16:37
Привет. Да, я вот уже заканчиваю с документами на работе и буду свободен. Тебя забрать откуда-то?
16:37 Я уже сижу в кофейне возле Андреевского моста. Сейчас скину адрес. Очень жду тебя16:38
Хорошо, Кьяр, буду минут через 20. Пораньше никак не получится
16:39 Не торопись. Спасибо большое Я погасил телефон и стал быстро складывать листы в одну стопку, чтобы смотрелось хоть как-то прилично. Горка вышла достойная, и вроде выглядела устойчивой. Я схватил портфель и плащ и выскочил на улицу. Осень наступала слишком безжалостно. Листья пожелтеть даже не успели, а холодный ветер и пасмурное небо давали понять, что тёплое время года закончилось. Укутавшись поплотнее в любимый тренч, я вызвал такси. Через 25 минут я был у кафе, адрес которого скинула Попова. Я открыл стеклянную дверь и вошёл в уютное помещение. За небольшими деревянными столиками сидели люди, но Кьяры нигде не было видно. Телефон завибрировал, давая понять, что пришло оповещение. Кьяра 17:14 Посмотри наверх Я послушно вслед сообщению поднял голову. На втором этаже в полутьме сидела девочка и приветливо махала мне рукой. Она сидела на балкончике, нависающем над первым этажом. Я огляделся и нашёл лестницу, которая вела на верхний этаж. Я только ступил на лестницу, как Кьяра чуть не сбила с ног, крепко прижимаясь к моей груди. Я подхватил девочку под мышки и, приподняв, обнял. Та с хрипом выдохнула и подняла на меня беспомощный взгляд. Я тут же отпустил подростка, который успел покраснеть от нехватки воздуха. Кьяра шумно вдохнула и улыбнулась мне. — Если я когда-нибудь умру от удушья, то я выбираю твои объятия, — пошутила девочка, схватила меня за руку и повела за столик в дальний угол. На столе уже стояла начатая кружка кофе и надкусанный круассан. — Предлагаю тебе более выгодное предложение — умереть от старости во сне, — девочка явно не поняла, что я вложил в эту фразу всю серьёзность, и в ответ лишь фыркнула, усаживаясь в кресло. Я сел напротив Поповой и выжидающе уставился на неё. — Чего ты так на меня смотришь? — с набитым ртом спросила Кьяра. — Ты позвала меня поговорить о чем-то важном или просто так? — я хотел задать этот вопрос без претензий, чтобы девочка не начала думать, что я просто взрослый, у которого она отнимает время, но, по-моему, мой доброжелательный тон не скрасил это предложение. Она лишь подняла вверх брови и посмотрела на меня как на идиота. Ну что ж. Я таковым и являюсь. — Если я хочу с тобой увидеться, это сразу же означает, что у меня беды? — начала возмущаться девочка, проглотив кусочек сдобы. — У меня что, такая жуткая аура? — Здравствуйте, вот меню. Вам что-то подсказать? — из ниоткуда появилась официантка, голос которой звучал внезапно громко, руша тишину. Я уже собирался ответить, но одна наглая мордашка меня перебила. — Нет, спасибо, подойдите через минут пять, пожалуйста, — мило улыбнулась Попова, и официантка тут же скрылась. Я открыл меню и стал выбирать, чем тут можно пообедать, потому что с утра я больше ничего и не ел, но Кьяра отобрала у меня меню. — Я сегодня твоя официантка. Что Вы хотите покушать? Первое, второе, салат, десерт? — мило улыбалась девочка, не смотря в меню. — Вкусно и сытно. На завтрак у меня была подгоревшая яичница. Мне нужно восстановить силы. — Могу Вам посоветовать ароматный грибной суп в гречишной булочке. Если честно, это моё самое любимое блюдо здесь. Заказываю обычно сразу две порции, — рассмеялась девочка. — Хм, звучит аппетитно. Давайте его, — согласился я и девочка махнула рукой. Официантка тут же появилась будто только нас и ждала. — Да, Вы что-то выбрали? — спросила девушка у меня, но ответила за меня Попова. — Грибной суп, пожалуйста, — девушка кивнула. — Что-то ещё? — Да, раф, пожалуйста, и круассан, который так жадно сейчас жует эта малявка, — усмехнулся я, поглядывая на довольное выражение лица Кьяры. — Хорошо, значит, грибной суп, раф и миндальный круассан. Всё верно? — уточнила официантка. Я утвердительно кивнул, и девушка снова скрылась. — Кьяра, ты так и не ответила на мой вопрос, — напомнил я. — Да просто так, Антон. Просто так. Просто уже здесь сидит, — Кьяра