Зубная фея

Вчера Тео сам позвонил шерифу. И Лиам без понятия, как он уладил проблемы. Может, Тео соврал, что миссис Шоу и мисс Кларк сами убили друг друга. Может, Тео признался, что он — долбаный псих, который держит все чувства внутри себя, а когда они, наконец, вырываются, он забивает учительниц до смерти книгами Флобера. Может, Тео вообще сказал, что это Лиам всех убил. Но Шериф не звонил Лиаму, так что Тео, наверное, сказал что-то другое. Лиам не хочет знать. Лиам не хочет думать про Тео. Лиам, блядь, не хочет любить его. Хватит. — Милый, я не уверена, что… — говорит мама и пытается отобрать у Лиама кухонное полотенце. — Ты сейчас протрёшь дыру в моём любимом блюдце… сынок, ты его уже вытер, ладно? Дай, пожалуйста. Лиам мрачно подаёт ей блюдце и берётся усиленно протирать кухонный стол. Сверкающая лакированная столешница скрипит от чистоты, когда он с нажимом проводит по ней полотенцем. Дженна вздыхает и кладёт блюдце на верхнюю полку шкафа. — Я очень рада, что ты решил мне помочь, но мы вроде уже убрались во всём доме… трижды. Ты уверен, что хочешь начать заново? Лиам кивает и выдвигает кухонный стул, чтобы задвинуть его обратно более ровно. — Лиам… — Дженна осторожно кладёт руку ему на плечо. — О чём ты так переживаешь? У тебя что-то случилось? Он смотрит на полотенце, аккуратно складывает его и снова расправляет. — Вот предположим… — начинает Лиам, — Дэвид обещал, что не будет покупать саксофон… Мама сводит брови, но не прерывает его, лишь внимательно слушает. — Он клялся, что не купит. Ну, по крайней мере, он давал тебе понять, что с саксофонами покончено. — Лиам кидает быстрый взгляд на маму и снова смотрит на полотенце. — А потом ты приходишь домой, а там целых два саксофона, мам. — Дэвид хочет купить саксофон? — спрашивает она. — Я отказался от этой идеи! — весело говорит Дэвид, проходя мимо кухни по коридору. — Лиам меня отговорил. Дженна выдвигает стул для сына и усаживает его за стол. — Дэвид всё равно не сможет играть на саксофоне. Для этого нужны щёки побольше, — говорит мама и садится напротив. — Но если бы Дэвид действительно так сильно хотел играть… — Да не Дэвид, а… — вздыхает Лиам и сжимает полотенце. — Просто представь, что ты считаешь, что играть на саксофоне — это неправильно, а Дэвид всё равно играет, потому что он привык играть, понимаешь? Что бы ты тогда сделала? Мама всерьёз задумывается. — Я бы поговорила с ним и попросила не играть. Но я бы не требовала от него сразу бросить игру на саксофоне. Сложно уходить от старых привычек. Например, сначала он мог бы проводить один день в неделю без саксофона. А потом два дня. И так далее. Лиам поднимает глаза. — То есть… ты бы помогла ему отвыкнуть от саксофона? И тебе бы не было страшно, что он может в любой момент сорваться… и начать играть, как какой-то псих, а ты даже не будешь знать, как его остановить? — Срывы неизбежны. Нужно брать себя в руки и возвращаться к дисциплине, идти к цели маленькими шагами. Не ругать за провалы, а хвалить за победы. Помогать ему, раз уж это мне нужно, чтобы он не играл на саксофоне. Никто не меняется резко. Изменения должны быть постепенны. Если уж мы говорим о Дэвиде, то… — Дженна наклоняется к Лиаму и понижает голос: — Он постоянно готовит своё перчённое рагу. Но… с каждым разом оно становится лучше и менее… перчённое. — Или мы просто привыкли к этому вкусу и рагу стало казаться нормальным, — тоскливо говорит Лиам. — А на самом деле Дэвид продолжает всё так же ужасно готовить, а мы не понимаем этого. Дэвид идёт обратно по коридору и заглядывает на кухню: — Мне послышалось или вы всё ещё говорите обо мне? Мама оборачивается к нему: — Нет, мы говорим о Тео. Кажется, он что-то натворил. — Что?! — Лиам вспыхивает. — При чём здесь вообще Тео? — О боже, с Тео всё в порядке? — взволнованно спрашивает Дэвид и тоже садится за стол напротив Лиама. — Что случилось с Тео, Лиам? Данбар мрачно переводит взгляд с Дэвида на маму