Начало конца

Двадцать седьмое июля. Казалось бы, это был очередной ничего не значащий день в жизни Ганнибала, если бы не семнадцатилетие старшего брата. «В чем, собственно, проблема?» — спросите вы, а проблема была в пышном приеме и напыщенности братца Тео. Настроение портило еще и то, что пропустить данное торжество было нельзя. По традициям рода в данном возрасте, когда член семьи находился на пороге становления взрослым волшебником, его имя вписывали в реестр с сопутствующим ритуалом призыва предков. Об этом отец рассказывал Ганнибалу еще лет пять назад, после первого магического всплеска. Тогда этот рассказ о традиции воспринимался как интересная сказка, но не сейчас. Ритуал был предназначен не только для того, чтобы предки благословили очередного волшебника рода, но и чтобы дать клятву верности о чистоте крови. Тео об этом не знал, да и не стремился вообще узнавать о том, во что их, детей нового поколения волшебников, собирались втянуть. После того как клятва будет подтверждена самой магией, под защиту рода не возьмут полукровку и тем более грязнокровку, и упаси Мерлин существо, которое несет в себе грязную кровь. Обязан будешь безукоризненно выполнять приказы старшего в семье, то есть отца — лорда Лектера. Но Ганнибал не был столь доверчивым и глупым, поэтому, узнав все заранее, сейчас стоял рядом с родителями и внимательно изучал заклинание, которое выводили в воздухе три волшебника старшего поколения их рода. У него был год, чтобы найти лазейку в древнем заклинании и не стать послушной марионеткой предков или же других, более старших членов рода. После ритуала началась официальная часть, на которой все гости наперебой желали Тео благополучия, восхищаясь тем, что глава рода вырастил столь выдающегося ребенка. Отец же на подобные слова лишь одобрительно кивал, позволяя лживой лести литься и литься изо ртов этих подхалимов, а старший брат по своей глупости без стеснения купался во внимании дам знатных семейств. Долго терпеть подобное зрелище Ганнибал не мог, поэтому, сославшись на плохое самочувствие, покинул центральный зал, и, пока он направлялся по коридору в свою комнату, в него врезалась девушка с заплаканным лицом. От кого это бедное создание убегало, знать и не нужно было, так как в следующий момент из-за угла послышались мужские голоса с противным смехом. В любой другой ситуации Ганнибал бы не обратил внимания и просто прошел мимо, но глаза девушки цвета океана при шторме неожиданно зацепили. В результате эта ночь окончилась новым сексуальным опытом для младшего наследника семейства. Всё началось с бутылки огневиски, которая помогла расслабиться не только девушке, но и Ганнибалу, а позже привела к сексу. Был ли это приятный опыт? На этот вопрос было сложно ответить что-то однозначное. Трение тел не особо впечатлило, да и брезгливость, которая была присуща Ганнибалу, не добавляла положительных баллов подобному занятию. Создавалось ощущение, что все тело облили чем-то очень липким и плохо пахнущим, а постоянные требования девушки к прикосновениям только больше раздражали. Единственное, что ему пришлось по вкусу, — это упругая грудь с твердыми сосками и узкий вход во влагалище, который сжимался на члене Ганнибала еще больше, стоило рукам или рту задеть, пощипать чувствительные горошины. Жаль, что после того, как девушка несколько раз кончила, все приятные и яркие ощущения пропали, ведь не было уже так узко, а тело под ним все продолжало скулить и просить большего. Буквально минуту назад яйца болели оттого, что он не мог получить разрядку, а следом медленно опал ствол. Подобный факт не укрылся от глаз девушки, которая не понимала, что произошло. Чем больше они смотрели друг на друга, тем больше Ганнибал не понимал, зачем секс так переоценивают. Настроение продолжало портиться, а неожиданная и провальная