Хроники Аместриса

Взгляд в прошлое… Война с каждым днем набирала обороты. Атаки повстанцев происходили уже каждый день, словно ишвариты открыли второе, нет, даже третье дыхание. Но вовсе не это волновало сейчас Багрового алхимика. Кимбли оглядел лагерь. В лагере с самого утра творится неразбериха. Поразительно, что этот хаос в аместрийской армии может посеять всего лишь один шпион, местонахождение которого до сих пор было неизвестно. Майор сразу, как только выяснилось про шпиона, получил приказ о его ликвидации от генерала Грана. Но, простите, сейчас это все равно, что искать иголку в стоге сена. Паникующий лагерь совершенно не пригодное место для работы. Но, несмотря на это, Зольф морщил лоб и думал, где может прятаться эта красноглазая сволочь. - Зольф! Кимбли обернулся. - Полковник Рин? Случилось что? Лицо Туманного алхимика говорило само за себя. У Багрового уже даже возникли неприятные подозрения… - Случилось. Хайнкель пропала! – сказал Киримару. Вот почему-то Зольф это и предполагал… - Потрясающе, - раздраженно усмехнулся Кимбли. – Нашла она время, ничего не скажешь. - Кимбли, пожалуйста, найди её, – Серые глаза полковника смотрели на майора с мольбой. Багровый глубоко вздохнул. Шпиона найди, Хайнкель найди. Здорово. В пору уже разорваться. Если раньше алхимика немного забавляло сидеть с девочкой, которая совершенно случайно оказалась в лагере и олицетворяла собой то, ради чего солдаты в пустыне головы складывают, то сейчас Зольфу хотелось её найти только для того чтобы задушить. Собственноручно. - Найду, не беспокойтесь, полковник Рин. Ага, найду, где? Может все же сказать Туманному, что он неправильно поступил, взяв с собой девчонку? Ладно, это его дело. Майор, не оборачиваясь на растерянного полковника, пошел проверять здания вокруг лагеря. Если шпион где и прячется, то только там. Мимо Багрового пробегали зеленые лейтенанты, у которых ружья чуть ли не падали из рук. Кимбли старался не обращать на это внимания, чтобы лишний раз не раздражаться. Нет в лагере ни одного человека, к которому майор мог относиться с уважением. Может быть, только к Туманному? Он всегда выполняет приказы, никогда не спорит с начальством, и, вроде как, не сомневается в своих решениях. Но его ахиллесова пята – его дочь – тянет его вниз. Багровый видел, что Киримару пытается казаться перед дочкой любящим и доброжелательным отцом, скрывая свою сущность армейского оружия – государственного алхимика. Старается, но до конца у него не получается. Дочка Туманного не глупа – она знает, где находится, и знает, что вокруг неё происходит. Киримару, видимо, делает вид, что не замечает, что воспитывает свою смену. Лет через семь это точно проявится. Да, маленькая Рин не глупа, но в силу возраста делает очень глупые и детские ошибки. Десять лет. Что можно ожидать от человека в десять лет, а? - Майор Кимбли! – Багровый повернулся к запыхавшемуся старшему лейтенанту. – Приказания будут? - Возьми ещё ребят, и проверьте все вокруг, а проверю это здание, - сказал Зольф. - Но… - Есть возражения? – Алхимик прищурил ледяные глаза и посмотрел на солдата. Лейтенант нервно сглотнул, увидев угрозу в глазах майора. Не даром о нем слухи в лагере ходят, и прозвище Кровавый алхимик ему дали неспроста. - Нет, - дрожащим голосом ответил солдат. - Вот и славненько, - ужасающе ласково сказал Кимбли, от чего лейтенанта в дрожь бросило. Майор вошел в заброшенный дом, оставляя солдат снаружи. Нечего с собой всякий мусор таскать – только мешать будет. Под ногами скрипят половицы, свет