча стоял и смотрел, как русые волосы развиваются на вечернем ветру. - И давно ты(вы) тут стоишь(те)? Задали майор и девочка вопрос одновременно, заставляя Рин смущенно улыбнуться. - Я недолго. – Ответила девочка, поворачиваясь к военному. - А вы, майор Кимбли? - Минут пять, как подошел. И, кажется, мы договаривались, что мы с тобой на “ты”, - улыбнулся Багровый. Алхимик не считал такой необходимостью строить из себя второго папашу или преподавателя в школе и делать хмурое, строгое и поучительное выражение лица. - И как же мне тебя называть? Дядюшкой Кимбли? – улыбнулась девочка, озорливо сверкнув карими глазами. Зольф не сдержал усмешки. - Называй меня, как хочешь, - развел руками подрывник. Смертоносные ладони с алхимическими кругами бросились в глаза Хайни, и она прекратила улыбаться. - Почему ты пришел? Отец попросил? – спросила Рин. - Нет, я сам. Нельзя, знаешь ли, ходить маленьким девочкам без присмотра, а уж тем более здесь, - сказал майор и, видя напряжение в карих глазах, снова убрал руки в карманы. – Пойдем обратно. - Нет, - упрямо произнесла Хайни. Кимбли посмотрел в сторону и глубоко вздохнул. Один только Отец мог знать, на что Багровый подписался. Нянчиться и выслушивать капризы, на это? - Туманный волнуется, - сжав свою гордость в кулак, продолжил алхимик. – И ты не подумала, что те твои дерзкие слова могут быть последними в его жизни? А что если завтра он не вернется с поля боя? Ты же будешь винить себя в этом. Так что, пошли. Не здесь нужно свое упрямство показывать. - Все равно пришлось включить взгляд школьного учителя и с укором посмотреть на девочку. Хайни понурила голову. А Кимбли-то прав. А вдруг произойдет такое несчастье? Она совсем не этого хотела. Последние слова вылетели в порыве, и Рин понимала, сколько боли принесла отцу. Только этот пока малознакомый ей майор смог вразумить девочку. - Вижу, ты поняла, - улыбнулся Зольф. Подрывник подошел к Хайнкель и мягко положил руку девочке на плечо. – Скоро стемнеет, а тут небезопасно. Рин подняла голову, взглянула в серо-голубые глаза алхимика. Стоит ли доверять ему? И все же она послушно пошла рядом с майором обратно в лагерь. - Спасибо, Кимбли. - Обращайся. Дядюшка Кимбли всегда тебя поймет, - усмехнулся Багровый. Если играть роль няньки, то играть идеально. Как ни крути, но общение с этой малышкой намного приятнее, чем с теми дураками в отряде. - Все же тебя это задело, - карие глаза взметнулись вверх, чтобы успеть увидеть реакцию майора, шедшего рядом, не отпуская плеча девочки. Рин была уверена, что стоит им вдвоем подойти к лагерю, как Кимбли отпустит её плечо, чтобы трусливые сержанты не высмеивали молодого майора. Этим придуркам только малейший повод дай…. - Ни капли, - отмахнулся Багровый, но дрогнувшие в негодовании брови выдали алхимика, и Хайни, прикрыв рот ладошкой, рассмеялась. Майор и не собирался ничего скрывать. От кого? От этой радостной улыбки? Июнь 2011 г.