и вздыхает. — Да всё с ним прекрасно, в этом и проблема. Он думает, что он во всём прав. — Вы поругались? — Дэвид стучит пальцами по столу. — Вчера, когда ушли с джаза? Ты сказал, что Тео стало плохо. Мама округляет глаза и испуганно смотрит на сына. — Неужели опять носовое кровотечение? — Он страшно отравился. Но он только пил напитки за барной стойкой, — говорит Дэвид. — Может, у него аллергия на какой-то компонент? Лиам мрачно слушает, как его родители начинают активно перебирать причины мнимого отравления Тео. — Да не отравился он! — не выдерживает Лиам, когда Дэвид уже собирается позвонить, чтобы заказать срочную экспертизу напитков, которые Тео пил в клубе «Пепельная Луна», и узнать, чем именно он отравился. — Он… я не хочу о нём думать! Вы можете просто… не говорить о нём? Лиам слышит, как собственный голос вдруг надламывается. Он растерянно смотрит на маму. — Лиам, всё хорошо… — мягко говорит Дженна. — Ты всё можешь нам рассказать. Нет, на самом деле Лиам не может рассказать им всё. Правда, не может. Он напряжённо размышляет, закусывая нижнюю губу. А если бы миссис Шоу напала на Тео? Кровь леденеет, когда Лиам представляет Тео в унизительном ритуале старой охотницы-психопатки. На нём эта долбаная ночнушка сатаны, пропитанная аконитом, но её даже не видно, потому что Тео весь облит кровью и обожжён, откашливает ядовитую смесь трав и… умирает. Тео умирает. Дженна поднимается со стула, в её взгляде удивление и тревога. Дэвид высоко поднимает брови. — Лиам? Ты плачешь? Тео сказал, что они разные. Тео предотвращает угрозу заранее, если есть такая возможность. Но какой смысл в том, чтобы пытаться понять Тео? Это не отменяет того, что он сделал. Мисс Кларк могла, блядь, просто не приезжать в Бикон-Хиллс?! В чём её проблема?! — Милый, конечно, если Тео сделал что-то плохое и расстроил тебя… Если ты не хочешь его знать, мы больше не вспомним о нём, — говорит Дженна и обнимает Лиама. — Ну? Иди сюда. Мы забудем его. Забыть Тео… Да. Словно его забрали Всадники Дикой Охоты. Словно Тео и не было в жизни Лиама. Словно… Тео никогда не смотрел на него — одновременно с бешенством и любовью. И не шептал ему в губы что-то смущающее, невразумительное. Не сидел с мрачным видом на каждой игре в лакросс. Не выслушивал часами жалобы Лиама на биологию… и не решал за него дурацкие тесты по теме «Строение клетки». Лиам всерьёз угрожал покончить с собой, если Тео ещё хоть раз скажет это дебильное слово «органоиды». Это, блядь, даже звучит отвратительно. Нет, Лиам никогда не провожал Тео после семейного ужина. Он никогда не надевал футболку Тео и никогда не засыпал так быстро, ощущая приятный знакомый запах. — Ты влюблён в меня, а не в моего отчима? — Да, я влюблён в тебя, Лиам. Забыть его… Тео беззаботно улыбается. Эта улыбка искренняя. Он закрывает глаза, морщит нос. Небось жалуется сейчас Эмме, как его никто не понимает — такого серьёзного, разумного и практичного. Эмма скажет: «Давай, Тео, пошли развеемся в джазовый клуб». И Тео пойдёт. И развеется… Лиам представляет, как какая-то блондинка, подозрительно похожая на Оливию, увлекает Тео в танец, обнимает его за шею. Со сцены поёт Эмма. Ту самую песню, которая приглушённо долетала до коридора гримёрок, когда Тео набросился на Лиама с поцелуями. — Bang, bang, bang, boom, boom, boom, boom! Сзади к Тео подходит Мадлен, её руки скользят по его плечам. Эмма рычит в микрофон, её глаза загораются бледно-алым. Bang bang, my love is true! Bang bang, I'd die for you! Bang, bang, bang, boom, boom, boom, boom! Сука, Тео! Поубивал полгорода, а теперь пляшет с Оливией и Мадлен?! Сердце Лиама снова сбивается с ритма, но он не чувствует сердце внутри. Словно оно бьётся в другом месте. Лиам не должен быть здесь, на кухне! Дэвид и Дженна потрясённо смотрят на него. — Я влюбился, и мне это не нравится, — хмуро произносит Лиам и идёт в свою комнату. — Нужно просто его прибить. Уже на лестнице он слышит тихий