проникает через разбитые стекла окон, глубокие трещины в стенах и гробовая тишина – вот как встретило заброшенное здание молодого майора. Любой другой сразу бы ушел, не увидев ничего подозрительного, но не Багровый. Опыт подсказывал, что нужно все тщательно проверить. Было уже пару раз поначалу: идешь мимо таких зданий, тихо, никого, но стоит тебе повернуться спиной, как обнаруживается, что там все же был кто-то из повстанцев. Когда это случилось в первый раз, Кимбли уже решил, что больницы ему не избежать, но Фортуна была на его стороне. Зольф стал подниматься на второй этаж. Ступеньки скрипели, заставляя алхимика раздраженно морщить лоб. Ужасно раздражает, когда из-за таких мелочей он может попасть в безвыходную и опасную ситуацию. То, что у ишваритов очень хороший слух, Багровый тоже успел уже понять, но сейчас никто не спешил выскакивать из-за угла с горящими от ненависти красными глазами, и это очень настораживало. Добравшись до второго этажа, майор увидел комнату, двери которой были раскрыты нараспашку. Увидев в комнате чей-то силуэт, алхимик приготовился в любой момент хлопнуть в ладони для преобразования. Осторожность никто и никогда не отменял. Но в следующий момент Кимбли опускает руки и медленно проходит в комнату. - Вот ты где, - произнес он, медленно, словно на замедленной пленке, подходя к сидящей у стены девочке. Она смотрела на свои дрожащие руки. У ног лежал маленький нож, лезвие которого было в крови. Взгляд майора задержался на оружие. - Я убила его, - шепотом сказала Хайни, продолжая смотреть на руки. – Он выскочил так неожиданно, что сердце у меня чуть не остановилось… Рядом Кимбли увидел труп молодого ишварита. Из перерезанного горла капала алая кровь, образуя на полу огромную темную лужу. Майор узнал лицо убитого. Именно его он искал. Этот красноглазый урод постоянно крутился около лагеря, вынюхивая информацию. Кимбли пару раз видел ишварита, но ничего не предпринимал – ждал, когда добыча подойдет ближе. Но теперь алхимик жалел про себя, что не убил его раньше. Девчонка, как он видит, прирожденный боец. И что теперь с ней делать? - Он напал на тебя, - констатировал молодой майор, перешагивая через мертвое тело. - Думал, что я закричу, солдат позову, но вместо этого у меня рука сама дернулась, - тихо сказала девочка. Багровому пришлось сильно напрячь слух, чтобы разобрать её слова. - Это была самозащита, - чтобы успокаивать тоже талант требуется. Кимбли просто стал внушать Рин, что она поступила правильно. И это на самом деле так. Этого ишварита все равно ждала смерть, если не от рук Хайни или Багрового, то от рук других солдат или от пули снайпера. Алхимик присел на корточки перед девочкой. Вполне очевидно, что она в шоке от сделанного, но ей придется смириться с этим. – Ты защищалась. - Я отняла жизнь у другого человека, Кимбли, - насколько серьезно для её возраста сказала Хайнкель, взглянув в ледяные глаза молодого алхимика. – Только чтобы спасти свою жизнь, я отняла другую. Разве это правильно? Зольф задумчиво взглянул на нож, лежащий перед ним. Отцовский. Полковник отдал его девочке для самозащиты. На войне находимся все-таки…Видимо, наивно полагая, что он не понадобится. Спешу вас расстроить, Рин-сан. Очень даже понадобился. Кимбли протянул руку к холодному оружию, взялся за рукоять ножа и поднял его с пола. Лезвие сверкнуло в руке алхимика, блеск отразился в ледяных глазах. В этот момент майор выглядел очень устрашающе, что у Хайни невольно задрожали руки снова. - Ты защищала не только себя, - произнес