Это всё Фрейд [AGATBOOK]

      Мои мысли в голове плавали так же лениво, как чаинки плавали в кружке. Ощущение, что вчера меня опустошили. Я прошаркал в коридор, вытаскивая полупустую пачку сигарет и зажигалку из чужого кармана куртки. Вчера всплыл факт о том, что Рома курит, когда на дрожащих ногах он пополз до разбросанных в коридоре вещей в попытке найти сигареты. Было бы грехом не сесть рядом и не попросить затянуться.       Горький дым привычно заполнил лёгкие, и я с удовольствием выдохнул в открытое окно. В небе теплился розовый рассвет, освещая кухню тусклым заревом. Я сидел на подоконнике в одной растянутой футболке и боксёрах, ёжась от холода, но продолжая вдыхать промозглый сентябрьский воздух. Ощущение глубокой пустоты в душе хотелось уничтожить хоть как-то, и новая затяжка дала иллюзию наполненности. Вчерашнее происшествие больше напоминало изощрённую пытку, чем занятие любовью. Рома так и уснул в вещах, и мне пришлось на руках переносить его в постель.       — Антон, заболеешь ведь, — с грустной улыбкой на лице сказал любовник, облокотившись на дверной косяк плечом.       — Доброе утро. Как спалось? — поинтересовался я, рассматривая тело в бордовых метках и синяках.       — Спал как убитый, — ухмыльнулся Рома и всё-таки направился к окну, чтобы закрыть его. Я рассматривал хромающую походку парня и с муками совести разглядывал истерзанное тело.       — Ты как? — спросил я, когда парень закрыл окно и сел рядом со мной на подоконник. Рома прикрыл глаза и положил голову мне на плечо.       — На самом деле, лучше, чем предполагалось вчера, — Рома слабо улыбнулся, продолжая ластиться, и положил тяжёлую руку на внутреннюю часть бедра. — Это, конечно, немного не мой стиль, но экспериментировать же круто, да? — невесомый поцелуй остался на шее, где красовался бордовый засос со вчерашней ночи.       — Я бы не хотел этого повторять, — на выдохе признался я.       — Я бы тоже, — согласился Рома, жмуря глаза от солнечных лучей, проникающих на кухню.       — Я не про конкретный случай, а вообще, — я опустил взгляд на рыжую макушку, но не смог увидеть чужую реакцию.       — Я тоже, — Рома поднял голову и заглянул мне в глаза. — Даже тогда ты был не со мной. Дело не в сексе, а в отношении. Ты пустой, как бездонная бочка. Без обид, — парень встал с подоконника и оказался напротив меня. — Прекрасная пустая бездонная бочка, — сухие губы накрыли мои и прижались в нежном поцелуе. — Я не смогу вытащить тебя. Не хватит сил. Прости, но эта ноша не для меня, — прошептал Рома, оставляя нежные поцелуи на щеках.       — Спасибо, — я взял чужие ладони и прислонил их к своим щекам, пытаясь зарыться в них.       — Не за что, — я почувствовал, что Рома улыбался.       — Чёрт, я всю ночь думал, как тебе это сказать, а оказывается, такая сплочённость мыслей. Всё равно прости, что сделал тебе больно, — я оставил последний поцелуй на запястье и поднял глаза. Рома улыбнулся, с теплотой смотря на меня.       — Если быть честно, то вот как раз вчера мне больно не было. А вот сегодня придётся отложить все дела. Ты, кстати, чего так рано встал, или ты вообще не ложился? — взволнованно спросил Рома.       — Будильник. У меня сегодня пары, — ответил я, беря в руку смартфон, смотря на время и в удивлении распахивая глаза. — Сука!       — Опаздываешь? — с усмешкой спросил Рома, когда я вскочил с места и начал бегать по квартире в попытке собраться.       — Очень, — крикнул я из гардеробной, натягивая чёрные брюки и попутно глазами выискивая чёрную водолазку.       Стоя в коридоре, я дал указания Роме о том, где оставить ключи, потом пожелал ему чувствовать себя как дома, выскочил на улицу и прыгнул в ждущее меня такси.       