***
На следующий день перед завтраком по дороге к Большому залу Нати стал невольным свидетелем разговора идущей впереди группки слизеринцев то ли с пятого, то с четвёртого курса. Суть разговора он не уловил, но вот слова «магглодрочер» и «предатель крови» расслышал хорошо. Ему хватило выдержки не повторять своих ошибок, как тогда с Крэббом и Гойлом, но мысль о том, что с этим надо что-то делать, больше не покидала его сознание. Конечно, они с Фредом и Джорджем уже пару раз обсуждали, как бы проучить приверженцев крайних чистокровных взглядов после того, как их мишенью стал Фред, но они так ни к чему и не пришли. Озарение явилось к нему во время урока у Макгонагалл. Симус Финниган повторял заклинание трансфигурации ветки в одеяло и случайно взорвал её — к потолку медленно поднималось облачко дыма, принимая причудливую форму. Нати завис — в его голове как будто что-то щёлкнуло: он вспомнил один старый рассказ родителей об их школьных проказах. Он не помнил, что там было за заклинание, но это и не проблема — главное, чтобы ему удалось поговорить наедине с папой Сириусом, который всегда был не дурак рассказать про «миссии» Мародёров. А потом в формуле заклинания просто нужно будет заменить один из элементов… «Хорошо бы ещё поговорить с портретом бабушки», — Нати прикидывал, есть ли шанс, что папа позволит ему поговорить с его матерью наедине, и пришёл к выводу, что таки нет, особенно после истории с хорьком. «Надо было забирать портрет в Хогвартс», — в который раз подумал Нати. Значит, ему придётся идти в библиотеку и шерстить старые газеты. И, пожалуй, близнецов он втягивать в это не будет, они в любом случае будут первыми подозреваемыми. Им же лучше оставаться в неведении. Как на неё не посмотри — идея Нати была пиздец какой дерзкой. Дерзкой — это мягко сказано. Скорее борзой, как удар с ноги в ебало. Пока Нати работал над заклятием, раз за разом отрабатывая его в Выручай-Комнате, у него не раз захватывало дух. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что он злоупотребляет своим особым статусом — любого другого за такие вещи без промедления бы отчислили. Вот почему нельзя впутывать сюда близнецов. Пять дней ушло у Нати на поиск нужной информации, подготовку заклинания и непосредственно на наведение его на студентов. Для начала он ограничился слизеринцами и старшими курсами Рейвенкло — за своими товарищами-хаффами и благородными грифферами пока не замечалось чистокровных заёбов. Нати столкнулся с моральной дилеммой — накладывать ли заклинание на членов команды по квиддичу Слизерина. Они неплохо общались и, положа руку на сердце, Нати относился к ним с интересом и симпатией. Отдельно стоял Малфой — Нати задавался вопросом, этично ли будет заколдовывать человека, с которым ты на постоянной основе целуешься, а последние дни — не только. Конечно, они с Драко не были сладкой парочкой, как Флинт и Вуд, или тем более, как Фред и Монтегю, но всё же… Нати так до конца и не определился, поэтому бросая в спину Малфою заклятие, он слегка поморщился, но смог успокоить себя мыслью, что если Драко окажется мудаком, то, чем раньше Нати об этом узнает, тем лучше.***
