Ведьмин Оплот

Этим утром Ворстаг мучился похмельем. Очертания комнаты казались ему слегка размытыми, а то крепкое пойло, якобы настоянное на можжевеловых ягодах, всё ещё туманило сознание. Вчера Ворстаг отмечал получение новой работы и немного увлёкся. Забыл даже о том, что должен был делать в «Серебряной крови» на самом деле. Наёмник присел на каменной кровати, с неудовольствием заметил догорающие свечи и поспешил зажечь новые. Воск растёкся по деревянной крышке тумбочки, и норд неловкими движениями воткнул туда две целых свечи. Комнатёнка у него была так себе. Тесноватая – девушек он сюда не водил – окон нет, какая-то двемерская труба тянулась под потолком, и иногда с неё капало на пол. Домовитый Ворстаг на всякий случай подставил туда бадью, которая являлась одновременно и ночной вазой, и средством от потопа. Сегодня в ней было сухо, как в его истерзанном похмельем рту. Наемник хрустнул затекшей шеей, размял плечи, облачился в стеганую броню, затянув все ремешки, натянул сапоги и был таков. «Надо подкрепиться», – единственная трезвая мысль в мозгу Ворстага повлекла его сквозь коридор к залу таверны. За стойкой раздраженный Клепп в очередной раз препирался с женой. Фрабби верезжала так, словно пролитый на пол эль стоит не меньше тысячи септимов. – Клепп, дружище, дай мне кружечку эля, – попросил Ворстаг, облокотившись на стойку. Спор трактирщика с женой прервался, и оба воззрились на норда с возмущением. В их взглядах наемник прочёл обоюдную ненависть к человеку, который прервал семейную идиллию, сам же Ворстаг мысленно молился Маре, чтобы ему никогда не пришлось проживать жизнь с какой-нибудь сварливой мегерой. Клепп наполнил жестяную кружку элем из бочки, и наёмник жадно припал к ней, опустошив за три огромных глотка. Вскоре взгляд его прояснился, бодрость заполнила тело, а её излишки вырвались наружу громкой благодарной отрыжкой. Фрабби с мужем тем временем продолжили орать. – Ты – криворукий козёл! Ничего тебе нельзя доверить! Где были мои глаза, когда я выходила за тебя замуж?! – Старая стерва, чтоб ты сдохла! Ворстаг думал попросить ещё кружечку эля, но решил сперва перекусить, хоть и опасался перетянуть гнев влюблённой пары на себя. – Слышь, Клепп, – обратился он к трактирщику, – кончай пререкаться, я жрать хочу! – Нихрена ты от него не дождешься, Ворстаг! – фыркнула Фрабби, гордо задрав морщинистый крючковатый нос. – Я приготовлю тебе отбивную. – С картохой, если можно, – обаятельно улыбнулся ей вслед Ворстаг и поймал гневный взгляд трактирщика, устремленный в спину уходящей супруге. – Давай, иди, плешивая сука... – злостно высказал Клепп. Произнёс он это еле слышно, так, что только Ворстаг смог разобрать слова. – Что у вас с ней? Взаимная ненависть? – ухмыльнулся наёмник. – Проживёшь с бабой двадцать лет, я на тебя посмотрю. Ворстаг вспомнил одну женщину. Странную и удивительную. Он встретил её совсем недавно, а казалось – целую жизнь назад. Её звали Джулия Октавия, и она упорно не выходила из его головы. С тех пор как пропала бесследно. Погибла, скорее всего, где-то около Данстара, в их прошлом путешествии. С ней он, может, и попробовал бы прожить двадцать лет, но пока не мог себя представить с кем-нибудь ещё. Нет, конечно, от горячей девушки в постели он никогда бы не отказался, но на ночь или на две... В особом случае, на пару недель, но жениться?! От одной только мысли Ворстага замутило. Одна и та же женщина каждый день ждёт твоего возвращения, уже нелюбимая и опостылевшая. Стоит