показала на шею двумя пальцами. — Быть одной. Я не понимаю, почему я не могу нормально общаться со сверстниками, а с тобой так легко. Прости, что отвлекаю от дел. Я просто хочу быть твоим другом, — смущённо сказала Попова и невинно опустила глазки. — Да ладно, верю-верю. Ты сегодня чудесно выглядишь, — сделал я комплимент девочке. На ней было длинное облегающее трикотажное платье ярко-синего цвета, а чëрные волосы заколоты в небрежный пучок, из-за чего несколько непослушных прядей упали на лицо и придавали некий шарм образу. — Спасибо, — зарделась девочка, натягивая рукава платья ниже. — Как продвигается подготовка к олимпиаде? — спросил я, замечая, как на мгновение у девочки загорелись глаза, а потом также резко потухли. — Да подготовка отлично, сочинения пишу на раз-два, — девочка замолчала и уставилась в стакан с кофе. — Но? — помог я продолжить девочке. — Макс совсем не обращает на меня внимание. Он даже никогда не задерживается после допов. Я не успеваю даже начать диалог — он просто хватает вещи и убегает, — расстроено начала Попова. — Я уж и одеваюсь как старшеклассницы. Ради него стала на маникюр в салон ходить, на следующей неделе вон пойду ресницы наращивать, — с грустью закончила Кьяра и залпом допила свой кофе. — Куда тебе ещё и ресницы наращивать? Ты вообще в зеркало смотришься? Я уверен, что тебе завидует каждая девчонка и просто мечтает иметь такие роскошные ресницы, как у тебя. — Правда? — смущённо спросила она. — Абсолютно. А парню нужно было время. Не забывай, что мальчики позже взрослеют, чем девочки… Да и просто они тупее, давай признаемся в этом. Мне 27, и мы можем вести адекватный диалог с тобой из-за разницы в возрасте. Будь я 17-летним пацаном, возможно я бы сбегал из класса, прикрывая стояк, — рассмеялся я, а потом понял, что только что сказал это 15-летней девочке. — Если честно, то это лучший комплимент за всю мою жизнь, — в ответ рассмеялась она, а я почувствовал, что у меня горят уши от своей неловкой фразы. — Ваш суп, — опять из полумрака неожиданно возникла официантка и поставила передо мной необычное блюдо. В гречишной буханке был налит суп. Я вдохнул аромат и чуть не захлебнулся от обильного слюновыделения. Я взял в руку корочку, с удовольствием откусил от неё немного и окунул ложку в горячую жидкость. Попробовав суп, я испытал настоящий экстаз — грибной вкус отлично дополняли какие-то неизвестные мне специи, а корочка хлеба придавала деревенский шарм этому блюду. — Антон, — Кьяра почему-то начала хихикать. — Эту корочку не едят. — Знаешь, что я тебе скажу, моя дорогая. В этой жизни я ел столько всего несъедобного, что никакая корочка хлеба меня точно не убьёт. Вдобавок кроме тебя нас никто не видит. Так что не выдавай мой секрет, — закончил я заговорческим тоном и приложил указательный палец к губам. Попова захихикала и продолжала смотреть, как из хлебной тарелки стал исчезать суп. — Папа опять пьёт, — резко сказала Кьяра и отвернулась от меня. Я замер с ложкой супа и посмотрел на девочку. Та не плакала, но было видно, как больно даётся ей эта тема. — Он вчера после клуба анонимных алкоголиков пришёл просто убитый. Сначала он заперся у себя в комнате и долго не выходил оттуда, — девочка замолчала, явно решаясь что-то сказать. — Потом он ушёл из дома и вернулся через полчаса уже пьяный с бутылкой в руках. — Кьяра… — Не перебивай меня, — воскликнула Попова и посмотрела на меня своими сапфировым глазами. — Он говорил что-то о тебе. Я ничего не поняла, но имя Антон звучало слишком часто, чтобы не разобрать его. Между вами что-то произошло? — с беспокойством спросила девочка. — Нет, ничего такого. Я был вместе с ним в клубе алкоголиков, а потом он даже подвёз меня на такси, — сказал я, а сам пытался вспомнить, что же могло так задеть Арсения? Что могло послужить причиной нового запоя? — Прости, пожалуйста, что вспылила. Просто… Я так устала, ты бы знал. Мне надо думать об ОГЭ, я хочу, чтобы обо мне заботились, а на самом деле, я просто лишний в этом мире человек, на которого всем плевать, — Кьяра замерла, осознав, что она только что сказала вслух. — Я не должна была