голос Дэвида с какими-то тёплыми искрящимися нотками: — Ого… кого-то сильно напоминает, да, Джен? — Ничего не говори… — яростно шепчет мама. — Я не так… ты что, смеёшься? Куда ты пошёл? Дэйв, только попробуй купить саксофон, я тебя насквозь вижу! Лиам закрывает дверь в свою спальню. Он будет заниматься биологией. Именно. Ему нужно разобраться со своими прогулами. Данбар ищет взглядом рюкзак, который вчера ему отдал Кори. Рюкзак целую ночь провалялся в доме Олив, и Лиам искренне надеется, что Оливия в нём не шарилась и не испачкала всё слюной. Лиам собирается вытащить учебник по биологии, но видит измятую футболку Тео, которую Лиам снял и затолкал в рюкзак, когда Мейсон заставил его переодеться для вечеринки. Он осторожно касается ткани, вытаскивает футболку из рюкзака и смотрит на неё так, словно она может подняться в воздух, как чёрный дым, и раствориться. Запаха Тео на ней уже нет. Лиам сжимает футболку и выходит из комнаты. Да, Лиам вернёт её Тео, чтобы ничего уже не напоминало о нём. И Лиам пошлёт Тео на хер, разорвёт с ним все связи. Он прекрасно жил без Тео. Ничего не изменится, да? Данбар надевает бомбер и выходит на улицу. На улице солнечно, но ветер холодный. Он поднимает волосы Лиама, пробираясь под воротник. Крокусы миссис Шоу завяли. Миссис Шоу — сумасшедшая старушка. Она не любила, когда Лиам шумел газонокосилкой, зато любила убивать людей, обряжая их в долбаные ночные сорочки. Она несколько лет жила рядом, а Лиам ничего не замечал. Что вообще замечает Лиам? Он вытирает глаза тыльной стороной ладони, ощущая, как мокрые ресницы тяжелеют из-за морозного воздуха. Скоро зима. Вся стая вернётся домой на зимние каникулы. Тео будет встречать Рождество вместе с ними? Нет. Конечно, нет. Лиам же забудет его к тому времени. Дома проносятся мимо, фонари тянутся вверх, гудят провода. Кто-то ругается на дороге. Лиам не понимает, насколько быстро бежит, пока не проносится мимо супермаркета с малиновым витражом, где Тео покупает свои дурацкие рисовые булочки. Неужели он их и правда, блядь, ест?! Приходит домой, после того как прикончил кого-то, и ест рисовые булочки или что? Весь заляпанный кровью. Прохожие провожают Лиама удивлённым взглядом. Наверно, Лиам выглядит совершенно безумно с футболкой в руках, растрёпанный ветром и с заплаканными глазами. Почему слёзы вообще потекли? Лиам даже не чувствовал, что хочет плакать. Словно слёзы всего лишь уносят его беспокойство. Да, в слезах Лиама — память о Тео. Пусть всё вытечет на хер. Если Тео не дома, значит, он в клубе? Или… куда вообще ходит Тео? Лиам взбегает по лестнице. Неоновая краска сверкает на стенах. Он читает злобное «сука» и «уизжай из города» через «И». Видимо, Малия не заморачивается с орфографией, когда дело касается Тео. И Лиам её понимает. Тео выстрелил в неё из ружья. А в Лиама Тео даже стрелять не стал. Тео убил его одним взглядом, когда вчера вышел из кабинета литературы. — Открывай! — Данбар ударяет в железную дверь кулаком, и она отзывается звоном. Он смотрит на вмятину. Потом на свои сбитые костяшки. И ударяет снова. Но Лиам не слышит за дверью никаких звуков. А вдруг Тео уехал?.. Уехал из города навсегда. Лиам вцепляется в дверную ручку и дёргает. Надо сломать. Но вдруг Лиам ловит его — сердце Тео. — Блядь, да сейчас! Лиам слышит, как босые ноги Тео касаются паркета. Рэйкен открывает дверь. Сонный, взъерошенный. В одних спортивных штанах. Шторы открыты. Свет льётся прямо в гостиную и прихожую. Словно солнце решило сосредоточиться только на одном окне в целом мире. За спиной Тео будто сияет огненный шар. Сейчас двенадцать часов дня. Его волосы влажные, видимо, он недавно вышел из душа и сразу рухнул в постель. Что он делал всю ночь? Тео хмурит брови. — Это не Эмма. Ха-ха, — всё, что может сказать Лиам. Тео отводит взгляд от его глаз и смотрит куда-то за его плечо. — Если ты пришёл поругаться… — мрачно начинает Тео, — то я уже не могу ничего поменять и… — Я