Киллер. Работа над ошибками.

Слежку Джон заметил две недели назад. Но это были НЕ люди Майкрофта. К их присутствию они привыкли давным-давно, как к лондонской погоде. Поначалу Джон смущался, Шерлок злился, протестовал, забрасывал брата СМС, доставал, как мог. Наблюдатели менялись, на более «незаметных» с точки зрения «нанимателя», но Шерлок безошибочно вычленял из общей массы городского населения, и все начиналось по новой… Бессильная бороться с сокрушительной государственной системой пара просто смирилась с ее присутствием в своей жизни, как с повышенным вниманием миссис Хадсон к некоторым подробностям ее интимных взаимоотношений. ЭТОГО Джон первый раз заметил возле супермаркета. Молодой парень, немного помятый, в поношенной одежде, с нервным и слегка отсутствующим выражением на лице, мазнул по Джону ленивым, пустым взглядом и сделал вид, что прикуривает сигарету. Но доктор Уотсон был все-таки доктором, да и общение с детективом не могло не оставить своего отпечатка. Парень предпочитал наркотики, а не банальные сигареты. Его выдавал цвет кожи, мелкие движения пальцев, ритм дыхания, поза. По первому впечатлению, Джон отнес парня к потенциальным грабителям. Но в течение всего дня тот так и не приблизился, и возле дома его тоже заметно не было… Впоследствии парень обнаружил себя еще пару раз, все так же держась на солидном расстоянии. А потом Джон заметил и второго, и третьего… Он должен был сказать Шерлоку. Должен. Их слишком многое теперь связывало. Шерлок врос в него, как симбионт в растение-компаньон, в мысли и дела, в чувства и эмоции. Наконец, новая жизнь, что уже давала о себе знать, соединила их окончательно и бесповоротно. Джон не заметил, что уже долгое время бережно поглаживает достаточно сформировавшийся животик, с совершенно неподходящей мечтательной улыбкой. Но тень скользнула по его лицу. Сны. Шерлоку удалось пробраться даже в них. В другой ситуации Джон был бы рад этому. Но только не сейчас. Он ненавидел сны. Свои. Когда ему удавалось проспать ночь без сновидений, он считал, что ему повезло. Все что угодно, смутная дымка размытых образов, мешанина неопознаваемых лиц и красок… А лучше – краткая чернота небытия, маленькая смерть… Даже ТЕ, которые сводили его с ума месяцы назад, до их знакомства… Сегодня ему приснился Шерлок, стоящий напротив его с неизменной улыбкой на лице. Такой мягкой, такой теплой, такой нужной… Потом на плечо Джона ложится чья-то тяжелая рука, и незнакомый тихий голос шепчет на ухо: «Пли». Джон, как будто глядя на себя со стороны, СПОКОЙНО поднимает руку с оружием и СПОКОЙНО нажимает на курок… Грохот выстрела тонет в его собственном крике, и Джон просыпается. Не осознав, что уже не спит, он не перестает кричать, пока сильные бережные руки в крепком объятии не заставляют его конвульсирующее тело сдаться и затихнуть. Он виснет подбородком на горячем, худом плече. Остро выпирающая косточка давит ему скулу, и эта нечаянная боль отрезвляет, заставляет окончательно сбросить морок. Джон выдирается из лап кошмара и сердито смаргивает жгучую слезу. Он злится на себя за слабость. Он почти решителен – он должен сказать. Он скажет. Сейчас. Но вот легкий поцелуй охлаждает его воспаленный висок и его решимость тает, как морозная снежинка под теплым дыханием. Потом, позже. Ему не хочется портить этот момент ласковой нежности. Сейчас ему, ИМ, хочется другого… Близости, взаимочувствования, принадлежности друг другу… Да и ребенок вроде даже «за»… Притих, довольный… Провокатор… Потом, потом… Ему не хватило мужества… Снова… … Днем Шерлок, быстро собравшись, умотал в неизвестном направлении… «Дело, Джон, дело! Я скоро!» - прокричал он уже из прихожей, не дав Джону шанса попротестовать хотя бы для приличия. А Джон, в общем-то, и не собирался. Вечером его ждало дежурство, и из дома выходить не хотелось. Через пару недель его ждал законный отпуск. Сара была, конечно же, расстроена, но нашла в себе силы за них порадоваться, и приняла его вынужденный уход вполне достойно. Прогулявшись