Перед выходом я успел схватить чёрный пиджак и сверху него привычно накинуть бежевый тренч. Я вместе с толпой студентов зашёл в здание университета и направился на третий этаж. Из шумного коридора, полного галдящих студентов, я забежал на кафедру, и тишина вязким киселём растеклась по ушам. Дверь в преподавательскую была открыта: там сидели Паша и Медведева, а вещи Серёги и Димы давали понять, что они уже были на кафедре, готовили аудитории к приходу студентов.       — Всем бодрого утра, — улыбнулся я, нервно натягивая выше ворот водолазки.       — А ты чего такой довольный? — удивился Паша, отрываясь от компьютера и оценивающе оглядывая меня с прищуром с ног до головы.       — Крепкий сон — залог здоровья, — улыбнулся я и кинул портфель на стул рабочего стола, а затем стал искать материалы, подготовленные к ближайшему семинару.       — Значит, сегодня такового у тебя не было, — хмыкнул Паша и вышел в коридор. До пары оставалось пять минут. На кафедре уже слышался гул студентов, расходящихся по своим аудиториям. Я взял заготовленные распечатки и направился в аудиторию, возле которой столпилась группа. Арсений стоял возле стены напротив двери, держась в стороне от одногруппников. Я молча улыбнулся и кивнул мужчине. Он улыбнулся в ответ и снова нырнул в телефон.       Я запустил группу в кабинет и зашёл последним. Все расселись по местам и я, сложив бумаги на стол, поправил горло водолазки.       — Сегодня мы с вами немного попишем и порешаем ситуационные задачи, — в аудитории зашелестели тетради, и я погрузился в материал. — Важный фактор эффективного общения — умение слушать и слышать. Существует понятие рефлексивное слушание — это слушание, при котором собеседник старается добиться большой точности и полноты понимания того, что ему говорит партнёр. Слушание состоит из восприятия, осмысления и понимания. Если мы невнимательно слушаем собеседника, то один из этих процессов нарушается. «Слушать» и «слышать» — это не одно и то же. Очень часто общение бывает неэффективно из-за того, что собеседники слышат только сами себя. Поэтому важно развивать в себе умение произвольно сосредотачивать все свое внимание на том, что говорит собеседник. Для этого необходимо, во-первых, физически и психологически готовиться к слушанию. Когда слушатель заинтересован в информации, которую слышит, он выпрямляется, слегка подается вперед, замирает и смотрит прямо на говорящего. Это помогает сфокусировать внимание на важной информации и заблокировать всплывающие в сознании посторонние мысли, — я обратил внимание, что вся аудитория задвигалась, и кинул быстрый взгляд на Арсения. Тот не шевелился и, видимо, уже давно и так сидел в позе слушателя. — Второе, полностью переключиться с роли говорящего на роль слушающего. Общение не строится на монологах. Человек в процессе общения постоянно меняет роли с говорящего на слушающего. Слушая собеседника, он заранее начинает подготавливать ответ и ждет момента, чтобы вставить свою реплику. При этом эффективность слушания резко снижается. Поэтому переключение с роли говорящего на роль слушающего требует постоянных и продолжительных усилий, особенно во время спора. Ну и в-третьих, надо выслушать, прежде чем реагировать. Часто слушающий прекращает слушать прежде, чем собеседник закончит говорить, потому что «знает», что тот хочет сказать, хотя это знание — не более чем предположение. Поэтому надо выработать у себя привычку дотерпеть слушание собеседника до конца его речи.       Ребята по очереди выходили к доске и решали ситуационные задачи. Я же постоянно сталкивался взглядом с Арсением и понял, что он впервые присутствует на моём практическом занятии, хотя первый месяц обучения подходил к концу. Даже когда я отворачивался, то чувствовал на себе прожигающий взгляд сапфировых глаз, из-за чего руки снова и снова возвращались к горлу водолазки, пытаясь натянуть его как можно выше.       — Разобрались? — спросил я, взглянув на часы и заметив, что до конца пары осталось несколько минут. В ответ донеслись согласные голоса. Отпустив студентов и закинув вещи в преподавательскую, я пошёл в туалет. Хотелось срочно умыться и смыть с себя прожигающий чужой взгляд. Я отпер дверь санузла и закрыл за собой дверь. Все время, пока я учился, я мечтал заглянуть в преподавательский туалет. Теперь же, когда у меня был ключ, я, наконец, мог остаться на рабочем месте в уединении. Я подошёл к раковинам и плеснул в лицо холодную воду, проводя мокрыми руками по непослушным кудрям и пытаясь сделать какую-никакую укладку. Я посмотрел на себя в зеркало. Выглядел я прилично, если не знать, что на самом деле скрывала одежда. Я опустил вниз горло водолазки и уставился на бордовые засосы с кровоподтёками.       «Да, любовь должна оставлять другие следы».       — Согласен, выглядит нездорово, — я вздрогнул и натянул ворот можно выше. Арсений стоял спиной ко мне и запер дверь.       — Я говорил вслух? И вообще, откуда у тебя ключ? — удивился я, разглядывая бывшего профессора.       — Нет, я умею читать мысли, — хмыкнул Арсений и подошёл ко мне практически вплотную. — Шутка. А ключ остался за заслугу прошлых лет, - Попов протянул руку к горлу водолазки и сам опустил его, слабо задевая фалангами пальцев шею. — Выглядит очень плохо, — брюнет с каким-то разочарованием смотрел на истерзанную шею. — Купи в аптеке мазь от синяков. Должно помочь разогнать кровь, а то месяц будешь ходить в водолазке, — Арсений поднял на место горло водолазки и снова небрежно коснулся нежной кожи шеи. Я же боялся шевельнуться, опасаясь спугнуть то необычное чувство, которое оставил после себя Попов.       — Да, спасибо, — только и смог промямлить я, когда понял, что молчал слишком долго, а брюнет выжидающе смотрел на меня.       — Осторожнее с губошлёпками, а то так всю кровь высосут, и ты не заметишь, как опустеешь, — сказал Арсений и скрылся в кабинке туалета. Я пытался осознать, что он имел ввиду, а потом, наконец, до меня дошло. Он думал, что моя ночь была с девушкой. Послышался звук слива, и Арсений вышел обратно к раковинам и начал мыть руки.       — А тебя опустошили? — спросил я, не глядя на мужчину рядом. Вода выключилась, а ответа всё никак не было. Я обернулся на Попова, который сжал губы в одну тонкую линию и стал сушить руки, как хирург перед операцией.       — Не смотри на меня так, — заговорил Арсений. — Я думаю, по мне и так видно, кто и насколько меня высосал, — Попов грустно улыбнулся и уже опустил руку в карман брюк за ключом от туалета, как вдруг остановился и развернулся ко мне. — Ты свободен сегодня, может, завтра? — спросил мужчина, а я почувствовал, что щёки наливаются кровью от такого невинного вопроса.       — Да, — лишь ответил я, разглядывая собственное отражение в зеркале. Я снова выглядел как какой-то смущающийся школьник.       — Придёшь в гости ко мне? — Арсений запнулся, но продолжил. — Кьяра хочет тебя видеть.       Ну конечно, как я мог даже допустить мысль, что могу понадобиться самому Арсению.       — Только Кьяра? — переспросил я, надеясь услышать отрицательней ответ, но Попов положительно кивнул.       — Я напишу ей, — ответил я и поднял глаза на мужчину, а он наоборот отвёл взгляд и резко развернулся спиной, доставая из кармана ключ и открывая дверь.       — Хорошо, — Арсений вышел в тихий коридор. — Следующая пара уже началась. Ты выходишь? — спросил Попов.       — Да, запрёшь дверь? — брюнет кивнул, а я, не оглядываясь, вернулся на кафедру. Студенты уже сидели в аудитории и тихо переговаривались. Я зашёл в кабинет, и ребята притихли, вставая и приветствуя.       — Здравствуйте, садитесь. Кто-нибудь, раздайте методички. Тема четвертая. В конце пары проверю тетради, — устало кинул я и уткнулся в телефон. Кьяра