пришёл вернуть тебе это и забыть тебя навсегда, — говорит Лиам и швыряет Тео футболку в лицо. Тео ловит её, но опускает руку и разжимает пальцы. Футболка падает на пол прихожей. Рэйкен смотрит на него. И что-то меняется в его взгляде: он теплеет, словно с зимней холодной зелени пропадает иней и она становится летней. Всё наполняется запахом цветов и листьев ежевики, смешивается с пряными оттенками согретой земли. Словно у солнечного света тоже есть запах. — Я не дам тебе забыть меня, — говорит Тео, и улыбка появляется на его мягких губах. Лиам чувствует, как горло распирает от гнева. Он давит свой крик и толкает Тео назад, заходит в квартиру и захлопывает дверь. — Скотт говорил, что ты пытал и, возможно, убил того санитара Шрайдера из Эйкен-Хаус. Но это не точно. Но ты точно убил миссис Шоу и мисс Кларк. Так какого чёрта я здесь? Тео отступает и странно на него смотрит, словно ему есть что ответить. Например, что Дзяня и Тирни убили люди Монро. И что если бы Тео смог убить саму Монро так же, как убил Шрайдера, они были бы живы. Что если бы Скотт убил Джерарда, Монро бы не расцвела. Бретт и Лори были бы живы. Сатоми была бы жива. Даже долбаный Гейб был бы жив, и никто никогда не избил бы Лиама в школе. Лиам понимает. Но у них разные взгляды на всё в этом мире. Если бы Скотт убил Девкалиона, кто бы научил его драться с Анук-Итэ? Сколько людей бы погибло? А смогли бы они справиться с Дикой Охотой? Лиам не одолел бы Всадников в больнице один. Бикон-Хиллс стал бы городом-призраком. Если бы Скотт убил самого Тео… Неужели Тео действительно не понимает? Неужели в собственных глазах он и сам тоже заслуживает смерти? Тео молчит. Удивительно, ведь он так любит пиздеть! — Сука! — кричит Лиам и ударяет его в грудь. — Сука, я тебя ненавижу! Почему ты такой упёртый?! Ты даже подростком не был! Блядь, Тео, ты даже не знаешь про «Железного человека»! Что хорошего есть в твоей жизни?! Тео перехватывает его руки. — Ты есть в моей жизни. Лиам замирает, провалившись на дно этих глаз. — Тебе следует просто принять это: я убью любого, кто будет тебе угрожать. Даже если это Металлический Человек, о котором ты грезишь. Или человек из любого другого материала, мне наплевать. Он не может поверить, что Тео назвал Тони Старка «Металлическим Человеком» и Лиам всё ещё здесь. Солнечный свет стекает вниз, словно стены облили мёдом. — Ты думаешь, что Тони Старк в прямом смысле человек, сделанный из железа? У него просто крутой костюм… — шепчет Лиам и смотрит на родинку на левой щеке Тео, чтобы сфокусироваться хоть на чём-то, потому что лицо Тео расплывается перед глазами. Он делает вдох и пытается вырвать свои запястья из рук Тео. Расстёгнутый бомбер сползает вниз. Тео тянет его за рукава и снимает с Лиама. Бросает бомбер на столик в прихожей. — Ты правда хочешь забыть меня? — спрашивает Тео. — Я уже забыл тебя, ясно? — мрачно говорит Лиам, но, кажется, Тео в это не верит. — Хорошо, — Тео жизнерадостно улыбается, — тогда сегодня ты узнаешь, каково это — трахаться с незнакомцем. — Какого… — шипит Лиам, когда Тео хватает его за локоть и тащит в гостиную прямо к дивану. — Отвали! — Что, не узнаёшь меня, Лиам? Данбар отталкивает его и отбегает, вцеплясь в спинку дивана. — Понятия не имею, кто ты! Тео поднимает упавшую подушку и кидает её на сиденье. — Я не знал, что ты любишь ролевые игры. Давай усложним. — Тео медленно обходит диван, приближаясь к Лиаму. Тот отступает, проводя пальцами по чёрной кожаной обивке. — Притворимся, что мы не просто не знакомы. Вроде… мне досталась должность шерифа, окей? Того гляди, это и правда случится с моими-то успехами в раскрытии дел. Лиам закатывает глаза. Ну, конечно, как же без самолюбования. Солнце смотрит прямо в окно, подсвечивая силуэт Тео. Лиам запинается о банки с краской и почти падает, но успевает схватиться за спинку дивана. Тео мгновенно пользуется этим и подхватывает его за талию, толкая назад. — Тео, блядь! — кричит