Контракт на счастье

Весь последний месяц Чайльд пребывал в полнейшем моральном удовлетворении; складывалось ощущение, что все шло и оборачивалось исключительно в его пользу – работы было меньше, но она была хорошо оплачиваема, Чжун Ли теперь мог не ходить в Ваншэн, находясь в официальном отпуске, а прохладная зима наконец сменилась весенним сезоном – в свои официальные права вступил теплый март, ознаменовавшийся зимним расставанием в виде цветения вишни в Ли Юэ и в округе региона. Чайльд словил падающий лепесток цветка с дерева, что росло неподалеку от террасы, на которой он сейчас сидел вместе с Чжун Ли – Архонту в последнее время было сложновато ходить далеко, поэтому частенько пара проводила время около дома. Тарталья не уследил за очередным ходом на шахматной доске, двигая фигуру фактически вслепую, что стало для него ошибкой – Чжун Ли тут же опрокинул ее и поставил на темный квадрат доски своего светлого ферзя. – Шах и мат. Игра окончена в мою пользу, - адепт отпил чая из чашки и убрал фигурки с доски. – Тебе просто повезло, я отвлекся! – в шутку обиделся Предвестник. – Я уверен, что в следующей партии я точно тебя сделаю. – Ну, ну... – Скептически хмыкнул мужчина, выставляя вновь фигуры в идеальном порядке. – Ты говоришь это уже, дай-ка подумать... Третью игру подряд? – Я поддаюсь, - соврал Чайльд, рассматривая лепесток у себя в руке. Он из рук вон плохо играл в шахматы, но уверенно скрывал это, оправдываясь тем, что сегодня слишком счастлив, чтобы усердно думать. Может ли сегодня что-то преумножить его счастье? Очередная партия началась. В этот раз Тарталья был более собранным, и у него даже получалось что-то. Когда игра достигла своей середины и Чжун Ли поднял руку, чтобы сделать ход, черный конь с шумом упал на доску, выпадая из руки омеги и переворачивая рядом стоявшие пешки. – Аякс. – Что, уже сдаешься? – хохотнул Чайльд. – Понимаю, в этот раз я решил не поддаваться, как видишь. – Аякс, послушай... – Понимаю, я бы тоже сдался профессионалу, пускай и партия только началась... – Чайльд! Я не об игре, черт возьми! Аякс перевел взгляд на Архонта, который резко поднялся. – Мне кажется, началось... – Что? Что началось? – подскочил вместе с Чжун Ли со своего стула Предвестник. – О, Архонты, Аякс, да рожаю я! Стоп. Что? Уже?! Тарталья не мог понять, что ему дальше делать и за что хвататься. Сам он был еще ребенком, когда у матери начались роды, и все, что он помнил, так это что отец тут же побежал за местным лекарем. Точно! Лекарь! – П-погоди, сейчас, сейчас! – Чайльд стремительно подбежал к Архонту, подхватывая его. Чжун Ли пока что отпустило, судя по реакции, но это не отменяло того факта, что лицо адепта побелело от начавшихся неожиданно схваток. Насколько это вообще больно? Даже знать не хочется. Аякс отвел омегу в дом, укладывая на кровать. – Пожалуйста, подожди немного, я должен сбегать за Бай Чжу. Он сказал, что как только начнется, нужно сразу же оповестить его. Вот, вот так, – Чайльд выбежал в коридор, а затем обернулся, вставая в дверях. – Не рожай, пожалуйста, пока что, я скоро вернусь! – зачем-то предупредил напоследок Предвестник. – Ну уж постараюсь, попрошу Яна, чтобы он подождал, - саркастично процедил Чжун Ли, прежде чем на его лице отразилась чуть ли не вся боль этого мира в виде опять начавшихся схваток. Тарталья бежал, сломя голову, к хижине Бубу, с каждым шагом все больше боясь за то, чтобы с адептом ничего не произошло за время его отсутствия. По лестнице по пути шла Люмин, неся корзину каких-то цветов. Чайльд случайно задел девушку, даже не замечая, что это его подруга; все собранные цветы рассыпались по ступеням. – Эй! Я собирала это все утро! – завопила путешественница вслед Предвестнику. – Извините, простите, я спешу, мой муж рожает! – не оборачиваясь, прокричал парень и умчался дальше. – Погоди, это что? Чайльд? – уточнила Паймон, выхватив стремительно отдаляющуюся рыжую макушку из