попытка поцелуя от девушки стала спусковым крючком для Ганнибала. Тело действовало быстрее разума, поэтому в ту же секунду, когда мягкие губы девушки коснулись уголка губ Ганнибала, он перехватил ладонью тонкую шею и надавил большим пальцем на кадык. — Даже не смей думать об этом, — раздался рядом с ухом ровный голос младшего наследника, чеканя каждое слово. Его взгляд буквально кричал о брезгливости и вызывал животный страх, желание спрятаться, что, собственно, девушка и сделала, стоило ладони исчезнуть с шеи. Так что да, младшему наследнику нечего было сказать про новый опыт, в отличие от Тео, который сидел за столом на завтраке с самодовольным лицом. После трапезы глава семейства призвал Ганнибала следовать в его кабинет для разговора. Этот разговор он хотел бы стереть из памяти, ведь слушать от отца, что и как следовало сделать с девушкой по время полового акта, было самым постыдным и неловким моментом в его жизни. Только выработанная с детства привычка держать лицо под контролем не позволила покрыться постыдными красными пятнами. Оставшееся время до учебы прошло спокойно, и даже внезапная поездка к дальним родственникам была невероятно скучной, в отличие от событий на праздновании, но рассказать кому-то о том, что произошло, Ганнибал не мог. Никому, кроме Уилла, который находился у себя дома в Америке. Вариант в виде письма сразу отпал, ведь отправлять сову через океан было кощунством. Так что Ганнибал терпеливо ждал, когда сможет все рассказать вживую, смотря прямо в глаза цвета океана при шторме. … На платформе глава семейства Лектеров как и всегда провожал своих сыновей, давая наставления и раз за разом ловя на себе одобрительные взгляды других аристократов, которые также взяли в привычку провожать своих отпрысков. Ганнибалу же хотелось побыстрее закончить с этой показушностью и поскорее отыскать Уилла, который несомненно уже находился в поезде и занял для них отдельное купе. Родители быстро раскусили нетерпение сына, но не стали ничего говорить. И только матушка могла позволить себе маленькую улыбку, прекрасно осознавая, что подобный жест ей простят как любящей матери. Эта мудрая женщина, казалось, все прекрасно знала, ведь её младший сын, которого было очень сложно вывести хоть на какие-то эмоции, сейчас был слишком активен. Со стороны кто-то чужой мог бы и не заметить, но она вынашивала этого мальчишку под своим сердцем и знала все его повадки. В особенности то, как Ганнибал рассматривал своими ореховыми глазами окружающих, нервно перебирая в руке фамильное кольцо. Все эти признаки нервозности прекрасно отражали его чувства, чем, собственно, и пользовался ее супруг, растягивая время. Подобная пытка закончилась только за пятнадцать минут до отправления и с явным удовлетворением на лице отца. В такие моменты Ганнибал его просто не понимал, но был в какой-то степени благодарен, ведь подобными отношениями среди аристократической семьи мало кто мог похвастаться. Зайдя в поезд, Ганнибал хоть и знал, где примерно должен был находиться Уилл, но не стал к нему идти. Он надеялся, что мальчишка сам к нему придет и проводит до заранее занятого купе. Вот только этого не случилось, что, безусловно, злило и раздражало Ганнибала. Не получилось встретиться ни в Большом зале, ни на следующий день. Если сказать, что Ганнибал Лектер был в бешенстве, это ничего не сказать. Его возмутило подобное поведение и в особенности то, что Уилл не предупредил об этом. Чтобы отвлечься от подобных мыслей, Ганнибал решил найти информацию о ритуале взросления. Так как он смог все увидеть собственными глазами, в частности само заклинание и клятву, это хорошо помогло ему выбрать четкое направление в поисках. Вот только стоило просмотреть все более-менее подходящие книги из запретной секции, как Ганнибал понял, что это бессмысленно. Вся