Лиам и пытается заехать ему в лицо коленом, пока Тео расстёгивает его ремень. — Какого хрена?! — Нет-нет, скажи: «Шериф», — насмешливо говорит Тео и стягивает с Лиама джинсы вместе со слипами. На секунду Тео зависает, разглядывая рисунок на нижнем белье. Лиам привстаёт на локтях. Ну и чем он там занят? В голову невольно приходят слова Мейсона, который говорил о биполярном волке, убегающем от койота, но не слишком быстро, чтобы койот не потерял его след. Мейс… провидец херов. Тео поднимает на Лиама насмешливый взгляд и спрашивает: — Это что… Санта, Лиам? Данбар в панике смотрит на свои красные слипы с принтом в виде маленьких Сант. Тео откидывает их в сторону вместе с джинсами. — И что? — быстро говорит Лиам. — Я создаю новогоднее настроение! — Это точно, — соглашается Тео и снимает его кроссовки. — Хоу-хоу-хоу… Тео берет его за левую лодыжку и залезает пальцами под резинку белого носка. Лиам вынужден хмуриться, чтобы не ржать, потому что это, блядь, щекотно. — Ладно, — задумчиво говорит Тео и опускает его ноги на пол, — оставим носки на месте. Лиам сомневается, что кто-то в здравом уме уделяет такое подозрительное внимание чужим носкам. — Подарю тебе гольфы на новый год, будешь смотреться невероятно. Только в них, обмотанный праздничной лентой. — А я подарю тебе абонемент к психиатру, — говорит Лиам и сдвигает бёдра, прижимая их к бокам Тео. — Будешь охеренно смотреться в смирительной рубашке. Рэйкен нависает над ним и целует его приоткрытые губы, спускаясь поцелуями ниже. По полу льётся солнечное тепло. Занавески трепещут от ветра. — Кажется, мне всё-таки придётся арестовать тебя, Лиам. Ты, блядь, слишком вызывающе вырядился. Весь такой соблазнительный в своих белых носках. И почему на тебе нет штанов? — усмехается Тео. Лиам чувствует его горячий язык, который оставляет влажную дорожку на его шее. — Ты издеваешься? — шепчет Лиам и закрывает глаза. — Я сейчас прикончу тебя… — Угрозы шерифу? Придётся наказать тебя прямо здесь, на полу. — Пальцы Тео залезают под толстовку Лиама и пробегаются по его рёбрам. Лиам вздрагивает и открывает глаза, недовольно смотрит на Тео. — Это ты совершил преступление! Я должен быть шерифом! — Хорошо, моё солнце, арестуй меня, — мгновенно соглашается Тео. — Ну давай же. Местные вендиго в огромной опасности из-за меня, скорее спаси всех угнетённых и беззащитных. Лиам приподнимается и обхватывает Тео за шею, толкая его назад. — Я собираюсь быть сверху! — серьёзно говорит Лиам. — Да пожалуйста! — Тео садится на пол, прижимаясь лопатками к спинке дивана, и позволяет Лиаму опуститься на свои бёдра. Блядь… Тео его ни хера не понял. — Ты меня вспомнил? — вдруг спрашивает он и обхватывает ладонями лицо Лиама, нежно ведя большим пальцем по его нижней губе. — Я не хочу, чтобы ты меня забывал. Лиам чувствует, как тает его сердце, но Тео не должен об этом узнать. Данбар сжимает зубы и говорит: — Ну, тогда не убивай всех подряд. Тео осторожно целует его ямку под нижней губой, уголок губ, касается носом его щеки, словно не может надышаться запахом его кожи. — Я действительно колебался перед тем, как убить мисс Кларк. Это считается небольшим шагом на пути к исправлению? — Очень небольшим, — шепчет Лиам и вспоминает слова мамы. — Молодец, блядь… я хвалю тебя, Тео… Попробуй в следующий раз остановиться, ладно? — Ладно, — соглашается Рэйкен, и хитрая улыбка озаряет его лицо. — Знаешь, на самом деле я думаю, что это ты виноват. Ты плохо меня убеждал. Кажется, мне нужно гораздо больше аргументов, можешь в следующий раз сказать их прямо мне в рот. Лиам накрывает его губы своими и шепчет: — Ты можешь не убивать хотя бы старушек и учительниц? Пожалуйста. — Я постараюсь, — серьёзно говорит Тео и поднимается, утягивая Лиама за собой. — Ну, если мы всё обсудили, пора начинать. — Что начинать? — Лиам поднимается на ноги и тянет толстовку вниз, чтобы хоть как-то прикрыть свой стояк. — Смотреть твой фильм, — ухмыляется