толпы народа. – Похоже на то... Стоп. Он сказал, что муж рожает? – Люмин на секунду задумалась. – О боже, господин Чжун Ли! Паймон, к черту заказ, разберемся позже. Девушка как чувствовала, что может понадобиться ее помощь, хотя бы просто поддержка, поэтому стремглав понеслась в хижину Бубу за товарищем. Тарталья же, одолев высокую лестницу в два счета, буквально влетел в хижину, выискивая глазами знакомого зеленоволосого мужчину. Не найдя того, кого искал, Чайльд подбегает к ресепшену, где стоит тот же паренек-травник, что и в прошлый раз, когда они приходили сюда не так давно. – Где господин Бай Чжу? – чуть ли не переваливаясь через приемную стойку, выспрашивает Аякс. – Мне он срочно нужен! У меня... У меня муж... – Что происходит? – слышится со стороны, как и всегда, спокойный голос. Тарталья поворачивается и замечает лекаря, что покуривал неспешно свою длинную трубку. – Господин Чжун Ли! Он начал... У него началось! – Что, что началось? – паника Предвестника передалась еще и Бай Чжу. – Ребенок! Он рожает! Чжун Ли начал... Лекарь останавливает бессмысленный поток слов одним движением руки. – Я понял. Погодите немного, мне нужно взять все необходимое. Не волнуйтесь, за это время с господином Чжун Ли не случится ничего плохого, - успокоил Чайльда зеленоволосый лекарь и скрылся в своей комнате, шурша развевающимся плащом. – Чайльд! Чайльд, ты как? К Предвестнику подбежали Люмин и Паймон, от появления которых Тарталья невольно дернулся. – Люмин? Как вы узнали, что я здесь? – Ты пихнул нас на лестнице, и мы просыпали все собранные цветки циньсинь для заказа из хижины, - сложила ручки на груди Паймон. Аякс хлопнул себя по лбу. Он так спешил, что даже не смотрел, куда несся, еще и сбил подругу, испортив ее задание. – Все в порядке, мы соберем все в следующий раз, - отмахнулась Люмин, ставя корзинку в угол. – Господин Чжун Ли начал рожать? – Да... – пробурчал Чайльд, взволнованно поглядывая в сторону, в которую удалился лекарь. – Я надеюсь, он там в порядке. Мне пришлось оставить его дома... – Господин Чайльд! – окликнул, появившийся, наконец, Бай Чжу. В руках у него было что-то вроде большого чемодана, в котором, судя по всему, было то, что понадобится при родах. – Показывайте, куда идти. Тарталья вместе с Люмин, Паймон и лекарем отправились быстрым шагом через террасу Юйцзин, преодолевая расстояние от хижины Бубу до дома практически в два счета. Чайльд распахнул двери, сразу подмечая, что в комнате было отнюдь не тихо – слышалось какое-то сдавленное рычание и приглушенный болезненный стон. – Сяньшен? Чжун Ли, как ты? – позвал Тарталья, забегая в комнату. – Я привел господина Ба-ААЙ... Мамочки, что... Что происходит? Чжун Ли, как и помнил Чайльд, был на кровати. Все было, в целом, так же, как и обычно, если не считать, одной детали. Слишком уж выделяющейся. – Сяньшен, это еще что?! – прокрался к кровати Аякс и с тихим изумлением осмотрел своего жениха. – Ты зачем вытащил эти штуки?! На голове Архонта невесть откуда взялись рога, о которых Тарталье доводилось лишь только слышать – выросты были причудливые и витиеватые и подсвечивались слегка желтовато-оранжевым сиянием. – Я не могу управлять своей формой, я не понимаю, как это вышло, - слабо покачал головой Чжун Ли. Его глаза немного люминесцировали наравне с рогами. – Извини, я не могу сдержать это... Позади послышались шаги, и около входа в комнату показался Бай Чжу. Лекарь сначала опешил, взглянув на занимательную картину в виде Архонта, что не успел припрятать свои рога, но затем подошел без опаски к кровати, раскладывая свою ношу. – Я, пожалуй, не буду спрашивать, откуда взялось это, - покрутил над своей головой Бай Чжу, намекая на увиденное на голове Чжун Ли нечто. – И не с таким работали, так сказать. Господин Чайльд, - обратился к Предвестнику мужчина. – Вы не могли бы принести воды? Нужна теплая. Тарталья кое-как оторвался от своей омеги и побежал в ванную, набирая