информация была полезна не больше, чем знание того, что земля — это шар, и он движется по своей траектории вокруг Солнца. Нужен был волшебник, знающий древние заклинания и разбирающийся в ритуалах рода. Вот только найти такого человека было крайне сложно. К отцу или к родственникам из старшего поколения Ганнибал бы ни за что не обратился. Следующий вариант — Дамблдор. Но и тут были проблемы. Насколько бы гениальным волшебником ни был Альбус Дамблдор, он при всем желании не мог получить те обширные знания, что передавались из поколения в поколение в роду чистокровных волшебников. Все это крутилось в голове, мысль сменяла другую настолько быстро, и Ганнибал не сразу заметил, что рядом с ним, у следующего ряда полок с книгами, разговаривали две волшебницы. Обратить на них внимание заставил очень интересный диалог. — …сама подумай. Это такая несправедливость по отношению к магглорожденным. Никогда не думала, что в такой великой школе, как Хогвартс, будет такая дискриминация, — в голосе слышалась нотка раздражения. — И что ты предлагаешь? Устроить им отдельное обучение? «Одаренный» класс? Чтобы над ними еще больше издевались? — Необязательно так. В моей прошлой школе у подобного ученика был отдельный куратор, который помогал и направлял. — И как к этому относились чистокровные? — нотки любопытства были слышны настолько четко, что Ганнибал не смог сдержать ухмылку. Да, чистокровных боялись и последнее слово всегда было за ними. Это раздражало, но с этим можно было жить. — В том-то и дело, что к подобному они относились нормально. Дети есть дети, и никто из них не выбирает семью, в которой родиться. — Странная ты. Ладно, пошли лучше в центральный зал. Я слышала, что скоро там объявят о каком-то очень важном событии. После этих слов послышались стук обуви по полу и удаляющиеся смешки двух юных волшебниц. Выйдя из своего укрытия, Ганнибал получше рассмотрел их, и каково же было его удивление, когда он понял, что одна из девушек являлась той, с кем ему посчастливилось разделить свой первый опыт. Это удивило больше, чем ее разговор с идущей рядом блондинкой, которую он раньше никогда не видел. Подобные разговоры никогда не раскрывались в стенах этой школы, так как маглорожденные были всем безразличны — главное, чтобы они учились и не мешали другим ученикам чистокровных семьей. Так что подобный разговор не мог его не заинтересовать. И вот чего точно Ганнибал не мог ожидать, так это повторения ситуации в библиотеке, только лишь с одним отличием — в этот раз собеседником был темнокожий парень по имени Нейт. — Я с тобой согласен! У меня есть достаточно много знакомых, у которых родители простые маглы. Они не могут учиться в этой школе лишь потому, что боятся буллинга, — горячо поддержал точку зрения он, не обращая ни на кого внимания. — А как же они справляются со стихийными выбросами? — Они либо занимаются на дому, либо идут в школу волшебства с новым виденьем. Это, конечно, не так престижно и мало где поможет устроиться в сфере волшебства, но это хотя бы какой-то альтернативный вариант. — Понимаю. Я сама училась в подобной школе и нисколько не жалею о тех временах. — Но ты все же здесь. — Из-за родителей, а не по собственной инициативе, — и тут Ганнибал услышал, как голос девушки дрогнул. Уже через мгновение собеседник сменил тему, предложив все-таки доделать общее задание. В подобном темпе прошла целая неделя. Девушка каждый день поднимала щекотливую тему с разными учениками, и каждый раз Ганнибалу везло быть свидетелем этих бесед. К чему все это было, он не понимал, но благодаря связям смог многое узнать о блондинке, которую звали Беделия дю Морье. Дочь двух простых магов среднего класса, мать которой была обычной домохозяйкой, а отец — «мальчиком на побегушках» в Министерстве магии. Вроде бы ничего особенного, если бы