***
— О чем ты думал, принося её сюда? — с ледяными нотками произнёс мужской голос. — Тут не место для «инфицированных». — Расценивай это, как подушку безопасности, — ответила более молодая тень. Раздался тяжелый вздох отразился от бетонных стен, а после скрежет металла заполнил комнату. Глухой удар о железо, эхом прошелся по помещению. — Ты понимаешь, что «инфицированные» недопустимы? — Да брось! Не думаю, что сейчас актуален вопрос о «зараженных». Я сомневаюсь, что спустя поколения ты превратишься в антропоморфное животное, — ехидно произнес молодой человек. — Тем более у меня есть подозрение, которое я бы хотел, чтобы ты проверил. — Ты привел сюда «инфицированную», которая не факт, что утратила свои свойства к заражению. Только на твоих догадках и твоих домыслах она могла быть безвредной. и теперь… — он бросил в сторону ежа угрюмый взгляд, — … ты просишь меня прикоснуться к ней, чтобы что-то проверить? — Ты против? Или ты боишься? — Соник издал надломленный смешок. — То, что ты можешь мутировать в мобианца не ставит черту на твой жизни. Смотри на это попроще. — Иногда я задаюсь вопросом, почему я тебя спас.***
Тёплый ветер проник в помещение, когда он очнулся. Всё расплывалось перед глазами, а иногда он ощущал приступ тошноты и боли при каждом глубоком вдохе. Тело не слушалось его, будто он еще находился под влиянием лекарств. Постепенно возвращающиеся осколки воспоминаний вызывали неприятную дрожь, быстро сменяемую болезненным ощущениям. Его дыхание задрожало в тот миг, когда перед ним пронесся момент с выбиванием него в землю. Не было никакого сочувствия со стороны нападающего, словно он изначально нацеливался на убийство без альтернативных вариантов. Все их слова обратились в пустоту, что сильно веселило синего ежа. Для него это было игрой, в которой он отсчитывал время до того, пока не сломает их, нанося незначительные травмы. Только в конце задорная ухмылка сменилась каменным выражением на лице и его атаки стали жёстче. Вектор от одного соприкосновения потерял руку. Белоснежный потолок, был подобен пустоте, которую он не против был бы окунуться, пока воспоминания не исчезнут. Прикрыв свои глаза, парень глухо выдохнул, ощущая обезвоживание. Сколько он уже здесь? И сколько ему придётся ещё здесь быть? Выдохнув горячий воздух, он открыл свой затуманенный взор, переводя его на распахнутое окно. Лазурное небо напоминало его о Сонике. Герое Мобиуса, что стремился к свободе и независимости. Ёж защищал слабых и хотел благополучия для всех. И даже он был тем, на кого он хотел равняться. Вектор был похож на Соника, но предпочитал действовать из тени. Крокодил считал, что лучшее оружие всегда будет информацией. Структура базы, количество войск или имена командиров противника — будет нести огромный вес в противостоянии. Скрытность и сила с ловкостью, конечно важны, но они не так сильно, как знания. В противном случае ты мог бесконечно накручивать круги или попасться в ловушку. Недостаток информации, а особенно её непредсказуемость, сильно повлияли на появление Соника, а также реакции на его действия. Никто не мог предположить, что герой Мобиуса окажется жив, более того, что он нападет на них. Они не могли сопротивляться прибывая в шоковом состоянии, и сама боль не была способна полностью отрезвить их, полностью открыть глаза на происходящее. Проще поверить было в робота, который построил враг, чтобы сыграть на болезненных ощущениях. Однако... он не выглядел как машина. Его равнодушие и яркое веселье в глазах, когда он избивал их — разве это была натура самого синего ежа? Тогда возникает другие вопросы: Кто? А самое главное — зачем? Странно, но вряд ли Эггман стал помогать Сонику, чтобы потом потерять несколько складов с военной мощью. Или же это был обман? Отвод для глаз, чтобы снизить свою причастность до нуля? Однако подобные мысли можно с лёгкостью отшвырнуть подальше из головы. Эггман никогда бы не абрек свои изобретения на подобное самостоятельно. Даже если его робот будет плох, и он язвительно бы к ним относился, Доктор Айво Роботник — не тот человек, что способен принести в жертву часть своего, даже малого, труда. Его эго всегда было завышено, как желания и методы использования, поэтому он часто требовал большего от своих изобретения, понимая, что уже был достигнут максимум этого, что он мог сделать. Выход за ограничения и быть полезным — слишком важно для него. Показав свою гениальность через машины, он указывал на свое величие. Ведь, чем мощнее исход, тем его эго сильнее возрастает. И он гордится этим, рассказывая и показывая изобретения, будто на представлении в галереи. Соника он мог спасти, но не имея достаточного влияния — все осталось на «мёртвом старте». У Айво нет причин, самое главное — доводов, чтобы синий ёж следовал бы за ним. Или… Эспио понимал, что возвращался на изначальную точку своих рассуждений и резко прерывает поток мыслей в своей голове. Острая боль резко ударила ему по голове, напоминая о реальности. Скривившись, хамелеон перевел свой взгляд на потолок. Сейчас все его рассуждения были на уровне метафор или воображения, что не могли ничем быть подкреплены. Отсутствие информации, заставило его играть в «угадайку», и в спор самим с собой. Глупо строить логическую цепь основываясь на догадках или своих доводах. Тяжело выдохнув, он прикрыл свои глаза. Весь этот мыслительный процесс сильно вымотал его морально и теперь мозг отчаянно желал отдыха. Сейчас он мало, что мог сделать, а сон, как восстановитель энергии был единственным, что он мог сделать сейчас.***
— Поразительно! Я поражен, что она ещё жива! — А я говорил, — Соник слегка усмехнулся. — Я ощутил это, когда увидел её. — Влияние второго… поразительно… — всё, что мог сказать учёный, при рассмотрении своих результатов анализа. — Уже не так страшно стать антропоморфным животным? — насмехаясь промолвил синий ёж, бросая ехидные ухмылки в сторону своего партнёра. — Я должен её изучить! — воскликнул мужчина, полностью игнорируя вопрос Соника. — Господин Джеральд был бы в восторге!