воду в первый попавшийся таз. Парню не хотелось ни на секунду оставлять своего возлюбленного, Аякса влекло за собой стремление охранять и защищать до последнего избранника в такой нелегкой ситуации. Донеся воду и пролив несколько капель на пол, Чайльд вцепился в руку адепта, который решил перевоплотиться в нечто среднее между драконом и человеком, но Бай Чжу его тут же отстранил. – Вам нужно покинуть комнату, прошу. Вы можете ждать за дверью... – Но... Но я не хочу! – запротестовал Тарталья. – Я не боюсь вида крови, мне нужно быть рядом с ним... – Настаиваю, - надевая перчатки, парировал лекарь. – Это все делается в целях безопасности омеги и ребенка. Я позову вас сразу же, как только все кончится. Люмин и Паймон начали оттаскивать разволновавшегося парня, который все никак не мог отпустить руку Чжун Ли. – Аякс, все будет хорошо. Подожди немного, хорошо? – совсем слабо улыбнулся напоследок Архонт, прежде чем перед носом Чайльда захлопнулась дверь комнаты. * * * – Чайльд, может стоит перекусить? Хоть один кусочек, ну... Паймон заботливо погладила по плечу Тарталью, который уже непонятно какой час обивал порог их с Чжун Ли спальни. За окном уже начинало смеркаться, на Гавань опускался вечер, а Предвестник так и не поел ничего после того момента, как вернулся домой. После особенно сильных и громких криков, доносившихся из комнаты, Аякс каждый раз подскакивал, тут же останавливаемый путешественницей. Ужасно хотелось разломать эту чертову дверь, взять за руку Архонта и сказать ему, что скоро все закончится, но приходилось ждать, и неизвестно, сколько это еще продлится. – Я не хочу, - отмахнулся Тарталья. – Простите, просто я так переживаю... Я не знаю, а вдруг с ним что-то случится? Или он умрет... – Чайльд, я уверяю тебя, все будет нормально, - опустилась и присела рядом с другом Люмин. – Господин Чжун Ли сильный, к тому же, он ведь не просто какой-то человек. С ребенком тоже все будет хорошо, я уверена! За дверью послышались очередные стенания, отчетливо можно было разобрать тяжелое дыхание и разговоры Бай Чжу с адептом. Тарталья вновь поддался порыву и подскочил, но путешественница схватила его за руку, усаживая обратно. – Чайльд... – с угрозой в голосе проговорила девушка. – Хватит. Дождись. Аякс, не в силах больше ждать и сидеть под дверью, встал и отправился во двор. Улица встретила его приятным свежим ветерком и ароматом цветущей вишни, что бил по обонянию особенно сильно именно по вечерам. – Конец марта... – прошептал сам себе Тарталья, наблюдая, как осыпаются цветы, образовывая бело-розовый ковер из круглых лепестков. – Ты выбрал хорошее время, чтобы появиться, Ян. Нахождение во дворе успокаивало расшатанные нервы, и Чайльд решил, что ему следует остаться здесь, чтобы по возможности не слышать, как его дорогое сердцу создание испытывает боль. Предвестник присел за столик, на котором так и остались сиротливо лежать разбросанные по доске шахматные фигуры. Аякс взял в руки белого ферзя и поставил его зачем-то среди валявшихся пешек. – Говорят, что ферзь – самая сильная шахматная фигура, - бубнил себе под нос всякий бред, что приходил в голову, Чайльд. Постепенно он отвлекался, зачем-то вспоминая различные шахматные ходы, и как отец учил в детстве неусидчивого мальчишку играть во взрослую игру, где нужно было много думать. Все прямо, как и в жизни. – Интересно, чему я смогу научить своего сына? Тарталья не знает, сколько он так просидел во дворе. Все шахматы были аккуратно расставлены на доске, а лепестки под его ногами стоптались, прежде, чем он внезапно слышит, как его зовут. – Господин Чайльд! Аякс буквально взлетает из-за стола, почти переворачивая стул, который он успел вовремя схватить и предотвратить грохот и падение. На террасе, в дверях, стоит Бай Чжу – на чем-то, вроде накидки, виднеется кровь, а сам мужчина стоит в перчатках. Тарталья понимает, что это нормально, но ему становится тревожно – вдруг