Зольф, втыкая нож в пол, – но и всех нас, наш лагерь. Этот, - майор бросил быстрый взгляд на мертвого ишварита, - был шпионом повстанцев и вынюхивал информацию о местоположении нашего лагеря и наших войск. Сколько у нас отрядов, сколько оружия, сколько в лагере алхимиков, а благодаря тебе враг лишился источника информации, - алхимик улыбнулся. Хайни понурила голову. Ей не хотелось видеть маленькую тень восхищения в глазах Багрового алхимика. Подрывник осторожно притянул к себе девчонку. Та уткнулась лбом в плечо алхимика и закрыла глаза. Как же ей хотелось открыть глаза и осознать, что все это сон. Дурной сон. От Зольфа тянуло кровью и порохом, но девочка не стала морщить нос, как сделала бы это раньше, при других обстоятельствах. Это запах убийцы, безжалостного убийцы. Неужели Хайни тоже станет такой? Девочка сильнее зажмурила глаза и обвила руками локоть майора. Нет, это неправильно. У этого молодого ишварита, наверняка, есть любящие родители, а может даже орава младших братьев и сестер, а маленькая Рин вот так отняла жизнь одним случайным ударом ножа в горло. Или не случайным? Может, она подсознательно знала, что если убьет его, то выживет? Неужели это то, что Кимбли называет инстинктом убийства? Нет, нет, она не убийца, нет! К глазам начали подкатываться слезы. Жалость к самой себе и к погибшему ишвариту охватила девочку с головой. Ведь он больше не увидит ни восхода солнца, ни родного края, ни близких, никого… - Ты умничка, - услышала Хайни тихий голос Кимбли над своим ухом. Не говори, не говори ничего! Рин не знала, как ей реагировать на похвалу Багрового алхимика – зарыдать в голос или нервно и громко рассмеяться. Вместо этого она сильнее вжалась в плечо алхимика. Хотелось исчезнуть, спрятаться, только чтобы не слышать довольное хмыканье подрывника и не чувствовать его теплую ладонь, которая успокаивающе гладила по спине. Кимбли смотрел куда-то сквозь стену, о чем-то думая. Но он вскоре сбросил с себя “мыслительный сон” и произнес: - Пойдем, нас ждут. Получив утвердительный кивок, Зольф разжал руки, позволяя девочке подняться. Глаза маленькой Хайни выражали скорбь, смешанную с чем-то ещё, то ли осмысления, то ли флегматизма, но точно не паники, которую Зольф видел в глазах солдат на поле боя. Далеко пойдет, далеко. Стоило алхимику вместе с девочкой перешагнуть порог темного и мрачного здания, как полковник Рин кинулся к дочке и крепко обнял её. - Боже, как же я волновался, - тихо причитал Киримару, сжимая хрупкие плечи Хайни. – Никогда больше, слышишь, никогда больше… Генерал Гран, не обращая внимания на Туманного алхимика, для которого сейчас ничего больше не существовало кроме найденной, задумчивой и не реагирующей ни на кого дочки, грозно взглянул на Багрового алхимика. - Где этот ишварит? - Я убил его, - с легкой улыбкой пожал плечами Кимбли. Хайни повернулась в сторону длинноволосого брюнета. Майор еле заметно подмигнул девочке, и глаза юноши снова стали холодными, а взгляд - непроницаемым. - Почему ты не сказал им правду? – тем же вечером спросила Хайнкель, подойдя к одиноко сидевшему у огня Багровому. Алхимик поднял голову. Языки пламени загадочно плясали в зорких глазах майора. В сумраке вечера Зольф выглядел от чего-то зловеще. Не будь девочка с ним знакома некоторое время, не подошла бы к нему никогда. Она понимала, почему даже генералы осторожничают с этим молодым алхимиком. И правильно делают. - Мне показалось, что ты не хочешь, чтобы кто-то об этом знал, - легкая ухмылка тронула губы майора, а в глазах