10:54

Привет. Виделся с твоим папой сейчас. Приглашал меня к вам в гости, но мне кажется, что нам с тобой не нужны лишние уши. Как насчёт погулять где-нибудь вместе?

      Я отложил телефон, думая, что девочка в школе не ответит мне сразу же, но телефон засветился от оповещения. 10:56 Привет. Да, давай. У меня как раз хорошие новости Жутко хочу поделиться

10:56

Отлично, ты когда свободна?

10:57 Завтра после школы в моём любимом месте. Ты во сколько завтра освободишься?

10:57

У меня завтра четыре пары, думаю, смогу подъехать к пяти

10:57 Ну вот и договорились. До встречи       Я отложил телефон и уткнулся в ноутбук. Я опять остался без темы для диссертации, и механизм остановился, не желая двигаться с мёртвой точки. В голове снова было пусто. Может, потому что я на самом деле пуст? Как можно что-то отдавать, если у тебя ничего нет?       Рома сказал, что я пустая бездонная бочка. Неужели это так чувствуется? Но ведь Арсений предостерёг меня, чтобы я не опустошился. Значило ли это, что он видел меня заполненным? Может, потому что он совершенно меня не знал? Роме хватило всего пол дня, чтобы поставить на мне крест.       Когда произошло это опустошение? Может, когда меня избивали в отношениях? Нет, уже тогда внутри зияла чёрная дыра. Может, когда первый друг умер от передоза? Не то. Опустошило всех, кроме меня, потому что во мне уже ничего не было. Может, когда я в кромешной темноте звал маму, а ко мне так никто и не пришёл?       — Антон Андреевич, нужно отвечать на контрольные вопросы после темы? — спросили из аудитории, и я поднял глаза на ученика.       — А ты уже всё переписал что ли? — удивился я, рассматривая парня, который активно кивал. — Ну иди сюда. Распишусь и баллы поставлю, — студент подошёл и положил на стол раскрытую тетрадь. — Видно будущего врача, — пробурчал я, пытаясь разобрать слова, но, бросив это дело, пролистал исписанные листы и, удовлетворившись объёмом, оставил подпись в конце записей.       — Спасибо, — поблагодарил студент и сел на место.       — Кто готов, приносите тетради и можете тихонько заниматься своими делами.