Нати сидел как на иголках: представление может начаться в любую минуту. Старшекурсники Рейвенкло подверглись заклятию ещё вчера вечером и оставалось только молиться, чтобы этот вечер они провели исключительно за домашкой. А всё утро перед завтраком Нати провёл в засаде за гобеленом в подземельях и лично заколдовал каждого слизеринца, что прошёл мимо него в Большой зал. Его рука дрогнула только один раз — когда он направил палочку на Монтегю, очевидно, спешащего встретить Фреда в башне гриффиндорцев. «Он уж точно не будет пиздеть про предателей крови», — решил Нати, когда волшебная формула так и застряла комом поперёк горла. Монтегю ушёл нетронутым. — Нати, а ты можешь и мне сделать кофе? — попросил Оуэн. Приготовление кофе для Оуэна помогло Нати преодолеть нервное оцепенение. Завтракать он не смог, поэтому потягивал уже второй кубок трансфигурированного кофе, не замечая вкуса — так можно было и не расходовать силы, а пить тошнотворный тыквенный сок. Но это было бы странно, не так ли? Большой зал постепенно заполнялся студентами, почти все были уже в сборе, когда на входе появились близнецы и Грэхем Монтегю. Нати весь подобрался, стараясь держать в поле зрения большую часть зала. Не доходя пару шагов до факультетских столов, Монтегю поцеловал Фреда в висок и уже собирался присоединиться к своему факультету, как над одним из рейвенкловцев внезапно возникла сотканная из плотного черного дыма тёмная метка Воландеморта. Конечно, если приглядеться, метка была плосковатой, язык-змея, высунутый из челюстей черепа, не двигался и высота её не превышала метра (ну, извините! Нати старался, как мог!), но эффект она произвела весьма впечатляющий: отовсюду послышались крики ужаса, студенты, ещё секунду назад сидевшие возле виновника происшествия, шарахнулись в разные стороны, а сам поборник чистокровных традиций упал с лавки и, елозя спиной по полу и хаотично суча ногами, пытался подальше отодвинуться от метки, но она как назло двигалась за ним, как привязанная — попробуй теперь доказать, что это не ты, и вообще тебе это подбросили. И минуты не прошло, как возле рейвенкловца оказались Флитвик, Макгонагалл, Грюм и — мрачной тенью — Северус Снейп. — Мистер Аккерли, потрудитесь объяснить, зачем вы это сделали? — строго спросил обычно милый и дружелюбный профессор Флитвик. — Я ничего не делал, сэр! — заикаясь от паники, выкрикнул Аккерли. — Умоляю, уберите её!!! — Сам-знаешь-чья метка просто так не появляется, парень! — гаркнул профессор Грюм. — Поднимись! Ты… — Аластор, прошу! — мягко перебил его профессор Флитвик. — Что именно вы сделали или сказали перед тем, как она появилась? — маленький профессор круговыми движениями развеял метку. — Ничего! Это не я! Я даже палочку не доставал. Она до сих пор у меня в кармане. Я только сказал, что… — и тут Аккерли сглотнул и побледнел сильнее. — Что вы сказали? Заклинание? — всё так же строго спрашивал Флитвик. Аккерли мотал головой, выпучив глаза. — Мистер Аккерли, — едко сказал профессор Снейп, — если мы сейчас с этим не разберёмся, то после возвращения директора в школу, вам будет грозить отчисление… в лучшем случае, а то и… — Азкабан! — закончил за него Грюм. — Не дури, парень! — Это они! — визгливо вскрикнул Аккерли, указывая на близнецов. Фред и Джордж вместе с остальными старшекурсниками успели плотным кольцом обступить Аккерли и профессоров. — Это они! — Это очень серьёзное обвинение, — в голосе Макгонагалл слышались грозовые перекаты. — Ваши основания? У близнецов был такой же охреневший вид, как и у всех вокруг. С одного взгляда было понятно, что они здесь ни при чём. Однако Монтегю теснее прижал к себе Фреда и взглядом, полным гневного негодования, сверлил почти дрожащего Аккерли. — Я назвал одного из них… — запнулся он. — Говорите! — потребовал профессор Флитвик. — …назвал так, как называют чистокровных, которые не соблюдают традиции… первое слово на букву «п», второе на букву «к»… — пряча глаза, признавался Аккерли. Нати закатил глаза — «Ну что за размазня!..» — Метка появилась сразу после ваших слов? — уточнил профессор Грюм. Аккерли кивнул. — Мистер Уизли и мистер Уизли, вы имеете к этому отношение? — близнецы отрицательно