не одно но: Беделия была приемной дочерью с не очень приятной родословной. Лезть в эту грязь чьего-то прошлого он не собирался, ему и своих проблем хватало, но он не мог не отметить ее стойкость: она была бойцом и умела хорошо адаптироваться в новом для нее обществе. Возможно, для аристократов способность приспосабливаться не была чем-то необычным, вот только Беделия могла и отстаивала свое мнение перед общественностью, заставляя принять ту точку зрения, которая была ей нужна. Это цепляло, и Ганнибал решил немного поэкспериментировать. Уилла не было уже неделю, что определенно злило, а поиски достойного наставника все еще не сдвинулись с мертвой точки, так что расслабиться и разгрузить мозг не было такой уж плохой идеей. Кто же знал, что подобное решение окончательно разрушит хрупкое доверие одного неопытного волка. … Хрупкое тело Уилла было согрето человеческим теплом и большой медвежьей шкурой, в которую он был укутан. Под бормотанье Хагрида Уилл находился между сном и явью. Тело расслабилось, и разум отдался тихой осенней ночи. Внутренний зверь уже перебирал лапы и был готов обратиться в истинную форму и погонять по лесу глупых зайцев. Сущность не разделяла хандру человеческой особи, инстинкты брали свое. Да и Луна ярко светила не хуже своего брата Солнца, прокладывая тропинки к Запретному лесу. Во внутренней борьбе победила звериная сущность, и Уилл тихонько попытался встать. Только вот с его неуклюжестью ноги запутались в шкуре медведя, и тело моментально оказалось на полу с таким грохотом, что Хагрид даже подскочил. В голове сразу раздался глумливый смех его животной сущности. Человеческая грация как у картошки была неожиданным открытием для волка. — Ох, мальчик мой, ты не ударился? — обеспокоенно спросил полувеликан и потянул свои огромные руки, чтобы помочь ему. Уилл поднял голову и смущенно улыбнулся, позволяя поставить собственное тело на ноги. — Прости, я не хотел тебя тревожить, — проговорил полушепотом Уилл и опустил свои глаза цвета спокойного океана. — И спасибо, что не прогнал меня. Хагрид от такого высказывания лишь покачал головой, да так, что и без слов было понятно, что он думал про подобные слова. Уилл от этого только еще больше покраснел и закусил губу в нервном жесте. Он не любил быть обузой, ведь с самого его рождения отец всегда заботился о нем и оберегал его, стараясь обеспечить Уиллу беззаботную жизнь. И хоть отец и старался не показывать ему, насколько для него это было сложно, тот все равно догадывался. Собственно, поэтому он не приносил домой дурные вести, пытаясь справиться со своими проблемами самостоятельно. И поэтому, видя подобную поддержку от Хагрида, Уилл не мог не почувствовать вину. Отец не знал, какие трудности испытывал его единственный сын в этой школе, да и сам Уилл бы ему не рассказал об этом. Не осмелился бы признаться в подобной слабости. Единственный, кто поддерживал и помогал, — младший наследник рода Лектеров. Не то чтобы Ганнибал его действительно понимал, но, по крайней мере, не издевался как остальные и время от времени позволял быть в своем окружении. Такое «особое» отношение еще в детстве зародило в сердце непонятные чувства и беспричинный страх потерять это ощущение комфорта рядом с другим человеком. Сейчас же у него появился еще один комфортный знакомый — полувеликан с добрым сердцем и огромными теплыми руками. Уилл ещё сам не мог осознать, как тот к нему относится. Как к любимому студенту? Или как к редкому и волшебному зверю, который имеет особенное место в его просторном сердце? — Хагрид, я хочу прогуляться по лесу перед сном, — сказал Уилл, смотря в окно на Луну. Она манила и призывала к себе. Предлагала свои распростертые объятия, обещая утешение и возможность испытать что-то новое. Что именно, он не знал, но чувствовал, что это будет что-то