только взглянуть на Клеппа и Фрабби. Зачем же так себя мучить вечным скандалом, если можно спокойно жить одному в своё удовольствие? Так, погружённый в глубокие философские думы, Ворстаг позавтракал сочной оленьей отбивной и печёным картофелем, запил это ещё одной кружкой пенного эля и, ощущая приятную тяжесть в животе, соседствующую с теплом в душе, вылез из-за стойки, направившись к камину в своё любимое кресло. – Не пойдешь сегодня никуда? – участливо поинтересовался Клепп у постояльца, прислонившись к стойке. – Не-а, – зевнул Ворстаг. – Похмелье... А завтра пойду, посмотрю на шахту, которую меня наняли сторожить. – От изгоев? – От них, кровавых выродков! – стиснув зубы, процедил наёмник. – Разоряют уже не первую шахту Серебряной Крови. Убивают всех мужиков, женщин насилуют или уводят в свои племена. Хрен потом кого сыщешь. – Слыхал я, есть у них в горах полубабы-полуптицы, уродливые, что моя жена, и опасные. – Твоя жена красотка, – скривился Ворстаг в горькой усмешке. – Ворожею увидишь, у тебя потом месяц не будет стоять. Так и замрёт эта рожа перед глазами! – Да ну, – глаза Клеппа округлились, он подошел ближе к завсегдатаю. – Ты видал? – Видал, – подтвердил наёмник, смачно сплюнув в очаг. – Так же, как тебя сейчас вижу. – И что, – трактирщик приглушил голос, – месяц не стоял? Ворстаг понял, что сморозил ерунду, но отступать было поздно, пришлось обратить щекотливый вопрос в свою пользу. – Да какое там! – отмахнулся он. – Повезло, что живой остался. – А правду говорят, что они мужиков… тоже?.. – Они ж хоть и страшные, да всё ещё бабы. У них тоже, знаешь ли, потребности, – Ворстаг ударил ладонью по кулаку, обозначая этим все физиологические нужды ворожей, хотя на деле таких подробностей не знал. Приходилось ему как-то в былую молодость увидеть эту тварь издали, сквозь кусты, в одном поселении изгоев. Так до сих пор он помнил этот огромный крючковатый нос на уродливом, даже не женском, лице, горб на спине, зоб, как у курицы, обвисшие плоские груди, полуприкрытые какими-то обрывками шкур. Когти на лапах и кривые тощие ноги, которые это чудовище переставляло так нелепо, словно пыталось между ними удержать только что отложенное яйцо. От воспоминаний Ворстаг содрогнулся всем телом. Клепп серьёзно о чём-то задумался. Тихонько скрипнула дверь таверны, трактирщик развернулся на пятке, дежурно выпалив: – Добро пожаловать в «Серебряную кровь!» Наёмник вытянул шею, чтобы посмотреть, кого это там принесло. На порог ступил данмер в стальных пластинчатых латах и охристом жреческом капюшоне. Под мышкой он нёс шлем с глухим забралом, на плече висел серый вещевой мешок. Эбонитовый меч в черных ножнах притягательно блестел испещрённой золотыми узорами рукоятью. Рассмотрев экипировку эльфа с неприкрытой завистью, Ворстаг понял, что выглядит этот серокожий довольно знакомо. Пошарив в недрах памяти, наемник вспомнил Данстар и жреца Мары, вместе с которым исчезла его спутница одной холодной ночью. Норд до сих пор укорял себя за то, что не смог устоять перед обаянием юной официантки Иви и провёл ночь с ней, вместо того чтобы следить за чокнутой алхимичкой. – Мне нужна комната на ночь, – сказал данмер, подходя к стойке и развязывая тугой кошелёк на поясе. – Двадцать септимов, – резковато бросил Клепп. Эльфов все недолюбливали, что данмеров, что альтмеров, что босмеров. Но если босмеры – невысокие, остроухие и безобидные казались большинству нордов вполне сносными, а альтмеров ненавидели и боялись