этого говорить. Я не хотела портить тебе настроение, извини. Наверное, пойду домой, — сухо сказала девочка. Она больше не была похожа на побитого подростка. Попова в такие моменты становилась взрослой женщиной, которой пришлось пережить слишком многое, чтобы отпустить ситуацию. Я схватил за запястье девочку, которая так нуждалась в поддержке и тёплых словах. — Кьяра, останься, пожалуйста, — попросил я, а она, как ни странно, не стала сопротивляться и обессиленно рухнула обратно в кресло. — Я обещаю, что придумаю, как помочь твоему папе. Он очень тебя любит, но алкоголизм — это болезнь, которую надо лечить, и не всегда это возможно, если больной сам этого не хочет. Ты — его смысл жизни, уж поверь мне. Я недолго с ним знаком, но вижу, как он безумно любит тебя, — я дотянулся до ладони девочки, лежавший на столе, и сжал её. — Я буду рядом и помогу вам обоим, — девочка в ответ сжала мою руку и положила на неё голову. — Спасибо. Я почувствовала себя опять ребёнком, который не должен решать взрослые проблемы. Я безумно рада, что мы с тобой познакомились. Мне не дали сказать ничего приятного в ответ, как официантка нарушила нашу идиллию. — Ваш кофе и круассан, — девушка улыбнулась, заметив в какой позе сейчас находилась Попова, быстро поставила передо мной десерт и раф и вновь исчезла. — Кьяр, может, тебе что-то ещё заказать? — спросил я, а девочка лишь отрицательно замотала головой. Я откусил воздушный круассан и сам чуть не взлетел на небо от блаженства. Я никогда ещё не ел настолько изысканных десертов. Нежное слоёное тесто с нотками миндаля просто таяло во рту, а сливочный раф дарил приятное тепло. — Понравилось? — радостно спросила брюнетка. — Это восхитительно, — отозвался я, сделав очередной глоток кофе. — Мне тоже очень нравится это место. Я всегда иду сюда, когда мне грустно и одиноко, а в последнее время я сижу здесь практически каждый день, — грустно улыбнулась Кьяра. — Знаешь, есть что-то особенное в том, чтобы сидеть тут, сверху, и смотреть на людей за столиками ниже. Некоторых я уже знаю в лицо, хотя они даже не подозревают о моём существовании. Иногда проскакивают мысли, что именно так и чувствует себя Бог. Люди меня не знают, даже не видели, зато я смотрю на них и вижу моменты радости и грусти на их лицах. Пока я здесь нахожусь за одним столиком, может смениться три клиента, а я всё продолжаю разглядывать людей и думать, какая у них судьба за стенами этого кафе, — девочка замолчала, а я осознал, что она не так проста, как казалось в нашу первую встречу. От той маленькой девочки с растрёпанными волосами в пижаме с жирафами не осталось и следа. Передо мной сидела взрослая девушка, которая осознавала всё происходящее в её жизни, а главное принимала это. В такие моменты её голубые глаза превращались из тёплого моря в синий айсберг, о который мог разбиться корабль. Её проблемы обесценивало общество, а девочка лишь сильнее ценила себя. Мои мысли прервала вибрация телефона. Кьяра вздрогнула, тоже ушедшая в свой мир. Я достал смартфон. Сучка 18:36 Антось, прошу ответь мне Я хочу просто поговорить с тобой Я выключил телефон, закатив глаза. — Кто это? — без особого интереса спросила Попова. — Да так, бывший, — кинул я, за что получил недоуменный взгляд. Глаза девочки оживились и в шоке распахнулись, показывая тающий лёд. — Всмысле бывший? — до меня начало доходить, что я только что сказал. Руки почему-то задрожали, а язык не слушался. Я пытался увидеть отвращение в глазах девочки, но та лишь продолжала с удивлением рассматривать меня. — Прошу, только не рассказывай никому, — тихо выдохнул я, даже не пытаясь оправдываться. — Антон, прости. Конечно, я никому не скажу. Я так отреагировала… Я просто не ожидала. Я не хотела тебя задеть. Я вообще считаю, что всё, что происходит в постели, там должно и оставаться. «Сексуальным отклонением можно считать только полное отсутствие секса, всё остальное — дело вкуса», — уверенно ответила девочка и накрыла мою руку своей. — И ты разговариваешь цитатами Фрейда? — удивился я. — Я дочь своего отца. Что в этом удивительного? Антон, ты самый лучший человек, которого