черти стали плясать джигу. – Так что, этот маленький секрет умрет вместе со мной. А спустя неделю Хайни уехала в Восточный город. Это было за два года до полной победы Аместриса над Ишваром. *** - Хайни, а глупость заразна? – вывел девушку из задумчивости голос Котоко, которая сидела напротив Молниеносной рядом с Тайфу. Не успел поезд отъехать от Восточного города, а Тайфу с Котоко уже успели разругаться. - Ещё как! – отозвалась Рин, не глядя на пихающихся друзей. Она продолжала наблюдать пролетающий пейзаж за окном поезда, подперев рукой подбородок. - Молодой человек, вы слышали? Не дышите на меня! – Котоко отпихнула от себя Водяного. Когда она себя так ведет, не скажешь, что ей на самом деле двадцать два года. Хигаши, получив новый толчок в бок, начал возмущаться. Хайни, не обращая на них никакого внимания, взвешивала – правильно ли она все сделала. Уговорить Мидзуки уехать в Ксинг - было верным решением. Девушка нутром чуяла, что ввязывается в очень опасную авантюру. Поэтому Бестия и не пришла провожать племянницу – нужно многое сделать, прежде чем уехать. С ней должны поехать и Маю с Наной, так уж они решили. В деньгах они не будут нуждаться – Молниеносная сняла очень кругленькую сумму со своего алхимического фонда. Для родных людей не жалко. Все равно времени совершать новые открытия в алхимии нет. Главное, чтобы Мидзуки ни под каким предлогом не высовывалась из Ксинга. Если домыслы Эда и подполковника Хьюза правдивы, то в этом деле замешана верхушка армии. Меры предосторожности не помешают. Сами Элрики отправились в Ризенбург, чтобы восстановиться. С ними майор Армстронг – беспокоиться за них точно не следует. Молниеносная грустно улыбнулась. “Надеюсь, что я все делаю правильно,” – подумала она и взглянула на ребят. Водяной, надувшись, как мышь на крупу, сидел и смотрел в пол. Ковбойка, отчего-то довольная собой, готовила иголку. - Ты что опять удумала, Котоко? – спросила Молниеносная, окончательно оторвавшись от окна. - Тайфу проиграл спор, и поэтому я ему сейчас ухо проколю, - хитро улыбнулась Спирс. - Какой ещё спор? – вскинула брови Рин. Ещё и четырех часов не прошло, как они встретились с Котоко, а они уже успели на что-то поспорить. - Я должен был Нану поцеловать, но не смог, - сказал Хигаши. Молниеносная хотела было нахмуриться – нашли они на что спорить, здорово! – но не стала. Их дело, в конце концов. Тем более, Водяной уж очень стеснительный и не будет лесть к своему предмету обожания с поцелуем. Так и случилось. А Котоко-то довольна, ой, ну вы посмотрите на неё – вся светиться, звезда! - Помниться, именно ты, Котоко, и проколола мне уши, - задумчиво произнесла Хайни, дотрагиваясь до своих золотых сережек-колечек. - Ага, - Котоко притянула к себе Тайфу за левое ухо, - сейчас укусит комарик. - Ауч! - Тихо. Тихо. Сейчас тебе сережку надену. Котоко надела парню сережку-колечко, только чуть поменьше, чем у Молниеносной, и не золотую, а серебряную. - Красавец! – коверкая ударение, цокнула языком Спирс. - Иди ты, - огрызнулся Тайфу, - теперь подумают, что я из этих… Ковбойка покатилась со смеху. Молниеносной стало стыдно за неё – своим громким смехом она привлекала внимание других пассажиров. А за Водяного просто обидно. - Тай, тебе идет, не переживай, - попыталась улыбнуться Хайни. На самом деле проколотое ухо парня нисколько его не портило, но и не украшало. Тайфу отвернулся, но уши вспыхнули, выдавая его смущение. Чем ближе поезд приближался к Столице, тем неспокойнее становилось на душе у Хайнкель. Как она у него спросит? Ответит он ей или снова уйдет от вопроса? - И куда тебе нужно пойти в Столице? – с явным интересом спросила ковбойка. - Мне нужно в Центральную тюрьму, - с неохотой сказала Молниеносная. - Тебе нужно, то есть, не помешает? В смысле, будет не лишним, но, вообщем-то, не обязательно? – почти с мольбой спросила Котоко. - Нет, категорически острая нужда!