Чжун Ли не в порядке. И что с ребенком? – Господин Бай Чжу! О, Архонты, как он, уже все? Все прошло хорошо, все живы? Лекарь снисходительно улыбается и как-то хитровато щурится. – Все более, чем прекрасно, можете не беспокоиться. Роды прошли достаточно неплохо, без каких-либо эксцессов. Но только вот... Чайльд тут же замирает и настораживается. В пустом желудке постепенно скручивается тугой узел. – Только вот... что? Бай Чжу выдыхает и чистым краем своей накидки утирает пот со лба. – Я думаю, что вам нужно самому увидеть это. Тарталья ожидает чего угодно. Он, как призрак, плетется за лекарем в комнату, где уже горел свет, излучаемый парой светильников, и даже представить себе не может, что могло случиться. Чжун Ли полусидит на кровати, его нижняя часть тела накрыта одеялом, из-под которого виднеются пятна крови на светлой простыни. От рогов на голове не осталось и следа – омега выглядел абсолютно так же, как и обычно, вот только дышал тяжко и был растрепан; вспотевшее лицо блестело на свету, а ко лбу прилипла пара выбившихся из челки прядей. Чайльд тихо крадется и останавливается на полпути, когда подмечает наконец, что Архонт держит в руках большой сверток, на который поглядывает с невиданным умилением и заботой, которые отражаются в янтарных глазах. Адепт наконец замечает альфу и счастливо, хоть и вымученно, улыбается. – Аякс... А вот и ты. Тарталья не осознает, как сам начинает глупо улыбаться при одном только упоминании своего имени и при взгляде на лицо Архонта. Аякс до последнего не понимает, что может быть не так, пока не замечает кое-что. На кровати, укрытый вторым одеялом, за которым не было ничего видно со стороны двери, лежит что-то. Предвестник присматривается и с содроганием понимает. Еще один сверток. – Это... Хах! Это как...? – сбивчиво выговаривает Чайльд, показывая на то, что он увидел. – Что ж, господин Чжун Ли рассказал мне занятную историю о том, как вы узнали о поле ребенка. Шамачурл, в общем-то, не ошибся, у вас, и правда, родился здоровый мальчик. Но, - Бай Чжу снял перчатки и собирал потихоньку свой чемодан. – С количеством все же кое-кто напутал. Так что, поздравляю. Кажется, у вас будет в два раза больше счастья, чем ожидалось. Предвестник кое-как доходит до кровати и с шумом становится на колени – ноги настолько сильно дрожали от волнения и нахлынувших чувств, что было просто невозможно нормально стоять. Чайльд отодвигает одеяло и осторожно разворачивает к себе тот самый сверток. Маленький, нет, Тарталья бы даже сказал, крохотный малыш лежит тихо и со всевозможным для младенца любопытством смотрит на своего отца. Как и говорил Чжун Ли, дети-полуадепты отличаются от обычных малышей – у ребенка заметны достаточно густые для младенца темные волосы с еле заметным рыжеватым отливом, а на лбу проглядываются совсем маленькие золотистые рожки – генетический подарок от отца-адепта. – Я могу...? – с намеком на то, чтобы взять дитя в руки, спрашивает у Чжун Ли Чайльд. Адепт кивает, и Тарталья с опаской подбирает ребенка дрожащими руками, боясь ненароком уронить новорожденное чудо. Хоть что-то у крохи было от Чайльда – у малыша были большие голубые глаза, в которых можно было разглядеть свое отражение. Два маленьких океана, что разлились в глазах дитя, так серьезно смотрели на молодого отца, что Тарталья даже пропустил смешок – такой хмурый осмысленный взгляд мог подарить ребенку только Чжун Ли. – Это мальчик? – уточняет Тарталья, не отрывая от младенца взгляда, который уже застилают слезы счастья. – Да, мальчишки – маленькие близнецы. Довольно редкое явление, давно в Ли Юэ не появлялись такие дети, - отвечает лекарь. Аякс проглатывает слезы и усаживается рядом с Архонтом. – Что ж, кажется, нам придется поразмышлять над вторым именем, - смеется адепт, одной рукой вытирая слезу с щеки Предвестника. – Да... Мы обязательно подумаем над этим, - проводя пальцем по крошечному рогу сына, произносит Аякс.