по квартире и навестив кухню, в тесной компании большой кружки чая и подходящего ей по размеру сандвича с ветчиной и сладким перцем, Джон добрался, наконец, до прихожей, где еще утром забыл свежие газеты. На обратном пути его взгляд упал на висящую там же куртку, и на короткий срок забытая находка вновь ударила его чугунным тараном. Он заставил себя проглотить неразжеванный кусок хлеба, глотнул чай, и поставил все на подоконник. Не позволив себе заколебаться и передумать, Джон быстро подошел к вешалке и сунул руку в карман. Нет, ему не приснилось. Они никуда не делись. Он вынул руку и покатал гильзы по ладони. О его второй «профессии» и условных обозначениях знал только один человек. Сейчас у этого человека вряд ли существовала возможность отдать Джону какой бы то ни было приказ. И передавать своего «подчиненного» кому бы то ни было он бы тоже не стал. Были у него на то свои, ОСОБЫЕ причины… Значит, это был кто-то ОЧЕНЬ близкий Джеймсу Мориарти. Близкий настолько, что мог самостоятельно наблюдать за его деятельностью и вести с ним общие дела. Близкого круга Джеймса Джон не знал. Покойный Ровер Сакс – не в счет, шестерка, пустышка… Здесь кто-то РАВНЫЙ мистеру Мориарти, а может и выше… От причастности у Джона начали топорщиться на затылке волосы. Приложив недюжинное усилие, он себя одернул. Рано впадать в панику. Если рассматривать послание, как предупреждение, каковым его в первый миг счел Джон, то в этом вроде бы и не было смысла. Но вроде все ясно: две гильзы – две цели. Шерлок и Джон. Смысл? Убить их могли и так. Пугали? Вы серьезно? Пугать Шерлока? Не смешно… Джона?.. Нет… Не сходится, маловероятно, если вспомнить слежку. Тогда что, заказ? Кто заказчик? Кто цель? Мало информации… Джон подбросил гильзы, поймал, зажав в кулак, и, не вспомнив про оставленный чай, направился в гостиную на второй этаж. Размышления действовали успокаивающее… Не слишком умно нанимать киллером давно раскрытого агента, да еще в стадии глубокой беременности… Нда… Все же надо сказать Шерлоку, он же у них по штату гений… Размышления прервал телефонный звонок. Джон порылся в карманах брюк, аккуратно сложенных на стуле и взглянул на экран. Звонил инспектор Лестрейд… … В доме на Courtenay Avenue обстановка уже очень сильно напоминала прифронтовую полосу. После звонка Грега, оба брата, впервые в жизни объединившиеся против общего врага в лице Лестрейда, бегали за ним по пятам, безуспешно пытаясь воздействовать на его совесть. Для начала воздействовали словесно. Грег их игнорировал, всецело поглощенный завариванием традиционного английского чая по всем правилам. Шерлок, которому стоило невероятных усилий не перейти к физическим методам, пытался нависать над инспектором в праведном гневе, кричал в седеющий затылок о том, что нельзя вот так просто допрашивать его половину, которая находится в очень «интересном» положении, что свои полицейские замашки Грег может засунуть себе в …, что Джон, скорее всего даже и не знает, что поселилось в его карманах, и что может быть он и сам может сообщить об этом Шерлоку с глаза на глаз, а не под перекрестным огнем сговорившихся садистов… Майкрофт вышагивал за ними по пятам, внося свою лепту в стихийно возникший бедлам. Да, Грег не имел никакого права, не посоветовавшись с более компетентными членами семьи. Да, презумпцию невиновности до сих пор никто не отменял, и Джон не находится под следствием. Да, Шерлок прав… В этом месте его речи Шерлок заткнулся на полуслове и развернулся лицом к Майкрофту, желая лично убедиться, что ему ЭТО не послышалось. Произошло небольшое транспортное столкновение, в итоге которого Майкрофт потерял нить последней мысли, а Шерлок так и не узнал, в чем он прав… Грег не реагировал. Он ждал, когда два Холмса, методично сливавшие его жизнь в трубу, выговорятся и, наконец, заткнутся. Он подождал, пока отключится вскипевший чайник. Поставил на большой поднос пузатенький чайник с какими-то фамильными вензелями, ополоснул его кипятком, достал заварку. В эту минуту раздался