***
В следующий раз Антон просыпается, чувствуя на себе пристальный взгляд. Недовольно поморщившись от яркого света, бьющего в окно, парень приподнимает веки и встречается с голубыми глазами напротив. — Доброе утро, — Арсений улыбается, смотря на сонного Шастуна. — Выспался? — Д-да, — голос все ещё хриплый, Антон сглатывает вязкую слюну, — а что ты тут делаешь? — А ты разве не помнишь? — в голосе мужчины сквозит удивление. — Ты так умолял меня остаться, практически затащил в постель, я не смог тебе отказать. — Чего? — вопль Антона, кажется, слышали все соседи. — Не было такого! — Было, было, — серьёзное выражение лица Арса приводит Антона в ужас и тот, резко дёрнувшись и запутавшись в одеяле, падает на пол с громким «Блять!» — Ты там живой? — Попов склоняется над парнем и наблюдает за его попытками выпутаться. — Не дёргайся, сейчас помогу. Выпутав Антона из крепких тисков одеяла, Арсений уходит готовить завтрак, оставив парня одного. Шастун аккуратно складывает постельное белье и садится на диван. Мысли текут вяло, мозг ещё не до конца проснулся, Антон постоянно зевает, смотря куда-то в окно пустым взглядом. Что такого произошло ночью, что Арсений оказался с ним в одной кровати? Антон помнит только то, как читал вечером Булгакова, а потом заснул. Что снилось — помнит смутно; сначала опять, скорее всего, был кошмар, а потом всё стало спокойно, Шастун даже выспался, чего не случалось уже пару лет. — Антон, — в дверях появляется Арсений, — завтрак готов, идём. Или ты сначала в душ? — Я бы не отказался от чашки... кофе, — Шастун поднимается с дивана и направляется за хозяином квартиры на кухню. Кофе у Арсения точно должен быть. — Ты с молоком пьёшь? — Попов ставит перед Антоном кружку ароматного напитка. — Предпочитаю чёрный, — парень пробует кофе и довольно кивает. — Вкусно, спасибо. — Всегда пожалуйста, — Арсений пододвигает Антону тарелку с бутербродами и, подперев щёку кулаком, пристально наблюдает за тем, как пацан ест. — Что? — Антон всё же не выдерживает этот взгляд и с грустью отодвигает тарелку. — Ничего, — Арсений немного смущается, — ты ешь, не стесняйся. — Спасибо, наелся, — в голосе Шастуна слышится недовольство, отчего Попов разочарованно поджимает губы. — Можно мне в душ? — Да, конечно, — мужчина поднимается и начинает убирать со стола. Забрав свои вещи с балкона, Антон относит их в гостиную и, взяв свое бельё, уходит в ванную. Стоять под горячими струями приятно. Выкрутив кран сильнее, Шастун прикрывает глаза. Тепло. Постояв ещё немного, Антон выключает воду. Зеркало сильно запотело, и Антон, протерев его бумажным полотенцем, встречается глазами со своим отражением. «М-да», — единственная реакция на свой внешний вид. Некоторые синяки ещё не зажили, шрам на правом плече, оставленный когда-то дядей Колей, сильно выделяется на бледной коже, а на правом предплечье виднеются следы от затушенных о кожу окурков. Антон хмыкает себе под нос. Красавец, ничего не скажешь. Закончив разглядывать своё отражение, Антон понимает, что по привычке взял с собой только бельё, а футболку и штаны оставил в комнате. Чертыхаясь, Шастун накидывает на шею полотенце, чтобы хоть как-то прикрыть голый торс, и открывает дверь, сталкиваясь нос к носу с Арсением. Извинения застревают где-то в горле, когда Антон чувствует влажной кожей теплое дыхание где-то на уровне этого самого горла. Шастун тяжело сглатывает и встречается взглядом с голубыми глазами. Арсений не может отвести взгляд от зелени напротив. С мокрых кудрей ещё капает вода, попадая на нос с родинкой и падая дальше. Попов ощущает тепло влажного тела и неосознанно придвигается чуть ближе. Взгляд опускается на