покачали головами. В толпе прошёл шепоток: — «Это мог быть Монтегю». Профессор МакГонагалл пристально посмотрела на декана Слизерина. — Мистер Монтегю, это ваших рук дело? — спросил он ледяным тоном. — К сожалению, нет, сэр! — убеждённо ответил Грэхем. — К сожалению? — в голосе Снейпа сквозило предупреждение. — Да, сэр! К сожалению. Кто бы это не сделал, я с ним согласен, — громко и с нажимом сказал Монтегю, глядя Аккерли прямо в глаза. — Тем, кто разбрасывается такими словами, пора понять, что они продолжают дело Воландеморта. «Как с языка снял», — кивнул себе Нати, он и сам не смог бы сформулировать мотив своей затеи лучше. Все, услышавшие слова Монтегю, заметно содрогнулись. Смысл произошедшего молниеносно проникал в умы: говоришь определённые слова — значит поддерживаешь Того-кого-нельзя-называть, а если так, то будь добр привселюдно декларировать свою приверженность его идеям. Нати был уверен, что ещё один-два подобных инцидента, и в Хогвартсе больше не будут звучать такие слова, как «грязнокровка», «предатель крови», «магглоёб», «магглодрочер»… — Мистер Аккерли, вы будете наказаны — отработки до конца семестра, — подвела итог профессор МакГонагалл, которая в отсутствие директора выполняла функции его заместителя. — Профессор Флитвик также напишет письмо вашим родителям. На Аккерли было жалко смотреть, судя по его реакции на сообщение о письме родителям — это не они научили его таким словам, как «предатель крови», и вряд ли их ответом будет посылка с шоколадом. Толпа начала редеть: кто-то вернулся за свои столы, кто-то потянулся на выход из зала. Но инцидент обсуждали все. Фред и Грэхем о чём-то шептались, пока Джордж шёл к столу, Нати словил его выразительный взгляд. За столом хаффлпаффцев тоже обсуждали произошедшее, гадали, кто бы мог стоять за этим. — Это может быть, кто угодно! — нервно выкрикнул Джастин, когда Оуэн и Эрни начали называть имена подозреваемых. — Многих уже достали все эти оскорбления. Нати скосил на него глаза и понял, кто является главным подозреваемым у самого Джастина. На душе стало теплее: кажется, его самый близкий друг на факультете не осуждал его и даже попытался прикрыть. К обеду выяснилось, что тёмная метка появилась ещё раз — да так неудачно, прямо возле кабинета Трансфигурации и на глазах у Макгонагалл. В этот раз виновницей оказалась четверокурсница со Слизерина. Девочка получила двухнедельное наказание, лекцию от Макгонагалл, впереди её ждал «приятный» разговор с деканом факультета и письмо домой. А по замку распространилась новость, что «грубый синоним слова «магглокровка» тоже вызывает метку, и кто знает, какие ещё слова…***
С обеда Нати забрали близнецы. Нати не знал, чего ждать от разговора — меньше всего его выходка походила на весёлый розыгрыш, вдруг он действительно перегнул, и теперь Фред и Джордж думают, что он псих? — Так, — властно начал Джордж, — рассказывай всё, чёртов злой гений! Но начни с того, почему ты ничего не сказал нам. — Думал зассым? — с обидой добавил Фред. — Мерлин, конечно, нет! Я просто… сам не был до конца уверен, что это всё — не чересчур. — Не чересчур, — жёстко сказал Джордж. — Слушай, мы, может, и не подаём виду, но нас реально заебало это слушать. — Особенно сейчас, когда Фред начал мутить с Монтегю… — …Как ты сам понимаешь… — …многим это не нравится… — …я эту хрень по десять раз на дню теперь слышу… — Больше не будешь, — хмыкнул Джордж брату и обратился к Нати, закинув ему руку на плечи: — А теперь рассказывай с самого начала. Нати быстро рассказал, как идея пришла к нему на Трансфигурации, как он нашёл в старой газете колдо с места нападения Пожирателей, где хорошо была видна метка, и