исключительно из-за власти, которую они имели, то данмеры с их серой темной кожей и зловеще красными глазами не снискали среди северных народов ничего кроме презрения. Их оскорбительно звали «тёмные эльфы», «серокожие», «пепельные морды», «красноглазые» и ещё по-всякому, пытаясь ткнуть носом гордецам на их отличия от людей. Впрочем, всем известный данмерский характер не позволял тёмным эльфам опускаться до открытой конфронтации. Многие из них и людей упорно считали подвидом зверорасы и относились к ним, в лучшем случае, терпимо. Ворстаг их не особенно любил и ненависти тоже не испытывал, но когда увидел этого данмера, то не смог усидеть в кресле. Наёмник рывком встал, застыл у стола на мгновение, потом пересёк зал таверны в три шага и навис над эльфом, угрожающе поигрывая мускулами. Данмер был почти на голову его ниже. Он ровно взглянул на наёмника из плотной тени капюшона узкими пылающими глазами. – Ворстаг! – остудил пыл постояльца Клепп. – Успокойся! Не нужно драться! – Ты – Ворстаг? – данмер словно и не заметил столь явную угрозу. – Кажется, я именно тебя и ищу. – Ты... – Ворстаг задохнулся. Слова, крутившиеся на языке, соскользнули. – Мне нужно поговорить с тобой наедине, – эльф тонко улыбнулся уголком рта, чуть заметно, и это выглядело скорее коварно, чем приветливо. – Джулия жива? – с надеждой в голосе наёмник задал вопрос данмеру. Тот чуть помолчал и тихо сказал: – Жива. – Хвала Восьмерым! – с плеч Ворстага будто рухнула огромная гора. – Идём к столу, поговорим! Извини, позабыл твоё имя... – Меня зовут Эрандур, – негромко отозвался тот. – Я скромный слуга Мары. Клепп недоверчиво покосился на данмера и, выудив из-под стойки ключ, проворчал: – Вторая дверь налево по коридору. – Благодарю! Да сохранит вас Её Милость. Наёмник вернулся в кресло, данмер скинул заплечный мешок на пол, положил шлем на стол, отцепил ножны с пояса и присел слева от камина. – Выпьете? – подоспел Клепп с уместным вопросом. – Мёд, – коротко бросил Эрандур. – Два! – добавил вслед трактирщику Ворстаг, с подозрением поглядывая на жреца. Тот откинул капюшон, ставший ненужным в тепле очага, по плечам рассыпались спутанные пепельного оттенка патлы точно под стать цвету кожи. Клепп принёс мёд и поставил жестяные кружки на стол. Ворстаг некоторое время помалкивал, ожидая, что жрец первым начнет разговор. – Что ж, наверное, уместно будет выпить за знакомство, – предложил Эрандур, поднимая кружку. Наёмник сразу догадался, что тот начал издалека, впрочем, тост поддержал. – Определённо! Ворстаг отпил немного, чтобы сохранить трезвость рассудка, все-таки третья кружка за сегодняшнее утро. Данмер сделал большой глоток, медовуха потекла по короткой аккуратной бороде. Норд немного позавидовал – ему приходилось бриться, потому что у него всегда отрастало кривое щетинистое мочало, которое только женщин отпугивало, а вовсе не добавляло ему мужественности. – Мне нужна твоя помощь в одном деле, – заговорил Эрандур, утерев рот тыльной стороной ладони. – Если платишь, то я согласен, – по привычке отозвался Ворстаг и лишь потом обеспокоился сложностью предложенного. – Но... – тонкие брови данмера сползли на глаза, он подозрительно прищурился. – Ты даже не спросишь, что это за дело? – Я готов к чему угодно, если оплата соответствует риску, – храбрился наёмник, сделав ещё один глоток. В шахту можно и на пару дней попозже прийти, никуда она не денется. – Нужно убить кое-кого, – приглушил голос данмер. – Убить?! – удивился Ворстаг. – Что-то не