Тео и берёт пульт с подоконника. Данбар посылает ему ошарашенный взгляд. Он, блядь, серьёзно?! — Ты же сам мечтал заставить меня посмотреть Тоби Старка. Он кто-то вроде Терминатора? — интересуется Тео, и Лиам еле сдерживается, чтобы не сломать ему нос. Тоби, мать его, Старк… Рэйкен открывает меню в приложении Netflix и реально вбивает «Тоби Старк». К его искреннему недоумению, не получает никаких результатов. — Откуда у тебя телек? — с подозрением говорит Лиам и забирает у него пульт. — В прошлый раз его не было. — Проник в дом миссис Шоу и снял со стены. Всё равно он ей больше не нужен, — буднично произносит Тео, падая на диван. Он смеётся, когда видит потрясённый взгляд Лиама. — Господи, я купил его, Лиам. Он давно стоял в спальне, просто я повесил его здесь только вчера. Лиам включает «Железного человека» и кладёт пульт обратно на подоконник. Тео же специально всё это делает, да? Лиам прекрасно видит, как член Тео натянул ткань его спортивных штанов. Просто доводить Лиама до бешенства для Тео равноценно оргазму, блядь. Лиам сжимает ноги. Тео спокойно откидывается на спинку дивана и пытается вникнуть в события фильма. Вот же… мудила. Ну и чего он добивается? Чтобы Лиам сам к нему приставал? Данбар сжимает челюсть. Пиздец. Ладно. Он подходит к Тео и садится ему на колени, кладёт руки на его плечи. — Лиам, не мешай, — отстранённо говорит Тео, не отрываясь от экрана. — Я смотрю эту срань из-за тебя. — …не тыкай в меня огнетушителем, а то мне кажется, что я просто обязан воспламениться, — говорит Тони Старк с экрана. Рэйкен хмыкает. — Тео, ну хватит… — Лиам стонет и прижимается к нему, кусая за мочку уха. — Я не хочу смотреть Тони Старка сейчас… — Чего же ты тогда хочешь? — спрашивает Тео и подхватывает его под бёдра. Тео валит Лиама на диван и задирает его толстовку. — У тебя пупок идеальный, боже… — шепчет Тео и прижимается носом к его животу. — Что? Ты сейчас серьёзно собираешься говорить про мой пупок? — Лиам откидывается на подушки. — Не только про него. Ты весь охуенный. — Тео целует его в солнечное сплетение, спускается ниже и обводит языком впадинку его пупка. — И здесь тоже… Лиам вздрагивает, когда чувствует, что Тео проходится языком по стволу его члена. Тео кладёт руки на его ягодицы, вынуждая приподнять бёдра. — С-стой… не… — Лиам выгибается и откидывает голову, когда Тео спускается ниже. Ниже. Лиам чувствует, как язык Тео раскрывает его вход. Его язык невозможно горячий, и Лиам стонет, оттягивая волосы на голове Тео. Тео перехватывает его ноги; большие пальцы больно вжимаются в подколенные ямки. Но Лиам не может чувствовать ничего, кроме бархатистого языка. Он так долго старался подавить возбуждение, что теперь оно накрывает его с удвоенной силой. — Боже… — шепчет Лиам и кончает себе на живот. Сперма стекает по его бокам на диван. — Твоя невоздержанность весьма кстати, — говорит Тео и целует внутреннюю сторону его бедра. — Я не успел купить лубрикант. — Что? — Лиам приподнимается на локтях и смотрит, как Тео смазывает сперму пальцами с его живота. — Ты же не… блядь, стой-стой-стой!.. Тео насаживает его на скользкие пальцы, и Лиам впивается зубами в ребро своей ладони. Его словно электризует, и он дёргается каждый раз, когда двигается рука Тео, имитируя толчки. Лиам пытается задавить стоны, пока Тео разводит пальцы, растягивая его. Тео переворачивает его на живот, и Лиам подминает под себя подушку, вцепляясь в подлокотник дивана. — Нет, вытащи! — кричит Лиам, ощущая панику где-то в горле, когда головка члена с усилием входит внутрь. — Лиам, терпи. Я не стану тебя жалеть. Ведь ты издевался надо мной куда более жестоким образом. Всё, что может чувствовать Лиам, — это давление, распирающее его изнутри. Нет-нет, что-то определённо не так. Тео делает что-то неправильно. — Когда я над тобой издевался? — стонет Лиам. — Боже… подожди… — Ты ходишь в своём блядском бомбере, в узких джинсах и собираешь все взгляды