попытался воссоздать проекцию изображения, как привязал полученную дымную метку к оскорбительным словам и наслал заклятие на часть студентов. Особенно братьев заинтересовала историяиз школьной жизни родителей Нати, которая и легла в основу всей задумки. Правда, Мародёры ограничились тем, что привязали к ругательствам ласковые словечки, так что любой, кто хотел сказать «грязнокровка», произносил вместо этого «сладкая зайка» или что-то в таком роде. — Фредди, я хотел спросить — ты говорил Монтегю, что это я? — Нет, — Фред вздохнул. — Он сам догадался. И ещё сказал, что те, кто в курсе «замеса с Крэббом и Гойлом», тоже догадаются. — Бляааа… — об этом Нати как-то не подумал. Джордж заинтересованно блеснул глазами: — А что за замес с Крэббом и Гойлом? — Мне вот тоже интересно… — Да так… потом как-нибудь расскажу, — Нати мысленно подбивал итог: кроме близнецов и Джастина, в курсе теперь были ещё десять слизеров и… профессор Снейп. Блядский боггарт! Это плохо. Нати обречённо вздохнул и посмотрел на притихших близнецов, которые, казалось, тоже ушли в свои мысли. Молчание нарушил Фред. — А вообще вся идея… — подытожил он весь разговор, — я затрудняюсь определиться: это больше по-гриффиндорски… — …или по-слизерински? — закончил за него Джордж. — В любом случае, я твой должник, — серьёзно сказал Фред. — Мы! — поправил его Джордж. — Да ладно вам, ребята… Хотя… Есть кое-что… — Нати смутился, он уже давно хотел попросить об этом. Близнецы всем своим видом поощряли его продолжить. — Я бы хотел посмотреть вашу гостиную… мои родители учились на Гриффиндоре. Фред хитро растянул губы в улыбке. — Удобно, что мы как раз можем устроить тебе небольшую экскурсию. — Правда? — Конечно, после одиннадцати обычно никого уже нет. — А мантия-невидимка у тебя — есть. — Серьёзно? После одиннадцати? — Хмм… когда здесь учился наш брат Перси, никого не было уже в десять. — Даже вас?! — Представь себе… — Было легче лечь спать пораньше, чем терпеть его бесконечный нудёж.***
Грэхема Монтегю одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, ему не очень нравилось, что такой, как Блэк, всё время крутился возле Фреда, при всём желании сложновато было не замечать всех достоинств новенького хаффа, когда Боул не упускал возможности попускать на него слюни, с другой стороны, Грэхем был ему действительно благодарен — чувак очень эффективно защитил его парня от грязных ртов всяких возомнивший о себе хрен знает что мудаков. Его метод… вызывал некоторое восхищение. Но тут же Грэхем злился сам на себя, что эта идея пришла не ему в голову. — Чего не подкатишь к нему, раз он такой охуенный? — спросил он Люциана, выслушав очередные несдержанные восторги Блэку после знаменательного завтрака. — Уже пробовал. И он согласился, но… в общем, сорвалось, — досадливо ответил друг. — Кстати, говорят, гриффы будут устраивать вечеринку по поводу днюхи Ли Джордана. Хороший повод ответить гостеприимством на гостеприимство, не находишь? Твой грифф ничего не говорил? — Нет, но я могу спросить, — не то чтоб Грэхему сильно уж хотелось попасть на вечеринку, но, во-первых, там будет Фред, а во-вторых, было любопытно посмотреть львятник. Опять таки, кто знает, может, удастся посмотреть спальню Фреда… а может и не только посмотреть. — Спроси! — Хочешь опять попробовать с Блэком? — А беспонту… — Люциан вздохнул, но тут же с улыбкой добавил. — Но вроде Джордж Уизли сейчас свободен. Грэхем утвердительно кивнул и без тени юмора добавил: — Смотри только не перепутай его с братом — руки переломаю.***