приоткрытые губы парня, а потом быстро возвращается обратно. Что-то на секунду мелькает в глубине зелёных глаз, и Антон чуть наклоняется вперёд. Дыхания смешиваются, от Антона пахнет гелем Арса, от чего мужчину ведёт сильнее. До столь желанных губ остаётся один вдох, глаза парня закрыты, давая Арсению понять, что сейчас все зависит от него. Звонит телефон. Всё волшебство момента тут же пропадает, Антон резко отшатывается, ударяясь спиной о стену и смотря на Арсения широко распахнутыми глазами. — Блять! — шипит мужчина и, поднеся телефон к уху, коротко отвечает: — Попов! Антон быстро проскальзывает мимо Арсения обратно в гостиную. «Что это сейчас было?» — Шастун прислоняется спиной к закрытой двери, стараясь перевести дыхание. — К чёрту все, пора валить отсюда, — шепчет себе под нос парень и, схватив свои старые джинсы, быстро одевается. Написав записку, Антон тихо выскальзывает из комнаты. Попов всё ещё с кем-то разговаривает, то и дело повышая голос. Надев обувь и забрав куртку, Антон выходит из квартиры и, прикрыв за собой дверь, сбегает по лестнице. — Антон? — неприятный для мужчины разговор наконец-то закончен, и Арсений входит в гостиную, где, по его логике, должен был находиться Шастун. — Антон, ты где? В гостиной парня не отказывается, в спальне тоже, обойдя весь дом и не найдя Антона, Попов возвращается обратно в гостиную. На сложенном постельном белье Арсений находит записку. «Спасибо за все. Прощайте.» Да блять!***
Вылетев на улицу, Антон быстро направляется в сторону своего дома. Несмотря на плохое моральное состояние, дорогу до дома Арсения парень запомнил хорошо, да и район знакомый, до работы рукой подать, до местного отдела полиции, в котором работает Арсений, тоже недалеко. Натянув на голову капюшон куртки, Антон ниже опускает голову, будто кто-то может по одному его виду понять, что сейчас произошло в квартире Арсения. Или почти произошло. Поцелуй. Антон чуть не поцеловал Арсения. Это не стало каким-то шокирующим открытием для Антона, он и раньше подозревал, что ему нравятся не только девушки, но и парни. Это не значит, что на работе он засматривается на парней в раздевалке перед сменой, нет. Ещё в одиннадцатом классе Антон понял, что его одноклассник нравится ему не как друг, а как парень. Тогда Шастун так испугался своих чувств, что поругался с этим одноклассником в пух и прах, выставив себя полным козлом, лишь бы тот отказался общаться с «ненормальным» Антоном. Сожаление о том поступке иногда давит где-то на подкорке. Со временем Антон понял, что то, что он чувствует по отношению к парням, так же нормально, если бы он чувствовал это к девушкам. Просто он так любит, независимо от пола. Из своего окружения эту тайну Антон доверил только Оксане, и то случайно. Они напились на каком-то корпоративе, и Антон признался. Невозможно было держать это в себе столько времени. Боясь осуждения со стороны подруги, Антон даже зажмуривается, лишь бы не видеть это презрение в серых глазах. Посидев так пару минут, Антон все же приоткрывает один глаз и видит смеющуюся девушку. — Чё ты ржёшь? — Шастун недовольно смотрит на подругу. — Я тебе тут, вообще-то, в сокровенном признаюсь, а ты ... — Антош, ты такой глупый, — подруга крепко обнимает парня, а затем заглядывает в зелёные глаза. — Любовь — это прекрасно, а кому она адресована — не важно. Тепло улыбнувшись, девушка целует парня в лоб и, отвернувшись, поднимается на ноги. — Пошли, — тянет Оксана руку, — нас ждёт море алкоголя. Схватившись за предложенную ладонь, Антон так же поднимается на ноги и, быстро обняв подругу, утягивает её обратно к ребятам. Тепло улыбнувшись своим воспоминаниями, Антон