я только встречала, и это никак не повлияет на нашу дружбу. В любом случае, я бы этого совершенно не хотела. — Прости, что ты узнала об этом. Я не должен был… — Какой же ты дурак. Любая девушка мечтает иметь друга-гея. И ты только что исполнил мечту миллионов, — Кьяра радостно рассмеялась, и я немного расслабился. — Мне очень важно, чтобы ты этого не говорила даже отцу. Я только устроился на работу, а он тесно общается со всем преподавательским составом. Если этот факт всплывёт, меня могут уволить, — я посмотрел девочке в глаза, а та обиженно фыркнула. — Значит, так ты обо мне думаешь, да? — и тут я заметил в её голосе напускную обиду. — Я тебе доверяю свои страшные секреты, а ты боишься доверить мне такую мелочь? — я видел, что Кьяра говорила несерьёзно и шутила. Я всё-таки улыбнулся, а девочка вновь рассмеялась. — Антон, я обещаю, что пока ты сам не дашь мне разрешения говорить об этом, даже если ты встанешь на улицу и будешь всем кричать о своей ориентации, я буду останавливать каждого прохожего и говорить, что ты сумасшедший гетеросексуал, — теперь и я искренне рассмеялся, представив себе такую картину. За разговорами о любви, школе и работе мы не заметили, как на улице уже стемнело, а на часах было девять вечера. — Думаю, тебе уже пора домой, — начал я, а Кьяра насупилась. — Прогоняешь из моего любимого места? — Нет, просто не хочу, чтобы папа за тебя волновался, — стоило мне упомянуть об отце девочки, как та тут же скуксилась. — Он был дома пьяным, когда я уходила. Вряд ли что-то изменилось за это время, — Попова сжала пальцы в кулак до побелевших костяшек. — Поехали, я тебя провожу. Сейчас такси вызову, — я достал смартфон и открыл приложение. — Антон. Я хочу поехать одна… Пожалуйста, — серьёзно сказала девочка. — Для меня это очень важно. Я хотел было возразить, но понял, что это было совершенно бессмысленно. Передо мной снова была та взрослая девушка, которой не нужна ничья помощь. — Отпишись, как будешь дома, — сказал я, обнимая на прощание Попову. Та быстро чмокнула меня в щёку и прыгнула в такси. — Обязательно, — крикнула в ответ девочка и помахала рукой из открытого окна машины. Я хотел заказать такси и себе, но, проложив путь по навигатору, осознал, что пешком идти семь минут, и неспешно отправился гулять по вечерней Москве в сторону дома.***
— Повезло же тебе, гадёныш. Тебе всего двух человек назначили, — с добрым возмущением сказал Серёга. — Зато кого. Один — знатный балбес, другой — ещё хуже. Один такой идёт сразу за пятерых, — откликнулся Дима с дальнего угла кабинета. — Антон, неужели тебе даже не интересно, кого тебе назначили? — удивлённо спросил Паша, подошёл ко мне, сидящему за своим рабочим местом, и положил руку мне на плечо. — А какая разница? Во-первых, студент — он и в Африке студент, с любым сложно. А во-вторых, я всё равно за две недели выучил лишь пару имён, так что мне ни имена, ни фамилии ничего не скажут, — отмахнулся я. — Я бы так не думал, не думал… — интригующе сказал Паша и вышел из кабинета. — Так, ладно, вы меня достали, — я резко встал со стула и пошёл к Серёге, держащему лист со списком распределения студентов их научным руководителям. — И кто там мне достался? Вдруг тот, кого я успел выучить? — Матвиенко протянул мне лист и напротив «Антон Андреевич» красовалась фамилия и инициалы студента, которого я слишком хорошо знал. — Попов? — с удивлением и жалостью спросил я у оставшихся в кабинете преподавателей. — Угу, — кивнул Дима и сам забрал список у меня из рук, надеясь, что, если он посмотрит туда ещё раз, то фамилии перемешаются. Но нет, они продолжали оставаться на месте. — Почему мне? — воскликнул я. — Рандом, — пожал плечами Серёга, ещё не до конца понимающий пиздеца моего положения. — А кто такой Гудков? — спросил я, рассматривая незнакомую фамилию. — Самим бы хотелось узнать его получше. Он из третьей группы и появлялся на парах максимум раз в две недели, тот ещё балбес, так ещё и ужасно противный, — Матвиенко сморщился, будто съел кислый лимон. — Настолько? — удивился я. Ответом мне послужил лишь кивок Димы вместе с грустным и сочувствующим взглядом.