вокруг, разве нет? Тео опускается на Лиама, вжимая его в диван, и Данбар не может нормально вдохнуть. — Только ты так это видишь… — шепчет Лиам, чувствуя, как Тео продвигается дальше. — О, это Лиам Данбар… Он широко раскрывает свои огромные голубые глаза, прозрачные, блядь, как чистый горный хрусталь, но всё равно не видит, что со мной происходит. А потом приходит, швыряет в меня футболку. Тео Рэйкен? Кто он вообще такой? Я забыл! Забыл его навсегда… Вот как ты ведёшь себя, Лиам… Тео прижимается лбом к коже между его лопаток и усмехается. Его горячие пальцы забираются под толстовку Лиама, пробегаясь по груди. — Тео, я не могу… — Лиам утыкается носом в подушку и хнычет. — Не могу… он слишком… вытащи… Тео снова приподнимается на руках, и Лиам делает судорожный вдох. — Как я должен вытащить, когда ты так сжался? Я даже двинуться не могу. Расслабься, — просит Тео и с размаху шлёпает Лиама по ягодице. — Блядь! — Лиам орёт в подушку, но на пару мгновений действительно перестаёт сжиматься. Тео проникает глубже. Лиам протяжно и громко стонет, ощущая, что Тео сейчас просто его разорвёт. — Ну-ну, — шепчет Тео, — расслабься, или я снова… — Я расслаблен! Расслаблен! — орёт Лиам, сжимаясь ещё сильнее из-за ожидания нового шлепка. Долго ждать ему не приходится. — Сука, Тео, прекрати! Стой! — снова кричит он, ощущая, как Тео вошёл до конца. Это невыносимо. В Лиаме просто больше нет места, он переполнен. — Делай, как я сказал. Перенеси напряжение вот сюда. — Тео накрывает его ладони своими и заставляет сжать подлокотник. — Можешь выпустить когти. Тео начинает медленно двигаться. Вперёд-назад. Вперёд-назад. Лиам давится всхлипом и ведёт бёдрами, пытаясь уйти от толчков, но делает только хуже. — Тео… стой… я проткнул диван… — произносит Лиам. Тео, наверное, ни хера не понимает. У Лиама нет сил даже сжимать его долбаный подлокотник. Он просто разрывает обивку когтями, оставляя неглубокие полосы. — Да плевать на диван, себя не проткни. Достаточно и того, что я тебя прот… — Завали! Просто молчи! Кончи уже и всё!.. — рычит Лиам и задыхается, ощущая вдруг, как распирающее чувство, кроме одной сплошной боли, начинает приносить удовольствие. — Боже, стой… медленнее. — Вот так? — Тео приподнимает его за бёдра, ведёт руки выше и гладит пальцами низ живота. — Давай сам. Лиам обхватывает свой член, пытаясь подстроиться под бешеный рваный ритм. Тео врывается в него, вышибая весь воздух из лёгких, словно решил затрахать до беспамятства. С телевизора Тони Старк говорит про свой очередной охеренный костюм, но Лиам не может уловить никакого смысла в его словах: его голос теряется во всхлипах Лиама, тяжёлом дыхании Тео и во влажных шлепках, которые раздаются каждый долбаный раз, когда Тео ударяет бёдрами по ягодицам Лиама. Кожаный диван становится скользким, когда Лиам кончает. Он обессиленно стонет в подушку, чувствуя, как Тео, наконец, покидает его, как дрожат уставшие от напряжения мышцы. Тео задирает толстовку Лиама и содрогается с хриплым «блядь», изливаясь на его поясницу. Кажется, Тео опускается на него, выстанывая его имя. Лиам уже ничего не чувствует. Его тело настолько тяжёлое, что даже вес Тео ничего не меняет. Лиам хотел бы заехать ему в нос, чтобы он свалил и оставил его в покое, но не может. Он отводит руку и приходится по щеке Тео слабым смазанным ударом, больше похожим на оплеуху. Рэйкен издаёт удивлённый смешок. — Что? У тебя есть силы драться? — усмехается Рэйкен и обхватывает талию Лиама. Переворачивает его на бок и ложится сзади. — Я просил тебя прекратить! — рычит Лиам, прижимаясь лопатками к его груди. — Когда? Ты ни одного законченного предложения не выдал. Лиам в бешенстве оборачивается, и Тео тут же прижимается к его губам поцелуем. — Ты не койот, ты медведь, — ворчит Данбар, позволяя Тео прикусить свою нижнюю губу, и опускает голову обратно, смотря на экран. — Какого хрена ты такой тяжёлый? Завязывай с рисовыми булочками, блядь. — Я