звонок входного коммуникатора. Холмсы переглянулись. - Я открою, - вздохнул, наконец, Майкрофт, и на правах хозяина отправился в прихожую. – Шерлок, тебе лучше пока не показываться… Джон не должен чувствовать себя… Он не смог подобрать слово и только ОЧЕНЬ выразительно посмотрел на недовольно нахмурившегося брата. Шерлок фыркнул и отправился в кабинет. - Добрый день, Майкрофт, - послышался бодрый голос Джона из коридора. Зашуршала, снимаемая одежда, недолгая возня. Джон попытался снять обувь, но Майкрофт очень тактично призвал его не обращать внимание на такие мелочи. Едва пройдя в гостиную, Джон вдруг резко втянул носом воздух, покачал головой и, задрав подбородок крикнул в пространство: - Шерлок, выходи! Я знаю, что ты здесь. Как ты мог подумать, что я тебя не почувствую, дурачок. Джон негромко рассмеялся, и его смех был таким легким и радостным, - что Майкрофт ощутил довольно чувствительный укол совести. - Джон, присядь. Нам очень надо с тобой поговорить, - как можно более ласково и успокаивающе Холмс-старший приобнял Джона за плечи, слегка подталкивая его к широкому мягкому креслу. Если бы он это не делал, Джон, возможно, и поддался бы на это теплое гостеприимство, но будучи искренне уверенным, что от «доброго» Майкрофта стоило ждать куда более крупных неприятностей, чем от Майкрофта «делового», он почувствовал некоторое беспокойство. В тот момент, когда на пороге возник кусающий губы Шерлок, в пальто и с руками в карманах, беспокойство начало грозить перерасти в уверенность. И тут Шерлок сделал самую свою главную ошибку. Он опустил взгляд на свою руку, вынутую из кармана, и, разжав пальцы, протянул ее Джону. В голове у Джона взорвался ядовитый шарик. ДА, Шерлок ЗНАЕТ… Джон в один миг вывернулся из объятий Майкрофта, метнулся в пространство между тем же креслом и стеной. Свернулся почти в клубок на коленях, прикрыв живот руками в жесте защиты. Его глаза опасно и угрожающе сверкали из-под нахмуренных бровей… Шерлок впервые видел омегу в защитной позе. Ни испуганной, ни вызывающей жалость эту позу назвать было нельзя даже с огромной натяжкой. Тяжелый, темный взгляд, напряженное тело. Джон был готов сопротивляться двум альфам. Совершенно серьезно. - Джон, - начал Шерлок, успокаивающе вытянув перед собой руки, - все хорошо, тебя никто ни в чем не обвиняет… Просто мы хотели… Он не успел сказать, что же они хотели. Джон, неотрывно следя глазами за его рукой, с зажатыми в ней гильзами, вдруг рванулся распрямившейся пружиной, совершено неожиданно с его теперешним телосложением, и метнулся к выходу. В дверях он столкнулся с Грегом, вносившим чай на подносе. Инспектор, получив сильный толчок в грудь, вывалился обратно, поднос с грохотом опрокинулся в гостиную. Осколки семейной реликвии запрыгали по паркету. Хлопнула входная дверь. - Шерлок, догони его, идиот! – придушенно донеслось из коридора. Черное пальто метнулось к выходу. … Джон попал в ловушку. Где-то в глубине души, он все время ждал этого от Майкрофта, который никогда и никому не верил на все сто процентов. Возможно, ждал даже от Грега… Но то, что в этом будет участвовать Шерлок… То незабытое, невысказанное, темное, что они когда-то похоронили между собой, прорвалось наружу, сметая все барьеры его нестабильной, все чаще сомневающейся психики, включая единственный сейчас командный инстинкт сохранения будущей жизни. И тот толкнул его на побег. Джон ни на минуту не сомневался, что далеко убежать ему не дадут, но поделать ничего не мог. Он почти не удивился, когда в одном из переулков на его плечи легла рука, разворачивая его вокруг своей оси и гася инерцию движения. Человека он так и не увидел, так как тот оставался за его спиной. Но рука зажала рот, заставляя повернуть голову, а маленькая злая пчела ужалила Джона в шею. Мгновенное онемение опутало язык, подбило под колени. Джон почувствовал, что падает, рванулся в страхе, что может повредить ребенка. Но крепкие руки бережно, ОЧЕНЬ бережно подхватили его, и мир погас. Джон был этому почти рад…