* – сказала, как отрезала, Рин. После этих слов девушка стала чувствовать себя гораздо увереннее. Спирс, обреченно вздохнув, надвинула на глаза ковбойскую шляпу, а Тайфу решил не задавать лишних вопросов. Если нужно, значит нужно. Он сам переваривал информацию, которую рассказала ему Хайни. Гомункулы. Предатель в армии. Вырванные страницы из дела отца Хайни. Странный алхимический круг на плече девушки и Бестии. Философский камень. Аместрийский инквизитор. Да что, черт возьми, происходит?! *** - К нему шесть лет никто не ходил. А вы уже приходите второй раз. Чудно. Голос надзирателя разбудил Багрового. Кимбли открыл глаза и сел на своей койке. Посетитель, и именно тогда, когда он задремал, счастье какое. - Кимбли, просыпайся! – три громких удара в железную дверь. – К тебе пришли! “Спасибо, без вас бы не разобрался,” – хмыкнул заключенный, расправляя плечи. - Если что, зовите, хорошо? – обратился к посетителю надзиратель, а затем ушел, оставив их наедине. Заключенный внимательно смотрел на дверь, будто он мог видеть сквозь неё. За дверью вздохнули, а затем алхимик услышал знакомый голос: - Ну, здравствуй, Багровый. Подрывник позволил себе маленькую нотку удивления в голосе: - Хайнкель? Неожиданно, неожиданно. Опять приказали меня допросить? Прости, но мы уже все выяснили. - Нет, я пришла по личному вопросу, - ответила Хайни, надеясь, что заключенный не начнет отшучиваться, как в прошлый раз. - К дядюшке Кимбли за советом? – рассмеялся Зольф, но успокоился и сразу заговорил серьезно: - Что случилось? - Ты знаешь, кто такой Аместрийский Инквизитор? Багровый замолчал. Вопрос серьезнее некуда, ну и как на него ответить? Как ни крути, а Кровавый алхимик не за белых играет. Стоит ли отвечать на этот вопрос? - Знаю, - ответил после короткой паузы заключенный алхимик. – Но не так хорошо, как твой отец. Его кодовое имя в Ишваре было Хетиро Аокума, а настоящее имя мне неизвестно. “Ай-яй, как тебе не стыдно, Кимбли. Знаешь ты его прекрасно,” – усмехнулась темная сторона Багрового алхимика. “Цыц. Я говорю только то, что считаю нужным,” – бросил укор сам себе подрывник. - Не помню такого, - задумчиво произнесла Молниеносная. “И славно.” - Он работал с Туманным алхимиком над какими-то исследованиями. Я не интересовался, над чем они работают. Хетиро был мастером допроса. Когда в плен к нам попадали ишвариты, командование всегда вызывало его. С чего ты вдруг интересуешься им? - Хочу найти его. Откуда он? Он точно не из Центрального и Восточного штабов? - Как я слышал, он был из Западного. Можно предположить, что его с тех пор никуда не переводили. Рин, он не тот человек, с которым следует заводить знакомство. Молниеносная, видимо, намека не поняла – все равно будет его искать. Что ж, Кимбли давно уже ей не нянька - пусть сама разбирается. - Спасибо. Ты немного сузил мне круг поисков, - поблагодарила Зольфа Хайни. - Тебе спасибо, что пришла, - отмахнулся Кимбли, но его губы украшала довольная улыбка, которую Рин видеть никак не могла. Нависла неловкая тишина. Молниеносная в этот раз не торопилась никуда уходить. Узнала, конечно, она мало, но это лучше чем ничего. - Я думала, тебя казнили, - без