***

      Я поднялся на один пролёт выше своего этажа и забрал ключи, спрятанные за горшком с каким-то неизвестным цветком. Открыв дверь, тишина снова поглотила остатки обыденного настроения. Гулкое молчание и кромешная темнота сводили с ума, но я шагнул в квартиру, в которой ещё совсем недавно спал другой человек. В коридоре всё ещё стоял его медовый запах, но парня не было. Я включил свет в коридоре и увидел на полу только свою сменную пару обуви, а на крючке висела моя ветровка, которую уже давно надо было бы убрать в гардеробную, потому что погода больше не позволяла носить такие лёгкие вещи. Я стянул ботинки с уставших ног и прошёл на кухню. Там ещё остался беспорядок, который устроил Рома, когда готовил себе завтрак: немытая сковородка, скорлупки от яиц возле плиты. Хотелось оставить это на недельку-другую, чтобы было ощущение присутствия другого человека в доме. Я бросил взгляд на кухонный стол и увидел записку, прижатую пачкой сигарет. Антош, Спасибо за чудесно проведённое время. Я знаю, что ты бросил курить, но давай сделаем вид, что я просто забыл у тебя эту пачку. Там всё равно осталось только две. Получи от них удовольствие и вспоминай меня. Увидимся в понедельник P.S.: Прости за срач P.S.S: нахрена тебе столько алкоголя?       Я улыбался, снова и снова перечитывая записку. Ничего такого в ней написано не было, но на душе стало тепло от простой заботы. Казалось, что скоро парень вернётся обратно и снова зацелует всё моё лицо. Я прикрепил записку магнитиком на холодильник, а потом прошёл в комнату, захватив с собой пачку сигарет.       Может, если бы я не был геем, у меня была бы нормальная семья, и сейчас меня бы обнимала маленькая дочь. Я пытался завести гетеросексуальные отношения, но все попытки были абсолютно провальными. Как только дело доходило до самого главного, я просто убегал, как испуганный подросток. Наверное, именно таким я и являлся.       Я включил телевизор на фон, а сам сел за ноутбук, понимая, что несмотря на то, что глаза слипались, я всё равно не усну. Какое-то странное желание побудило меня забить в поисковике «Психология гомосексуальных отношений», и я расстроился от количества научного материала. Его практически не было. Почему эту тему практически не освещали? Возможно, если бы люди говорили больше о проблемах сексуальных меньшинств, этих самых проблем было бы меньше.       Тогда чем я лучше остальных учёных, если даже сам не делаю никакого вклада в развитие этой темы? Казалось, что та самая нить была поймана, и осталось всего лишь найти основание клубка, от которого она тянулась.       Я протянул ладонь к пачке сигарет, но в последний момент остановился, оставляя спасительную сигарету для более подходящего времени.       Я решил не мучать себя и всё-таки выпил таблетку снотворного, снова садясь за ноутбук и пытаясь сосредоточиться на научной статье.       Нежная женская рука легла мне на плечо, и я оторвал голову от письменного стола. Я огляделся, но девушки больше нигде не было. Я сидел посреди поля, стол исчез, а рядом со мной лежала Ласка. Я обнял мягкую игрушку и направился в сторону шума плещущихся волн. Зелёную траву сменил золотистый песок, и я почувствовал, что ногам холодно: я увидел, что я по щиколотку стоял в воде. Я поднял взгляд и заметил бескрайнее море, а вдалеке маяк с окошком наверху. В нём появился силуэт худой девушки. Русые волосы тяжёлыми волнами лежали на спине, а молодая особа смотрелась в золотое зеркало и стреляла в глаза солнечными зайчиками. Я хотел пойти к ней, но почувствовал, что больше не могу двигаться. Отражение в зеркале девушки улыбалось мне и что-то говорило. Я пытался прислушаться, но шум морских волн заглушал её голос.       — Ты ей не нужен, — донёсся со спины грубый мужской голос, и в спину почувствовался тяжёлый толчок.       Я открыл глаза и резко распрямился. Спина адски болела. Оказывается, я уснул за столом. Передо мной шумел ноутбук, пытаясь остудить сам себя от длительной работы. Я выключил устройство и посмотрел в окно. Редкие, но яркие солнечные лучи проглядывали сквозь плотные облака. Я взял телефон и посмотрел на время. Оставалось меньше 15 минут до будильника, поэтому, кое-как размяв мышцы ног, я пошёл на кухню, не забыв прихватить с собой пачку сигарет. Включив чайник и ожидая, когда тот закипит, я включил газовую плиту и поджёг от её огня сигарету.       Вот и настало то время, когда покурить было необходимым условием для выживания. Я сделал первую горькую затяжку и задержал дым в лёгких, наслаждаясь забытым вкусом. Открыв настежь окно, я выдохнул сизый дым. Утренняя прохлада конца сентября освежала мысли, и я снова и снова прокручивал в голове сегодняшний сон. Та девушка хотела что-то сказать, явно что-то хорошее и ласковое. Она играла со мной, пуская солнечных зайчиков мне в лицо, но почему я «ей не нужен»? Кому принадлежал тот незнакомый голос за спиной?       Я выкурил сигарету до фильтра и не придумал ничего лучше, как выбросить её в окно. На плите так до сих пор и стояла грязная сковородка, оставленная Ромой. Записка напомнила об утре прошлого дня. Хотелось узнать причину собственного странного поведения. Парень ведь тянулся ко мне, но я не смог ему ничего дать.       