особенное. Полувеликан только кивнул. Ему не привыкать — мальчишка часто гулял по ночам в волчьей форме. Главное проследить, чтобы вовремя вернулся. — Если к рассвету не придешь, я пойду тебя искать, — придав голосу строгие нотки, сказал Хагрид. Он старался сохранить всю серьезность на лице, но стоило только посмотреть в чистые глаза мальчишки, как улыбка сама по себе расползлась на его губах. — Хорошо, — с такой же улыбкой ответил Уилл и, помолчав несколько секунд, продолжил: — Спасибо тебе за все… Чтобы не чувствовать себя еще более неловко, он сразу же обратился в истинную сущность и рванул в лес. … Передние лапы легко приземлись на твердую землю, приминая влажную после дождя траву. Воздух был пропитан запахом умирающих листьев и азота. Так всегда бывало после долгой и сильной грозы, что вызывало у волчонка чувство тревоги и тоски. Пусть люди и не могли услышать все те запахи, что так щекотали нос Уилла, но даже без этого каждый человек чувствовал хандру при такой погоде. Хижина была недалеко от Запретного леса, и добежать до первых деревьев не составило особого труда. Стоило ловкому волчонку оказаться рядом с границей леса, как к аромату дождя добавился запах древесины и грибов с нотками заморозков. Прекрасное время года, оно заставляло задуматься о круговороте природы. О смерти и жизни, тьме и свете. Но все эти чувства были далеки от человека, ведь комфорт нынешней жизни притупил инстинкт защиты, заложенный природой, и подобные размышления проскальзывали нечасто — только в моменты вдохновения или грусти. Для зверей подобный цикл смены времен года был куда более важен. Первые заморозки говорили зверю готовиться к суровой зиме, делать запасы еды и утеплять гнездо. Но только не сегодня. Уиллу хотелось просто побегать за мелким зверьем, не причиняя ему особого вреда. Хотелось просто размять лапы и прогуляться уже по знакомым местам Запретного леса. Приближаясь к ручью, волчонок почувствовал в воздухе новые, незнакомые запахи и не задумываясь пошел на них. Он не чувствовал страха, только игривое любопытство, которое подгоняло тело двигаться быстрее. Приближаясь к источнику запаха, Уилл обнаружил стаю волков, но не простых. Стая состояла из таких же, как и он, — оборотней. Подобное поразило, ведь в этих краях, кроме него, не было ни одного оборотня, а тут свыше десяти мохнатых голов. Это зрелище его заворожило, ведь стая Уилла состояла всего из двух волков — из него и отца, — а эта стая была другой. Тут же в голове волчонка промелькнула мысль: «С ними можно поиграть! Здесь все мои ровесники!», — и он тут же издал радостный тявк из своего укрытия. Опасаться этих волков не стоило, ведь если бы они хотели убить или запугать, то уже бы это сделали. Уилл шел уж слишком громко для того, кто представлял бы для них угрозу. Но даже несмотря на это их реакцию нельзя было назвать дружелюбной. Волки напрягли свои лапы, выпустили когти в землю и, оскалив морды, зарычали тихо и грозно, предупреждая о нападении, если почувствуют от него угрозу. Молодого волчонка такая встреча нисколько не смутила и уж тем более не напугала. Неуклюже выставив свои передние лапы и подняв лохматый зад, Уилл задорно тявкал на рык. Так он приглашал вместе поиграть, вспоминая те времена, когда они с отцом весело проводили время в звериной форме. Стая волков как по команде стала обходить волчонка кругом и обнюхивать. Запах был незнаком, но нотка Хогвартса и магии четко ощущалась среди всего остального, а значит, он был студентом. Это вызывало доверие. Для того чтобы определить наверняка, альфа стаи решил подойти поближе к волчонку, но мгновенно получил легкий укус в ухо и смазанное касание языка в нос. Альфа был шокирован подобной наглостью, но, увидев восторг и игривость в голубых глазах гостя, лишь покачал мордой. Подобное поведение было присуще молодым