не могу, у меня зависимость, — серьёзно говорит Тео и обнимает Лиама со спины. — Они как маленькие облака, которые можно порвать зубами. — Ты рвёшь зубами рисовые булочки? Как можно быть таким милым и кошмарным одновременно? — спрашивает Лиам, чувствуя, что засыпает. Он сжимает руку Тео, переплетая их пальцы. Если Лиаму приснится кошмар, то он не сможет проткнуть свои ладони во сне. Он проткнёт ладони Тео. Хорошо, так ему и надо. — Не хочешь в душ? — спрашивает Тео. Лиам мотает головой. — Где-то здесь есть влажные салфетки. Давай пойдём в спальню и… — Он не успевает договорить. В квартире напротив Эмма врубает джаз, и Тео стонет: — Нет, только не это… Сонливость тут же сдувает, и Лиам в ужасе открывает глаза. Блядь, Эмма всё слышала?! Сначала Лиам ломился к ней в дверь, потом осквернил её гримёрку, а теперь громко стонет в соседней квартире? Какого вообще она мнения о нём? — Срочно иди и скажи Эмме, что это ты орал, а не я, — говорит Лиам и садится на диване. Тео усмехается. — Даже если я скажу, она не поверит. С чего бы мне самому себе орать: «Боже, Тео, стой»? — Может, ты мастурбировал, глядя в зеркало! — шипит Лиам и ударяет Тео по руке, когда он начинает смеяться. — Что ты ржёшь?! Somewhere beyond the sea, Somewhere waiting for me… Эмма начинает громко подпевать и стучит каблуками по полу, словно кружится в танце. — Хорошо, Лиам, я скажу, что это я орал, если для тебя это так важно. Почему ты вообще переживаешь о том, что подумает Эмма? Лиам пожимает плечами. — Мне вообще-то понравился джаз, — говорит Лиам и улыбается, когда ловит страх, мелькнувший в глазах Тео. — Будем слушать, пока красим стены. Я тебе помогу. Какой цвет ты выбрал? Зелёный или голубой? — Зачем выбирать один? В комнате же четыре стены. — Тео приподнимается на локтях, попадая прямо под солнечный луч. Он щурится и морщит нос. — Спроси… — произносит Лиам и проводит рукой по волосам Тео. — Спроси… почему я влюблён в джаз. My lover stands on golden sands… And watches the ships that go sailin'. Голос Эммы разлетается по всему дому. Тео непонимающе смотрит на Лиама и вздыхает, очевидно, решив, что лучше просто сделать, а не выяснять зачем. — Почему ты влюблён в джаз, Лиам? — Ну… джаз кажется диким и противоречивым… Но на самом деле он домашний и любит делать что-то руками. У него неплохо выходит справляться с ремонтом, — рассказывает Лиам и видит, как Тео удивлённо приподнимает брови. — И мне нравится, когда он улыбается. У меня от этого дыхание перехватывает. Тео садится на диване и обводит лицо Лиама тёплым взглядом. — Его успокаивает совершение одних и тех же привычных действий, и ему сложно от них отказаться. Поэтому он всегда будет покупать одинаковое мыло, пока оно не пропадёт из продажи. У него повсюду раскиданы влажные салфетки, потому что он слишком, блядь, чистоплотный и даже никогда рваную футболку носить не станет, только если я не оставлю ему других вариантов. Тео улыбается. Лиам отводит глаза и смотрит на свои руки. — Он бывает по-настоящему злым, и тогда это меня пугает. Но обычно он просто насмешлив. Он всё время ждёт неприятностей и предпочитает никому не давать второго шанса, потому что не верит людям. Но… я обожаю его родинку на щеке. И мне всё время хочется её поцеловать. Ведь когда я делаю это, он сразу перестаёт быть высокомерным и эгоистичным — становится настоящим. Он нравится моим родителям… и ещё… я не смогу забыть его, даже если захочу. — Это не похоже на описание джаза… — тихо говорит Тео. — Правда? А на кого похоже? — На одного очаровательного парня, которого ты срочно должен поцеловать, — произносит он. Лиам наклоняется и быстро прижимается к его губам. Всего на мгновение. Тео смеётся. Happy we'll be beyond the sea And never again I'll go sailing. Поёт Эмма и распахивает дверь в коридор: — Когда вы уже натискаетесь, два волчьих дурня? Собирайтесь в клуб, будете убираться в моей гримёрке после того, что вы там устроили!