презрения в голосе сказала девушка. Она узнала о преступлении совершенном Багровым только, когда появилась в армии. Что подтолкнуло алхимика на это преступление, Рин почти не интересовало. Убить пятерых своих командиров, Кимбли, ты о чем думал тогда? Зольф закрыл глаза. - Видимо, у меня ещё есть в этом мире дела, - хмыкнул он в ответ. Он очень хорошо запомнил слова Зависти: “сиди тихо, а когда понадобишься – первым об этом узнаешь”. Вот подрывник и ждет, терпеливо ждет. - А если у тебя была возможность побега, ты бы воспользовался этим шансом? – осторожно подбирая слова, спросила Молниеносная. Подрывник усмехнулся в темноте своей камеры. - Не искушай меня, - ответил Багровый. Имея в распоряжении философский камень, алхимик мог с легкостью совершить побег из тюрьмы в любой момент. Правда, от здания ничего бы не осталось, но это сущие мелочи. – Хочешь помочь? Хайнкель хотела сказать твердое “нет”, но осеклась. Девушка стояла и растерянно смотрела на железную дверь камеры, за которой находился Зольф. Почему-то Рин охватила внезапная жалость, которая и не позволила сказать слово отказа, но и сказать “да” не получалось. - Не глупи, - сказал заключенный. – Забудь. Молниеносная подошла к двери и прислонилась к ней лбом. Холод от железа тут же пробежался по всему телу. - Прости, - тихо произнесла девушка, надеясь, что алхимик её не услышит. - Прощаю, - ответили за дверью. Оказалось, что Кимбли сидел, прислонившись к двери со своей стороны, и все слышал, что сказала Хайни. Девушка вздрогнула от неожиданности. - Даже не спросишь, за что я извиняюсь? – спросила она. - Я все прощаю. Даже тот страх, который ты сейчас испытываешь, - произнес Зольф. Хайни резко оторвалась от двери. Багровый попал в точку. Она где-то в душе и, в правду, боится его, но одновременно даже уважала, как проницательного и расчетливого алхимика-профессионала. Но как он понял, что…? Молниеносная хотела ещё что-то сказать подрывнику, но шаги надзирателя остановили её. Кимбли, тоже услышав шаги, нахмурился. Ну, вот, беседе пришел конец… - Вы ещё долго? – спросил надзиратель. - Нет, мы, собственно, уже закончили, - твердо сказала Хайни. – Счастливо оставаться, Багровый. - До встречи, Молниеносная, - отозвался Зольф. “Мы ещё увидимся. Не сомневайся, Молниеносная.” *** “Предупреждаю: у нас длинные руки!” (с) Остап Бендер – из к./ф. Двенадцать стульев Выйдя из тюрьмы, Хайнкель незамедлительно отправилась в сторону кафешки “Пороховая бочка”, где она договаривалась встретится с ребятами. Только до этого заведения ещё идти и идти. Хайни уже предсказывала себе адские муки в исполнении Котоко, которая будет выбивать информацию из первых уст. Но главное, теперь можно отправляться на Запад и искать новые зацепки. Спасибо полковнику за отпуск. Так что, время есть, и нужно его потратить с умом. - Хайни! – окликнул девушку сзади знакомый голос. Ничего не понимая, Молниеносная оборачивается. К ней подходил Тайфу, спрятав руки в карманах. Почему он здесь? Разве они не договаривались, что встретятся в другом месте? Чувствуя подвох, Хайни не стала выдавать свое удивление. - Ты один? – спросила Рин, заглядывая парню за спину. Котоко с ним не было. Это странно. Ковбойка никогда Тайфу из виду не выпускает, когда Хайни нет рядом. Что же сейчас тогда происходит? - Один, - кивнул Водяной. – Как все прошло? - Не так хорошо, как хотелось бы, - ответила майор Рин. - Понятно. Идем? Молниеносная только кивнула в ответ. Хигаши прошел мимо Хайни и зашагал впереди. Девушка, прищурившись, внимательно оглядела парня. Что-то не так.