волчатам при игре в стае, а по запаху, который исходил от гостя, сразу стало понятно, что стаи у него нет. Это опечалило альфу, но стоило носу уловить запах молодой самки, как печаль быстро сменилась радостью. Неужели он нашел то, что так долго искал? Пару его волка. В его стае, конечно, были самки не хуже этой незнакомки, но ни одна не дарила внутреннему волку такого спокойствия и уюта, как эта. Стараясь насытиться этим невероятным запахом, альфа только больше радовался своей удаче, ведь самка не только ему подходила — она уже была готова создать гнездо. Смущало только то, что гостья была еще слишком молода, но волк не считал это минусом. Ее можно было обучить, подстроить под себя, а как только достигнет нужного возраста — повязать, заявив законные права. Она справится с его внутренней силой, в этом альфа не сомневался. Сможет еще больше сплотить его стаю, подарит им уют, тепло и силу, которую они ранее не испытывали. Осталось только гостью завоевать, чем, собственно, волк и начал заниматься. Он гордо выставил свою грудь, показывая себя с лучшей стороны. Черная шерсть, как сама темнота. Ночь благословила его своим даром, и он сливался с ней как одно целое. Только яркие голубые глаза светились из темноты, как два лунных фонарика. Тело массивное, крупные когтистые лапы, а челюсть так и обещала перегрызть горло. Подобный вид вызывал у самок благоговение, и альфа это прекрасно знал. Вот только гостья не обратила на его жест должного внимания и мягко боднула застывшую морду своей головой, призывая поиграть. Осталось непонятно, оценила она дары природы альфы или нет. Видя реакцию своего вожака, волки стаи стали заинтересованно переглядываться и помахивать хвостами. Гостья приняла подобное поведение как хороший знак, одобрение или даже скорее согласие немного поиграть и, прыгнув пару раз на месте, вновь припала к земле, ожидая следующих действий. Яркая луна вышла из облаков, давая разрешение рассмотреть свое дитя в полной красе. Волчонок для своего вида был небольшого роста, весьма худой. Перед ними оказалась Степная волчица без стаи и собственного места. Изящество движений и в каком-то смысле легкомысленное поведение перед чужаками говорило о ее происхождении куда больше, чем можно подумать. Степные волчицы никогда не нападали без причины, так как не являлись войнами, но и от них была польза. Например, войны внутри стаи еще с давних времен предотвращались как раз ими за счет ума и лидерских качеств. Они, как обереги, помогали каждому волку достичь желаемого, при этом живя в достатке. Проблема была лишь в том, что они почти всегда выбирали одиночный путь жизни. И самой главной удачей и достоинством стаи было получение подобной особы в свои круги. Отчего желающих было много. Если рассмотреть волчицу получше, то можно увидеть ее схожесть с медведем. Шоколадного цвета шкура, небольшие ушки-полумесяцы и забавный хвост, который теперь начал качаться из стороны в сторону, показывая, насколько юная гостья была нетерпелива. Вся стая не стеснялась рассматривать волчицу, но в то же мгновение, когда альфа сделал к ней еще один шаг, она рванула вперед, не забыв провести хвостом возле носа вожака. Волчица хотела побегать и призывала присоединиться к ней всех остальных, в частности и альфу. Догонялки продлились недолго, но они стоили того, чтобы погоняться за проворной гостьей среди деревьев. И теперь, когда они валялись на полянке, стараясь отдышаться, вожак обдумывал план. В первую очередь хотелось доказать волчице, что он хороший самец и может прокормить семью. А для этого необходимо самостоятельно, без помощи стаи, поймать добычу. Долго искать не пришлось — лес есть лес. Главное — разделить запахи и почувствовать свою будущую жертву. Молодой олень идеально подошел на эту роль. Отбился от стаи по своей глупости и забрел на окраину