поднимает взгляд от земли и понимает, что уже дошёл до своего дома. Ладони потеют, и Антон крепче сжимает ключи, каким-то чудом оставшиеся в кармане его куртки. Поднявшись на нужный этаж, Антон тихо отпирает двери и бесшумно проскальзывает в квартиру. Свет он предусмотрительно не включает, мигающая лампочка привлечёт ненужное внимание. Тихо войдя в свою комнату, Шастун быстро собирает чистый комплект формы в сумку и собирается уходить. — Антоша? — голос матери догоняет его на подходе к коридору. — Антоша, это ты? Глубоко вздохнув, парень уже хочет пойти мимо спальни родительницы, но тихие слова не дают ему это сделать: — Родной, прости меня, пожалуйста. Антон так и замирает с поднятой ногой. Мать извиняется перед ним. Впервые за десять лет она признаёт, что была не права. Гордость кричит «не делай этого» где-то на задворках сознания в тот момент, когда Антон уже заходит в комнату матери. Глаза женщины красные, видно, что она не спала этой ночью. Неужели правда переживала? — Антон, — мать хлопает ладонью по кровати, приглашая сесть. — Ещё раз прости меня, пожалуйста, я не должна была этого говорить. — Ты тоже меня прости, — Антон все же присаживается рядом, беря женщину за руку. — Я знаю, как ты любишь дядю Колю, не нужно было предлагать его прогнать. — Давай забудем этот разговор, — Майя морщится, чуть отворачиваясь от сына. — Ты пила таблетки? — Антон ловко переводит тему, вставая с кровати. — Так, вижу, что нет. Мам, сколько раз мы это обсуждали, тебе нужно пить лекарства. — Толку от этих лекарств, — отмахивается от лечения женщина, — не помогают. — Чтобы они помогали, ты должна их пить, — налив в стакан воды из графина, Антон подаёт матери таблетки и внимательно следит, чтобы та их выпила. — Молодец. Всё, я на работу, не скучай. Быстро чмокнув мать в щеку, Антон выбегает из квартиры и направляется на смену.***
Арсений злится. На себя, на Антона, на Захарьина, который так «вовремя» позвонил. Найти Антона труда не составит, он в любом случае вернётся на работу, но сам факт побега бесит невероятно. Достав из заначки недавно купленную пачку сигарет, Арсений выходит на балкон. Дым в лёгких немного успокаивает голову, позволяя мыслить здраво. Побег Антона и его записка неприятно скребут где-то внутри. Их отношения, если это можно так назвать, опять откатились к исходной точке. Парень так испугался произошедшего, что теперь не подпустит Арсения к себе ближе, чем на километр. А всё только начало налаживаться. Чёртов Захарьин с его звонком! Докурив сигарету, Попов отправляет бычок в полёт, напоминая себе купить всё-таки пепельницу, а то дворник его проклянет, и идёт собираться на работу. Но выйти с балкона ему не даёт футболка, висящая на сушилке. Та самая, в которой был Антон. Арсений останавливается и берёт вещь в руки. Что он пытается на ней разглядеть, Попов не знает. «Давай ещё, как тринадцатилетняя школьница, вдохни запах, оставшийся на ней», — одёргивает себя мужчина и, забрав футболку с собой, всё же отправляется собираться. До работы доезжает быстро, утренний час пик давно закончился, дороги пустые. Зайдя в отдел, Попов сразу направляется в свой кабинет, по пути здороваясь с коллегами. — Если ты меня дёрнул просто так, я тебя повешу, — без приветствий начинает Арс, как только видит Захарьина. — Ты чего злой, как чёрт? — товарищ отрывается от компьютера и смотрит на Арсения. — Или я тебе что-то обломал? Хитрая улыбка Антона ещё сильнее злит капитана: — Я тебе сейчас что-нибудь сломаю, говори, чего звал? Захарьин решает тему не развивать, дабы не получить от злого коллеги, и ловко переводит разговор в другое русло: — Помнишь, ты просил меня поискать