припомню, чтобы жрецам Мары нужно было кого-то убивать. Эрандур помрачнел. – Только если эта цель порождение тьмы и извращение над жизнью, как таковой... – Не нравится мне твой тон. Скажи, Эрандур, где сейчас Джулия? – перевёл тему норд. – Она в безопасности. Пока это всё, что ты должен знать. Если поможешь мне, то увидишь её. Ворстага эти слова будто под дых ударили. – Серокожий ублюдок, – прорычал он, вскочив с места. – Ты что-то сделал с ней?! – Сядь! – холодный тон жреца остудил гнев норда. Эрандур не спешил объясняться, откинувшись на спинку кресла с кружкой мёда. – Неужели ты всерьез думаешь, что я посмел бы причинить ей вред? Ворстаг некоторое время тяжело дышал, кровавая пелена едва не застелила глаза гневом. В какое-то мгновение он готов был задушить этого эльфа, но сдержался, прислушавшись к его словам, и сел в кресло. – Где она? Она в Маркарте? – наёмник вперил взгляд в спокойного и, может, чуть печального данмера. Тот коротко кивнул. – Сначала дело, потом… девушка, – с нажимом сказал жрец. – Хорошо! – сдался Ворстаг. – Что от меня требуется? Данмер смочил губы напитком и начал неторопливый рассказ. – Здесь в Пределе, на юго-западе, примерно в половине дня ходьбы от Маркарта, есть древняя нордская крепость, заселенная изгоями. Ими правит коварное существо, ворожея, по имени Драскуа. Я хочу убить эту тварь и разделаться с изгоями. Что скажешь? Добыча пополам. Всё у Ворстага внутри похолодело. Только вспомнил о ворожее и вот, пожалуйста, предлагают встретиться лицом к лицу с этой мерзкой тварью! – И зачем это нужно? – не утерпел норд. – А я-то думал, наёмники не задают вопросов, – цинично изрёк Эрандур. – Половина добычи это огромные выгоды, но и дело крайне опасное, – Ворстаг пораскинул мозгами. – Я согласен. Просто хочу знать причины, по которым ты меня здесь отыскал. – Что до моих мотивов, это тебя не касается. Скажем так – Джулия попросила меня помочь ей. Имя резануло по ушам, Ворстаг чуть язык себе не прикусил лишь бы не выругаться. Кажется, этот данмер решил, что ему под силу манипулировать им! «Нет! – подумал наёмник. – Со мной это не пройдет!» – У тебя, кстати, есть нормальная броня? – поинтересовался жрец, придирчиво поглядывая на поношенное клёпаное обмундирование Ворстага. – А чем тебе эта не нравится? – тот скрестил руки на груди и перекосился от злости. – Если ты хоть раз сталкивался с изгоями, то наверняка знаешь, что они опасные противники, а что до ворожей – это могущественные чародейки, и выходить против них в... коже, – последнее слово Эрандур выплюнул как ругательство, – это чистой воды безумие. Даже если ты и впрямь мастерски владеешь оружием. Ворстаг с каждой секундой наполнялся ненавистью к данмеру всё больше и больше. – Ты-то откуда знаешь? – Иногда я позволяю себе читать книги, – парировал эльф. – Это весьма полезное занятие для тех, кто хочет прожить долгую жизнь. Ворстаг шумно выдохнул, допил мед, некстати вспомнил Джулию с её тягой к каким-то книгам о магии и, скрепя сердце, решил всё-таки прислушаться к словам Эрандура, как старшего по возрасту лет этак на сто пятьдесят. – Другой брони нет, – сказал наёмник, признавая своё поражение в споре, но не в войне. – Что ж, тогда предлагаю встретиться через некоторое время в зале и прогуляться до кузницы. Может быть, там подыщут сталь тебе под стать. – У меня нет денег. – Я тебя нанимаю, Ворстаг. Стало быть, я и плачу за все издержки, – тонко улыбнулся жрец, опустошил кружку с медом и покинул насиженное кресло.