поляны, а значит, теперь пойдет на алтарь как агнец. Черный волк погнался со всех лап в сторону такого привлекательного запаха. Волчица, заметив странное поведение нового друга, начала поскуливать, призывая обратить на нее внимание. Это вызвало легкий трепет в груди волка, но, несмотря на это, возвращаться без добычи он был не намерен. Там осталась стая, на них можно было положиться. Чего и стоило ожидать, другие волки призывали молодую волчицу поиграть. Недолго думая, она стала порыкивать и кувыркаться в земле вместе с ними. Спустя время альфа все же вернулся, неся в зубах тушку недавно убитого оленя, и положил у ног гостьи, предлагая выбрать самый сочный кусок первой. Папа Уилла часто ему приносил свежее мясо, поговаривая, что его вид вызывал жалость и желание накормить бедного волчонка только всем самым вкусным. Видя перед собой эту картину, он был готов признать, что отец оказался прав, но даже несмотря на это подобная забота была очень приятна. Не стоило грубить новым друзьям, так что Уилл откусил понравившийся кусок, принимая данный жест. Вожак был доволен настолько, что не мог скрывать своих эмоций, тихо порыкивая и переминаясь передними лапами. Уилл понимал, что всю жертву ему не съесть, и решил поделиться со своими новыми друзьями свежим мясом. Они съели все вместе, оставив только кости и хрящи. Набив полный желудок, Уилл, ничего не опасаясь, улегся на спину, лапами кверху, и показал свой беззащитный живот в знак доверия, совершенно не раздумывая, ведь они вместе с ним разделили пищу, при этом не тронув его. Как только с остатками мяса было покончено, новые знакомые окружили Уилла и стали вылизывать испачканную морду, позволяя ему еще больше расслабиться в заботе, о которой он так долго мечтал, постепенно проваливаясь в сон. Издалека сквозь дрему исходил странный шум. Магия вибрировала в воздухе, и послышался отчетливый рык. Максимально не хотелось открывать глаза, но до ушей доходил приглушенный голос Хагрида. — …ше, тише, я друг Уилла. Лениво открывая глаза, зверь увидел полувеликана, окруженного его новыми четвероногими друзьями, и это ему определенно не понравилось. От стаи ровной волной шло ощущение опасности. По их оскалившимся мордам и поднятой холке становилось понятно, что они были готовы напасть и разорвать человеческую плоть. Вскочив на лапы, Уилл мгновенно рванул к ногам полувеликана и зарычал изо всех своих сил, призывая магию из ядра для улучшения эффекта. И это сработало, только вот соединение двух его сущностей грозило Уиллу стихийным всплеском магии, который мог покалечить не только волков, но и всех, кто находился недалеко от него. Вернуться в реальность помог шепот Хагрида за спиной: — Слава яйцам Мерлина, я уже подумал, что меня разорвут на куски, — проговорил с нескрываемым облегчением он и начал неосознанно перебирать шерсть на голове волчонка, задевая уши. На нехитрую ласку зверь облизнул пальцы своего друга. Потявкивая, Уилл повел его обратно в хижину, думая, что стая останется на месте. Вот только та решила идти за ними. Не скрывая свою силу, Уилл пригнулся к земле, готовясь к нападению; он мог в любую секунду оттолкнуться задними лапами и впиться в шерсть. — Эй, дружок, перестань, у нас нет времени на ваши волчьи штучки. Тебе еще нужно переодеться и принять душ. Ты весь пропах кровью, — ворчливо проговорил полувеликан, подзывая Уилла продолжить двигаться. Удостоверившись, что их не будут преследовать, волчонок подпрыгнул и умчался за другом, перебирая лапами. Волки смотрели ему вслед с грустью. Они еще не знали, что за волчицей в человеческом обличии скрывалась не прекрасная девушка, а неуклюжий парень, но, несмотря на это, им не хотелось расставаться с гостьей. И один только альфа не выражал грусти от расставания, ведь он прекрасно понимал, что скоро они встретятся вновь.