Социально-психологические и медико-наркологические аспекты гомосексуализма. Эта мысль, пронзила как молния в шторм. Если я не напишу диссертацию на эту тему, то я упаду в собственных глазах как специалист. Пусть я сделаю тот самый шажок к решению проблем не только в своей жизни, но и в сотнях чужих.       Сегодня предстоял насыщенный день: четыре пары и встреча с Кьярой. Я надел всё ту же черную водолазку, скрывающую отметки, но решил порадовать себя черными джинсами без пиджака.       Пары тянулись, как жвачка, прилипшая к ботинку. Также медленно и противно. Мысли были заняты чем угодно, только не преподаваемым материалом: темой для диссертации, Ромой, алкоголем, до сих пор спрятанном в сумках в спальне, а вишенкой на торте были мысли об Арсении. Сегодня не предполагалось пар с его группой, но почему-то глаза всё равно бегали по аудитории в глупой надежде увидеть знакомый силуэт, а в коридоре в толпе постоянно оборачивался практически на каждого брюнета в костюме.       Безумно хотелось спросить, почему он видел меня заполненным, а не пустым, как все, да и я сам. Что во мне ещё осталось живого, чего, может, я не замечаю? Хотелось спастись в тёплых объятиях понимающего тебя человека и застыть навсегда в одном счастливом моменте. Чтобы больше не было проблем, одиночества, ночных кошмаров.       За окном было хмуро, потому казалось, что на часах должно быть около восьми вечера, но было всего лишь пол пятого, когда я заходил в метро, чтобы поехать к Кьяре.       Девочка уже сидела за привычным столиком и приветливо махала мне рукой. Я поднялся по лестнице, и меня снова чуть не сбили с ног, но в последний момент я успел схватиться за стену и удержать равновесие. Маленькая обезьянка уже висела на мне и радостно смеялась.       — У кого-то очень хорошее настроение, да? — спросил я, удобнее перехватывая детское тело и неся в сторону столика.       — Ага, — девочка ещё раз хохотнула и спрыгнула с меня, убегая за стол. На ней были синие джинсы с высокой талией и блузка цвета слоновой кости, одной стороной заправленная в брюки.       — Ну, рассказывай, — я сел напротив неё, но та отрицательно замотала головой.       — Неа, сначала что-нибудь закажем, — только Кьяра договорила, как перед нами уже оказалась та самая официантка, что обслуживала нас в первый раз. Я заказал себе эклер с рафом, а девочка шоколадный маффин и горячий шоколад.       — Не будет передоза шоколадом? — спросил я, когда официантка уже ушла.       — Неа, шоколада много не бывает, — счастливо улыбнулась девочка. — У меня вообще новость для тебя.       — Внимательно слушаю, — я сел поудобнее, чтобы слушать рассказ.       — Я с ним поговорила, как ты и советовал. Представляешь, это оказалась его двоюродная сестра, которая приехала в гости в Москву с Питера. Я с ней познакомилась даже, и мы гуляли втроём. Отличная девчонка, очень весёлая, но она уже уехала с родителями обратно к себе в город.       — Ну вот, я же говорил, — начал я, а меня перебили.       — Не начинай, я потому и послушалась тебя. Ты пока ни разу фигни не сказал, — заключила Кьяра, и к нашему столику опять подошла официантка и поставила перед нами напитки и десерты.       — Приятного аппетита, — пожелала девушка и ушла на первый этаж, в основной зал.       — А ты чего так оделся тепло? Вроде на улице ещё не мороз для водо… Ааа, — протянула девочка. — Я молчу, — она захихикала, а я почувствовал, что лицо заливалось краской.       — Ну вот как ты это делаешь? — усмехнулся я.       — Мы же вроде решили с тобой, что женщины умнее мужчин, — гордо сказала Кьяра.       — Когда это? Я помню только, как ты признавала меня не самым тупым из мужской расы, — удивился я.       — Разве это не одно и то же?       — Чёрт, видимо, да, — мы громко рассмеялись, и люди за соседним столиком стали на нас оборачиваться.       — Какие же мы некультурные, — хрюкнула Кьяра в очередном приступе смеха.       — Зато живые, в отличие от них, — это было уже практически прошёптано, и Кьяра наклонилась ко мне через стол. — Попова, за волосами следи, — засмеялся я, рассматривая, как чёрные волосы плавают в кружке с горячим шоколадом. Девочка села обратно и стала вытирать салфеткой волосы, хихикая.       — Вообще, на этом мои хорошие новости не заканчиваются, — сказала девочка с серьёзной улыбкой на лице. — Папа больше не пил с того раза, и он явно что-то пишет. Я постоянно вижу его, изучающего какие-то научные работы. Я так рада, что он снова занимается наукой. Он ведь должен ей заниматься, а не прозябать в запоях, — девочка шумно выдохнула.       — Он у тебя очень умный. Будем надеяться, что у него всё ещё впереди. Меньше тревожь его с мамой, и всё может стать лучше.       — А вот насчёт мамы сложнее, — девочка замолчала, и улыбка сползла с её лица.       — Что случилось? — спросил я, а в голове уже кружились тысяча и одна мысль, каждая следующая ужаснее предыдущей.       — Мама опять позвонила и сказала, что её не будет несколько дней. Я не понимаю, зачем они вообще живут вместе, делая только хуже себе? Сейчас XXI век, и разводиться — нормально, — возмущалась Кьяра.       — И с кем бы ты выбрала остаться, если бы родители развелись? — спросил я, усмиряя детский пыл.       — Не знаю, — ответила девочка после долгой гнетущей тишины. — Я ведь их обоих люблю.       — Вот ты сама и ответила на свой вопрос.