что-нибудь на отчима твоего Антона? — Ну, во-первых, он не мой, — тут же возражает мужчина, — а во-вторых, да, вроде просил. Арсений действительно попросил товарища найти информацию на Николая, но делал это впопыхах после звонка Антона, когда ехал забирать пацана с того злополучного двора. — Так вот, — продолжает свою речь Захарьин, — Николай Миронов, 45 лет, женат, у жены сын от первого брака… — Если ты меня позвал зачитать общеизвестные факты, — Арсений снова начинает злиться. — Либо ты слушаешь дальше, либо идёшь нахрен, — злиться начинает уже Захарьин, переводя недовольный взгляд с экрана своего компьютера на мужчину. — Молчу-молчу, — Арсений поднимает руки в капитулирующем жесте, принимая своё поражение. — Спасибо, — язвит в ответ Антон и продолжает читать: — Множество приводов за пьяный дебош, но до серьёзного никогда не доходило. Приводы у него всего лет восемь, может десять, до этого примерный гражданин, нигде замечен не был. А не, подожди… — Что там? — не выдержав, Арсений всё же подходит ближе к товарищу и заглядывает в экран его компьютера. — Вот, смотри, — курсор мышки указывает на какую-то строчку, — десять лет назад был потерпевшим в серьёзной аварии. — Это я и без тебя знаю, — Арс в раздражении отталкивается руками от стола и начинает мерить шагами кабинет. — Расскажи мне то, чего я не знаю и что сможет помочь Антону. — Так дело всё-таки в парне? — получив в ответ ещё один уничтожающий взгляд, Антон поднимает руки. — Понял, молчу. Так, вот ещё кое-что интересное. — Что? — Арсений замирает в ожидании. — Вот тут, минуту, — Антон что-то внимательно читает, а потом поднимает взгляд на Попова. — Он служил в одной из подмосковных частей. — И что нам это даёт? — А даёт нам это, друг мой, — Захарьин откидывается на кресле, заложив руки за голову, — что мы знаем, откуда у этого папаши информация о всех проверках по заявлениям твоего Антона. — Захар, — Попов сверлит друга взглядом, — не тяни кота за яйца. — Этот, — кивок в сторону компьютера, — служил в той же части и в то же время, что и Белый. — Белый значит, — Попов переводит взгляд на дверь, — вот сука! — Так-так-так, не горячись, — Антон встает со своего места и подходит к Арсению, — мы ещё точно не знаем, так ли это, может быть, что этот факт — просто совпадение. — Не бывает таких совпадений, Антон, ты сам знаешь. — Знаю, — легко соглашается Захарьин, — но пока мы не будем уверены на все сто, что Белый причастен ко всей этой истории, ты даже смотреть в его сторону не будешь, понял? Арс, ты понял меня? — Да понял я, понял, — бурчит недовольно Попов. — Только как узнать-то? — Очень просто, — Антон возвращается на свое место, — от первоисточника. — Предлагаешь подойти к Белому и спросить? — Арс переводит недоуменные взгляд на коллегу. — И как это будет выглядеть? «Слушай, Руслан, тут такое дело, твой сослуживец пасынка бьёт, а поймать не можем, ты случайно не замешан в этом?» Да он меня нахуй пошлёт сразу же. — Я, конечно, знал, что люди от любви тупеют, — голос Антона звучит как-то обречённо, — но никогда не думал, что настолько. Арс, не тормози. Если Белый и Миронов такие друзья, то Антон его знает сто процентов. Спроси своего пацана. — Точно! — слова о любви Арсений решает не комментировать. — Спасибо, Антох, ты настоящий друг! — Спасибо в карман не положишь, — усмехается Захарьин, смотря, как Арсений быстро накидывает куртку и направляется на выход из кабинета. — Должен будешь. — Обязательно! — уже на пороге отзывается Попов. — Всё, я ушёл. — Удачи! — пожелание обращено уже к закрытой двери. — М-да, что любовь с людьми делает. Тихо хмыкнув себе под нос, Захарьин возвращается к своей работе.