Поход в гриффиндорскую башню не стали откладывать надолго. Сразу после отработки у Снейпа, на которой Нати не смел поднять глаз от котла (он впервые был рад, что с ним на отработке находилась слизеринская сборная в полном составе), он пошёл на шестой этаж, по дороге накинув мантию-невидимку. Возле портрета Полной Дамы его встретил Фред. Минут через пятнадцать вход открыл Джордж, который до этого ждал в гостиной, пока Гермиона Грейнджер и робко вторящий ей Невилл разгонят всех по спальням. Пока близнецы ушли накладывать внешние заглушки на двери, Нати устроился в одном из кресел и принялся с интересом рассматривать обстановку общей комнаты. Поддавшись порыву, он достал связующее зеркало и позвал родителей. — Пап, посмотри, где я! Сириус ностальгически улыбнулся, разумеется, узнав место, и позвал Римуса присоединиться. Они немного поболтали о том, о сём, когда Нати решился: — Я должен вам кое-что рассказать, но не сейчас… — С тобой всё в порядке? — одновременно спросили Римус и Сириус. — Да, всё хорошо, — поспешил успокоить их Нати. — Я просто…чёрт! Кто-то идёт, — Нати поспешно спрятал зеркало, заметив, как открывается портрет, накинуть мантию-невидимку времени уже не хватило. — Привет, Нати! — просиял Колин Криви. — Колин, — Нати выдохнул, успокаиваясь. — А как ты?.. — Близнецы. — Аааа… — Надеюсь, ты не против? — вежливо спросил Нати. — Конечно, нет!!! Он мялся и топтался перед Нати. Очевидно, ему не хотелось уходить, но он не знал, что сказать. Пауза затягивалась. — Поздравляю с пойманным снитчем! — наконец нашёлся Колин. — Ваша команда отлично сыграла! Как Джастин размазал этого говнюка Малфоя… — Малфой тоже хорошо себя показал, — констатировал Нати. — Джастин не размазал его, Драко первым заметил снитч и сделал всё, чтобы словить его, просто у Джастина была лучше метла — вот и всё. — Хорошо себя показал? — внезапно возмутился Колин, его лицо пошло красными пятнами — Нати насилу сдерживал удивление от такой реакции. — Это потому что он жульничал! Как и всегда! — «Пиздёж, Драко играл чисто. Обманный манёвр разрёшен всеми правилами», — мысленно комментировал Нати, так как вставить слово сейчас явно не представлялось возможным. — И вообще он купил себе место в команде! Его папаша-пожиратель «подарил» слизерам семь новых Нимбусов. — «Вот это его понесло…» — Уверен, если Ты-знаешь-кто вернётся, то Малфой первым примет метку, пойдёт по стопам отца. — «Если я правильно его расслышал в поезде, то вряд ли…» — Он уже давно стал на этот путь, иначе он не стал бы называть никого грязнокровкой! — «Что?..» — Он назвал тебя… этим словом? Сегодня? Не магглокровкой, а именно?.. — Не меня. Гермиону. И не сегодня. «Блять, Драко, ну что ты за долбоёб!» — Нати не знал, что сказать. Он такого не ожидал. Может ли это быть правдой, учитывая что первая часть обличительной тирады Колина была полной хуйней… ну, насколько он знал. — А вот и мы! — близнецы несли каждый по нескольку банок сливочного пива. Когда они спустились с лестницы, на минуту повисло неловкое молчание. — А можно мне посидеть с вами? — в голосе Коллина было столько робкой надежды, что никто не нашёл достаточно веской причины отправить того спать. Особенно Нати, который после его последних слов о Драко, почему-то чувствовал себя иррационально виноватым перед Криви. Конечно, они не были друзьями, определённо не из-за недостатка старания со стороны гриффиндорца, который не упускал шанса сесть к нему поближе на уроках, предложить свою помощь или же хотя бы сказать Нати лишнее слово, но Нати, зная причину такого дружелюбия, не спешил сближаться. Где-то через десять неуклюжих попыток завязать общий разговор, Фред сходил наверх и привёл с собой немного сонных Ли и Оливера. Пошло повеселее. Нати ушёл из башни уже заполночь. Досада на Малфоя и не думала отступать.