… Пройдя несколько шагов, Рин остановилась. - Если тебе нужно со мной поговорить, то говори сейчас. Не тяни, - сказала девушка. Водяной остановился и посмотрел на подругу исподлобья. - Ты о чем? Хайнкель улыбнулась, сев на скамейку, которая стояла рядом, и обняв её спинку руками с обеих сторон от себя. Девушка с хитрым прищуром посмотрела на молодого алхимика. - Не прикидывайся, псевдо-Водяной. Тайфу немного занервничал: - Ты что? Я же… - Где? – указала девушка пальцем на левое ухо парня. – Где та сережка, которую тебе сегодня надели? У тебя даже следа от прокола нет. – Тайфу пораженно смотрел на Молниеносную. Та снова откинулась на спинку скамейки и сурово сказала: - Маскировка у тебя никудышная. Кто ты? Неожиданно Водяной противненько и неестественно для себя захихикал. - Хы, догадливая ты, черт тебя возьми! Тайфу резко охватила красная вспышка, и вместо него перед Молниеносной предстал худенький бледный паренек. На голове неестественно-зеленые волосы, растрепанные в стиле “взрыв на макаронной фабрике”. Хитрые, злые, сиреневые глаза с узким вертикальным зрачком в упор смотрели на майора. На лбу у пришельца была черная с красным треугольником повязка. Одежда на парне была ещё смехотворнее, чем сам хозяин: черная юбка поверх шорт и черный короткий топик. Странный тип нехорошо ухмылялся. Поставив одну ногу на скамейку и оперившись на колено рукой, парень склонил лицо к девушке. - Гомункул, - татуировка уроборосса на бедре пришельца не осталось без внимания. Хайни спокойно смотрела в лицо своему врагу. Неспроста он показался, ох, неспроста. - Точно. Можешь звать меня Энви, - улыбнулся гомункул. - Зависть, значит, - попыталась улыбнуться в ответ Молниеносная. – Что тебе от меня нужно? - Лично мне до тебя нет никакого дела, - фыркнул Энви. – Но наш Отец недоволен… - Я думаю, он не для этого тебя послал ко мне, чтобы ты рассказывал, чем он там недоволен. - Да, ты права, нечего тебе знать из-за чего он злится. Я пришел сюда только для одного. Хайни вскинула брови, а Энви, оскалившись, подался вперед и прошипел прямо в лицо девушке: - Не лезь не в свое дело, - четко, выделяя каждое слово, шипел гомункул. – Иначе, ты очень об этом пожалеешь. - Угрозы – оружие дураков, - прорычала в ответ девушка, но один из семи смертных грехов проигнорировал выпад алхимика. - Убивать тебя не входит в наши планы – ты кандидатка в ценные жертвы. Но, не волнуйся, мы можем заставить тебя пожалеть, что родилась на свет. Из-под земли достанем, усекла? - Не смей угрожать мне, - сквозь зубы сказала Молниеносная, злобно глядя в глаза гомункулу. – Я вас не боюсь, - грозно нахмурив брови, добавила она. Гомункул хмыкнул, продолжая смотреть в карие глаза алхимика, надеясь увидеть в них хоть на мгновение страх, панику, ну хоть что-нибудь. Но нет. Внезапно Энви рассмеялся и поднялся со скамейки. - Я тебя предупредил, Молниеносный алхимик. – Гомункул сменил свой облик, превращаясь в маленького мальчика. – Адьё! – бросил он напоследок, прежде чем убежать. Хайнкель проводила взглядом мальчишку, а затем злобно ухмыльнулась. - Вот значит как? В таком случае, я принимаю вызов. Теперь я только ещё больше убедилась, что иду верным путем и никуда с него не сверну! Время быстро летит, и вот, спустя месяц.... Июль-Август 2011г. ____________________________ * А вы помните оригинал? “- Нам нужно в Дельту реки… - Нам надо, в смысле, не помешает? Будет не лишним…но, вообщем-то, не обязательно? - Нет, категорически очень острая нужда.” (источник: ПКМ-2)